Глава тридцать пятая (1/1)

Остаток лета Северус посвятил штудированию девятнадцатитомных сочинений мессира Геллерта, какие только смог найти, и начал он с той самой, отобранной еще на первом курсе у Грейнджер, книги под названием ?Доппельгёнгер?. В общем собрании эта книга значилась за номером ?восемь?, и внимание свое величайший ересиарх уходящего столетия посвятил феномену Тени, возникающей при определенных обстоятельствах, как то: расщепление реальностей, темпоральный парадокс, умножение сущностей и вход в замкнутую петлю причинно-следственной цепочки событий. Поттер был слишком мал, чтобы усвоить это произведение. Кроме того, никаких портретов Гринделльвальда издание в себе не хранило, а зельевар отчетливо помнил, что в мыслях у мальчишки был вполне конкретный, без разночтений, образ темного мага. Не колдографический, не живописный, а самый что ни на есть живой, Геллерт Смутьян смотрел из сумрака ледяным взглядом прозрачно-голубых глаз и как будто считывал все пороки с души твоей и сердца.?Дерьмо фестрала! – ругнулся про себя Северус, в раздумьях перекатываясь с носка на пятку и с пятки на носок у иллюминатора-аквариума, не в силах разглядеть сквозь зеленоватую толщу воды истинных обитателей Черного озера – лишь невнятные тени блуждали в полумгле, распугивая стаи обычных рыб. – Вечно всё не так с этим маленьким паскудником. А его проблемы сходу рикошетят по всем окружающим, как Ревертере Ретро, выпущенное каким-нибудь идиотом?…Похоже, перечитывать эти книги нужно было теперь ?по-когтеврански?, между строк. Но требовался последний, в его случае двенадцатый, том – при условии, что он вообще не искоренен в Великобритании до последнего экземпляра. А если нет, остается надеяться только на кого-то знакомого за границей: сам-то он невыездной. Может быть, Каркаров? Ладно, пока есть надежда отыскать следы здесь, оставим Игоря про запас…За неделю до полнолуния, которое в 1993 году, как нарочно, выпало на 1 сентября, в Хогвартс прибыл Люпин. То есть, как все нормальные волшебники, он аппарировал перед оградой замка, а дальше добрался уже своим ходом, совершив ностальгическую пешую прогулку по территории Хогвартса.– Я уже собирался отправлять Кунигунду, – недовольно сказал Снейп, с порога личного кабинета вручая ему флакон.– Давно не виделись, – как-то застенчиво улыбнулся оборотень и повертел в руке наполненную аконитовым зельем склянку. – Как ты?Северус посторонился, пропуская его в свою обитель, и тихо фыркнул, отмечая удивление на кривоватой физиономии Римуса, когда тот увидел радужник, разросшийся по стенам подземных апартаментов.– Ты увлекся гербологией? – уточнил бывший гриффиндорец.– Надеюсь, твой визит не связан с настоятельным желанием поговорить о моих хобби?– Ты ничуть не изменился, – как-то вбок усмехнулся Люпин, но тон его был скорее грустным, чтобы заподозрить подвох и издевку. – Никогда не думал, что скажу это, но приятно видеть постоянство в этом сумасшедшем мире. Пусть даже если это постоянство Северуса Снейпа… – он сделал глоток из флакона, крепко зажмурился, подавляя вопль отвращения, и встряхнулся всем туловищем, как выбравшаяся из воды собака. – Ох ты орочья погибель, ну и дерьмо! Ах! Фр-р-р-р! Твою мать! Пхе… Нет, мне никогда к этому не привыкнуть! Нет, нет…Под насмешливым взглядом бывшего сокурсника он издал еще несколько отрывистых вскриков, постучался лбом о стену, словно кающийся домовик, и в конце концов скорчился в кресле. Омерзительный вкус зелья медленно отпускал чувствительные рецепторы оборотня.– Добро пожаловать в ад, профессор Люпин, – с особой издевкой подчеркивая слово ?профессор?, высказался алхимик. – И пока вы еще не поняли, что значит быть по эту сторону учебного процесса, считайте, что аконитовое зелье – самая большая неприятность в вашей жизни. Продлится это недолго, до первой встречи с основным контингентом заведения, – он подчеркнуто театрально развел руками.– Понятно, фанаты твои двери так и не осаждают, – резюмировал Римус и протер стекла запотевших очков.– По части фанатов – это к Локхарту. Ах да, его же уволили, как я забыл.Люпин терпеливо улыбнулся своей асимметричной усмешкой. С годами лицо его исказилось еще сильнее, чем было в юности, теперь не нужно и присматриваться, чтобы это заметить:– Северус, прекрати. Я сам знаю, что эта должность не про меня, но, черт побери, мне действительно нужна любая работа, а ты же знаешь…Снейп дал понять, что это его не волнует и он не желает развивать тему:– Ты читал последние номера ?Пророка??– Ты про указы Амбридж? Читал. Знаешь, она достаточно последовательна, на самодурстве ее не поймать…– Амбридж… Она всего лишь чиновница, подчиняющаяся решению Визенгамота. А кто у нас заправляет Визенгамотом, ты знаешь не хуже меня.– Северус, Северус… Снова теория заговора?! К чему этот популизм? Да, Альбус может отклонить или внести поправки. Но ведь не постоянно?Снейп поморщился. Эта рабская покорность и непоколебимая вера в чистоту игры Деда… Знал бы Люпин, о чем говорилось на днях в кабинете директора и в какую задницу тролля катится этот мир…– Нет, Люпин. Указы Амбридж – это уже далеко не новость. А я о последних событиях. Отставки нескольких министров, специализирующихся на связях с магловским правительством. Судя по всему, дальше на повестке дня – упразднение в Хогвартсе магловедения. Не перевод в факультативные дисциплины, а именно упразднение. И на днях школу ждет визит коллегии чиновников из отдела образования, – с этими словами Северус протянул гостю утренний номер официального рупора Министерства, на первой полосе которого мельтешила старая колдография арестованного Блэка. На ней Сириус казался еще совсем мальчишкой, но вся физиономия в кровище, будто его хорошо приложили к асфальту.