Глава 17 (1/1)

После разговора с Гермионой у Гарри не было вопросов типа «Как?», «Где я прокололся?», « Почему она ещё никому не рассказала?». Он слишком хорошо знал эту девушку. Видел её настоящую, а уже это говорило о многом. Он любил эту девушку, действительно любил, она была ему подругой, сестрой, иногда даже матерью, как бы это странно ни звучало. Поэтому с самого начала Гарри предложил Дамблдору ей всё рассказать, он знал, что не сможет это скрыть от неё. Девушка слишком упорна, внимательна и слишком… хорошая подруга. Иногда это даже пугало. И сейчас ему оставалось только думать о том, что с этим делать. Это всё невероятно сложно и просто одновременно. Гермиона знала гораздо больше него, она могла спокойно разобраться с тем, что у других вызывало стойкое желание повыдёргивать волосы из головы. Правда, было одно большое но, что перекрывало всё. Всё то, что он изучал, знал, искал, было наследием его семьи. Его Рода. Пусть он никогда не знал своих близких родственников, пусть за его плечами никогда не стояли поколения магов. Пусть. Но он не мог разбазаривать то, что ему досталось в наследство. Не мог, и всё. Это было на уровне инстинктов. Определённые знания не должны выйти за пределы Рода. А Гермиона в его Род не входила. Пока ему не исполнится семнадцать. Пока он не станет Главой семьи, у него нет возможности это исправить. Осталось меньше года. Небольшой срок даже для магла, что уж говорить о магах, которые живут гораздо дольше. Но не в условиях войны. Пусть неявной. Пусть медленно протекающей. Это не имеет значения, когда ты являешься её эпицентром. — Гарриет, постой! — прервал размышления парня до невозможности знакомый голос. «Что-то случилось?» — повернулся Гарри к подбежавшему Малфою, с одной из готовых табличках в руках. — Я хотел поговорить насчёт твоей матери. Гарри мысленно чертыхнулся, за своими мыслями он совершенно забыл про свой разговор с парнем. «Не о чем разговаривать», — писать было чертовски неудобно, но лучше ничего придумать не удавалось. — Но что это значит? «Ничего». — Почему ты настолько скрытная? Я ведь просто хочу узнать тебя поближе. Гарри поднял глаза на Драко, он всё ещё был немного ниже Драко, хотя за последний месяц вырос на хороший десяток сантиметров. Поттер внимательно вглядывался в глаза Малфоя, стремясь найти там причины такого странного поведения аристократа. Он никогда никому не уделял столько внимания. Никому. Кроме Гарри Поттера. «Никогда бы не подумала, что Малфои бывают такими эмоциональными. Что тебе от меня надо?» — Гарри не нравилось это повышенное внимание к себе со стороны слизеринцев. — Я же уже сказал, что хочу узнать тебя поближе, — Драко нахмурился. «Ты псих, если думаешь, что я поверю в то, что ты делаешь всё это просто так. Ты же не гриффиндорец, в конце концов». — Если я слизеринец, то не могу попробовать поближе познакомиться с человеком, который меня заинтересовал? Гарри ухмыльнулся. Раньше делать это так хорошо он не умел. «Это значит, что ты не должен показывать свои настоящие эмоции, потому что их могут использовать против тебя. Это значит, что все твои эмоции — одна большая игра на публику для достижения своих целей. Это значит, что ты всегда точно знаешь, чего хочешь и как это получить». — Когда ты успела так хорошо разобраться в факультетских различиях? «Надо быть слепой, чтобы не понять всё это в первые дни проживания среди студентов. Вы как в старые не очень добрые времена придерживаетесь жесточайшей иерархии и строго наказываете тех, кто пытается выйти за рамки системы, тех, кто хочет что-то изменить. А это ведёт к деградации. Если ты, конечно, знаешь такое слово. Его же придумали маглы», — в который раз за последние несколько дней выведенный из себя Гарри едва ли не рвал пергамент пером, пока писал. Отдав листок Малфою, Гарри практически