35(13). No oxygen (1/1)

Чангюн пытается не сорваться на бег, пока на ватных ногах идёт в отдел кадров. Сердце отбивает бешеный ритм так сильно, что шум стоит даже в ушах, перекрывая собой всю окружающую его больничную суматоху. Он быстрой походкой летит по коридору, огибая дугой случайно встречающихся пациентов, сжимая в кулаки влажные от волнения ладони. До окончания смены нужного человека остались считанные минуты и, если он поторопится, то даже узнает результаты запроса сегодня, а не завтра.Поворот на лестницу, чтобы спуститься на нужный этаж, уже совсем близко, каких-то пара метров, только вот ни Им, ни юноша, который в него влетел, сквозь стены видеть, а уж тем более ходить не умеют. Они отскакивают после столкновения в разные стороны, оказываясь на холодном кафеле, и недоуменно смотрят во все глаза на внезапно образовавшееся препятствие. Проходит всего милисекунда, прежде, чем в голову снова лезут пожирающие своей пустотой и страхом мысли. — Смотри, куда идёшь, — злобно шипит странный розововолосый парень смутно знакомым голосом, отчего у Има возникает стойкое ощущение дежавю. Сразу видно, что юноша еле сдерживается, чтобы не ляпнуть что-нибудь похлеще. Он поднимается, потирая пострадавший копчик, и от его острого взгляда, мечущего практически ощутимые молнии, медбрату становится не по себе. — Простите, — шепчет Гюн и тоже встаёт на ноги. Взбешённое розовое существо исчезает также неожиданно, как и появилось, и студент тихо выдыхает, оглядываясь перед тем, как продолжить свой путь в ещё более быстром темпе. У него нет времени на такие пустяки, он просто надеется, что тот парень не убьёт на своём пути всех пациентов.Брюнет залетает в нужное помещение секунда к секунде и осматривается, в поисках рыжей макушки. К своему счастью, он обнаруживает девушку на рабочем месте, собирающую какие-то документы в папку, и в беспокойном ожидании задерживает сбившееся дыхание, ощущая, как кончики пальцев леденеют, а в животе скручивает спазмом колючий страх. — Тэин-нуна, ну что там?Чангюн подскакивает к коллеге, легонько похлопав по хрупкому плечу. Она разворачивается к парню, обнимая собранную макулатуру двумя руками.— Мне очень жаль, — рыжая качает головой, в её глазах будто проскальзывает сострадание, когда она видит в разы побледневшее лицо младшего. По нутру словно хорошенько заехали чем-то холодным и острым, образовывая зияющую дыру, заставляя глаза защипать. — У вас недостаточно льгот для проведения бесплатной операции.— Как недостаточно? — тихо проговаривает парень, во все глаза смотря на секретаршу. Это же неправда. Да быть не может. — Я же...— Прости, я больше ничего для вас не могу сделать, — Тэин понуро отводит взгляд, стараясь не замечать бегающий взгляд и нервно сжимающиеся пальцы. — Минимальная стоимость при квалифицированном медицинском работнике будет около девяти миллионов вон и... — девушка осекается, не зная, что ещё сказать, как поддержать или может помочь чем-то. — Я понял, — сухо прерывает юноша и, слегка поклонившись, выходит из кабинета. Шатаясь, Им медленно идёт по коридору, глядя в пустоту и перебирая в мыслях за одно мгновение треснувшие надежды на хорошее, пока не поворачивает за угол. Там он сразу же сползает по стене на пол, зарываясь дрожащими руками в спутанные тёмные волосы. В голове мгновенно проносятся все дальнейшие развития событий, и далеко не все его устраивают в принципе. Перед глазами туман, во рту пересыхает, пить хочется до боли в горле. Может, тогда станет легче пропускать через себя этот отправленный реальностью воздух. Ну вот за что ему это? За что это Санхёку? В чём виноват ребёнок? Наказание за грехи родителей?Девять миллионов вон это всего лишь девять раз по одному миллиону, то есть ровно месячная зарплата обычного медицинского работника. Только вот тут загвоздка — Чангюн студент и получает только половину этой суммы. То есть, если он восемнадцать месяцев не будет есть и пойдёт жить на улицу, то сможет столько накопить. Проблема в том, что люди долго так не живут, да и Санхёку нужно соблюдать режим, вовремя принимая лекарство. В его состоянии у них есть максимум полгода на всё про всё. Чертовски мало.Как только на ежегодном обследовании Иму сказали, что у мальчика приобретённый порок сердца, то он не поверил. Быть не может. Но оказалось, что наследственное. Да и уже проявившиеся синдромы в виде бледности и повышенной утомляемости дают о себе знать. Его страхи и любовь сыграли с ним злую шутку. Стеноз аортального клапана — диагноз в полне себе излечимый, как сказал врач. Нужно всего лишь провести баллонную дилатацию клапана аорты, то есть очень и очень дорогостоящую операцию. И нехватка денег является самой главной проблемой.Санхёка в ясельках всегда очень хвалили, он был активным и ярким малышом, но в последнее время всё меньше двигался, мало ел, замыкался от сверстников. Мальчику всего два с половиной года, он ещё не пожил толком, не узнал ничего. Гюну очень хочется забрать его болезнь себе. Так он мог бы даже и о лечении не париться, ведь, по сравнению с Хёком, он отжил своё.