Увидев снимок бывшего приятеля-однокашника, оборотень болезненно скривился. Если бы просмотр мыслей другого преподавателя не считался нарушением этики, Снейп не пренебрег бы легилименцией, чтобы узнать, о чем размышляет Люпин. Министерству Магии вздумалось широко обнародовать весть, что след Блэка снова был замечен в районе Гриммаулд Плейс, куда он привел за собой хвост в виде нескольких дементоров. Как сказала бы Вектор, значит, что-то вот-вот произойдет, а пьянчужка Трелони добавила бы от себя какое-нибудь убийственное предсказание.Римус прочел статью, устало откинул голову на спинку кресла и немного полежал, расслабленный, с закрытыми глазами переводя дух. Снейп не стал его дергать: аконитовое зелье, помимо мерзостного вкуса, вызывало обильный заброс желчи в желудок с пищеводом и, как следствие – безумную изжогу, на грани с мыслями о суициде. Но такова была плата за терапию. В конце концов, все мы всегда за что-нибудь да расплачиваемся в этой жизни. На самом деле Северус перепробовал много вариантов по искоренению этого побочного эффекта, но пока безуспешно. Дрянной препарат Дамокла Белби (имечко еще то!) тем и славился среди оборотней, что в него нельзя было добавить никакого, даже самого что ни на есть нейтрального, ингредиента, дабы скрасить вкус – не говоря уж о вмешательстве в формулу ради облегчения физиологических мучений пациента. Но зельевар предпочел бы убиться о собственное заклинание, нежели признать перед кем-нибудь из бывших Мародеров профессиональное бессилие. Как говорила когда-то Лили, ?если что-то не изобретается, значит, не пришел еще этому срок?. Мерлин! Вон из мыслей!– Я могу задать вопрос, который тебе стопроцентно не понравится? – донесся слабый голос, и Снейп чуть не вздрогнул, поскольку уже успел забыть о присутствии ликантропа.– Нет, – ответил он, чтобы тут же услышать в ответ ожидаемое:– Но тем не менее, я его задам. Как Гарри?– Ты спрашиваешь не того.– Я знаю, но другие дадут мне слишком предсказуемые ответы.Снейп дернул бровями и резко обернулся:– А я, можно подумать, тебя удивлю!– Ну да. Ты всегда отличался нестандартными суждениями… И, кстати, время показало, что… ты редко ошибался…– Люпин, ты заговариваешься. Я не девочка, которую можно купить грубой лестью.– А я и не льщу. Сложно льстить человеку, который подписывал как свою собственность даже бумажные салфетки, а если что-то не желало становиться его собственностью, то догонял, делал своей собственностью и всё равно подписывал. Метил, как чертов кот свою территорию…Не без интереса поглядев на него, зельевар направился к журналу наблюдений:– Кстати, да, надо записать, пока не забыл.– Ну вот, а я о чем. Э… А что записать?– Как тебя прет с антиликантропного [1]…– Ты не увиливай от ответа. Северус, мне действительно немного не по себе при мыслях о встрече с сыном Джеймса. Не знаю, что ему говорить… Он ведь будет спрашивать, когда узнает?– О, да, поверь. Еще и своих друзей из Гриффиндора приобщит…– Когтевранец… Надо же! Как он туда попал?– Видимо, оказался поумнее своего папаши. А теперь расскажи мне, что ты собираешься делать первого сентября, когда сюда приедут студенты?– То же, что делал, когда сам был студентом – сидеть в Визжащей хижине и ждать, когда Луна потеряет свою власть надо мной.– Как поэтично! – не удержался Северус. – Насколько сокращается время реабилитации после… гхм… приступа?– До полутора суток. Хотел тебя поблагода…– Не стоит, Люпин. И, пожалуй, мне пора продолжить работу.Последние дни лета оказались щедры на суету. Комиссия из образования действительно оккупировала Хогвартс и задалась целью заживо высосать мозг из организмов преподавателей. Больше всех досталось Чарити Бербидж как преподавателю Магловедения: ее таскали на закрытые заседания почти каждый день, и в учительской она потом нервно курила крепкие папиросы-самокрутки, доводя тем самым до галлюцинаций и без того не совсем адекватную Трелони. Нагрянули и в подземелья Снейпа.Когда он открыл дверь, на пороге возникла Амбридж собственной персоной. Дернув заколкой из перьев, что скрепляла жиденькие волосенки на макушке, жабообразная чиновница в розовом окатила зельевара взглядом злобных выпученных глазок. Это было очень странное ощущение, как будто кто-то, оценивая, пошарил у него под мантией. При этом стоило учесть, что ростом Амбридж была чуть выше гоблинши, поэтому руки ее, хоть реальные, хоть воображаемые, также находились на соответствующем уровне. От неожиданности Снейп даже слегка отпрянул. Он не раз встречался с Долорес в коридорах Министерства и как-то разминулся с нею у лифта в фойе, но такого впечатления беспардонности она тогда не производила. И ведь ей ничего не предъявишь: мало ли что там тебе померещилось от недосыпа. Поэтому Северус, к которому без его на то дозволения не решился бы прикоснуться для рукопожатия даже Дамблдор, теперь должен был состроить невозмутимый вид, будто ничего не произошло.– Давно мы с вами не виделись в школе, профессор… – она демонстративно заглянула в свой формуляр и сделала там какую-то пометку, – профессор Северус Ти Снейп, – ее пасть с мелкими пираньими зубками, подогнутыми внутрь, ощерилась в притворной улыбке. – Тем более приятно снова встретиться в стенах альма-матер.Он не стал уточнять, когда же им доводилось встречаться здесь прежде, и молча указал на свитки с учебными планами для курсов с первого по седьмой. Амбридж для вида развернула пару пергаментов, пробежала их глазами, поцокала языком.