Глава 7. (1/1)

ТарритаунЗабравшись на верхнюю полку финской сауны, Натали Хокинс переживала небольшой творческий кризис. Внутренний критик ей подсказывал, что последние пару изданий ?Правого берега? получились какими-то однобокими и непозволительно аполитичными. А ведь на носу были выборы. Ей было необходимо доказать, что республиканцы тоже заботились о гражданских правах. Их тоже волновали вопросы расизма и дискриминации. Хорошо было бы найти какого-нибудь дружелюбного представителя расового меньшинства, который бы согласился дать ей откровенное интервью. Самым подходящим кандидатом являлся молодой полицейский Майкл, сын Стаси и Нела. В прошлом он им неоднократно стриг газон. Натали уже знала, какие вопросы ему задаст.Окунувшись в холодный бассейн после сауны, она высушила волосы, надела кремовую блузку с узкой юбкой, и отправилась в самый скромный район Тарритауна.В квартире Маршаллов пахло борщом и карибскими специями. Отработав ночную смену в доме престарелых, мать семейства забежала домой, чтобы приготовить ужин на вечер. Через два часа ей нужно было ехать забирать подопечных детей из школы и везти на гимнастику. Увидав девицу с микрофоном и камерой, она нервно поправила волосы. – Мишенька, что же ты не предупредил, что гости придут? – обратилась она к старшему сыну по-русски. – В доме беспорядок. Стыдно. Я бы хоть тряпкой пол протёрла. – Да брось, мам, – ответил Майкл по-английски. – Никому не стыдно кроме тебя. Иди, отдохни лучше. А то всю ночь на ногах.– Куда же я отдыхать пойду? У меня борщ на плите. Предложи даме селёдочки.Майкл положил тёплую, смуглую ладонь на щупленькоe плечо матери.– Здесь не Брайтон Бич. Она пришла не за тем чтобы опустошить холодильник. Она интервью будет проводить для газеты. В серых глазах Анастасии вспыхнула тревога.– Ты же смотри, лишнего не сболтни.– Мамуль, это свободная страна. Тут никого в гулаг не ссылают. – Это тебе так кажется. – Ладно, ступай. Я буду следить за борщом. Или ты будешь стоять над душой?В это время Натали проверяла звуковые настройки на микрофоне. Она отчётливо слышала разговор между матерью и сыном.– Говори от души, не стесняйся, – сказала она Майклу, когда они остались наедине. – Я интервью для газеты сама отредактирую. Запишем небольшой клип на камеру для видеоблога.Установив камеру на трeножнике, Натали начала вступление. HX: Друзья, с вами Натали Хокинс, главный редактор газеты ?Правый берег?. Сегодня мы в гостях у Майкла Маршалла, красивого, молодого полицейского, помогающего охранять порядок на улицах нашего славного городка. Майкл великодушно распахнул перед нами двери своего дома. Обратите внимание на уникальный славяно-карибский антураж. Как видите, в этой семье слились две очень разные культуры, о которых и расскажет нам герой сегодняшнего эпизода. ММ: Спасибо за проявленный интерес.НХ: Майкл, когда посторонние люди видят тебя в первый раз, что о тебе думают? ММ: Меня часто принимают за продукт внепланового спаривания. Первое, что им приходит в голову, это что белая толстая девчонка залетела от чёрного парня, который бросил её и не платит алименты. НХ: Почему именно толстая?ММ: Потому, что худые, у которых высокая самооценка, не будут терпеть потребительское отношение к себе. НХ: Это факт?ММ: Это стереотип. Всем известно, общественное мнение держится не на фактах, а на стереотипах. Люди видят меня в первый раз, и уже у них в голове складывается определённая теория относительно моего происхождения.НХ: Приведи пример какой-нибудь нелепости, которую тебе приходилось слышать в свой адрес. MM: Одна старушка в церкви сказала мне: ?У тебя сильная мама. Она хорошо воспитала тебя одна?. Для неё было шоком узнать, что я и мои братья родились в законном браке. НХ: Расскажи, как русская община отнеслась к замужеству твоей мамы?ММ: Без восторга. Батюшка в православной церкви отказался их обвенчать, потому что папа протестант.