Летопись шестнадцатая: Милкен Аденсон (2/2)
- Какая прелесть. Пейте чай! - внезапно рявкнул он, и мы слаженно отпили предлагаемый напиток. У него однозначно был пресный привкус обыденности и скуки...
- Я Милкен, Милкен Аденсон.
- Тот самый придворный маг? - восхитился Глерр, отставляя чашку. - Вот уж не думал, что встречу вас!
- А я не думал, что вы так скромно живете. - Вор чувствовал себя как дома. Расслабился, взвалил локти на стол, и на них же опустил свою светлую голову.- Ну так я когда при дворе-то был, ни одна кукушка не вспомнит!- удивился он нашему невежеству. - Живу здесь в своё удовольствие, не город - а сказка! Знаете, - он перешел на сиплый полушепот, - когда я сюда впервые попал, поначалу подумал, что уж помереть успел. Вот только в тот же момент меня в сортир понесло, и тут-то я и почувствовал себя живым! Бывший придворный маг довольно мерзко расхохотался. Во мне рождались догадки, почему "бывший"...- Сынок, ты такой тихий, а на деле - самый живенький тут, не так ли? - лукаво подметил старик в мой адрес. - Сидишь и пялишься в эту грешную чашку, будто бы там твоя голая невеста!Вор позволил себе хихикнуть, Глерр же вежливо сдержался.
- Будь в этой чашке некая "голая невеста", он бы туда уже носом залез! - прыснул Вор.
- Да что ж ты бедного мальчика смущаешь? Ему итак страшно как на эшафоте! Он всегда такой?
- Только когда не целуется с ведьмами, - разошелся Вор, чем вызвал у меня вполне физический зуд где-то за грудной клеткой и желание что-нибудь сломать.
- Господин Вор, нельзя же так!
- Правильно, правильно, нельзя. Сынок... Лори, да? Лори. Скажи мне, что ты забыл в компании неотёсанного наглеца и мохнатого пай-мальчика? Да не дуйтесь вы только!
- Ну, они мои друзья, - я не нашел никакого более разумного и аргументированного ответа, чем этот детский лепет, и сам же в него не поверил. Вопрос Милкена действительно засел у меня в голове наряду с остальными мыслями, вызывающими желание лечь и умереть.
- Ну, сочтем это за уважительную причину, - старик заулыбался во все зубы, которых у него было от силы больше десяти. - Теперь твоя очередь.- Какая? - всполошился я.- Задавать вопрос!
- А... Ну, мне хотелось бы узнать про эту деревню...- Вопрос - это когда на него можно ответить, - лекторским тоном заявил старик.- Нуу, - я смутился, - не могли бы вы рассказать про деревню Сонного Трактирщика?- Мог бы! - уверенно ответил Милкен. - Теперь я. Вам настолько не нравится чай, или вы приняли меня за человека, спешащего прервать ваши жизни какой-нибудь отравой?Старик неодобрительно прищурился, и я сразу понял как обстоит дело. Напоить нас чаем - значит проявить невероятную гостеприимность и великодушие, а отказ от подобной чести приравнивается к оскорблению хозяина. Поэтому я не только послушно выхлебал остатки чая, но и нагло потребовал добавки! Ну, как нагло. Я посмотрел на старика щенячьими, жалобными глазами и пальцем подтолкнул чашку, мол, "вы не могли бы, пожалуйста, если вас не затруднит, было бы очень мило с вашей стороны, спасибо". Милкен с нескрываемым удовольствием, с тем же самым, какое испытывают богачи, жертвующие свои богатства на лечение больных детей, наполнил мою чашку доверху. Глядя на него, подумаешь, что быть таким щедрым его вынуждает лишь вежливость, и если б не эта паршивка из среды аристократов, он не только нас в дом не позвал бы, да еще и попросил облачка шарахнуть нас молнией, дабыжизнь перестала ассоциироваться с медом, вареньем, и любыми другими замечательными вещами.- Вот так растущий организм, вот это я понимаю!Ладно, дети,идите за мной. А то сидите тут такие мокрые, будто на ваших плечах рыдали сотни юных девиц.Милкен поднялся с тяжестью, с хрустом, я уж было начал ожидать, что при первом же шаге у старика отвалится нога, и он с таким же невозмутимым лицом продолжит свой путь, закинув бывшую часть тела на плечо, подобно мечу. Благо, все конечности нашего строгого дедушки остались на месте. Он покинул кухню, и мы последовали за ним, как и было велено. Милкен зашел в правую от кухни дверь. Мы не отставали. За дверью оказаласькомната, сильно напоминающая номер в самой дешевой столичной гостинице, если судить по рассказам, дошедшим до моих ушей. Несколько скромных кроватей стояли по разным углам. Между ними у одной стены располагался шкаф, у другой - такой же черный куб, как и на кухне. Я слегка задержал на нем своё внимание, невероятно заинтересовавшись в предназначении этой штуковины. Стены мало того, что были обклеены серыми обоями, так еще и очень давно не подвергались никакому ремонту или обновлению. Листы шершавой бумаги покрылись трещинами, где-то и вовсе свисали выгнутой волной, обнажая израненную бежевую стену. Напротив двери красовалось широкое окно, открывающее вид на соседний домик. На стекле возникали свежие капли, сообщая нам о так и не закончившемся дожде.Старик полез в шкаф, мы же, ощущая себя нелепыми школярами на первом в жизни экзамене, застряли на пороге. Дедуля вытащил горстку каких-то пыльных, пропахших стариной и древесиной тряпок, бросил их на кровать.
