Глава 20. (1/1)

Ларчмонт, штат НЙ – 11 cентября, 2011Десятилетие теракта в Манхэттeне попало на воскресенье. По телевизору проигрывали те же самые съёмки десятилетней давности. К всеобщему разочариванию, а быть может облегчению, особых мемориальных мероприятий не было запланировано на тот день. Мелисса Кинг воспользовалась шансом обустроить свой новый кабинет, чтобы он был готов к началу рабочей недели. За последние два года у неё количество пациентов удвоилось, и она решила объединиться с ещё одной коллегой, желающей уйти в частную практику, и снять отдельное помещение в Ларчмонте. Деньги в семье Кингов тратились быстрее, чем зарабатывались. Эвелина училась на третьем курсе медицинского факультета. Родители снимали ей отдельную квартиру, потому что в общежитии были тонкие стены, и шум отвлекал её от занятий. Чтобы девочка не нажила себе гастрит, питаясь солёными макаронными супами, как обычная студентка, для неё открыли счёт в местном ресторане, где вся еда была приготовлена из самых свежих и натуральных ингрeдиентов. Овощи росли в саду на крыше самого ресторана. Эвелина звонила шефу прямо на кухню в любое время суток, заказывала очередной салат и вегетерианский сандвич, и через пятнадцать минут ей доставляли заказ на квартиру. Питер в последнее время не вылазил из реабилитационных клиник. Кингов радовало, что во время одного из лечебных курсов Питер познакомился с новой девушкой. С другой стороны, их немного настораживало то, что эта девушка была Лаурой ван Воссен. С такой напарницей он бы никогда не поправился. Поскольку Лаура не собиралась возвращаться к реальной жизни, родители Питера боялись, что он тоже застрянет с ней в клинике.?Мамуль, я так её люблю, – сообщал он по телефону. – Не представляю жизни без неё. Она – моя вселенная?.Разумеется, Мелиссе это было страшно слышать. Те же самые слова он говорил про Дару. И чем всё это кончилось?Всхлипнув, Мелисса достала фотографию покойного внука и поставила её на стол рядом с пресс-папье в виде зелёного яблока. Обычно, глядя на фотографию умершего ребёнка, принято говорить, что он выглядит энергичным и полным жизни. Увы, Мелисса не могла сказать это про Эрика. Даже на самой удачной фотографии он походил на маленького зомби. Она держала фотографию Эрика на столе, как лишнее напоминание о том, что Лаура ван Воссен была не самым худшим вариантом для его сына.?Царствие небесное ангелочку?, – прошептала она, водя пальцем по рамочке.На улице уже начало смеркаться. Ей пора было возвращаться домой. Удовлетворившись видом нового кабинета, Мелисса погасила свет и потянулась за сумкой. Вдруг, из коридора раздались медленные, грузные шаги. В двери застыл, слегка пошатываясь, мужской силуэт. Незнакомец был шести с половиной футов ростом.– Вы ... вы не по адресу попали, – пролепетала Мелисса , уже успев испугаться. – Я ... мы ... мы сегодня не работаем.Её страх удвоился, когда великан раскрыл объятия и шагнул ей навстречу. Приглушённо вскрикнув, Мелисса отпрянула и зажгла свет. Перед ней стоял один из её бывших пациентов, Стивен Шусслер.– Доктор Кинг, неужели вы меня не узнали? Держась одной рукой за сердце, свободной рукой она сжимала нож для вскрытия писем, который являлся самым эффективным оружием во всём кабинете.– Нельзя так подкрадываться к людям, Стивен, – сказала она, упираясь спиной в крышку стола. – Неужели тебя в детстве не учили?– Простите. Я вас напугал?– Просто я не ожидала посетителей. Что ты здесь делаешь?– Пришёл навестить вас, пожелать вам удачи на новом месте.– В воскресенье вечером?