Глава 2. (1/1)

На дворе стоял май, жаркий и душный, как и 2 года назад, когда я впервые увидел его. Весной 1959 года я решил, наконец, покинуть свой маленький, но такой родной город, и отправиться навстречу приключениям и взрослой жизни. Мама плакала, папа нервно курил, а я укладывал свои вещи. Их было совсем немного – кто знает, как я смогу устроиться в Лондоне, а тяжелый багаж будет мне только помехой. Да и не хотелось тянуть за собой свою старую жизнь. Я твердо намеревался стать новым человеком, не маменькиным мальчиком Томми, а Томасом Мейганом, известным писателем, последним битником Англии. Движение уже пошло на убыль, и многие стали называть себя хиппи, променяв черные одежды интеллектуалов на яркие одежды детей цветов, но мне было плевать. Я твердо знал, что напишу нечто выдающееся, стоит только окунуться в кипящую столичную жизнь. Там у меня будет все – маленькая мансарда с видом на Тауэрский мост, хлеб, сыр и вино – стоит ли мечтать о большем бедному писателю? И целыми днями я буду стучать по клавишам своей печатной машинки – подарку отца на окончание университета. Именно она поможет мне написать мой первый роман.Наскоро попрощавшись с родителями, я поскорее запрыгнул в машину Джона, моего старшего брата, пока мама окончательно не промочила слезами мою новую рубашку. Пожалуй, Джон был единственным, кто был рад за меня. Ну, или радовался тому, что теперь у него будет целых две комнаты, куда он сможет приводить своих подружек. Больше провожать меня было некому – прощальная попойка с друзьями состоялась накануне, а любимой девушки у меня не было. Не то, чтобы у меня никогда не было подружки, не подумайте, конечно, они были, но сейчас я не вспомнил бы ни их лиц, ни имен. Я никого так и не смог полюбить. Все они были слишком пустыми и глупыми, и я втайне надеялся, что смогу найти подходящую девушку в Лондоне, и жить с ней в моей воображаемой мансарде, любить друг друга, когда нам вздумается, и быть до омерзения счастливыми.Я мечтал, уткнувшись головой в стекло автобуса, который должен был доставить меня в город моей мечты, и даже не заметил, как рядом со мной вырос молодой человек. Я почувствовал его тепло, и от него очень приятно пахло дорогим парфюмом – такой в Лестере явно не купишь, уж я-то это знал. Я нехотя вынырнул из своего воображаемого будущего, и повернул голову, чтобы рассмотреть получше своего соседа на ближайшие несколько часов пути. Парень был очень высоким и худощавым, его темные волосы были длиннее, чем принято носить в провинции, из чего я снова сделал вывод, что парень явно не из местных. Интересно, как его занесло в такую дыру?С этими словами я собственно к нему и обратился:- Какой черт занес тебя в нашу маленькую деревню?- А с чего ты решил, что я не местный? Не такая Лестер и ?деревня?, как ты выразился, чтобы ты мог знать тут каждого, не так ли? – его голос был очень мягким и мелодичным, и мне захотелось, чтобы он сказал что-нибудь еще, не важно, что, только бы говорил дальше.- В том-то и дело, что знаю тут каждого – в печенках уже сидит этот город. Потому и уезжаю отсюда. А ты не похож на местных.Он улыбнулся одними только уголками губ, и закинул на багажную полку кофр с гитарой, а затем опустился в свое кресло рядом со мной. Его плечо плотно прижалось к моему, и я невольно отодвинулся. Тяжело, верно, приходится ему с таким ростом – автобус явно рассчитан на людей поменьше – его плечи не умещались на сидении, а худые коленки и вовсе уперлись в стоящее впереди кресло.- Прости, я не хотел причинить тебе неудобства. – парень безуспешно попытался отодвинуться. Я рассмеялся и похлопал его по руке.- Забей, все ок. Представляю, каково тебе с таким ростом путешествовать. – я сам не заметил, что я моя рука все еще накрывает его длинные пальцы, пока он сам не покосился на наши руки. Я тут же поспешно отдернул свою, и немного смутился, чем весьма позабавил своего спутника.- Почему ты покраснел? – он пристально всматривался в мое предательски краснеющее лицо, и на его губах играла улыбка. Точно не местный, еще раз отметил я, у нас не принято так в лоб задавать неудобные для человека вопросы. Но ведь и битники, к коим я себя причислял, не были застенчивыми и чопорными, поэтому к черту все манеры. Я решительно протянул ему свою руку:- У тебя очень красивые пальцы, ты, наверное, музыкант? Я Том, Томас Мейган, писатель.Он сжал своей рукой мою, его ладонь была теплой и мягкой, а кожа нежной.- Очень приятно, Томас Мейган. А я Сержио Пиццорно, можно просто Серж, не люблю церемонностей.- Это я уже заметил. – буркнул я себе под нос, все еще немного смущаясь.