47. Невообразимое (1/1)

Комментарий автора:Заявка в Тумблере: Первое УЗИ во время беременности Клэр.Примечание: ТАК… Дело вот в чём: 1951 год?— это по крайней мере десять лет до первых ультразвуковых исследований плода.Однако это была одна из первых сцен ?Хочу тонуть в тебе?, которую я написала после воссоединения (даже до этой пророческой просьбы!) и тогда я даже не подумала об исторической неточности. Оооооо, я попрошу вас поверить в ?предлагаемые обстоятельства? и просто наслаждаться несвоевременной историей.[Также здесь мы немного дальше прыгаем во времени, чем обычно, но я беспокоилась, как бы добраться до знаковой сцены. Итак, МЫ ДОБРАЛИСЬ (но я планировала возвращение назад на следующих страницах, поэтому, если хотите, не колеблясь, спрашивайте о сценах за те месяцы, которые мы уже прошли).]***Конец апреля 1951 годаГоспиталь Гарвардского университета—?Ничего страшного… Радость моя… Со мной всё хорошо!Слова раздавались чуть слышнее сдавленного бормотания в его рубашку. Судя по тому, как сильно он меня сжимал, мне нужно было настоять и поговорить с ним напрямую, а не оставлять сообщение на ресепшне Фернакра. Или по крайней мере я должна была более решительно сказать девушке, что нет абсолютно никакой чрезвычайной ситуации.Я крепче обняла его, успокаивая.—?Мне так жаль, милый… Я правда не хотела пугать тебя. Всё отлично, клянусь.—?Но Нэнси сказала, что ты в госпитале.—?В госпитале… В Гарварде…—?Да, не в твоей собственной больнице… И я был на самых дальних пастбищах,?— торопливо произнёс он, крепко обхватывая мою голову. —?Им так много времени понадобилось, чтобы доехать, потом найти меня… и потом трафик… Я подумал… ребёнок…Боже, и что он должен был подумать! Я была на седьмом месяце, в то самое время, когда…—?С нами всё в порядке, Джейми, клянусь! Видишь? Мы в академическом крыле, не в палате интенсивной терапии.Я, вырываясь из его объятий, потянула к открытой неподалёку двери.—?Пойдём со мной: я тебе кое-что покажу.Пытаясь сдержать ухмылку, я быстро вывела его в пустой лекционный зал и закрыла за нами дверь.Стоя там, всё ещё в рабочей одежде, пахнущей лошадьми, Джейми тяжело дышал и смотрел так, будто собирается плакать, или кого-то бить, или то и другое.—?Пожалуйста, скажи, что случилось, а то у меня уже грудь разболелась.Преодолевая его волнение, я ухитрилась посадить его на профессорское кресло и склонилась на парту, глядя ему в лицо и пытаясь сдержать бурю восторга.—?Ты знаешь, что сегодня утром у меня был последний экзамен?Джейми кивнул… замялся и нерешительно спросил:—?…Хорошо прошёл?—?По-моему, очень хорошо. Но когда я собрала свои вещи и пошла на выход, профессор неожиданно остановил меня и спросил, не хочу ли я поучаствовать в демонстрации на одном из отделений медико-технических исследований. Конечно, он застал меня врасплох, но я доверяю доктору Гордону,?— ты помнишь, он всегда сопереживает и готов оказать поддержку? —?поэтому мне, по крайней мере, захотелось посмотреть, о чём идёт речь.Но этот расклад нисколько не уменьшил напряжения Джейми, фактически он, наоборот, был больше ВСТРЕВОЖЕН при упоминании о моём участии в каких-то непонятных экспериментах. Ну, и я тоже!Я торопливо продолжила:—?И поэтому он меня привёл в научное крыло и представил… И, ну, я позвонила в Фернакр, как только они объяснили, что именно они собираются тестировать, потому что… О, Джейми, это, должно быть, настоящее волшебство?— показать тебе, как это происходит. Но мне удалось получить ещё одну прекрасную вещь.