Часть 3 (1/1)

Расс больше не возвращается к этому разговору?— может показаться странным, но у него бывают дела кроме Милта. Он лишь косится иногда в его сторону, когда Чемберлен заходит в офис. Убеждается, что всё нормально. Отводит глаза. Простой алгоритм. Всё становится почти хорошо: вроде бы. Честное слово, если бы Расс знал раньше, что на Милта может так сильно повлиять всего лишь один короткий разговор?— он бы не отказывался ни от одного сеанса обожаемой Милтом психотерапии. Он бы начал выворачивать перед Милтом его собственную душу гораздо раньше, и тогда, возможно, они бы не находились сейчас в том шатком равновесии, которое Расс пытается беречь всеми силами. Да, приходится признать: дел кроме Милта у него нет.Он честно старается?— как может?— быть хорошим напарником и нормальным человеком. Он не морщится от запаха одеколона Милта. Он не закатывает глаза, услышав об очередном супер-девайсе, который, ввиду отсутствия финансирования, никогда не стал бы доступен их отделению. Идя за кофе, он всегда берёт его и для Милта, отмеряя три ложки сахара в стакан холодной гадости со сливками.Он не спрашивает о складе разбитых телефонов в ящике стола: возможно, Милт просто занимается на досуге починкой техники. Хобби у него такое.Расс Эгнью никогда не был особенно хорош в психоанализе, но он абсолютно твёрдо уверен: Милту нужен тот, кто прикроет спину. Принесёт кофе. Скажет, что есть вещи, которые нельзя изменить, и что сбегать от них в захолустный городок или в мир иной?— не самый лучший выход. И Расс не уверен, что он сам подходит на эту роль?— но кому-то же надо. Кому-то же Милт доверять должен, раз не доверяет самому себе.Вот только проблема в том, что Рассу он тоже не доверяет. Есть что-то странное в том, что можно закрывать человека от пуль своим телом?— не всегда даже упакованным в бронежилет! —?и прикрывать человека не только перед его непосредственным начальством, но и перед начальством несоизмеримо высшим, и чувствовать этого человека так тонко, как ни одна любовь всей жизни его не чувствовала… и при этом быть в постоянном ожидании ножа в спину.Рассу кажется, что напряжение, исходящее от Милта Чемберлена, можно пощупать руками.Рассу кажется, что это похоже на танец: один делает шаг вперёд, второй отступает так же на шаг.Расс никогда не любил танцевать.И однажды вечером, когда офис уже почти опустел, и некому в полной мере оценить масштабы его позора, он выходит за тяжёлые стеклянные двери, пересекает холл в три шага?— и заходит в ту часть офиса, где обитает Милт. Чемберлен уже отпустил секретаршу?— и Расс очень глубоко внутри трусливо радуется этому: ему не хотелось бы, чтобы эта лощёная девочка (он никак не может запомнить её имя, но секретарши у Милта и так вечно меняются) смотрела на то, как он будет унижаться. А он будет. Ему и правда уже надоело.Милт, услышав осторожные шаги, поднимает голову от бумаг и смотрит вопросительно. Расс усаживается прямо на край стола, делает глубокий вдох, как перед прыжком в воду,?— и спрашивает, сам удивляясь, насколько жалобно и жалко звучит его вопрос:—?Милт, что я делаю не так?—?Зависит от того, что ты имеешь в виду,?— Чемберлен подпирает голову рукой и?— господь бог! —?улыбается.—?Что я имею в виду? Ну, очевидно, то, что я уже весь вывернулся наизнанку, но ни на миг не приблизился к тому, чтобы ты начал мне доверять. Это, в конце концов, оскорбительно. Я правда стараюсь. Я пытаюсь тебя защитить, как-то предостеречь… Ну, знаешь, это то, что обычно делают друзья.Милт смотрит на него широко раскрытыми глазами?— но не слишком долго для того, чтобы Расс начал волноваться. Волноваться он всё равно начинает?— потому что попросту не знает, как ещё отреагировать на то, что Милт делает дальше. Потому что Милт внезапно протягивает руку, цепко хватает Расса, не успевшего отшатнуться, за галстук, притягивает его к себе?— и говорит очень внятно:—?Детектив Эгнью, вам когда-нибудь говорили, что вы идиот? Расс, я не уверен, что в этой стране осталась хоть пара человек, которым я могу доверять больше, чем тебе. Ты делаешь больше, чем кто-либо другой. И я, честное слово, тебе доверяю. Не знаю, мне стоит поклясться на Библии?Расс нервно сглатывает. Закрывает глаза. Затем открывает их вновь. Осторожно, по одному, отцепляет пальцы Милта от своего безнадёжно измятого галстука. Переваривает, укладывает внутри себя полученную информацию. Милт, нисколько не смутившись, продолжает:—?Расс, правда, прости меня. Я ценю всё, что ты делаешь для меня,?— за кофе, кстати, тоже спасибо. Надеюсь, ты в него не плевал. Я помню, ты говорил мне тогда, что хотел бы работать со мной прежним?— но я не уверен, каким именно прежним ты меня видишь. Понимаешь, в чём дело,?— Милт откровенно смеётся уже в голос, и Расс не может не улыбаться ему в ответ,?— Я всегда был таким выглаженным ублюдком. И все всегда считали, что агент Чемберлен, двуличная сволочь, никому не доверяет. Правда, раньше никто не пытался настолько сильно залезть мне в душу… но ты уникум, ты куда угодно залезешь. А теперь бросай всю эту чепуху?— и пошли пропустим по бутылке пива. Я угощаю. Заодно расскажу, что за история с телефонами: в конце концов, это просто семейные проблемы, ничего интересного.И Расс соглашается: разве может быть иначе?