НХ: И ты уверен, что всё упиралось именно в конфессию? Батюшку не смутил цвет кожи твоего отца? ММ: Не сомневаюсь, что смутил. Но конечно, батюшка не хотел выставить себя расистом, и он использовал вероисповедование как повод отказать в венчании.НХ: Расскажи нам о корнях своего отца. MM: Мой отец не афроамериканец. Он родился на острове Антигуа. Вырос в семье констебля в городе Фритаун. Так что, я не первый полицейский в династии Маршаллов. На острове британское влияние очень ощутимо.НХ: И как твой отец реагирует, когда его по ошибке называют афроамериканцем?MM: Он уже махнул рукой. Разница между островитянами и афроамериканцами существенная, которую не всегда замечают рядовые белые. Да и между островитянами не всегда дружба. HX: А можно поподробнее?MM: С удовольствием. Ямайцы не любят, когда их путают с гаитянами. Также как мексиканцы не любят, когда их путают с колумбийцами, а украинцы не любят, когда их путают с русскими. Рядовые белые американцы не вдаются в такие тонкости. А зря. Зачем далеко ходить? Если жителя Тарритауна примут за портчестерца, обидам не будет конца. НХ: А как ты сам себя воспринимаешь? Если отбросить штампы.MM: Боюсь, что совсем отбросить штампы не получится. Они обязательно сами прилипнут. Я сын иммигрантов, христианин, сотрудник правoохранительных органов, республиканец. НХ: Что бы ты хотел сказать на прощание жителям Тарритауна?MM: Не важно, какого цвета ваша кожа, и на каком языке вы молитесь и где, и молитесь ли вообще. Если вы не там поставите машину, я выпишу вам штрафной билетик. Перед тем как выключить видеокамеру, Натали сняла её с трeножника и обошла кухню по кругу чтобы запечатлeть интерьер.Из коридора раздались аплодисменты и пахнуло одеколоном ?Английская кожа?. Нел Маршалл вернулся с работы.– Мисс Хо-кинс! – поприветствовал он Натали. Его акцент был вязким, точно карибский малиновый мармелад. – Что же вы у меня не берёте интервью? Может, я тоже хочу попасть в газету. Я её, между прочим, добросовестно читаю. Хотел и своих пару слов вклинить.– Это для газеты?– Не обязательно. Пусть будет просто так, вам на заметку. – Поманив её поближе, он оглянулся через плечо с наигранной опаской. – Расскажу вам секрет. Знаете, почему я женился на русской? Мне полюбилась русская кухня. Мне надоели кукурузные лепёшки и копчёные куриные крылышки. Вся эта карибская классика мне снилась в кошмарных снах. А тут появилась Анастасия со своим борщом, зимним салатом и киевским тортом. Клянусь вам, никакой расовой политики. Чистое чревоугодство.***Тарритаун – Вестчестерская балетная академия Первой заметила перемену в Синти её одногруппница-балерина по имени Кэти Торп, дочь видного агента по недвижимости. Внутри Кэти был невидимый датчик, который улавливал малейшие колебания в температуре тела и химическом балансе окружающих её людей. Когда Синти перешагнула порог раздевалки, излучая серотонин, гормон удовольствия, Кэти быстро сообразила что к чему.– Говорю вам, она изменила своему парню, – шептала она девчонкам в раздевалке. – Кто бы подумал, что она такая шлюха?– Не знаю, что вы натворили, мисс ван Воссен, какому чёрту вы продали душу, какие витамины пьёте, – сказала ей суровая русская дама-балетмейстер, но продолжайте в том же духе. – Вам будто тёплого масла между ног подлили. Растяжка феноменальная, какой я ещё не видела. Продолжайте, дорогая.Синти и намеревалась продолжать. Ей не нужны были чужие поощрения. После первой ночи на Медвежьей горе, она выступала инициатором встреч. Их свидания происходили почти в полном молчании. Грегори был благодарен Синти за то, что она не устроила ему сцену с заламыванием рук и восклицаниями, ?Мы дурно поступаем. Может не надо?? Очевидно, ей было надо, так же как и ему. Грегори никак не мог набраться смелости спросить, что она собиралась говорить Стивену и собиралась ли вообще. Он толком не знал кем они теперь друг другу приходились, и как долго это могло длиться. ?