ЧАСТЬ 5. СХВАТКА (1/1)

***ГРЕЙ РЕЗКО РАЗВЕРНУЛСЯ, ЧТОБЫ увидеть, как Джейми Фрейзер, двигаясь довольно скованно, подошел к его массивному рабочему столу из красного дерева, обитому зеленым сукном, и остановился, разглядывая. Потом деловито отодвинул в сторону чернильницу с перьями, пресс-папье, пепельницу и еще несколько вещей, лежащих прямо перед ним.Когда он, по деловому подняв спереди подол рубахи, окоченевшими пальцами стал развязывать тесемку, державшую на бедрах его старые мешковатые штаны,?Джон, наконец, вскинулся, выходя из оцепенения.–? Что вы, мистер Фрейзер, думаю это лишнее.И поймал презрительный, чуть насмешливый взгляд, брошенный шотландцем в его сторону.–? Знаете, милорд, что говаривал мой отец, когда порой щедро надраивал мою филейную часть, весьма неугомонную, надо отметить?–? Полагаю нет, мистер Фрейзер. Откуда же мне знать? –? Грей решил, что Фрейзер больше не выведет его из равновесия, что бы этот ублюдок прямо сейчас не выкинул. –? Ну так что же?–? Это только девчонок секут в юбках, Джейми, говорил он мне, заставляя нагнуться над забором, –? Джейми слегка хмыкнул, своенравно дернув уголком верхней губы и, наконец-то справившись со своими мудреными завязками, стянул прилипшие бриджи до колен, –? а?настоящих мужчин всегда дерут только по голой заднице!?С этими словами он задрал свою мокрую рубаху до самого пояса, решительно заголяя зад, и нагнулся над столом, твердо упёршись локтями в тяжелую столешницу. Крепкие, покрытые легкой рыжей порослью?ягодицы шотландца упрямо забелели в мерцающем пламени камина.?Джон ошарашено сглотнул все же и с удивлением подумал, что он, черт возьми, совсем не готов, оказывается, вот так отколошматить тростью живого человека. Он чувствовал: злость за побег Фрейзера как-то незаметно схлынула, и Грей уже был готов каким-то образом отделаться от неловкой ситуации, но, видимо, назад пути теперь не было. Дьявол!Если он откажется, ублюдок, чего доброго, будет считать его слабаком, посмеиваясь со своими сокамерниками над незадачливым комендантом, и авторитет Грея, как начальника тюрьмы, будет, конечно же, безвозвратно утерян. Уже сейчас тот, разрази гром его черную душу, посматривает на него с угрюмой насмешкой, видимо, читая на его лице эти малодушные мысли.–? Мне долго еще стоять так, носом в стол и задницей кверху, майор, ожидая, пока вы с вашей тросточкой соизволите взяться за дело? – вывел его из оцепенения ехидный, чуть вздрагивающий от нервного смешка?голос, изо всех сил старающийся казаться вызывающим. – Поверьте, это не самая достойная поза для лэрда и военачальника, хотя и бывшего, черти меня разнеси!?Ах ты, дьявол, он еще и издевается, гаденыш!? –? от безысходности лорд Джон снова вспыхнул резкой, отчаянной злостью. – Тросточкой? Ладно! Посмотрим, что ты сейчас запоешь, мерзавец твердолобый!??Он негодующе фыркнул и, крепко сжав клацнувшие зубы, снова выхватил из гнезда расхваленую давеча трость. Потом, зачем-то пробуя ее?на хлесткость, в запале раздражения?несколько раз жестко взмахнул сим прочным орудием. Как Грей уже говорил, сделали ее из особых пород какого-то ценного дерева, произрастающего на востоке.Трость ожидаемо мерзко пропела, с леденящим свистом вспоров воздух. Ух! У Грея самого душа ушла в пятки от этого звука, и он с мрачным удовлетворением отметил, как мышцы на ягодицах Фрейзера непроизвольно, хотя не так уж и заметно, поджались. Шотландец сейчас стоял твердо, упираясь в стол и расставив босые ступни, но этот мышечный спазм заставил его слегка содрогнуться и склонить голову ниже. Он переступил с ноги на ногу и его тяжелые, уже почти подсохшие пряди волос, выбившиеся из косы, шевельнувшись от этого движения, упали на лицо.?Ага! – торжествующе подумал Грей. – Не такой уж ты, сукин сын, и бесстрашный, каким стараешься казаться! Ну что ж, посмотрим...?Его вдруг захватил безотчетный азарт бойца: что ж, придется как следует доказать Фрейзеру, что тот сильно ошибается, позволив себе насмехаться над ним, Джоном Греем. Причем, в который уже раз! Ублюдок!Он почувствовал, как в нем всколыхнулось желание древнее, как сам инстинкт: подавлять, возбуждая страх, властвовать, причиняя боль. И, черт его возьми, наслаждаться этим...?Майор положил трость на стол, под носом Фрейзера. Чтоб зубоскал полюбовался пока картинкой, попредвкушал,?что его сейчас ждет на самом деле. Вряд ли это заставит его раскаяться в содеянном, но все же... попытаться стоит. Упрямый ублюдок?слегка скосил глаза, но ничего не сказал, только опять переступил с ноги на ногу, и, кажется, сглотнул.Пристально, с холодной иронией наблюдая за уткнувшимся в стол шотландцем,?Грей размеренными, четкими движениями?снял свой форменный сюртук и аккуратно повесил его на спинку стула, оставшись в жилете и белоснежной сорочке из тонкого шелка. Затем нарочито тщательно закатал рукав сначала на одной руке, после – на другой, по локоть обнажая сильные холеные руки.Слышно было, как Джейми громко вздохнул, и почему-то Грею вдруг представилось, как этот мошенник насмешливо закатил глаза.?Ах, так! Немного подумав, Джон?