– А верны ли слухи, профессор, – сладким голоском продолжила она, прихватывая концы розовой шали и медленно обходя вокруг неприступной статуи, которую, сложив руки на груди, пришлось изобразить зельевару посреди кабинета, – что вне классной работы вы задаете вашим ученикам изучение магловской дисциплины?Он искоса взглянул на Долорес через плечо во время ее очередного виража и медленно, старательно цедя слова, дал ответ:– Если под ?магловской дисциплиной? вы подразумеваете химию, то, естественно, задаю.– Вот как? ?Естественно?? – Амбридж резко остановилась почти у него за спиной и прищурилась. – Для чего же, по-вашему, детям-волшебникам засорять свои головы знаниями, которые им не пригодятся впоследствии?– ?Засорять свои головы знаниями?? Это официальная позиция Минмагии или исключительно ваша инициатива, мисс Амбридж? – Северус одернул ее столь холодно, сколь хватило бы на полную заморозку особо обнаглевшей студентки-семикурсницы, однако чиновницу его прием не пронял даже частично.– Хорошо, попробуйте меня переубедить. Чем же эта ваша химия будет полезна им в дальнейшем? Знанием таблицы этого самого, как его?.. – она пощелкала короткими пальчиками.С видом огромного одолжения Снейп подсказал:– Периодической системы химических элементов.– Министр Фадж уполномочил меня действовать и принимать решения по мере необходимости. Так вот, я упраздняю эту… странную затею, профессор Северус Ти Снейп.Презрительно фыркнув про себя, зельевар меж тем не выдал никаких эмоций ни на лице, ни в тоне голоса:– Я полагаю, вы ошибаетесь, госпожа Амбридж. Вы полномочны регулировать мои учебные планы, связанные с официальным процессом занятий, но то, как я и мои ученики проводим свое внеурочное время, Министерства Магии не касается. Часть вторая ?Уложения о сроках сдачи экзаменов студентами школы Хогвартс?, параграф двадцать восьмой, пункт четыре-два. Не так ли?Он развернулся, взмахнув полами мантии, и несколько секунд они с Амбридж сверлили друг друга взглядом. Первой всё-таки сдалась она – по-жабьи моргнула, как-то немного осела и сделала шаг назад.– Что ж, я думаю, мы еще вернемся к этому вопросу, – пообещала Долорес напоследок. – Когда в старом ?Уложении? будут приняты поправки.– Буду ждать с нетерпением, мэм, – твердые, отвыкшие от улыбок его губы на этот раз дрогнули в ухмылке превосходства. – Удачного дня.Конечно же, оказавшись в кабинете директора, Снейп первым делом проорался на невозмутимого Старика и лишь после его клятвенных заверений, что в его учебный процесс не будет допущен даже сам Фадж, немного остыл.– Какого черта происходит, Альбус? Я не вижу никаких причин для подобной конъюнктуры. Во всяком случае, по моим наблюдениям за действиями известных тебе людей – а ведь именно это было вменено мне в обязанность? Или ты знаешь то, чего не знаю я, но по каким-то соображениям не хочешь меня в это посвящать?Дамблдор улыбнулся с присущей ему загадочностью и пожал плечами:– Не одни только оборотни зависят от лунных фаз, Северус. У чиновников и обычных людей тоже нередко происходят затмения в головах…– Над Великобританией кто-то распылил зелье всеобщего отупения? Какие-то секретные разработки в бункерах невыразимцев? – ядовито прошипел Снейп.– Хочется надеяться, что намерения их при этом благи.– Тогда пусть либо трусы наденут, либо крест перевернут.Присутствие комиссии раздражало, но не настолько, насколько злила мысль об отсутствии в каких бы то ни было справочниках сведений о местонахождении двенадцатого тома сочинений Гринделльвальда. Подсказка, как обычно, пришла откуда не ждали. Роль ?ангела из библиотеки? исполнила ведьма из библиотеки, то бишь мадам Пинс. Снейп сидел у окна и выписывал кое-какие заметки одновременно из нескольких раритетных источников:он планировал составить сводную таблицу редчайших веществ магической природы, которые всего раз за десять-пятнадцать лет импортировались в Соединенное Королевство из самых отдаленных зон планеты, да и то минимальными партиями. Это занятие поглощало всё его внимание, поскольку он не хотел сбиться и начинать всё заново, и оттого фраза библиотекарши, что ?такое еще можно найти в библиотеке семейства Блэк, Филиус, но только не здесь?, насторожила его не сразу. Зельевар коснулся палочкой полей свитка возле строчки, где остановился, и поднял голову. Мадам Пинс разговаривала с Флитвиком, и когтевранский декан разочарованно кивал.– Если не ошибаюсь, – продолжала она, – Вальбурга сумела сохранить даже полное собрание трудов Геллерта Гринделльвальда, тогда как остальные добровольно избавились от такой литературы в сороковых-пятидесятых…Сверхновая полыхнула в голове Северуса, на мгновение ослепив его предзнаменованием пути. Теперь он точно сбился с мысли об ингредиентах, но это его уже не беспокоило. Блэк… Если бы еще удалось попасть на Гриммо, 12…Первого сентября Люпин запасся каким-то чтивом, сухим пайком и чем-то вроде тюфяка и еще до завтрака удалился в добровольное заточение в Визжащей хижине – всё как в былые годы, когда аконитового зелья еще не было, а оборотень представлял собой полноценную опасность для окружающих. Сейчас это являлось скорее перестраховкой, но тем не менее рисковать новоявленный профессор не хотел. Даже просто попадись он случайно на глаза кому-нибудь из персонала Хогвартса в своем втором облике, скандала было бы не избежать. Снейп собственными глазами видел, как тот направился по тропинке в сторону Ивы, и когда вечером перед распределением первокурсников столкнулся с ним во дворе перед входом в замок, ведущим бледного, как смерть, Поттера к школе, был немало удивлен. Охватив мальчишку за плечи и пытаясь согреть его под пелериной своего старого пальто, Римус в окружении нескольких поттеровских дружков и подружек, тоже напуганных и возбужденных, прошел мимо Северуса. Фестралы, запряженные в кареты третьекурсников, тревожно фыркали и клацали костями, а фамильяр – ворон – опустился на землю перед слизеринским деканом и сначала клюнул, а потом прищипнул клювом распластанный по траве край его мантии. Если бы он был псом, это походило бы на попытку потянуть профессора за собой. Снейп с досадой одернул одежду, оглянулся на Вектор и, заручившись ее кивком, последовал вдогонку за странной компанией. Птица летела рядом со звонким, почти сорочьим ?