Я с колотящимся сердцем протянула ему глянцевую картинку.—?Это нечто вроде рентгена, видишь? Это только начальные пробы… Единицы людей в мире используют эту технологию.Он всё ещё смотрел вниз, и, чтобы заполнить паузу, я нервно забормотала.—?Это даже не то что нечёткий отпечаток, как я видела. Я клянчила у кого-то, чтобы нашли фотоаппарат, но вспышка, отражающаяся на стеклянном экране телевизора, затрудняет просмотр, и я уверена, что сама печать тоже низкого качества. Я приставала к другому отделу, чтобы они быстро сделали её для меня, поэтому это всего лишь размытое изображение, но…Больше полминуты Джейми смотрел на снимок, поворачивая его так и эдак…Но наконец образ встал на место, потому что он выдохнул и чуть не уронил его.—?Ты видишь? —?просияла я, сдерживая слёзы. —?Тебе видно?—?Это…?—?Да,?— задохнулась я,?— это он.Джейми был настолько поглощён зрелищем, что не сразу услышал меня. Затем он повернулся так резко, что мог повредить шею, и заморгал, будто посмотрел на яркое солнце.—?О… он?—?Именно на этом снимке не увидишь,?— прошептала я, не нарочно понизив голос, но захрипев от волнения, которое не смогла сдержать,?— однако техник был уверен.—?У нас будет… —?Джейми ухмыльнулся, словно набитый дурак … —?мальчик?Я кивнула, улыбаясь и плача, и крепко сжала губы, внезапно потеряв дар речи из-за счастливого комка в горле.—?О, Клэр…Джейми вмиг вскочил на ноги, смеясь и сжимая меня так же крепко, как тогда в коридоре, но теперь от счастья.—?О, ЛЮБОВЬ МОЯ!Он сиял, глядя мне в глаза, держа моё лицо в своих ладонях.—?Я был бы рад маленькой девочке, милая моя, но… Иисусе, Боже, знать!.. Это… абсолютно чудесно.—?Честно говоря, я тоже… не могу себе этого представить,?— прошептала я, прижавшись лбом к его лбу и смотря на свой живот?— на своего сына! —?Иметь возможность видеть нерождённое дитя… Иметь возможность посмотреть прямо в матку, не разрезая её! Я никогда не мечтала об этом. Джейми, это… Я видела его.—?И он… в порядке?—?Насколько они могли судить. —?Я вздохнула и улыбнулась, сдаваясь. —?Да, да, он в порядке.Если два человека в своём уме могут бредить от радости и облегчения, это были мы. Любой прохожий принял бы нас за выживших из ума?— так мы сияли и ухмылялись, изо всех сил стискивая друг другу лица и руки.Без разговоров Джейми засунул драгоценный снимок себе в нагрудный карман, схватил меня в охапку (игнорируя любые протесты, что я слишком тяжёлая, чтобы меня носить) и уселся обратно на стул, держа меня на коленях.Мы сидели там, не знаю сколько времени, в блаженном молчании и трепете, обмениваясь нежными касаниями и междометиями.Наконец, Джейми просто не смог сдержать себя.—?Как мы назовём его? Нашего… сына?До сих пор мы вовсе не обсуждали имена: пока роды были далеко, мы оба, возможно, боялись искушать судьбу. Но сегодня я видела ребёнка?— видела очертания крошечных ножек в тот самый момент, когда почувствовала их пинок. И от этого всё изменилось. Риск оставался, и страх тоже оставался, но теперь во мне сияла надежда, которую излучало всё моё существо. Это ребёнок, этот маленький мальчик был жив и благополучен. С ним всё будет хорошо. И ему нужно имя.—?Ну, давай посмотрим,?— просияла я, рисуя пальцем узоры на плече Джейми. —?Полагаю, если у нас есть Брианна, нам Брайан не нужен.Джейми засмеялся:—?В самом деле, не нужен… Первый Брайан Фрейзер загордился бы на небесах. Однако как насчёт твоего папы? Генри?— хорошее, сильное имя, а? Как ты думаешь?—?Я бы с удовольствием использовала его в качестве второго или третьего имени… Но я не считаю, что это должно быть его первое имя.