Родители отвернулись, друзья из института вряд-ли сильно помогут, а Чанёль... У него, конечно, можно одолжить, но он же тоже не миллиардер, больше пяти миллионов не найдёт. Варианты? Ограбить банк? Слишком палевно. Взломать какой нибудь сайт и стащить дорогую информацию оттуда? Он не программист. Вцепившись ногтями в последние капли надежды, Им силой пытался её удержать, но с каждым днём он уставал всё сильнее, а руки, в которых ещё теплились варианты на хорошее развитие событий, ослабевали. Голова начинает гудеть, а на глаза наворачиваются злые слёзы. Непринятия. Обиды. Непонимания. Бессилия. Как можно отказать маленькому ребёнку в операции? Особенно, если у него только один опекун?! Что делать дальше? Непонятно. Чангюну бы хоть одну маленькую подсказку, хоть кого-нибудь рядом, кто поймёт, и так же будет волноваться. Только вот пока рядом никого нет. Сейчас он один. ?Кто-нибудь, помогите мне спасти моего сына...?***Чангюн трудится в поте лица уже больше месяца на многочисленных и не совсем законных подработках. Его тело двигается уже на автомате, а голова отказывается принимать факт того, что он скоро сам станет пациентом с диагнозом переутомление. В копилке уже лежит чуть больше двух миллионов, и он старается не падать духом, не загубить своё здоровье и не попасть в психушку от хронического недосыпа. Парень хватается за любой шанс заработать, даже если уже валится с ног в буквальном смысле, боясь упустить возможность, опоздать. Сегодня ночью ему позвонили с работы и попросили выйти на полдня в свой выходной за дополнительную плату, ибо одному из главных врачей потребовался отдых, и он предупредил об этом только этим вечером. Равноценную замену Чон Тэгуну за столь короткий срок, что естественно, найти не смогли, поэтому пришлось прибегнуть к помощи студента. Тэгун, кстати, позвонил юноше чуть позже, а на вопрос, что у него такого срочного произошло, ответил, что Хакёну необходима его поддержка во время сегодняшнего выступления, и он не может её не оказать. Ча Хакён очень милый парень, он занимается профессиональными танцами и встречается с Чоном со времён института. Таких трепетных и крепких отношений Им ещё нигде и никогда не видел. Спокойный и молчаливый Тэгун хорошо подходил общительному и заботливому Ча. Они редко ругались, жили в мире и гармонии, между ними царило абсолютное взаимопонимание. И в этот момент Гюну даже стало немного завидно, ведь у него, в связи с некоторыми обстоятельствами в жизни, никого настолько же близкого нет. И с его барьерами вряд-ли появится. Во всяком случае до конца его смены оставалось каких-то жалких полчаса. Ещё немного, и он сможет вернуться в пустой дом. Пустой, потому что Хёка забрал к себе Чанёль, хорошо осведомлённый о ситуации и тоже активно собирающий деньги. Да, большая половина имеющихся средств — заслуга Пака с Бёном. Именно Бэкхён, кстати, настоял на том, чтобы Чангюн выспался и недельку отдохнул от всего. Попросил не работать и посидеть дома. И если он узнает, где сейчас студент, то потом будет очень изощрённо и долго капать ему на мозги. Брюнет очнулся от стука в дверь, прервавшего безграничный поток мыслей, улетевший уже как-то слишком далеко. Он вздрогнул и перевёл взгляд на бумаги перед собой как раз в тот момент, когда дверь в кабинет открылась. — Проходите, садитесь. На что жалуетесь? — сразу выдал он, всё ещё пытаясь перевести сознание в режим ?включен?. — Боли в спине, — раздаётся смутно знакомый голос, и Чангюн поднимает голову, на секунду снова впадая в замешательство. — Давно? — Нет, я сегодня в ДТП попал, после этого разболелась, — розововолосый юноша протягивает работнику свою медицинскую карту, на что тот недовольно цокает языком, раздумывая, куда же деть все документы, лежащие на столе Тэгуна, да так, чтобы потом ему за это не прилетело от старшего. Он узнал пациента сразу. Именно этот паренёк гнался по больнице со скоростью света и чуть не пришиб на ходу его самого, едва ли не обматерив. Ну что же, миленько. Довольно типичный случай для этого заведения. Нервозность физически ощущается в воздухе на территории всей больницы. — Боль в спине сопровождается тошнотой, рвотой или диареей, болезненным или слишком частым мочеиспусканием? — на автомате спрашивает Им, ожидая отрицательного ответа от юноши по имени Ю Кихён, по крайней мере на карте было написано именно так. — Нет... — Ки теряется от такого вопроса, но ничем этого не выражает, поудобнее устраиваясь на стуле. — Отдает в руки или ноги, может сопровождается онемением нижних конечностей? Испытываете затруднение движений, шок, спутанность сознания? — Чангюн видит, как пациент медленно переходит из стадии ?недоумение? в стадию ?психического раздражения?, но спрашивать не перестаёт, всё-таки это его работа. — Нет. Ну, шок я, конечно, сегодня испытал, но не думаю, что это то, о чём Вы спрашиваете, — парень отшучивается, не сводя глаз со вставшего медбрата, указывающего на большую ширму в углу кабинета. — Хорошо. Снимите только верх, нужно осмотреть спину на предмет наружних повреждений.