Теперь ты моя девчонка, и я должен тебе посвятить песню?, – как-то раз заикнулся Грегори, но Синти этот разговор быстро пресекла. В целом он был на седьмом небе. Именно такой он представлял себе грешную любовную связь – никакой лишней болтовни, никакой драмы, один восхитительный секс, о каком старики вспоминают на смертном одре.Их встречи происходили на заднем сидении старенького ?Шевроле?. Иногда они даже не успевали выбраться со стоянки школьного двора. Один раз они отъехали от города, прихватив с собой покрывало и упаковку пива, и занимались любовью на берегу реки. Хоть и было наплевать на общественное мнение, не хотелось бы, конечно, чтобы полиция их арестовала за непристойное поведение. Статью за наготу в общественном месте никто не отменял.Не задумываясь, они прогуливали уроки. Педагоги на это закрывали глаза, если домашнее задание выполнялось в срок. В конце учебного года многие прогуливали. Однако, репетиции Синти не позволяла себе пропустить. Балет – это святое.Однажды вечером, покидая академию, Синти заметила смутно знакомый, белый ?Мерседес? у дороги. Из приоткрытого окна лилась попса восьмидесятых годов. За рулём сидел мужчина средних лет, в котором Синти узнала Эллиота Кинга. В руках у него был картонный стаканчик с охлаждённым кофе.Сначала она сделала вид, что не заметила его. Достав из кармана телефон, она принялась остервенело печатать сообщения. Её уловка не сработала. Через несколько секунд она услышала, как хлопнула дверца мерседеса, и блестящие ботинки Эллиота зашаркали в её направлении.– Добрый день, Синтия.Эллиот всегда обращался к ней формально. На этот раз в его приветствии прозвучала угроза. Синти имела общее представление о цели его приезда. Она в какой-то мере восхищалась его дерзостью, что он объявился посреди бела дня и завёл с ней разговор, рискуя выставить себя в нелепом свете. Нa них глазели юные балерины, которым уже была известна история её связи с Грегом. Синти не собиралась облегчать ему жизнь и делать разговор менее неловким. Спрятав телефон в сумочку, она улыбнулась Эллиоту, стоящему перед ней.– Добрый день, мистер Кинг. Вы пришли за билетами на весенний концерт? Не волнуйтесь, я их вам бесплатно дам. Мой дядя не любит балет. Боюсь, что места в первом ряду уже заняты, но есть пару сидений во втором ряду.– Ты что себе думаешь? – шикнул он, обдавая её лицо приторным кофейным дыханием.– Интересный вопрос. Я думаю, мне надо пойти к физиотерапевту. У меня последнее время левое колено поскрипывает.Эллиот взял её под локоть и попытaлся отвести в сторону, но Синти точно прикипела своими стёртыми ступнями к асфальту.– Синтия, у меня мало времени. Xватит придуриваться. Нам надо поговорить серьёзно. Надеюсь, разговор будет коротким, ты меня правильно поймёшь и изменишь своё поведение соответствующим образом. – Понятия не имею, о чём вы, мистер Кинг. Если бы вы прихватили стаканчик охлаждённого капучино для меня, может, я бы с вами более охотно поговорила. Некрасиво являться на дипломатические переговоры с пустыми руками.Плюнув на желторотых свидетелей, Эллиот перешёл к делу.– Я понимаю, Стивен такой весь из себя образцово-показательный. Всю жизнь ходит как по канату. Допускаю, что всё идеальное приедается. Нельзя же питаться всю жизнь филе миньоном. Иногда хочется жирного гамбургера. Тебе ради разнообразия захотелось перепихнуться с разгильдяем. Их в Тарритауне пруд пруди, но твой выбор пал на моего сына. Грегори – лентяй, болтун и фантазёр. Этого у него не отнять. Брешет про какие-то восточные корни и про какой-то контракт с музыкальной студией. Пока-что ему никакого контракта не предложили. У него нет ни дисциплины, ни планов на будущее, кроме как стырить банку пива из холодильника. Не мне тебя осуждать. Если ты уже решила подложить свинью своему парню, будь добра, выбери себе другого партнёра. Оставь Грега в покое. – С какой стати? Я нарушаю какой-то закон? Почему вы так переполошились?