- Располагайтесь, - пробормотал он тоном ненавидящего своих хозяев дворецкого. - Пожалуй, лишу себя удовольствия за вами подглядывать. Мокрую одежду киньте на батарею. Увидев наши недоумевающие взгляды, он осознал, что мы куда глупее, чем кажемся.
- Вот эта штука, - он указал на столь интересный мне черный куб. - Просто положите и все. И, шаркая об деревянную поверхность пола, старик покинул нас.Вор и Глерр начали интенсивно скидывать с себя промокшую одежду. Я тактично отвернулся к стенке, неспособный заставить себя последовать их примеру. Если б мне сказали, что я буду вынужден раздеваться в компании двух мужиков, один из которых - покрытый густым слоем меха медвежий эльф, я предпочел бы оставить подобное заявление без внимания. А теперь уже и думать не приходится, только стоять и краснеть, переминая в руках складки своего коричневого одеяния, которое я, на самом-то деле, ни разу не стирал с начала нашего путешествия. Уверен, что мои друзья также не сильно заботились о своей гигиене, и поэтому вскоре по комнате разошелся резкий, даже тошнотворный запах настоящих мужчин.
- Хорошо-то как! - проговорил Вор, довольный, как тигрешка на поляне, и растянулся по всей длине кровати. Я обернулся и увидел своих друзей, совершенно преображенных. Вор напялил на себя блекло-желтую рубаху и коричневые брюки, а Глерр же, как я понимаю, не сумел найти в этой стопке ничего подходящего по размеру, пока что представал перед нами практически в своем самом естественном виде. Разве что, все-таки труселя снять не решился. Я понял, что бедному эльфу куда тяжелее чем нам: его шерсть отлично сдерживает влагу, и теперьдаже нет смысла одеваться, пока она не высохнет.
- А разве эти кровати можно занимать? - спроси я у наглого Вора.
- Ну, никто не сказал, что нельзя... да и не так это важно, по-сравнению с тем, как сильно меня тянет в сон. А ты так и будешь в мокром расхаживать?- Нет, нет, конечно. Я дрябло принялся рыться в куче одежды, капризно откидывал просторные, легкие рубахи, шерстяные штаны со стрелкой и прочие предметы гардероба всех тех, кому уже за 60. В итоге я извлекчистое одеяние грязно-болотного цвета. Робко принялся расстегивать пуговицы на своем собственном и с завидной скоростью переоделся, залившись краской от ушей до пят.Услышал сдавленный смешок со стороны Вора, но решил его проигнорировать.
Глерр, как и Вор, улегся на кровати, да и меня тоже почему-тостремилась принять в свои объятия страна снов. Это странно, учитывая, что мы не так давно проснулись. С другой стороны - неизвестно, сколько мы спали. Поэтому я не противился зову организма и занял свободную кровать.Мягкая, упругая поверхность моей ложи впитала в себя все мои страхи, сомнения, переживания, и даже мысли. Я чувствовал, как мой бренный разум опустошается, как все печальные фразочки и предположения, которые столь беспрепятственно поселились в апартаментах моего черепа, принялись собирать вещички и уходить, хлопая дверью, одни за другими, оставляя в качестве напоминания о себе разве что мешок с мусором. Вообще ни о чем не думалось: ни о родном доме, ни о предстоящей жизни, ни о странном придворном маге, почему-то поселившимся в этой глуши, ни о своих странных друзьях, сопящих неподалеку. Лишь я, моя до сих пор не высохшая патлатая голова и наступающий сладкий сон, ставший для меня, утопающего в накидывающихся друг на друга волнах тоски, спасательным тросом, и гигантским светлячком для того же самого меня, заблудившегося в темной, развилистой пещере.Спокойной ночи, грибовидные домики, спокойной ночи, пасмурное небо, спокойной ночи, Вор и Глерр, спокойной ночи, старый добрый Лори, надеюсь, у тебя будет доброе утро...