—?Его,?— лучезарно улыбаясь, пробормотал Джейми. —?Он?— это ОН.На середине поцелуя меня пробило на восторженное хихиканье.—?Да, милый,?— склонилась я к его губам. —?Он?— это ОН.Джейми просиял.—?Теперь скажи насчёт имени Роберт? Так звали моего младшего брата, а также это одно из имён моего папы.Я, должно быть, на это скривилась, потому что он улыбнулся и, нагнувшись, погладил мой живот, заговорщицки шепча: ?Твоей маме не нравится твоё имя, крошка Рэбби?.Я засмеялась и добросовестно исправила его:—?Честно говоря, мне никогда не нравилось имя Роберт. Роберт… РОБЕРТ…Я попробовала это имя ещё несколько раз, гримасничая при повторении слогов.—?Нет, извини, Роберта точно не будет.Джейми не обиделся, и, на самом деле, каждый из нас повторил отвергнутое имя ещё по нескольку раз, пробуя смешные акценты и интонации, чтобы полностью исключить его в качестве лидера, пока не превратились в хихикающую массу в профессорском кресле.Затем, будто под воздействием магнетизма, мы успокоились и снова посмотрели на мой живот?— на нашего маленького ?его?.Мы долго не шевелились, оба представляя, будто видим нашего сына, свернувшегося во сне, как это кратко и неясно удалось мне.—?Ламберт? —?спросил Джейми.Я тепло улыбнулась, но покачала головой.—?Уильям? —?попозже негромко предложила я. —?В память твоего брата?Джейми хмыкнул в знак понимания, подумал, но ничего не сказал.За высоким окном, залитым солнцем, чирикала птичка. Тени листьев отсвечивали на стенах, и несильный ветерок окружил нас весенним ароматом.И когда другая птица ворвалась в пределы нашего маленького убежища, рука Джейми многозначительно надавила на мой живот, а он, с сияющими глазами, предложил:—?Что насчёт… Иэна?—?Иэн… —?прошептала я в ответ, положив руку на его и чувствуя, как что-то прекрасно встало на своё место. —?О, да, Иэн… То, что надо.Не много лет назад оплаканный кровный брат, а сердечный брат Джейми, чья потеря всё ещё оставалась открытой раной. Они всю жизнь знали друг друга, сражались вместе и защищали друг друга, были соратниками в бою и дома. И меня впервые поразило, что Иэн Мюррей был единственным братом, которого я сама когда-либо знала. Иэн был истинным родственным духом, когда-либо существовавшим союзником в нашем кровавом логове Фрейзеров. И кроме того, Иэн был моим другом. Я скучала по его всегдашней улыбке, остроумию, состраданию…Иэн.Это было болезненно, но прекрасно.—?Иэн… Генри,?— почтительно прошептал Джейми. —?Отличное имя.—?Иэн Генри… Фергюс?.. —?предложила я, и голос мой сорвался.Я почувствовала, как Джейми содрогнулся, и коснулась его лица.?Я знаю, любимый. Я знаю?.Господи, горе… Какое горе?— иметь одного сына рядом с нами и скорбеть по другому, которого мы оставили навсегда… А для Джейми?— гораздо больше, чем горе. Потому что Фергюс был с ним два этих разбитых года, был радостью и утешением для него, когда мало что могло быть хорошего, и мы больше не сможем никогда его увидеть.—?Ага,?— в конце концов сказал Джейми, слабо улыбаясь покрасневшими глазами. —?Иэн. Генри. Фергюс. Бичем…—?Фрейзер,?— закончили мы вместе шёпотом, накрывая нашего маленького мальчика всеми четырьмя руками.Жизнь и потеря, радость и скорбь так неразрывно переплетены.В глазах Джейми стояли слёзы, как и в моих, и его голос был глубоким и хриплым от любви, когда он смотрел на наши руки и нежно гладил мой живот.—?Они все будут тобой гордиться, Иэн.И чёрт меня побери, если наш малыш не пнул меня как по заказу.