- А на счет музыки – это ты по гитаре догадался, да? – и не дав мне ответить, продолжил. – Да, ты прав, я музыкант, будущий выпускник Лондонской консерватории. Я как раз на выпускные экзамены и направляюсь – а после да здравствует настоящая взрослая жизнь!- Значит, мы с тобой ровесники. Я тоже только что кончил. – я снова смутился, на этот раз от сказанной только что фразы. Язык у меня без костей, это факт. Но Сержио как будто этого не заметил, а может просто решил не заострять внимание, чтобы не вгонять меня в краску второй раз за 2 минуты нашего знакомства.В это время автобус тронулся, и Серж извиняющимся тоном сказал мне:- Ты прости, Том, я хотел бы подремать – чертовски не выспался, навещал друзей, ну и сам понимаешь, загулялись.С этими словами он попытался устроиться в своем кресле поудобнее, для чего ему пришлось вытянуть свои длинные ноги в проход, а его голова оказалась в каких-то десяти дюймах от моей. Буквально спустя несколько минут он уже спал – я слышал его легкое размеренное дыхание. От нервного возбуждения спать мне совсем не хотелось – я впервые самостоятельно покидал родной город, и как мне тогда думалось, покидал навсегда. Поэтому я жадно вглядывался в пейзаж за окном, где уносились прочь знакомые городские дома, затем пригород, знакомые с детства поля и вся моя прежняя жизнь вместе с ними. В груди кольнуло и стало жутко одиноко, и малодушно захотелось, чтобы рядом был кто-то знакомый, кого можно было бы обнять, поговорить о своих переживаниях и опасениях, и надеждах на будущее, но отныне я был предоставлен сам себе. Автобус подпрыгнул на большой кочке, и голова Сержио, до этого мерно покачивавшаяся в такт движениям автобуса, опустилась на мое плечо. Я не стал его будить, а просто пододвинулся ближе, чтобы ему было удобнее лежать, и тихо улыбнулся – возможно, этот парень станет моим первым лондонским другом, как знать. Он определенно мне нравился, и мне нестерпимо захотелось стать его другом. Когда он проснется, нужно будет обязательно поговорить с ним, он казался довольно приятным парнем, к тому же тоже творческим, а люди искусства должны помогать друг другу.Размышляя об этом, я не заметил, как пролетели 2 часа пути, и как проснулся Серж. Он зевнул, потянулся и внезапно поцеловал меня в щеку:- Спасибо, что дал мне выспаться на твоем плече, Том! Давно мне не спалось так сладко. Теперь я твой должник.Сказано было в шутку, но я понял, что это мой шанс, и схватился за него, как за соломинку.- Ловлю на слове. Как только я подыщу себе комнатушку, можешь показать мне Лондон? Я совсем никого там не знаю, так что…Он перебил меня, не дослушав до конца.- Конечно, Том, о чем речь! И покажу, и расскажу. А могу еще и с комнаткой помочь. Я как раз переезжаю к своей второй половинке, и моя комната освобождается. Ничего такого, но она чистая и уютная, 2 комнаты и санузел. Под самой крышей, в мансарде. И приятный бонус – из окон открывается вид на Тауэрский мост.Я решил, что меня разыгрывают, но Серж был абсолютно серьезен. Знаете, есть люди, встретить которых нам предначертано судьбой? Я решил тогда, что Серж – это мой ангел-хранитель. Ах, если бы я знал тогда то, что знаю сейчас… Я скорее жил бы под мостом, чем согласился продолжить наше знакомство.Автобус тем временем остановился, и мы стали пробираться с вещами на выход. Я сбивчиво пытался поблагодарить Сержа, но он меня почти не слушал, явно выискивая глазами кого-то в толпе. Наконец он нашел того, кого искал, и его глаза засияли.- Ноэли, дорогой, ты все-таки встретил меня!Одной рукой Серж придерживал кофр, а второй обнимал невысокого брюнета, чуть ниже меня ростом, с прозрачными голубыми глазами. Верно, его друг, подумал я, нерешительно остановившись в нескольких шагах от них, и тут на моих глазах произошло нечто совсем уж необычное для меня, но никто больше, казалось, не обратил на это внимания. Губы Сержа накрыли губы его друга, и они слились в страстном поцелуе. На моей щеке вспыхнул след от поцелуя Сержа, и я вспомнил, какими мягкими были его губы. Боже мой, да он же…- Том, это мой любимый человек, Ноэль. К нему я и переезжаю, так что сейчас мы покажем тебе квартирку и заберем мои вещи, а вечером можем все вместе отметить твой переезд в Лондон. Что скажешь?Серж просто сиял, он словно светился изнутри, и я подумал – какая, к черту, разница, с кем он спит? Рядом с ним мне было хорошо и интересно, так что оставим эти мещанские предрассудки.- Конечно, с удовольствием, - сказал я, и для убедительности быстро обнял Сержио, поймав на себе недовольный взгляд его гм.. друга. Он явно не был счастлив от того, что этот вечер нам придется провести втроем, но мне было плевать – очень уж не хотелось проводить первый же вечер в Лондоне в одиночестве.