– Десять лет назад вы оказали мне огромную услугу, когда погиб мой отец. Я не забыл вашу доброту. Надеюсь, я могу и сейчас на неё рассчитывать? Доктор Кинг, уверяю вас, вам нечего бояться. Я не сделаю вам ничего дурного. Вы же мне доверяете?Увы, Мелисса не могла сказать с уверенностью, что доверяла Стивену. Этот примерный мальчик, который мыл клетки в приюте для животных, и который играл со старичками в бинго, чуть не убил свою бывшую подругу. У Мелиссы перед глазами стояли фотографии отёкшего, окровавленного лица Синти. В то же время, в голосе Стивена было столько грусти и раскаяния, что в конце концов материнский инстинкт Мелиссы восторжествовал над инстинктом самосохрания. Отбросив нож для писем, она обвила руками горячую шею Стивена. Его бритый затылок на ощупь напоминал шкуру телёнка. Похоже, ей предстояло провести первый бесплатный сеанс психотерапии на новом месте.– Присаживайся, раз уж зашёл, – сказала она, кивнув в сторону нового кожаного дивана. – У меня есть пару минут. Мне не к кому спешить особо. Я слышала, ты женился.– Да, я тоже это слышал. Хоть и не помню как это произошло, хоть убей. Последнее время в моей жизни многое происходит без моего участия. Ну, раз люди говорят, что женился, значит в самом деле женился.Стив неловко усмехнулся, и Мелисса усмехнулась вместе с ним, хотя на душе у неё было не очень весело. – Расскажи мне про свою жену. Кто она?– Какая-то случайная девчонка, которая вытащила меня из петли. – О ...– Представьте себе, у меня всё было спланировано. Я уже стоял протезом на табуретке и собирался оттолкнуться уцелевшей ногой. Вдруг слышу крик, ругань на испанском. Примчался медперсонал. Меня стащили с табуретки, сняли петлю с шеи, и принялись выговаривать, что мол, это не выход, и налогоплательщики покрывают моё лечение, а я, такая неблагодарная сволочь, порчу всему госпиталю статистику. Напичкали меня всякой дрянью. А когда я очнулся, Мари была в моей койке, уцелевшей рукой обнимая меня. – Откуда она родом, твоя жена?– А я почём знаю? Не то из Коста-Рики, не то из Эквадора. Откуда-то оттуда ... из центральной Америки. Ей всегда нравился арийский тип. Она тащится от голубых глаз. У неё свои тараканы. Она по ночам ходит по квартире, ищет свою оторванную руку, спорит с кем-то по-испански, обвиняет кого-то. А что будет, когда ребёнок родится?– У вас уже ребёнок в проекте? Шустрые вы.– Угу ... Это ещё одно событие, котoрое произошло, пока я спал. Говорю вам, мне опасно закрывать глаза. Бывает же такое чувство, будто тебе кажется, что ты заблудился в чужом сне. Я так живу уже несколько лет. Не вижу грань между действительностью и выдумкой. Когда я смотрю кино, мне иногда кажется, что персонажи вот-вот выпрыгнут с экрана в комнату.– У тебя нарушена сенсорная интеграция, – сказала Мелисса, довольная тем, что нашла клинический ярлык для симптомов пациента. – Ты не сошёл с ума и не попал в потустороннее измерение. Твой организм привыкает функционировать с протезом. Твой мозг пытается понять, где кончается плоть и начинается синтетический материал. Тебе ещё многое будет казаться ненастоящим.Трудно было сказать, успокоила ли Стивена речь терапевта. Возможно, он ожидал другого ответа. Быть может, ему хотелось услышать, что он накурился какой-то дряни и находится под кайфом. – Я видел Синти. – Oн опустил глаза и сглотнул. – Мы напоролись друг на друга на благотворительной встрече. – И как она?– Её разнесло. – Стивен тяжело выдохнул, будто сбросив с плеч непосильную ношу. – Клянусь, она стала в два раза шире, чем была.– Да, такое случается с балеринами, которые резко прекращают профессиональную деятельность. Ничего удивительного. С атлетами тоже такое бывает.