– Господи, неужели мне надо объяснять почему? Да хотя бы потому, что Бетани Шусслер – моя начальница.– Ну и прекрасно. Выясняйте с ней отношения напрямую, можете даже через постель. Она ещё не старая. По мужской ласке изголодалась. Покатайте её про простыням, и она всё простит. А в мою постель не лезьте. Дрожащие, влажные от волнения пальцы Эллиота впились ей в руку выше локтя.– Ты доиграешься. Ты пожалеешь.Свободной рукой Синти полезла за телефоном.– Мистер Кинг, вы чертовски сексуальны в гневе, но если вы меня сейчас не отпустите, я позвоню в полицию. Cкажу всем, что вы меня домогались. ***СаратогаПитание в спортивном городке было отвратительное. Каждый день одна и та же пицца с картонным коржом и ярко-жёлтым восковым сыром. Ей-богу, в тюрьме лучше кормят. Стивен не мог заставить себя есть такую дрянь. Чтобы поддерживать мышечную массу, он питался протеиновыми коктейлями, не менее отвратительными на вкус. Впрочем, у него не было аппетита. Все это время он только думал о матери. Несколько раз он пытался звонить домой, нo она не брала трубку, а на работе он предпочитал её не тревожить. Больше всего его озадачивало то, что его добрый друг, которому он поручил поглядывать за мамой, тоже не отвечал на звонки. Стивен оставил ему несколько сообщений в духе, ?Эй, мужик, как дела? ? Похоже, эти сообщения попали в чёрную дыру. Неужели Грег до такой степени погрузился в подготовку к экзаменам? Крепкие тройки ему в любом случае были обеспечены, а на большее он не претендовал. Рано или поздно папаша засунул бы его в какой-нибудь колледж средней паршивости, на административный факультет. От Синти, как обычно, приходили сухие, однострочные сообщения без всяких ?люблю, целую, скучаю?. Её тоже было бесполезно допрашивать о состоянии мамы. Бетани воспринимала её как на дочь и скрывала свои симптомы от неё не менее тщательно.В то же время, Стивен помнил о своём долге перед товарищами-спортсменами. Парни заметно скучали. Их нужно было чем-то развлечь помимо группового просмотра порно. И вот, Стивен решил организовать им экскурсию на ипподром. Среди жокеев была молодая девчонка по имени Джули, и парням наверняка было бы интересно поглазеть на её аккуратную, обтянутую лосинами задницу. Всё-таки, на живую девчонку смотреть здоровее, пусть и на расстоянии. В честь конца учебного года, Стивен купил билеты на скачки для всей команды.Когда он вернулся в общежитие, до его слуха донеслись слова, которые он привык слышать. Пиздец. Охуеть. Вот, курва! На этот раз почему-то эти расхожие слова несли какой-то другой, более глубокий смысл. Хрустнув костяшками, Стив окликнул команду. – Эй, мужики! Вы чего там делаете без меня? Бегуны тут же утихли и повернулись к нему лицом. Их широкие спины сформировали своего рода стену, за которой что-то пряталось. – Вы что тут, порнушку смотрите? – продолжал капитан, перешагнув порог. – Не стесняйтесь. Я тренеру не настучу. Показывайте, что у вас там. Hе томите меня.Джеффри Уилкс обратился к товарищам.– Что думаете, пацаны? Рано или поздно он сам узнает. Парни расступились, и глазам Стивена предстал планшет, экран которого заполняла фотография влюблённых, тискающихся в лодке. Фотография была нечёткая, видно сделанная телефоном при плохом освещении. Приглядевшись, Стивен узнал свою избранницу. Синти лежала на спине, задрав юбку и раздвинув ноги, а сверху её лежал чернявый парень. Лица его было не видно, но телосложением он напоминал Грегори Кинга. – Не похоже на фотомонтаж, – сказал Джеффри, хлопнув Стивена по плечу. – Кит Хокинс выступил в роли папарацци. Застукал влюблённых голубков врасплох и выложил фотку в сети. В комнате воцарилась тишина. Затаив дыхание, спортсмены наблюдали за своим капитаном, пытаясь предугадать его реакцию. Слегка склонив голову набок, Стивен продолжал пялиться на экран остекленевшими глазами. – Hасчёт скачек ... Мне дали скидку на билеты. Так что, давайте, собирайтесь. Через полтора часа едем на ипподром.