квичч! квичч! чвиррк!?– Какого дьявола ты здесь? – вполголоса спросил зельевар оборотня, выглядевшего вполне недурно для того, кому суждено глобально трансформироваться всего несколько часов спустя и чей организм уже усиленно работает на это перевоплощение, искажая человечью физиологию чужеродными гормонами.– На Гарри в экспрессе напал дементор, дай ему чего-нибудь из твоих запасов, – подталкивая к нему мальчишку, который пошатывался, как пьяный, и едва держал разлохмаченную голову в вертикальном положении, требовательно велел Римус.Ответить на эту наглость хотелось каким-нибудь проклятьем, но состояние Поттера и в самом деле было тревожным. Северус не стал размениваться на препирательства с коллегой и потащил когтевранца за собой в кабинет зельеделия.– Ну? – спросил он, когда Гарри проглотил всё, что ему было выдано. – Глаза покажите.Поттер поднял лицо. Туман дурноты постепенно уходил из крыжовниково-зеленых глаз, и свет от лампад уже свободно достигал дна его зрачков. Эдакий мальчик-одуванчик – ведь посмотришь и не поверишь, что на самом деле связано с ним и его именем и что ему пророчит Дамблдор... Снейп кивнул: жить будет, можно гнать взашей:– Свободны.Мальчишка пригладил встрепанный чуб и, сумбурно поблагодарив, вышел. Дементор в Хогвартс-экспрессе… Да тролль с ним, с дементором – что в Хогвартс-экспрессе делал Люпин, который еще утром ушел в Визжащую хижину? Разве что ушел только для отвода глаз, а сам не утерпел и аппарировал в Кингс Кросс встречать Джеймсова сынка…На распределении по факультетам и дальнейшем пиру Снейп пристально следил за Римусом, подмечая малейшие детали его поведения, и результаты наблюдения его не радовали. Расхристанный и аристократично-небрежный, Люпин в преддверии трансформации так же напоминал самого себя, как Северус – католическую Деву Марию. Несколько раз возле алхимика выходил из невидимости Джоффри Макмиллан и с немым вопросом на лице дергал бровями, однако в принятии решения Снейп колебался. А потом Римус сделал один характерный жест, и всё стало понятным. Северус вывел аврора в коридор:– Надо усилить защиту периметра Хогвартса. Барьерными против дементоров.Что всегда было прекрасно в Макмиллане – он не стал задавать не то что лишних, а вообще каких бы то ни было вопросов. Просто развернулся на каблуках тяжелых ботинок и растворился в воздухе.Зельевар настиг оборотня в клуатре по пути во внутренний двор и прижал к одной из колонн.– Ты совсем рехнулся, притащившись сюда? – стискивая в кулаке расслабленный узел его галстука и едва не отрывая Римуса от пола, полушепотом крикнул Снейп.– Твою мать, да не плюйся ты, демон! – Люпин вальяжно отстранил от себя его руку, чтобы утереть брызги слюны со своей физиономии. – Сам допер или подсказал кто?– Чего тут допирать, ты в жизни палец о палец не ударил. За тебя домовые эльфы даже еду жевали и задницу вытирали! – Северус презрительно ткнул палочкой в расстегнутые пуговицы его пиджака, подвернутые рукава которого открывали запонки на манжетах сорочки. Самое досадное: то, что на настоящем Люпине смотрелось бы как на огородном пугале, на этой сволочи сидело с безукоризненным шармом. – Когда вы успели договориться?– Как стало известно, что Старик принял его на должность.– То есть вы виделись?– Недолго. Я не хотел его подставлять.– Блэк, ты тупая блохастая скотина. Ты подставил под дементоров целый поезд студентов – а всё только потому, что тебе захотелось повидаться с крестничком!– Ладно, ладно, считай, что я ебанутый, и давай на этом успокоимся. На самом деле повидаться мне нужно было с тобой, Римусом и Джоффом… ну и с Гарри, конечно, тоже. Не без того.Снейп отступил и смерил его взглядом сверху вниз, благо, сейчас значительно сократившийся рост старого неприятеля позволял смотреть на него свысока.– Пошли, – решил он.Блэк не стал уточнять куда, и двинул следом.Хижина темнела посреди одичавшего сада, высвеченная полной луной. Снейп не знал секрета, при помощи которого Мародеры останавливали дебоширские наклонности Гремучника, а обращаться за помощью к наглому кобелю не хотелось, и он повел Блэка длинной дорогой. Стукнув в окованную заржавленными полосами железа дверь и сняв с нее внешние охранные заклинания, мужчины дождались, когда обитатель откликнется с той стороны.– Гости, – буркнул Снейп в ответ.Люпин открыл изнутри и возник на пороге с грустной улыбкой:– Если к тебе ходят гости, значит, ты еще не призрак…Он посторонился.– Только это очень уж попахивает разоблачением, – проходя мимо него, бросил зельевар условленную фразу, но Блэк тут же влез в диалог и парировал:– В случае чего упирайся до последнего, Севви: я, мол, не я – и знать ничего не желаю.– Когда тебя припрет к стенке хороший легилимент, я приду на тебя взглянуть, как ты станешь упираться, – Снейп окинул взглядом спартанское убежище Люпина и, оглянувшись на двух внешне абсолютно одинаковых собеседников, кашлянул: находиться в компании простого оборотня и анимага, ставшего оборотнем посредством оборотного зелья, было, как выражалась метаморфиня Тонкс, слишком ?