Юноша уходит в нужном направлении, а взгляд Чангюна сам цепляется за дорогие немецкие часы на его запястье и кеды, что стоят дороже раз в десять, чем всё то оборудование, что находится в этом кабинете. В голову медленно, но ощутимо закрадывается раздражение. Внутри что-то сжалось, заставляя парня выдохнуть откуда-то взявшуюся злость. ?Лучше бы мне эти деньги отдал, чем на шмотки тратил, хоть какая-то польза была бы?, — проносится в его голове. Предубеждение о парне перед ним складывается со скоростью света. Типичный богатый мальчик, судя по внешнему виду медийная личность — один из тех, что, не имея особого таланта и голоса, продают только своё лицо. Ну, этому Кихёну хотя бы было что продавать, в отличие от многих других исполнителей, по крайней мере Гюну его внешность понравилась. Невысокий, хрупкий на вид, черты лица правильные, чуть заострённые. Больше всего выделяются глаза — их разрез немного лисий, от чего они кажутся меньше, чем есть на самом деле. А взгляд слишком умный для очередной пустышки.— Если вы закончили, то проходите сюда и садитесь.Ю медленно, слегка зажимаясь, присел на кушетку и сразу отвернулся, но от зорких глаз студента не скрылись красные кончики его ушей и лёгкий румянец на щеках. О чём там думает этот извращенец? — У Вас неправильная осанка, возможно небольшое искривление, — Им аккуратно провёл ладонью вдоль позвоночника, восхищаясь бледной кожей, не имевшей ни одного изъяна. — Тут болит? — он почувствовал, как мышцы под его ладонью разом напряглись, а изящные плечи покрылись мелкими мурашками. От холодного воздуха или же..?— Нет, — пациент слишком резко мотает головой, заставляя медбрата вздрогнуть от неожиданности и слегка улыбнуться. Кихён нервно передёрнул плечами от неловкости ситуации. — А здесь? — когда руки Има чуть надавили на чужую поясницу, до его чуткого слуха, натренированного маленьким Санхёком, донёсся резкий вздох. Всё-таки он прав. — Не болит, — совершенно точно и не оспоримо, что парень перед ним — гей. — Можете одеваться, — брюнет отходит от парня и снова садится за стол, провожая Ки заинтересованным взглядом со смешинками в глазах. Всё это приходится спрятать за маской серьёзности, когда юноша снова садится напротив. — Скорее всего эта боль из-за какого-то неудачного или резкого движения, также из-за слишком сильной нагрузки на опорно-двигательную систему. У Вас плохая осанка, и она часто может вызывать боли в спине. На фоне пережитого стресса случилось обострение.— Ясно, — такой диагноз Ю явно не понравился, но озвучивать этого он не стал. — Я пропишу Вам обезболивающие и миорелаксанты. Старайтесь заниматься умеренной физической активностью, а также следите за осанкой. Вам предпочтительнее избегать поднятия тяжестей. Меньше нагибайтесь, не тянитесь, если вам нужно достать что-то с высоких полок, лучше поставьте стул или стремянку, — ибо ваш рост вам не позволит, хотел было добавить парень, но вовремя спохватился, вспомнив, что он всё-таки на работе. — Горячая ванна и компресс могут уменьшить воспаление. Во время сна рекомендуется положить под колени подушку или, если Вы спите на боку, положить подушку между ногами. Старайтесь бороться со стрессом, ни к чему хорошему нервозность не приведёт. И не волнуйтесь так, я это всё сейчас в Вашей карте запишу, почерк у меня понятный, — как можно прекраснее улыбнулся Им, непонятно для чего. Он адекватно воспринимал свою внешность и шансы запасть розововолосому в голову. — И ещё, не думаю, что в Вашем случае это весомо, но следите за своим весом, ведь полнота увеличивает нагрузку на позвоночник, — а так он попытался сделать комплимент. Но он явно не мастер красивых слов. И всё потому, что в строчке ?род деятельности? чёрным по белому было написано ?действующий исполнитель агенства Starship?. Чангюн понял, кто перед ним, осознал всё и взвесил. Первая их встреча была не в коридоре больницы, а в столовой. Он тогда сидел с этим, как его... Ли... Или Шин... Хосоком, в общем. С ними ещё в тот момент общался пациент, которого Гюн слишком хорошо знает. Чё Хёнвон. Интересно, как у него дела? После выписки Им больше с моделью не сталкивался, шатен записывался исключительно к Тегуну, что вполне логично, главврач всё-таки. Из раздумий Има вытолкнул собственный голос. — Если боли повторятся, то сразу же приходите на приём, — тем временем губы сами произносили слова, а руки на автомате заполняли медкарту. Ю Кихён — парень из довольно популярной нынче группы, судя по одежде он и зарабатывает неплохо. Айдол бы наверное смог оплатить оставшуюся сумму... Он готов был сам себя ударить за такие мысли, но змея и в голову уже пробирались возможности и искры надежды. — Хорошо, — юноша вздрогнул от тихого голоса и перевёл взгляд на закрывающуюся дверь. — Спасибо, до свидания.