О старых рубашках (1/1)

– Теперь я знакома с соседями ближе, чем мне хотелось бы! – радостно сообщает Шелия, плюхаясь на свободный стул (кои всегда были в дефиците по средам) в кухне.– Ты же только мусор вынести вышла, – подозрительно щурится Жан. – На лестничную, зерек, площадку.Шелия пожимает плечами, запахивается поплотнее – но это скорее на автомате, потому что и Фенриху её сиськи до лампочки, и ей в принципе тоже – а потом убирает руку.– У меня тут рубашка не застёгивается, – говорит старшая Линч и тянется за чужим кофе; Жан делает вид, что не заметил. – Уже давно, она старая. Я в ней сплю. Ну дай, думаю, выйду, спросонья я всегда плохо соображаю. Зачем переодеваться сейчас, если я всё равно на лестничную площадку, логично.Жан фыркает.– Ну вышла я, – Шелия прихлёбывает из его чашки и болтает ногами. – Ну поздоровалась с соседом. Ну, думаю, ладно. Выкинула пакет в мусоропровод, поворачиваюсь, выпрямляюсь – и вот эта пуговица, – она кивает. – Она отлетает.– Не в глаз соседу? – стрелок вытягивает ноги и очень старается не ржать; Шелия быстро мотает головой. – Жаль.– А под рубашкой у меня ничего, – она снова запахивается поплотнее. – Немая сцена. Молчание.На кухне после этих слов тоже воцарилось молчание.– Примерно такое? – Жан кивнул за спину Шел. – Очень неловкое? Красноречивое?Шелия медленно повернулась.В дверном проёме стоял ещё сонный, но медленно и верно багровеющий Анэй.Точно так же молча он вышел.– Кажется, жаль, что соседу реально не пуговица в глаз попала, – констатировал Жан флегматично. – Он бы ещё легко отделался.Им понадобилось ещё пять секунд, чтобы понять: соседа желательно спасти.