крышесносительно?. – И в твоем случае, Блэк, я рекомендовал бы называть меня профессором.– А руку тебе не поцеловать, профессор?– Будешь правильно выполнять команды – позволю лизнуть.Пикировка с Сириусом изрядно забавляла. Как ни странно, душе Северуса было знакомо именно это ироничное подначивание друг друга, а не те безобразные склоки, которые услужливо подсовывала память, путая их подростковую вражду с более или менее сносными отношениями поздней юности. Судя по физиономии ликантропа, забавляло всё это и его.В голове Снейпа уже складывался план будущих действий, которые с появлением Блэка стали доступны и могли повлиять на ход дела. Заклинанием Темпус он зажег цифры точного времени. До полуночи оставалось всего семь минут, а настоящий Римус выглядел уже жутко: глаза его, мерцая в полутьме двумя медяками, отражали тусклый свет огарка свечки.– Времени у вас немного. Джоффри со своими стажерами защитят от дементоров периметр Хогвартса, но не Хижину. Поэтому быстро говорите, кто что хотел друг другу сказать, и уходим.– Жа-а-а-аль! – потянувшись, зевнул Блэк во весь рот, да еще и звучно проскулил в финале зевка. – Вот бы вспомнить юность да побегать в лохматых ипостасях по Запретному лесу! Короче, Люпин, тебе надо будет отработать со старшими учениками защиту от дементоров Патронусом. ЗОТИ тут по традиции преподавалась из рук вон плохо: один из Уизли дожил до тринадцати, а до сих пор считает, что Патронус нужен только как почтальон.Люпин, как показалось Снейпу, выглядел уже так, будто вот-вот вильнет хвостом, выпустит язык и, дружелюбно пыхтя, брякнется на задницу. Преподаватель ЗОТИ высшей квалификации, Мерлин его покарай! Дамблдор умеет формировать педсостав…– Блэк, отвечай. Если сможешь – словами, если нет – хотя бы кивком, – заговорил Северус, и Люпин номер два, не собиравшийся перекидываться, воспрянул, тогда как настоящий отошел в сторону своего тюфяка и попытался там прилечь. – Тебе известно что-то, что неизвестно мне или Люпину… или нам обоим?Дыхание Блэка пресеклось. Судороги пошли по всему телу, но он в отчаянии боролся с заклятием, а когда легкие опустели, то жадно хватанул ртом новую порцию воздуха. Северус тем временем попытался применить легилименцию, но его отшвырнуло с полным ощущением, будто с разбега вмазался в стенку. И поскольку Сириусу, даже владей он окклюменцией, сейчас было бы не до защиты, выявилось, что считывание мыслей заклятого Дислексией, – не самая лучшая идея.– Я понял, – сказал Снейп, – достаточно.Пока Блэк приходил в себя, Римус торопливо скидывал верхнюю одежду, а на теле его, обезображенном шрамами еще сильнее, чем у Северуса, уже проступали первые признаки трансформации. Плечи развернулись. Тщедушная фигура не самого крепко скроенного человека заменялась атлетической статью вервольфа. Снейп видел такое впервые, и его исследовательский интерес временно затмил жажду ответов на вопросы о прошлом.– Это… самая агрессивная стадия перевоплощения, – хриплым и слабым голосом пояснил Сириус, чуть только пришел в себя. – Без аконитового зелья он бы… тебя уже приговорил… да и меня заодно, не успей я… как тогда, – он приложил руку к плечу, где под тканью пиджака скрывались глубокие шрамы от волчьих клыков. – Несколько часов он пробудет таким, потом встанет на четыре лапы и трансформируется в обычного зверя… В волка. Только огромного… Когда-то это было даже весело…Оборотень привстал с тюфяка, всё еще опираясь одним коленом о пол. Его поза была полна грации, словно у статуи шакалоголового бога Древнего Египта. Лицо, точнее, уже морда, вытянувшись, обрела звериные черты, длинные острые уши чутко поворачивались к малейшему источнику звука, янтарно-желтые глаза светились из-под хмурых нависающих надбровий. Весь вид его сейчас был суров и поистине прекрасен, как бывает прекрасен хищник, когда для тебя он не представляет угрозы. Не вызывало сомнений, что стоит ему лишь взмахнуть этой идеально скроенной рукой с острыми, как бритвы, когтями или лязгнуть кинжальными клыками, смыкая их на твоей шее и обрывая сонную артерию, – и для тебя всё будет кончено.Снейп моргнул, как бы очнувшись и стряхивая с себя остатки транса, в который его повергло невероятное зрелище. Побарабанив указательным пальцем себе по губам, он задумчиво обратился к Блэку:– Ну хорошо. В волка. В огромного. Но одного я так и не понял: каким образом вы могли его сдерживать, принимая анимаформу? Допустим, твоя – тоже хищная, тоже псовая, и ты теоретически мог дать ему сдачи. Но лось и крыса?..– Мерлин его знает, – откликнулся стоявший рядом анимаг. – Ты вот хоть и глумишься над Джимом, а он ведь не только метлой махать на матчах умел…– Неужели! – сардонически скривился зельевар. – И чем еще он умел… махать?– Между прочим, памятью он обладал феноменальной. Да и мозгами шевелить умел…– Но всё больше – альвеолами, насколько я помню. [2]– А это что за штука? Альве… Аль… – Блэк, когда попадал в эрудическую ловушку, смотрелся презабавно: даже в облике Люпина узнаваемо сдвигал брови и морщил лоб, силясь оценить степень нанесенного ему словесного оскорбления.Снейп отмахнулся:– Забудь, не напрягайся. То, о чем подумал ты, называется тестикулами, и сомневаюсь, что Поттеру там было чем впечатлить. Так что там с оборотнями, вашим лосем и его заслугами?