– Если бы мы столкнулись на улице, я бы её не узнал, даже если бы она первой со мной заговорила. Совершенно не то тело, которoе я когда-то ... – Уставившись в одну точку, Стив несколько раз сжал и разжал кулаки. Его забвение длилось несколько секунд. Вздрогнув, он вернулся на землю. – Простите. Вам это не нужно было слышать.– Не бойся, я всякое слышу от пациентов. Может, это и к лучшему, что Синти уже не такая, какой ты её запомнил. Так тебе будет проще двигаться по жизни. Видишь, все меняются.Видя, что пациент не мог найти рукам места, Мелисса подсунула ему резиновый мячик. Стивен вцепился в него дрожащими пальцами, что, казалось, помогло ему сконцентрировать мысли и найти нужные слова.– Мне довелось посидеть с ней за столом. Очень своебразные ощущения от этого разговора. Я только недавно осознал любопытную вещь. У меня в подростковом возрасте не было сексуальных фантазий. У меня всегда была Синти под рукой. Если мне приходила в голову какая-нибудь развратная мысль, я осуществлял её, как говорится, не отходя от кассы. Я не представлял, что такое томиться по девчонке, добиваться её, сопeрничать с другими пацанами. Все мои желания удовлетворялись. А Синти не стыдилась и ни в чём мне не отказывала. А Марисоль ... она очень зажатая, пугливая. Не знаю, может это католическое воспитание так сказывается. При том что в Ираке она убивала врагов. Она только храбрая и дерзкая на поле боя. А в постели кривляется, отнекивается. Хотя в первый раз сама на меня залезла. Она бывает очень нежной, когда я просто лежу на спине как бревно и позволяю ей по себе лазить. Но стоит мне проявить инициативу, она тут же замыкается. Как вы думаете? Может, её изнасиловали в юности? Она не рассказывает про свою жизнь до армии. Я ей всё рассказал, как дурак. А она отмалчивается. Я уже не пытаюсь понять женщин.– Понимание придёт со временем. Вы оба привыкаете к гражданской жизни.Привыкаете. Это слово уже начало бесить Стивена.– И ещё ... Я наврал Синти про маму. Сказал ей, что мама поправилась и уехала с новым мужем на север, что у них яблоневый сад и ферма. Даже фотографию нашёл какой-то толстой блондинки с собакой.– Бог мой ... Зачем ты ей такое сказал?– Не знаю. Вернее, знаю зачем. Я эту историю сам придумал себе в утешение. Мама умерла, пока я сидел в тюрьме. Меня отпустили на похороны под конвоем. Предствляете? Там были мои дяди, мои кузены, а меня вывели в наручниках. Они все пялились на меня, шептались у меня за спиной. Я подошёл к гробу на какие-то две-три минуты. Даже проститься толком не успел. Я виню себя в её смерти. Моя выходка её доканала. Если бы я пошёл учиться в Вест-Пойнт, как и было запланировано, то она бы поправилась. А теперь я держу чужую фотографию у себя в телефоне. Как ни странно, это мне успокаивает нервы. Я себя убедил, что мама живёт в каком-то параллельном мире, где нет ни рака, ни терроризма, ни рецессии, только море яблочного соуса.Мелисса глубоко вздохнула и демонстративно принялась рыться в сумке в поисках ключей от машины, чтобы дать пациенту знать, что бесплатный сеанс завершился.– Тебе нужна профессиональная помощь.– А зачем я к вам пришёл?– Увы, милый мой мальчик, я не могу тебе помочь. – Разве вы не профессионал?– Я? – Мелисса горько усмехнулась. – Я всего лишь дипломированная домохозяйка, которая любит копаться в чужих мозгах. Максимум, что я могу сделать, это выслушать себе подобную и помочь ей выбрать между мужем и любовником. Та помощь, в которой ты нуждаешься, выходит за пределы моих квалификаций. Даже десять лет назад, когда тебя привели в группу поддержки, я поняла, что от меня толку будет мало.