Мысли со скоростью света выстраивались в целые теории. За Гюна в его голове говорила не алчность, нет. Любовь к сыну. Он не помнил, как оделся и выскочил из кабинета, закрывая его за собой и от спешки никак не попадая в замочную скважину. Злость на себя и раздражение появлением этого парня сменились волнением и страхом совершить ошибку. Внутри было холодно, и всё его существо пыталось отторгнуть то, что сейчас хочет провернуть Чангюн. Парень пытался прогнать напряжение, сковавшее тело, не позволяющее обычной уверенности в себе владеть сознанием. Он ужасный человек, и так, как он хочет поступить, делать ни в коем случае нельзя, какими бы не были обстоятельства. Люди не вещи, они не для использования. Но именно в этот раз, ради Хёка, студент готов быть плохим. Честно, он даже с лёгкостью пойдёт на убийство. На любое преступление, если оно хоть как-то поможет. Да, ему жаль этого парня, но он переживёт, у таких и жизнь сладка, и денег много. Для своего ребёнка Им готов попробовать. — Простите, у меня как раз смена закончилась, и я... — вокалист явно был в замешательстве, о чём красочно сообщали вздёрнутые наверх брови. Чангюн перекрестился про себя пару раз, так, на всякий, откидывая правильные мысли подальше, и продолжил: — В общем, не хотите выпить со мной чашечку кофе?***Сознание постепенно возвращается к владельцу, Им хмурится, пытаясь проснуться настолько, что бы появились силы открыть глаза. Ему тепло, тело расслабленно полностью, сладкая нега все ещё держит его в своих крепких объятиях, не желаю отпускать парня в холодную и леденящую реальность. До мозга наконец начинают доходить последние события, щёки студента вспыхивают, и он уверен, что со стороны выглядит как спелая помидорка. Тело начинает вспоминать то безумие, что творило вчера, а Чангюн не уверен, что тогда вообще контролировал его.Нет, он, конечно, так всё и планировал сделать. В голове чётко был сформирован план, по которому Ю Кихён должен был стать красивым инструментом исполнения самой заветной мечты Чаннгюна. Только вот это всё произошло как-то слишком быстро. Они познакомились только вчера, и судя по тому, как Ю вёл себя весь вечер, у Чангюна было о нём не совсем правильное первое впечатление. Сердце сжимались при мысли об этом. Розововолосый оказался интересным, он действительно умел петь, да так красиво, что Гюн готов скачать все альбомы его группы только ради этого сладкого голоса. Айдол не был пустышкой, какой казался в начале, какими видятся в его глазах все богатенькие и холеные артисты. Начитанный, умный, он даже уже окончил институт с красным дипломом, который Иму только во снах снится. Брюнет наконец открывает глаза, сразу же врезаясь в розовую макушку взглядом. Кихён лежит к нему лицом, утыкаясь лбом ему в грудь и обнимая руками торс, вызывая стаю непонятного происхождения мурашек по гладкой коже Има. Парень тихо сопит и иногда смешно дрыгает одной ногой во сне. Левая ладонь студента же находится на бледном плече, а правая впутана в мягкие волосы. Гюн вдыхает лёгкий аромат собственного шампуня, который, как ни странно, вокалисту очень и очень подходит, и пытается выпутаться из чужого слабого захвата. Пора заканчивать с этим спектаклем, пока эта пьеса не переросла в нечто большее. Тихо соскользнув на пол, медбрат оделся и пошёл к двери. Не удержавшись, он ещё раз обернулся, дабы посмотреть, как Ки сворачивается калачиком и сильнее закутывается в одеяло, потеряв основной источник тепла. На губах мелькает лёгкая улыбка, и Чангюн аккуратно прикрывает за собой дверь, оказываясь в коридоре. Первым делом, он убирает все детские вещи, которых, кстати, было не мало, а Кихён каким-то чудом их не заметил, в детскую и закрывает её на замок. Айдолу он пока не собирается рассказывать о существовании Хёка, да и вряд-ли вообще будет. Ю оказался слишком хорошим, и Им с трудом подавляет в себе жалость к ни в чём не виноватому парню. Ведь, действительно, его просчёт лишь в том, что он выбрал не тот день для визита к врачу. Юноша ставит чайник, находит открытую вчера пачку с растворимым кофе, достаёт себе кружку, а потом, прикинув что-то в мыслях, достаёт вторую. Вода вскипает быстро, и, смешав в своей чашке кофе с сахаром, Гюн делает первый глоток бодрящего напитка. На самом деле, он не особый фанат кофе, пьёт его только по настроению и обычно в нём не нуждается, просто почему-то именно сегодня ему захотелось позавтракать им. Чангюн садится на подоконник, продолжая думать о своём, изредка отпивая горячую жидкость маленькими глотками, чтобы не обжечься.Из спальни слышится шорох, а затем тихие шаги, видимо вокалист наконец проснулся. На самом деле, брюнет ощущает некую неловкость между ними уже сейчас, ибо их знакомство вышло слишком бурным, из-за чего даже продолжилось в ванной, а затем вновь на перевёрнутой и смятой кровати. А он всего лишь-то планировал посмотреть с парнем фильм, поцеловать его пару раз и лечь спать. А получилось вот это. Тоже пару раз, только смысл ситуации теперь в корень меняется. Ну, Чангюн же не виноват в том, что Кихёна таким красивым вырастили. Так, о чём это он думает?! По телу снова прошлась дрожь, но, легко мотнув головой, парень отогнал от себя все неприличные мысли, стараясь придать себе более спокойный вид. — Доброе утро, — он здоровается первым, кивая вошедшему айдолу на его кружку. Ведь, если вспомнить о том, как волшебно на него подействовало вчерашнее кофе, после одного глотка которого он стал намного дружелюбнее, то можно предположить, что он в принципе очень положительно относится к кофеину в своей жизни. — Доброе, — бурчит