обошел стол и вытащил из верхнего ящика пару кожаных перчаток, которые так же неторопливо?и основательно натянул на изящные кисти, разглаживая каждый палец, прямо перед носом у этого нахального ублюдка.?Джейми вдруг поднял голову, и глаза их встретились. Взгляд каждого ясно говорил: ?Я не сдамся, и не надейся!? Но у Грея это выражалось в легкой ухмылке и язвительном прищуре светло-голубых глаз, а глаза шотландца терпко пылали мрачной упертостью. И Джон, вновь уловив в их синей глубине презрительную усмешку, вдруг понял, что действительно он, Джон Уильям Грей, намеренно оттягивает время,?страшась приступить к основному действу этого неприглядного спектакля.?Понимая, что тянуть дальше некуда, Грей?незаметно перевел дыхание и вдруг понял, что давно уже не дышит. Он?обошел стол и встал в стойку над смиренно склоненным шотландцем, решительно отводя в сторону правую руку.Резкий короткий свист прорезал воздух, и Джейми показалось, что в заднице у него рванул пороховой погреб. Не сумев удержаться на ногах от жестокого удара – все-таки он был слишком слаб от голода и потрясений последних дней – он плашмя растянулся на зеленом сукне, попутно снося на пол так заботливо отставленные им вещи. Сложенные аккуратной стопкой бумаги веером взметнулись над головой и мягко спланировали на пол, но он этого не заметил, с трудом приходя в себя после удара, разорвавшего мозг.?О, Господи! Дьявол! – возникла первая после потрясения мысль. – Ну, почему я опять не мог придержать язык за зубами??Он протянул внутрь застрявший в горле воздух, стараясь не застонать слишком явно. Но Грей не дал ему как следует отдышаться. Новый взрыв в его заду потряс все тело, нещадно корежа мышцы. Хорошо, что проклятый англичанин не видит гримасы его лица, сжатого судорогой боли, и оскала стиснутых зубов. Он отчаянно задышал сквозь них, беззвучно подскуливая, когда третий удар хлестко обрушился на его беззащитный зад, снова впечатывая его тело в стол.??Иисус милосердный! Спаси и помилуй!??Глаза Джейми непроизвольно вылезли из орбит, а рот широко раскрылся, когда четвертый удар заставил его заелозить на столе, с трудом пересиливая желание уползти подальше от неумолимо нарастающей боли. Ну, хотя бы прикрыть задницу руками.. Под руку попалась какая-то бумажка и он, не раздумывая, смял ее в кулаке.?Свист.. Удар, вновь сотрясающий с головы до ног. И за ним новая, оглушительная боль, проникающая до самых кончиков нервов всех его конечностей и кожи головы. Господи, боже мой! Если так пойдет дальше, пожалуй, нелегко будет удержать свое тело под этими безжалостными ударами. Джейми почувствовал тоскливое отчаяние, от которого слезы навернулись на глаза.?–? Соблаговолите вернуться на место, сударь! – сквозь пелену, заполнившую ошеломленное сознание, услышал он сухой голос.??Что? О чем это он?? И понял, что в безотчетном стремлении увернуться от града нещадных ударов, размерено следующих один за другим, он порядочно отполз от места первоначальной дислокации, но вдруг с ужасом осознал, что боль в данный момент была сильнее его, и он пока не в силах послушно встать в исходную позицию. Чертов Грей, мог хотя бы привязать его, чтобы не нужно было думать об этом!Он корчился, презирая себя за слабость, изо всех сил стараясь совладать с болью и выполнить распоряжение майора. Но ему плохо удавалось. Тазовые кости под отбитыми мышцами ныли так, будто были уже сломаны, раскрошены мелкими осколками, и он, холодея, вспомнил, как дробил в Лаллиброхе кролика для пирога, делая отбивную из его тушки. Его замутило.?Я могу разбить ей в щепки этот стол..? –? так,? кажется, сказал этот чертов английский ублюдок. Что уж тогда говорить о его, гораздо более хрупкой, плоти. Наконец, дар речи вернулся к нему, и, пытаясь иронией совладать с отчаянием, он хрипло процедил, с видимым усилием возвращая свой зад на место:– Будьте осторожны со своей т-тростью!.. Ч-черт!.. Ваша Светлость!.. А!.. А не то.. Сссс!.. СломААете!.. Ммм!.. Сей драгоценный шедевр...??– Ничего. Не сломаю! – отступив на шаг, Грей терпеливо ждал, когда Джейми завершит свои мучительные перемещения по столу и, на всякий случай, внимательно осмотрел орудие в своих руках.– Будьте покойны, мистер Фрейзер. Я уже говорил, она сделана из особых пород дерева. Очень прочная, – он для наглядности азартно постучал тростью по столешнице прямо рядом с бедром теперь уже вспотевшего от изрядных стараний шотландца. – Думаю, она намного прочнее, чем ваша задница. Извольте удостовериться!Грей видел, каких усилий стоит Фрейзеру держать себя в руках. Когда тот снова принял надлежащее положение, Джон с некоторым раскаянием обозрел поле деятельности, уже основательно пострадавшее от его руки. Каждый рубец был шириной почти в два пальца и медленно отекал яркой темно-багровой полосой. В паре мест кожа слегка порвалась, и тоненькие полоски крови заструились вниз по вздувшейся плоти. Сам объект его воспитательных воздействий заметно пыхтел, хотя и сдерживался изо всех сил. Грей уже всерьез стал мыслить о том, чтобы прекратить наказание, но его опасение, что этот паразит, еще чего доброго, будет разочарован, все-таки заставило его продолжить.