– Короче, это он раскопал в родительской библиотеке какую-то допотопную книжицу об оборотнях и там вычитал, как они ведут себя в период трансформации. Я даже помню ее. В сером переплете, с погрызенным корешком… В общем, в этот период они агрессивны по отношению к гуманоидным расам и лояльны ко всем прочим – конечно, если не испытывают голода. А мы Лунатика перед этим кормили до отвала, так что ни на честь, ни на жизнь Джима он не покушался…Оговорка про честь Поттера была бесценна. Зельевар фыркнул, но развивать тему не стал: его вниманием снова завладела трансформация ликантропа.Схлынули остатки человеческой внешности, ушла боль, и тот, кто звался Римусом Люпином, встал на задние лапы, ростом чуть ли не под самый потолок. Теперь он возвышался над обоими своими визитерами и внимательно их разглядывал, словно видел в первый раз. Снейпу было весьма не по себе, поскольку сталкиваться с оборотнями ему до сих пор доводилось лишь в боевых условиях, и то всего пару раз в жизни. Но они явно не обременяли себя приемом антиликантропного и рвали всех, кто встречался у них на пути. Люпин же, судя по взгляду, хоть и не мог говорить, но полностью контролировал поведение своего зверя и даже понимал, о чем они разговаривают. И если от одежды Блэка откровенно несло псиной (видать, дрых на пальтишке, будучи в анимаформе), то этот мутант издавал какой-то незнакомый, не собачий, но и не человеческий запах. Он пах дикими оврагами, горячкой преследования, кровью жертвы и азартом. И мокрой шерстью, но не противно. Северус давно хотел посмотреть, как работает препарат, который он изготавливает для бывшего однокурсника, и вот наконец ему представилась такая возможность, да еще и в совершенно нереальных условиях – в полнолуние, в ?доме с привидениями?, в компании со злейшим школьным врагом, который теперь вел себя совершенно иначе и не то чтобы заискивал, но держался крайне миролюбиво и, кажется, не притворялся.Упругой, чуть скользящей походкой оборотень шагнул к ним и поклонился Сириусу. Блэк без колебаний протянул руку и почесал его за ухом, а зверь покосился в сторону Снейпа и в самом деле вильнул длинным – длиннее волчьего – хвостом.– Нет, – моментально пресек это Северус. – Даже не думай. Блэк, ты остаешься здесь или продолжишь ломать комедию в школе?– Думаю, поломаю еще. Пока этот не придет в себя.Они тщательно заперли хижину и двинули в обратный путь.– Судя по всему, ты до сих пор имеешь доступ в фамильный особняк Блэков, – сказал Снейп. – Не знаю, чего ты там искал, но журналистам заказали писать о твоих передвижениях. Если тебя выпасут в Хогвартсе, будет большой скандал.Блэк лишь кивнул, еле различимый в темноте. Тогда зельевар рассказал ему, что ищет двенадцатый том, и Сириус неожиданно загорелся идеей. Интересно, подумал Северус, что с ними делают в Азкабане, с чего он вдруг стал таким шелковым? Может, дементоры, забирая чью-то душу в поцелуе, передают ее потом, как вирус, воздушно-капельным путем другим жертвам? Тогда кобелю повезло: ему наконец досталось что-то приличное.– Дед знает о том, что ты здесь?Блэк страшно закашлялся, но сумел-таки потрясти головой. Всё интереснее и интереснее. До этой минуты Снейп почти не сомневался, что все эти пертурбации с беглым преступником были инициированы лично Дамблдором, но теперь картинка вырисовывалась подавно лихая. И если раньше, когда мигрень становилась невыносимой, а в душе творилась такая погань, что хоть с Астрономической башни вниз головой, он бежал за помощью к Альбусу, то в последнее время даже Грег делал поблажки, не загоняя своего хозяина в кабинет директора, а позволяя спокойно отлежаться в собственной спальне во время приступов. Благодаря этому Северус держал свои сомнения и метания при себе, а во время встреч с Дедом выставлял ментальные щиты, прикидываясь берсеркером без сомнений и изъянов: на передовую так на передовую – как скажете, сэр. И пока это проходило.– Полагаю, спрашивать о том, как тебе удалось обвести вокруг пальца дементоров Азкабана и совершить побег, тоже бессмысленно? И каким образом вина вашей крысы была переложена на тебя – тоже? Я изучал это заклинание, Дислексию: думал создать какое-то зелье, его нейтрализующее. Но не тут-то было.– Ага, – сипло дыша, согласился Блэк. Он будто захлебывался желанием ввинтить свои пару слов в монолог Снейпа, но Дислексиа Селективум душила его, как астма.Тут Северус ощутил пронзительную боль в спине и внезапно нахлынувшее черное уныние. То и другое сработало так внезапно и обескураживающе, что он замер на месте, успев только выронить палочку из рукава в ладонь. Порыв леденящего ветра едва не сшиб их с Блэком с ног. Сириус тем временем тоже вооружился.– Они! – проронил он.Тогда Снейп выхватил еще и атаме – для усиления проклятий. Лес зашептался потусторонними голосами, глухими и вопреки всем законам одновременно отдававшимися многократным эхом. Тени задвигались.Без единого слова, абсолютно синхронно Северус и Сириус встали друг к другу спиной, прижавшись лопатками к лопаткам, и приняли позу изготовки. Пульсирующая боль в хребте отступала, а вот муть душевная всколыхнулась еще отчаяннее. И тут отовсюду полезли эти кошмарные твари в рваных хламидах.– Экспекто Патронум! – выдохнул Блэк, и с кончика его палочки сорвался сноп света, на лету превращаясь в огромного серебристого пса.Свое ?Патронус Редуциус? Снейп прочел невербально, снабдив движение кистью особым выкрутасом, и вместо маленькой прыгучей косули выпустил яркое световое облако без намека на форму. А потом они с Блэком бежали сломя голову через чащу, и зельевар заметил, что бегут они уже втроем: где-то по пути к ним примкнул Макмиллан. Аврорские чары возымели действие более сильное, чем Патронус: дементоры исчезли.