Ю, сразу же хватая предложенную чашку, и маньячно прикрывает глаза, вдыхая вкусный аромат. Розововолосый встаёт рядом, облокачиваясь на стену, и мысли спешат покинуть своё законное место в голове Има. Очень уж красиво Ки отражается в окне, и даже стекающие по стеклу капли не портят этой естественной красоты. Где-то на задворках сознания начинает ныть совесть, грызть и так измученные за последнее время нервные клетки. Чангюн вспоминает о том, с какой вообще целью он позвал тогда Кихёна и ему становится противно. От самого себя. Но сказать айдолу грубые, ставящие точку в этих неначавшихся отношениях, слова слишком сложно, и, кажется, этим он сам себя ранит. О том, как потом на него посмотрит Ю, парень предпочёл не думать. В попытке избавиться от этого назойливого звука, он пытается начать разговор, хотя после сегодняшней ночи не очень-то и хочется. Хочется обнять, прижать по-крепче к сердцу и молчать вместе. Но они, фактически, простые знакомые. Которые уже переспали. Но всего лишь знакомые. И он не уверен, что может так себя вести по отношению к Ю. Всё стало запутанный, а проблем словно только прибавилось, что в корне противоречит тому, что планировалось изначально. — О чём задумался? — парень вздрагивает, переводя заспанный взгляд на Има и секунд десять ещё сохраняет драгоценное молчание. — Да так. Мне нужно идти, — Ки ставит кружку рядом с Гюном и вновь отводит глаза. В сердце неприятно колет, но студент легко справляется с этим не новым чувством разочарования и как можно спокойнее кивает. Будет даже лучше, если эту необходимую точку поставит Кихён. — Хорошо. Иди переоденься, я провожу.Всё нормально. Они ведь друг другу ничего не обещали. Чангюн проводит его и забудет о вчерашней ночи, как о ночном кошмаре. О своих неправильных мыслях, об этих нежных руках и мягких светло розовых волосах. Лучше заработать деньги как-то иначе, нежели так. Ещё минут двадцать Им сидит на подоконнике, наблюдая за пустынной из-за непогоды улицей. На душе пусто, его повседневное состояние апатии снова возвращается, только вот на этот раз захлёстывает с удвоенной силой. Хочется крикнуть что-нибудь в эту серость, чтобы разорвать её и размещать в разные стороны, но сил нет даже просто говорить, не то чтобы орать. Студент, боковым зрением увидев, как Ки прошёл в коридор, ловко соскакивает с подоконника и спешит за ним, по пути накидывая на себя кожанку. Довольная усмешка срывается с его губ, когда он застаёт Кихёна за замазыванием засосов на бледной шее. Ну, он, хотя бы, будет помнить о нём ещё пару дней, пока следы окончательно не сойдут. Ю в ответ окидывает его презрительным взглядом и выходит первым. Гюн догоняет его уже на улице и молча сравнивает шаг, засунув руки в карманы. Он не знает, о чём с ним говорить. Они заходят в парадную, и у Има уже язык чешется, очень хочется что-нибудь произнести. Что угодно. Просто чтобы услышать этот красивый голос. Не молчать и не загибаться, как чёртов наркоман в ломке. — Ты точно в норме? — В полнейшей! — Ю резко останавливается, театрально взмахивая руками, и почему-то в этот же момент начинает заваливаться назад. Закон жанра. Действуя больше на подсознательном уровне, Чангюн отталкивает падающее тело в сторону перил и, не удержав равновесия, сам падает навстречу воздуху. Ступени больно бьют по плечам, скорость набирается всё больше и больше. Он бы вечность скатывался, если бы лестничный пролёт не заканчивался стеной. Перед ним закружились тысячи ярких пятен, а мысли дружно покинули бедную голову.Смачно врезавшись ногой в камень, Гюн вскрикивает от резкой боли, что затмевает собой все полученные синяки. Перед глазами становится темно, будто кто-то выключает свет, и брюнет понимает, что такое развитие событий точно не входило в его планы. Уже сквозь дым в голове слышит взволнованный голос, и хочется успокоить. Сказать, всё нормально со мной. Но рот не слушается, а Чангюн стремительно теряет сознание. — Чангюн-ни? Чангюн?!***Стоило вокалисту только захлопнуть за собой входную дверь, как по квартире разнесся полный боли стон. Чангюн, весь день державшийся на таблетках и уколах, в полной мере ощутил на себе эффект отмены после окончания их действия.Возможно, ему не стоило сегодня ехать вместе с Хёнвоном в больницу, но он очень рад, что наконец смог помочь Чё. Единственное, что его расстраивало — слишком уж мало времени ему довелось провести с Кихёном. Только вот сам себе в этом он признаваться не хотел. Его вообще смешила вся эта ситуация: собирался разорвать все связи и прекратить общение, а вместо этого только сильнее привязался. Может, только физически, но это не отменяло того факта, что ему не хотелось, чтобы Ю уходил. Ведь он сам не отпускал его, сам захотел поцеловать напоследок. Ерунда какая-то.