убежал от него подальше. Естественно, на максимальной скорости, которую могла позволить себе Леди. Про себя Поттер чертыхнулся. В доме Мадам все эти правила соблюдать было не в пример легче. На сегодня Гарри решил отложить все свои дела и задумки, ему было совершенно не до них. Ему нужен был покой! Который не могли обеспечить ни комнаты Слизерина, где на глаза постоянно попадались свитки с интересующей его информацией, ни Астрономическая башня, где всегда гуляли влюблённые, ни запретный лес с кентаврами, пауками и всеми остальными разумными и не очень тварями. Поэтому Поттер пошёл прямиком в Слизеринскую гостиную, оттуда в свою комнату, где сел на кровать, задвинул полог, накинул на него все известные парню заглушки и запечатал, чтобы его наверняка не побеспокоили.На долгое бездействие его, конечно, не хватило. Буквально через десять минут он снял все заклинания, которыми окружил свою кровать. Ему нужен был свежий воздух и возможность ни о чем не думать. Метла была быстро найдена в специальном отделе сундука. Не его любимица Молния, конечно, но конспирация превыше всего. Квиддичной формы у него не было, но спортивный костюм для его целей прекрасно подходил. Только ножи пришлось скрывать заклинанием. До поля Гарри дошёл в мантии, после чего оставил её в раздевалке и, едва успев закрыть дверь, тут же вскочил на метлу, направляя её высоко в небо. Ветер засвистел в ушах, глаза слегка заслезились, защитное поле метлы не справлялось с той скоростью, что Гарри заставлял её развивать. Мысли покинули голову. Парень ощущал только одно — невероятную свободу. То, что было нужно его уставшему мозгу. Над полем Поттер летал около получаса, выделывая разные пируэты. Спустился только тогда, когда почувствовал, что его пальцы отказывались гнуться. В квиддичной форме были специальные перчатки во избежание таких ситуации. Перед школой Гарри не подумал о них. Древко метлы он смог отпустить только в раздевалке. А горячий душ помог ему окончательно прийти в себя. В замок он возвращался посвежевшим и явно в лучшем расположении духа, чем был всю неделю до этого. Панси была уже в их комнате и она внимательно осмотрела Гарри, стоило ему только перешагнуть порог. — Полёт на метле, да и еще такой экстремальный, не самое лучшее времяпрепровождение для Леди. — Моя фамилия де Гиз. И первое, чему меня обучили — если я что-то хочу, то я это получаю. А уж если я в чём-то хороша, то развиваю это на максимум, чтобы стать лучшей в этом. Ну, а уж если эти два случая совпадают, то даже Мерлин меня не остановит. Панси с нескрываемой тоской смотрела на Поттера, но через пару секунд одумалась и отвернулась. — Лучше, чтобы наши не видели тебя за этим занятием. Здесь всех слишком хорошо воспитывали. Другого пожелания спокойной ночи от слизеринки Гарри и не ожидал.*** Остальная неделя прошла вполне неплохо. Гарри полностью вкладывался в занятия, тренировки и поиски. Но не хотел думать на посторонние темы, поэтому он выматывал себя до конца, не позволяя расслабиться себе ни на миг. Когда в пятницу Гарри предстал пред ясными очами Крама, тому не в чем было его упрекнуть. Первым же делом Виктор потащил Поттера к колдомедику, проверить, насколько восстановился голос. Ведь с субботы Гарри не сказал ни слова. Сначала пробовал, но потом, после очередной неудачи, бросил это бесполезное занятие. Поэтому, когда колдомедик сказала, что связки практически восстановились и завтра Гарри сможет говорить, хотя пока только шепотом, Поттер был счастлив. По крайней мере, привязать к себе кинжалы он сможет в ближайшее же время. Четвёрка друзей-болгар встретила Гарри с радостью. Им явно не хватало свежей кровушки, вот и скучали без бесплатного развлечения юные маги. Но пока Гарри имел хороший повод выскочить из их акульей хватки — голосом можно будет пользоваться только завтра.