Запыхавшиеся, упираясь ладонями в коленки, они стояли на ступеньках главного входа и приходили в себя. Из-за дверей высунулся Филч:– Господа?! – завхоз был удивлен, и в нем явно боролись противоречивые чувства – либо отчитать вчерашних студентов, либо оказать услугу сегодняшним профессорам и мракоборцу.Блэк-Люпин отрывисто расхохотался.– Вот недаром ты в год Свиньи родился, – сказал ему Снейп.– Вы оба, кстати, тоже, – не растерялся Сириус. [3]– Хрюкните и заходите, – разрешил Филч, открывая створки пошире. В ногах у него, как обычно, вилась миссис Норрис. – Вид у вас, будто от волка удирали... [4]* * *Высоко над Гриммаулд Плейс висела умирающая луна. Была поздняя ночь, и магловский Лондон спал, даже не подозревая о существовании в своих недрах дома по адресу Гриммо, 12. Даже если бы маглы и смогли его увидеть, они вряд ли были бы впечатлены внешним видом жилища древнего колдовского рода – чего стоили одни только грязные стены, перекошенные ставни и закопченные стекла в окнах. У магов свои представления о респектабельности, и человеку знающему эта постройка во весь голос вопила: эй, поосторожнее тут, малой! Это местечко принадлежит таким особам, что тебе и не снилось, а каждый кирпич в этом доме таит в себе уйму темнейших проклятий, готовых низвергнуться на голову нарушителю границ частной собственности. Твои прадеды еще не родились, а здесь уже воротили дела, за которые обычно прячут в Азкабан на пожизненное заключение или даже приговаривают к поцелую дементора. Это был потрясающий, таинственный, притягательно-ужасный дом, о котором мечтал бы любой кинорежиссер, снимая мистический фильм, и которым наверняка заинтересовался бы любой физик, проведя очевидную аналогию с зонами, где произошло радиоактивное заражение.– Хозяйке Вальбурге следует знать, что сейчас в дом войдут посетители, – проскрипел, как несмазанные петли здешних дверей, голос старого домового эльфа. – Два посетителя у моей госпожи. И один из них – ее недостойный сын, опозоривший великий род, мастер Сириус, которого хозяйка Вальбурга предпочла бы не видеть во веки веков. Кричер мог бы сделать так, чтобы он не вошел…– Нет, Кричер, – низковатым для дамы, слишком энергичным и по-юношески задорным голосом ответили ему из-за портьер, закрывавших старинное полотно, – пусть они войдут. И пусть покажут, что им нужно. Не препятствуй им, но содействуй. И сделай так, чтобы мы могли всё видеть.– Кричер слушается!* * *Витая змея, которой коснулся Сириус, ожила, истошно зашипела и снова стукнулась о черную дверь, приняв, как прежде, вид обычного молотка.– Входи, – повернув небритое лицо к Снейпу, сказал последний живой хозяин этой обители умалишенных.Тот лишь двинул бровью, но остался на месте. Блэк понял его и хохотнул:– Да был я уже тут, давно всё снял. Иди за мной.Они проникли в глухой темный коридор, воняющий пылью и затхлостью. Алхимик зажег слабый огонек Люмоса, и они сразу же двинулись в сторону лестницы. В ледяном склепе, где некогда проживало одно из самых влиятельных семейств Магической Британии, зашелестели потусторонние голоса, на стенах открыли глаза отрубленные головы домовиков, не знавшие покоя даже после смерти. ?Ш-ш-ш-што-о? Кто? Кто з-з-здес-с-сь?? – прокатилось по этажам.– Милый домик, правда, Северус?Снейп поджал губы. Если бы он плохо знал этого болвана, то мог бы подумать, что своим трепом он пытается отогнать подступающий страх. Сам Северус не усматривал в таком страхе ничего постыдного: у него самого иногда тряслись поджилки в стенах родительского дома в Коукворте, а там не то что магией – даже цивилизацией мало отдавало.Поднимаясь по стонущим от старости ступенькам, на площадке между первым и вторым этажами алхимик подсветил перекошенную картину. На темном от старости полотне колыхались волны, прибоем омывало берега мрачного утеса с возвышавшейся на пике цитаделью. Он не поверил своим глазам. Никогда не обманывал себя в вопросе психического здоровья Блэков, но это заставило даже его сердце споткнуться и замереть. Только полностью отмороженный маньяк способен вывесить в своем доме изображение этого средоточия мук и пыток – Азкабана. И, вторя жутким мыслям, на волшебном холсте полыхнула грозовая молния, а вокруг острога заметались тени его вечных надзирателей…Блэк задернул плотную штору, чихнул в клубах поднявшейся пыли и толкнул спутника в плечо:– Хорош пялиться на вранье. Всё совсем не так, как в фольклоре.Раздражение от наглого тычка сразу погасло, едва Снейп понял, что он имеет в виду:– Азкабан – что-то иное?– Д…д-да, – поперхнувшись, выдавил Сириус. – Идем.– И тот, кто это рисовал, не знал?..– Знал. Там надо… – Блэк беспомощно взмахнул рукой в сторону картины, – короче… Ах-кха… Потом покажу, если… – Заклинание? Заклинание ?видеть скрытое?? – Снейп применил несколько вариантов известных ему чар по легализации тайного смысла, но безрезультатно: гроза продолжала полыхать над Азкабаном, гоняя в отсветах молний дементорские тени.– Слушай, Снейп, если не хочешь, чтобы я тут нахрен задохнулся и чертов дом сразу после этого убил тебя – заткнись и идем.Да, астма, порождаемая проклятьем, была дьявольски удачным изобретением, чтобы беспроблемно затыкать рты, не лишая приговоренных жизни и рассудка – только воли и речи. Так просто и гуманно. А могли ведь, как встарь, язык отчикать и пальцы… по самый локоть…Они добрались до третьего этажа и поспешили к библиотеке. Алхимика не покидало ощущение чьего-то пристального взгляда, но другого от этого дома он и не ждал.В комнате, отведенной для сотен книг, большинство из которых вне всяких сомнений попадало в категорию темномагической или, в лучшем случае, мрачной литературы, оказалось еще холоднее, чем снаружи. ?