Боль с новой силой ударила по ноге, и юноша тихонько проскулил, понимая, что у него поднимается жар. Казалось, будто кость снова идёт трещинами и уже ломается, слишком уж большая нагрузка выпала сегодня на её долю. Им попытался приподняться, дабы дотянуться до тумбочки, где в ящике была аптечка с жаропонижающим, но у него ничего не вышло: голова пошла кругом, и брюнет снова откинулся на подушки, сжимая простынь в кулаках до хруста. Мир вокруг поплыл и парня начало жутко мутить, лоб будто превратился в раскалённую сковородку — яичницу жарить можно. Челюсть свело, на глаза выступили слёзы, что никак не хотели покидать свою обитель, или это просто была лёгкая дымка, что появляется при сильной лихорадке и мешает нормально ориентироваться в пространстве. Гюн запутался, где право, а где лево, он просто доверился интуиции и протянул руку по направлению к телефону, только вот пальцы смогли нащупать лишь увесистое ничего на мятом покрывале. Что, он так и умрёт, что-ли? Нет, нельзя, Санхёк, он нужен Санхёку.Мозг сдавило со всех сторон, дышалось всё труднее и труднее, Им начал замерзать, но не мог согреться: любое движение отдавалось адской болью в ноге. Уши заложило, сознание убегало всё дальше и дальше, уступая место непроглядной темноте и лютому холоду.Впрочем, бессознательное состояние длилось не так долго, на следующее утро, точнее вечер Чангюн сумел таки прийти в себя. Только вот самочувствие нисколечко не улучшилось, стало ещё хуже: к высокой температуре, повышенному давлению и боли в ноге прибавились спазмы в желудке от голода. Ведь он даже водички со вчерашнего дня не выпил.Мысли метались между сном и реальностью, ощущение времени пропало вовсе, Гюна колотило с головы до пят. Руки ледяные, как у трупа, совершенно не слушаются и будто весят по паре тонн каждая. Общее состояние херовое, и если бы можно было бы сказать хуже, то это было бы именно то слово. Казалось, что жизнь по капельке покидает измученное тело студента. Он уже не соображает, что делает, губы сами полушёпотом зовут кого-то, Им даже не понимает кого. Он просто думает о Хёке. И почему-то о Кихёне. Старшему хочется позвонить ужасно, кажется, что только услышав его голос, брюнету станет легче. Где-то далеко, будто ниже этажа на два, хлопает дверь, и Гюн стонет чуть громче. Надо бы позвать на помощь, где бы ни были соседи. Но вместо этого он как в бреду шепчет одно единственное имя и его соседей вряд-ли зовут также.— Чангюн-а, мы пришли, — голос, такой знакомый, но совершенно не тот, что хочется услышать. Им скулит от бессилия и корчится, пытаясь повернуться на бок. Позвать сюда этого человека, кем бы он ни был. — Ты что, всё ещё валяешься?Звуки приближаются, и Гюн издаёт самый громкий стон, на который он только способен. Получается какое-то неразборчивое мычание, но оно помогает, ибо в следующую секунду дверь в комнату открывается.— Па-па, — брюнет дёргается будто от удара током и заходится в кашле, вместе с воздухом выхаркивая собственные лёгкие.— Чангюн?Дальше реальность ускользает, кажется студент выкашлял и свою душу. Он помнит только прохладные руки на своём лбу, тихий шёпот Чанёля, испуганный лепет Санхёка и нахмуренное лицо Бэкхёна, склонившегося над ним. Затем снова пустота. Будто вырезали кусочек.***Им с трудом разлепляет тяжёлые веки, чувствуя противное бессилие и так кстати накативший голод, шипит, стоит только подумать о ноге. Рядом сразу же слышится шорох, и студент поворачивает голову на звук. С краю кровати сидит Бэкхён, неотрывно наблюдающий за любым его движением. Его лицо можно было прочитать как книгу, все эмоции отражались на нём очень ярко и открыто. Бён взволнованно приложил прохладную ладонь ко всё ещё горячему лбу и нервно облизал сухие губы.— Ты как? Лучше?Чангюн слабо кивает и хрипит что-то неразборчивое, на что айдол сразу же вскакивает и возвращается со стаканом воды. Он помогает парню приподняться и выпить содержимое, аккуратно придерживая его за затылок.— Как ты так умудрился? — брюнет вопросительно поднимает бровь, ожидая хоть какого-нибудь ответа от Гюна.— Упал, — тихо выдыхает Чангюн, корчась от спазма, скрутившего желудок.— Идиот, — недовольно бурчит вокалист, поправляя сбившееся одеяло. — Ты хоть в курсе, какое сегодня число? Я тут, между прочим, уже почти два дня сижу.— Два? — в голове медленно происходила загрузка, и Бэк протянул парню телефон, чтобы она быстрее закончилась.Прошло пять дней. Кихён ушёл пять дней назад. Время дейвительно пролетело незаметно. Получается, один он провалялся семьдесят два часа. Без еды и воды. С температурой. Понятно, почему в теле чувствуется такая слабость. Ещё пара деньков и он точно откинул бы копыта.— Не волнуйся, ребёнок, до жути напуганный твоим состоянием, сейчас у Чанёля, и я думаю, ещё дня два-три с нами посидит.— Спасибо, хён, — хрипит Им. Он действительно благодарен. Всем бы таких друзей, как у него. Жизнь от этого кажется не таким говном, каким может предстать. — Кстати, а кто такой этот Кихён? — Чангюн замер, пытаясь понять, откуда Бён всегда берёт такую личную информацию. — Ты слишком часто звал его, пока был в отрубе, — будто прочитав мысли, ответил парень, с максимально серьёзным видом скрестив руки. — Я повторю: кто это?***— Серьёзно?! — слишком громко удивился айдол, вызывая у Има недовольное шипение. — Вы переспали на первом свидании?!