Глава 1. (1/1)

Мы оба знали, что ничем хорошим эта история не кончится, но все равно позволили ей произойти. Я сидел и думал об этом, уже в который раз, неприятно морщился от воспоминаний, но не сводил глаз с двери. Туда же я направлял дуло моего револьвера. Он слегка покачивался в нетвердой от выпитого накануне руке, но я только сильнее сжал пальцами рукоятку. Я не изменю своего решения. Кто-то из нас должен уйти, и видит бог, другого выхода не существует. Эта любовь, которая сводила меня с ума последние 2 года, превратив в жуткое подобие нормального человека, вечно пьяного, с воспаленными глазами сумасшедшего, она не оставляет мне выбора. Я должен убить его, или уйти сам, нам двоим нет места на этой земле.Глаза предательски слипаются, опухшие от выпивки и отсутствия сна веки тяжелеют с каждой минутой, и мне становится все труднее удерживать дверной проем на мушке. Не спать, Томас, на том свете еще отоспишься! Можно было бы включить в номере свет, но в этой проклятой дыре, гордо называемой отелем, нет настольной лампы, а верхний свет слишком яркий для моего нынешнего состояния. Я, как больной бешенством, ужасно стал бояться яркого света в последнее время, и предпочитаю передвигаться в темноте, под покровом ночи, где мне самое место. Да и, не видя его лица, мне будет проще нажать на курок. За то долгое время, что мы не виделись, он сильно изменился, порочный образ жизни наложил отпечаток на его некогда прекрасное лицо, но, черт возьми, он все равно был невыносимо красив, и я боялся, что снова утону в его глазах, и не смогу выстрелить.Последние остатки моего воспаленного разума шептали мне, чтобы я бежал из этого номера, через окно, как и подобает преступнику, чтобы никто меня не заметил, и бежал без оглядки. Ведь еще есть шанс спастись, убежать, улететь, уехать отсюда хоть на Северный полюс, только бы не видеть его таким. Не видеть их. А злополучный пистолет выбросить в Темзу, а она не выдаст – слишком многое она повидала на своем веку. Я начал было снова колебаться, но от судьбы не уйдешь – именно в этот момент за дверью послышались голоса, и в замке повернулся ключ. Один оборот, второй. Громкий смех и влажный звук поцелуя. Пальцы сжимают рукоятку еще сильнее, до белых костяшек, и рука больше не дрожит. Со скрипом поворачивается ручка, и в комнату врывается тусклый свет дежурной лампы из коридора, вырисовывая два мужских силуэта.Я взвожу курок. В тишине комнаты этот звук кажется настолько громким, что даже они его услышали. Услышали и замерли, никто больше не смеется, в воздухе повисло напряжение. Я вижу, как они пытаются рассмотреть мой силуэт в темноте, но единственное, что могут видеть – это огонек моей тлеющей в пепельнице сигареты. В последнее время я много курю, и мои пальцы давно уже пожелтели от табака, а голос стал хриплым, но мне плевать. Моя жизнь кончена, так стоит ли уделять внимание таким мелочам, как алкоголь, курение или внешний вид? Мои старые знакомые, верно, не узнали бы меня, случись им увидеть меня в те редкие часы, что я проводил вне своей берлоги. Я больше не походил на милого молодого человека с мечтами и амбициями, модного и ухоженного, мечтавшего о славе и признании. Теперь мне кажется, что это было не со мной.От того, что я давно ни с кем не говорил, мой голос звучит хрипло, когда я произношу наконец:- Ну здравствуй, Сержио. Здравствуй, и прощай!Щелчок. Вспышка. Звук пронзаемой пулей ткани. Я знаю, что попал прямо в сердце – я всегда был отменным стрелком, с детства проводя все свободное время с отцом на охоте. Так что сомнений нет, его сердце больше не бьется. Наконец-то я остался совсем один, и на этот раз это было моим решением, а не его. Теперь я расстался с ним, но никто от этого не будет страдать. Больше не будет. Я уверен, что он не мучился, он вряд ли даже понял, что произошло. Его жизнь оборвалась, и теперь все, что от него осталось – только жалкое бренное тело. Тело, которое сводило меня с ума. Тело, которое он из храма сделал притоном, в котором, как в клетке, билась его душа, чистая и непорочная. И я освободил ее. И освободил себя от этого наваждения. В голове сразу стало очень тихо, в ушах звенело, а веки наконец сомкнулись. Проваливаясь в забытье, я слышал, как шумно дышал он рядом с телом своего любовника. И еще как упал на пол выскользнувший из моей расслабленной руки револьвер. Плевать. Мне наконец-то стало легко и спокойно, впервые за те годы, что я знал Сержио. Я повалился в темноту.