Рейду Павших? здесь был посвящен целый стеллаж, но пока этим и ограничивалось всё, что было связано с Гринделльвальдом. На призыв ?акцио двенадцатый том? не откликнулась ни одна книга, однако это ни о чем не говорило: Снейп и сам неоднократно зачаровывал свои экземпляры так, чтобы они реагировали лишь на его приказы. Это было бы слишком просто для собственности Ориона и Вальбурги. Алхимик молча дал знак Блэку, чтобы тот шел в параллельном ряду, иначе тут не управиться и до утра.Попасть бы сюда при других обстоятельствах, остановив время лет на сто! Или лучше на двести. Снейп даже дышал с перебоями от такой близости несметных сокровищ человеческой мысли. Это было почти эротическое возбуждение. Да что там ?почти? – оно им и было. Никому, кроме себя, Северус в жизни не признался бы, что на сны известного содержания его наталкивают вовсе не фантазии о неодетых дамах, а сцены, где он читает редчайшие книги и находит там же, в своих грезах, разгадки самых заветных тайн бытия. Узнай об этом Блэк… Нет, вот Блэк точно последний, кто получит возможность узнать такое о бывшем однокурснике. Они и без того вполне взаимно считают друг друга извращенцами.Северус скользил пальцами по корешкам книг, чудом успевая обезвреживать те невербальными антизаклятьями, и так увлекся чтением названий и имен авторов, что даже не сразу обратил внимание на воцарившуюся тишину. Блэк, до этого топавший, как конь Годрика Гриффиндора, у соседних полок, вдруг перестал издавать какие-либо звуки.– Блэк? – наконец заметив отсутствие своего спутника, Снейп насторожился.Ни слова. Вот только показалось ли?.. Почти в самом конце комнаты, где до этого алхимик краем глаза улавливал огонек Сириусова Люмоса, послышалась легкая возня, как будто сцепились две мыши. Больше спрашивать Северус не стал. Одним едва исполненным движением он наложил на себя чары невидимости, а затем, уйдя в третий ряд между полками, направился к подозрительному месту. Но с тем же успехом можно было бы ничего не делать: в инвизе колдовать было нельзя, а со стороны Сириуса никакого освещения не было, и идти приходилось в кромешной тьме, ориентируясь только на ?режим внутреннего зрения?, который давал далеко не точные сведения.Когда в углу что-то закопошилось, в голове первым делом мелькнуло: ?Дементоры?? – но было тут же отринуто из-за отсутствия множества примет, обычно сопровождавших появление тварей. Скинул невидимость, дал максимальный свет. В ответ сумбурно замельтешили какие-то тряпки – целый ворох тряпок. Из мрака на несколько секунд проступил Блэк, который неподвижно замер в чьих-то объятиях. Из-за плеча его посверкивали безумные глаза какого-то существа, а в горло впивалось острие клинка…– Снейп! Нет! – одними губами велел он, протягивая руку к однокурснику.Кулак, сжимавший рукоять кинжала у его шеи, напрягся, и Блэку пришлось уронить свою руку, чтобы не провоцировать.– Блэк, кто это? – показывая напавшему, что не собирается колдовать, спокойным голосом уточнил Северус.– Мать! – всё так же посредством немой артикуляции откликнулся Блэк.Безумные глаза скрылись в тени от полей черной шляпы. Кажется, сумасшедших здесь двое. Нет, трое: из глубины дома донесся истерический хохот портрета Вальбурги. Северус сосредоточился, стараясь как можно четче изложить и запаковать в визуальную форму план их желательных действий, чтобы сунуть этот пакет в сознание Блэка. Бес его знает, как воспримет такое вмешательство мозг зачарованного Дислексией, но гадать некогда.Сириус едва заметно кивнул. Одновременно с выбросившим вперед палочку Снейпом (?Эварте Статум! Инкарцеро!?) просел на пол, выскользнув из захвата чужой руки. Незнакомца отбросило в темноту, но по бодрому топоту ног затем стало понятно, что пеленающее заклятие цели не достигло. Алхимик тут же кинулся к Блэку:– Жив?Блэк стер кровь от царапины на шее и ухватился за протянутую ладонь:– Да, вроде. Куда она побежала?– Это не ?она?, – Снейп внимательно, ни на мгновение не опуская палочку, озирался вокруг.– Я тебе отвечаю, что это была старуха. От ее тряпок всегда воняло так же.– Это не ?она?. Это мужчина, – бросил алхимик. – Он сбежал вон туда. Давай к выходу, мне всё это уже не нравится.Почти не отлепляясь друг от друга и пятясь, они отступили в сторону дверей. Когда до выхода оставалась пара шагов, один из стеллажей с грохотом опрокинулся, и в них метнули тяжелый старинный стул. Блэк отбил его щитовым, Снейп вслепую ответно выстрелил туда, откуда прилетело, но тут же сбоку в них угодила взрывная волна. Оглушенные, они врезались в стенку. Падая, Снейп успел различить всё те же бешеные глаза неизвестного и хмурые, злые, навыкате зенки домового эльфа Блэков – Кричера.___________________________________[1] ?Да, Варвара, раствор коварен!? (с)[2] Альвеолы, альвеолярные звуки: http://englishfromhome.ru/phonetics/consonants.php Снейп так вычурно намекает о любви Джеймса Поттера почесать языком (при артикуляции язык для правильного звукоизвлечения часто задевает т.н. альвеолы – бугорки на нёбе за передними верхними зубами.[3] Макмиллан родился 29 ноября 1959 года, а Снейп – в самом начале 1960-го, и оба еще подпадают под влияние года Свиньи по Восточному гороскопу.[4] Сюжет ?Трех поросят? восходит к английскому фольклору; литературные версии ?Трех поросят? известны с XIX века и входят, в частности, в книгу ?Детские стишки и истории? (?Nursery Rhymes and Nursery Tales?) изданные в Лондоне в 1843 году Джеймсом Холивеллом-Филлипсом, известные у нас в переложении американского журналиста и писателя Джоэля Харриса как ?Сказки дядюшки Римуса? (Атланта, 1881 год).