— Да не ори ты так! Санхёк же слышит! — студент возмущённо смотрит на друга, на лице которого написано искреннее изумление. Чанёль, до этого преспокойно возившийся с ребёнком, также в удивлении поднимает голову. Одному только Санхёку нет до кричащего отца никакого дела — машинки-то куда интересней. — Ну, да... Зачем я вообще всё это тебе рассказываю?.. — бурчит Чангюн, опуская голову в попытке скрыть горящие щёки, вызывая предсказуемую реакцию друга на свою реплику. — Во-первых, не мне, а нам, — резюмирует Бён. — А во-вторых, мы, вообще-то, твои хёны и по совместительству лучшие друзья.Гюн не может поспорить с такими вескими аргументами, поэтому просто хмыкает, отворачиваясь. Бэкхён три дня к ряду пытался выведать у него, кто же такой этот загадочный Ю Кихён. А теперь оказалось, что они ещё и косвенно знакомы. Он к такому повороту событий оказался не готов. Сейчас у ребят будет неделя с загруженным графиком, поэтому они привели малыша домой к ещё не выздоровевшему, но однозначно чувствовавшему себя лучше, папе. Чанёль приготовил им спагетти, которое в основном сам и съел, Бён от еды отказался, а Чангюну сейчас много такой пищи нельзя, его всё ещё мутит. Пак остался довольным и сытым. Он уже собирался закончить диалог: встать, убрать со стола немногочисленную посуду и вымыть её, но каким-то волшебным образом Чан его опередил, буквально выхватив тарелку из рук. Скорее всего это Бэкхён сказал ему помочь, сам бы он так быстро не сообразил, что к чему.— Это просто максимально на тебя не похоже. Да и не думаю, что тот Ю Кихён когда-либо раньше встречался с парнем. Он вроде бы и геем-то не был, — вокалист задумчиво прикусывает палец, а в голове Има происходит целый атомный взрыв. То есть как это — не был?От осознания своей же глупости захотелось очень смачно врезать себе по лбу. Его теория была просто в корни не верна - а он самым последним детективом, к которому можно обратиться. По сути, он хотел воспользоваться в своих целях этим ангелом во плоти. Который даже не его ориентации был. Ну, здорово. Им Чангюн — ты официально самый крутой долбоёб этого года.— Папа, братик Ёлли, смотрите, у дяденьки сахарная вата на голове!Всё вокруг будто замирает, замирая вокруг фразы маленьго ребёнка. Останавливается. Чангюн боится повернуть голову. Потому что он знает, что там увидит. Но всё равно поворачивает.Кихён. Собственной персоной. Наконец-то пришёл, как и обещал. Но, о Боже, как же не вовремя. Он стоит в проёме и во все глаза смотрит на Санхёка. Разворачивается так же неожиданно, как появился, и убегает. Хлопает входная дверь. Им стартует за ним.Зачем? Он сам не в курсе. Вот он, идеальный шанс прекратить общение. Только вот он не хочет так. В принципе никак не хочет. И кто бы ему сказал почему.Каждый шаг отдаётся ужасной болью, но он всё равно продолжает бежать, перепрыгивая через ступеньки, фактически падая с каждой. Превозмогая адскую боль, Гюн выбегает из подъезда и останавливается, чтобы оглядеться, открыть зонт, схваченный чисто на автомате, и перевести дух. Ю стоит совсем недалеко, промокая под дождём. Его фигура в эту секунду кажется слишком маленькой и хрупкой, что сердце сжимается, а Чангюн не может ответить, это виновата подступающая простуда, или он действительно слишком сильно привязался к этому человеку. — Кихён, — студент подходит со спины и зовёт по имени, только вот вокалист не реагирует, продолжая стоять с запрокинутой к небу головой. — Кихён-ни.Чангюн сделал ещё пару шагов, прикрывая юношу зонтом от дождя. Ки вздрогнул, но не повернулся, и тогда студент положил руку на хрупкое плечо и чуть сжал, пытаясь вернуть его на землю. — Оставь меня, — шепчет айдол хриплым от подкрадывающейся истерики голосом. — Ты не дал мне объяснить, хён.— Мне не нужны твои оправдания, просто отпусти, — сердце ухает в пятки, забывается всё на свете, даже ужасная боль в ноге. Перед ним сейчас Ю, всё внимание на нём. — Если я уйду, не объяснившись, то сильно об этом пожалею, хён, — он развернул Кихёна лицом к себе, ужасаясь при виде ужасно бледного, худого и в то же время припухшего от слёз лица. — Это правда, у меня есть ребёнок. Ю пытается вырваться из мёртвой хватки, только вот у него не получается. Чангюн бы и рад был, что ему не всё равно, только вот ситуация к радости не располагает. — Подожди, дослушай сначала, — когда розововолосый прекратил дёргаться, медбрат продолжил: — Но у моего сына нет матери.— А мне-то что, — фыркает Ки, всё-таки скинув его ладонь. — Срать я хотел и на тебя, и на этого ребёнка! Какое мне дело до того, что у него нет мамы?! С чего вдруг меня это должно волновать, кто мы друг другу для этого?! Ты не счёл нужным поставить меня в известность. Решил, что я сбегу, узнав о нём? Какого ты низкого обо мне мнения! Так знай, я ухожу не из-за мальчика, а из-за тебя! Мне надоело...И тут Им не выдерживает. Он просто притягивает к себе готового забиться в истерике юношу и затыкает поцелуем, за что сразу же получает укус и удар поддых. — Ты мне нравишься, хён, — скорее для себя произносит он. Так понятнее, всё сразу встаёт на свои места. — Не мог же я в нашу первую встречу сказать: ?привет, у меня есть ребёнок, но я хочу с тобой встречаться, поэтому забудь об этом?. Я собирался рассказать тебе чуть позже, выбрать лучший момент, но ты сам решил удивить себя этим. И сейчас ты сам убежал, сам надумал себе того, чего на самом деле нет. Ю Кихён, если ты уйдёшь сейчас, я не пойду за тобой. Я пойму, что тебе это не нужно, засуну свои чувства куда подальше и вернусь домой. Если же ты останешься, то задам тебе один лишь вопрос: ты будешь со мной встречаться, не смотря на моё прошлое? Видишь, теперь всё зависит от тебя. Наши отношения в твоих руках.Вокалист утыкается носом в его футболку и пару раз выдыхает, пытаясь успокоиться. И даже сейчас Гюн думает о том, какой же он всё-таки красивый. О том, что он не зря за ним побежал. Потому что такой обычный, естественный Кихён нравится ему куда больше варианта с экрана. — Да, — Им заглядывает в уверенные глаза напротив и счастливо улыбается, заставляя каждую частичку внутри затрепетать. — Да, я буду с тобой встречаться.***Им внимательно смотрит на экран, где расписаны все номера частных больниц, а напротив их названий стоят числа с шестью нулями. Вводит запрос снова, в надежде, что что-то изменится. Хмурится, ситуация всё та же. Стирает набранный текст. Взгляд сам падает на телефон, где во всё ещё открытом диалоге чёрным по белому написано:?Им Чангюн, у меня к Вам деловое предложение, которое очень вас заинтересует, если Вы всё ещё хотите вылечить своего сына. Свяжитесь со мной по этому номеру. Вероятность того, что Вы согласитесь больше восьмидесяти процентов, не упускайте такую прекрасную возможность.?Первая мысль: спам. Вторая, чуть более связная: откуда обычные рекламщики знают его имя. Третья, самая трезвая: а что, собственно, ему могут предложить? Льготы? Плавали, знаем. Деньги? Не смешите его тапочки. Сообщение пришло около часа назад, а он до сих пор сидит и смотрит на разблокированный мобильник. Два и два в голове не складываются. Вот кто это может быть? Человек явно влиятельный, знает его и ситуацию в целом. Вряд-ли Чанёль с Бэкхёном проболтались, да и Тэгун обычно молчалив. Но сомнения закрадываются раньше, чем он закрывает диалог, в голове что-то щёлкает, и вот Гюн уже звонит по этому номеру, нервно посматривая в сторону играющего на полу Санхёка.Первый гудок. Второй, третий. После четвёртого хочется бросить эту дурацкую затею и трубку вместе с ней, но на том конце наконец-то раздаётся скрипучий голос, полностью изменённый какой-то программой, да так сильно, что и не ясно даже мужской или женский. — Им Чангюн?— Да, — как можно спокойнее отвечает студент, запихивая естественный страх перед неизвестностью, куда подальше. Сердце колотится слишком сильно, казалось, что даже в трубке слышен этот дикий ритм. — Значит, моё предложение всё же Вас заинтересовало, прекрасно, — незнакомец хмыкает, заставляя парня вздрогнуть и сильнее сжать мобильное устройство. Отключиться ещё не поздно. — Ну что же, позвольте мне озвучить суть нашего с Вами договора и не спешите с ответом, я понимаю, что дастся он Вам нелегко. Моя осведомлённость в данном вопросе не должна Вас пугать или настораживать, просто знайте, что всё будет либо так, как я предложу, либо никак. Просто мне не хочется губить жизнь маленького ребёнка, что здесь абсолютно ни причём, — фраза, сказанная с такой интонацией, что не совсем понятно, кого именно человек на другом конце провода имел ввиду: Санхёка или же самого Чангюна. — Итак, начнём с главного. Я оплачу все Ваши больничные счета и даже больше. Думаю, что сумма в десять миллионов Вас более чем устроит. Взамен же, — сердце болезненно ёкает и падает куда-то под желудок. — Вы обещаете мне, что больше никогда не выйдете на контакт с Ю Кихёном. Поверьте, я уж прослежу за тем, чтобы Вы вообще никогда не пересекались, — пауза затягивается, начиная напрягать хрупкие нервы.— Откуда мне знать, что это сейчас не развод? Я даже не знаю кто Вы, где гарантия, что я получу свои деньги?— Давайте провернём пробную операцию. Подойдите к окну, — одновременно с этой просьбой ноги будто отнимаются, предчувствуя нехорошие последствия. — Ну же, не бойтесь, Вас не убьют.Переборов удушающий приступ нервозности, Гюн поднимается и медленным шагом подходит к подоконнику, сразу же хватаясь дрожащей рукой за твёрдую поверхность.— Хорошо. Что-то Вы бледноваты сегодня.Услышав последнее, Им едва ли не падает. За ним следят. За его домом. Это уже опасно. Откуда им было знать, что он перезвонит? Или на этот случай у них был план ?Б?? Ему реально жутко от одной мысли о том, что могло бы произойти. Слова застряли в горле, создавая огромный ком страха, непонимания и ещё чего-то не совсем понятного Гюну — чего-то, не предвещающего ничего хорошего. — В любом случае, сейчас Вы убедились в моём влиянии, — брюнет в панике осматривал улицу и дома напротив. — А теперь я отправлю маленький задаток. Помните что выбор за Вами: либо Кихён, либо ребёнок. И что бы Вы не решили, выбрав Кихёна, Вы погубите и его, и себя. У Вас есть дня два на раздумья, напишите мне коротко ?да? или ?нет? на этот номер. До связи.Чангюн резко отшатывается от окна, будто увидел там что-то ужасное, хотя на деле улица была абсолютно пуста. Не считая Кихёна, что по той стороне шёл к его парадной.