Сцена I (1/1)
Протянул ирисЛистья к брату своему.Зеркало реки.РОЖДЁННЫЙ УМЕРЕТЬЗапах дубовой коры и аромата чайной розы обволакивает моё тело. Покатые бортики вместительного офуро* приятны для распаренной кожи, соприкасающейся с гладкой поверхностью дерева. Разве может быть что-то лучше ощущения спокойствия и умиротворения, когда тело погружается в горячую воду с ароматическими солями из горячих источников, а белёсые клубы пара щекочут лицо. Здесь всегда тепло и тихо. И это единственное место, где я могу отдохнуть от повседневности окружающего меня ада. Жаль, что эти моменты не могут длиться вечность.
Лёгкое журчание воды ласкает слух, в отличие от едкого крика матушки, извечно старающейся выплеснуть на меня всю желчь, накопившуюся за её долгую жизнь. Она ненавидит меня, а я - её. Все честно.
Я не в силах сопротивляться судьбе, расписанной по минутам именно ёё рукой. Отвратительно.Судьба... Её я тоже ненавижу. Чувствую себя пустым. Простой марионеткой, кукловод которой умело дёргает за ниточки. Мнение куклы никого не интересует. От судьбы не убежишь, да…Пора выходить из бани, иначе мне не поздоровиться.
Объятья воды с переливчатым плеском выпускают меня в слегка прохладный воздушный поток. Я побыстрее закутываюсь в домашнюю юкату*, хлопок которой приятно согревает кожу. Сделав пару шагов, мой взор упирается в зеркало, на поверхности которого отражаются две чёрные пропасти – мои глаза. Они сосредоточили в себе всю боль и ненависть к этой проклятой жизни, к одиночеству и подчинению. Чёртов кусок стекла! Будь моя воля, разбил бы его, даже не задумываясь!Эти глаза не принадлежат мне. В них отражается другой человек. Моя сестра…Юномо... Сколько всего связано с этим именем!
Мы родились близнецами, феноменально похожими друг на друга. Между нами нет ни единого отличия. Разве что лишь одно, решившее наши судьбы – мы разных полов. Наверное, именно тогда жизнь решила сыграть с нами злую шутку.
Издавна в клане Кои главенствовали женщины, вернее, они были незримой силой нашего клана. Мужчины выступали лишь жалкими ширмами, за которыми сидели правители. Представительские лица, способные говорить только по заученному тексту - вот какими были бесхребетные мужчины. Они не имели права голоса, не имели собственного мнения, они существовали только для продолжения рода. Их права были минимальны, их жизнь больше походила на жизнь скота в хлеву. И до сих пор ничего не изменилось – женщина решает всё. Она холодный император, карающий за неповиновение и способный на чёрную ненависть. Она - расчётливый механизм, настроенный на процветание своего клана. Она - холодная красота, в нужный момент продающая себя за место под солнцем. И она же - потенциальный товар на пути к верхушкам политического строя. Юномо ждала такая же судьба, но она не успела её настигнуть. Уже как четыре года моя сестра ушла из жизни. Ужасная лихорадка, сжигающая её изнутри, загасила едва успевшее разгореться пламя жизни.С тех пор умер и я. Вернее, моё рождение уже и было смертью.
Я с детства был отвергнут матерью. Она презирала меня и считала мерзким созданием, не заслуживающим и рисинки с её обеденного стола.
Какой же ужас вселился в душу этой чёрствой женщины после смерти Юномо... Она практически свихнулась. Перестала есть и была похожа на ходячий труп. Это единственный раз, когда я искренне сочувствовал ей. Отец боялся подпускать меня к матери, говоря, что я слишком похож на сестру и её реакция может быть не предсказуемой… Он даже не мог предположить на сколько.
Это произошло совершенно случайно. Она увидела меня в саду, когда я просто решил подышать свежим воздухом, потому что был уже не в силах перерабатывать кислород моей запылённой комнаты. С тех пор я стал Юномо. Теперь я играю роль преемницы клана.
Сестра, ты вовремя сбежала от этого кошмара…Может это и странно, но кроме отца и матери никто не знает, кто я такой на самом деле. Юнкао никогда не существовал. У матушки был и есть лишь один ребёнок. Чтобы о моём существовании никто не догадался, ещё младенцем меня поселили в мачии* из которого я никогда не выходил. Только после смерти сестры мать выпустила меня за пределы дома.
Подлая судьба воистину разыграла с нами коварную партию. Я родился, чтобы занять место Юномо.Мои руки, ноги, глаза, волосы - всё это больше не принадлежит мне. Единственное, что у меня не отнимут, так это мою душу. И пусть меня муштруют по знаниям этикета, и пусть я стану товаром на пути к власти, и пусть я буду каждый раз облачаться в женское фурисодэ*, и пусть я продолжу терпеть всё это, но душу я не отдам никогда.
Всё же... ненавижу зеркала.
Скидываю с себя пропитавшуюся влагой одежду и надеваю белоснежное кимоно, сравнимое с январским снегом, так редко выпадающим в этих широтах. Открываю плотные рисовые сёдзии, тихо пробираясь в глубь коридора, чтобы меня никто не заметил. Но жизнь не любит давать поблажек.- О, Юки-тян, ты из бани? –матушка поймала меня практически у входа в комнату. Её слова и улыбка пропитаны привычной фальшью.
Натягиваю на своё лицо такую же улыбку и, как можно дружелюбнее, отвечаю:- Да, матушка.Лишь одно мгновенье длится глубокая пауза, во время которой ее лицо искажается гневом, от чего щёки скукоживаются, а глаза сужаются до тонких щелочек, из которых буквально разлетаются яркие искры.Сильный удар и моя щека запылала невыносимой болью, а в голове замелькали зеленоватые круги. У моей матушки всегда была тяжёлая рука.- Работай над собой! Совсем ни на что не годен! О, Господи, за что мне такое горе, вроде тебя?! - кричит на меня эта женщина, голос которой неприятно режет слух, - Чего расселся на полу? Встал, живо! И быстро иди в свою комнату! Чтобы, когда я зайду, ты уже спал.Я медленно поднимаюсь, отряхивая подол своего кимоно. За долгие годы я уже привык к такому обращению, хотя, временами, становиться гадко от собственного бессилия. Это, словно пролитые чернила. Медленно и верно вязкая жидкость разливается по белой бумаге, впитываясь и марая её. И уже ни что не выведет грязных пятен.
Матушка остановилась, резко поводя костлявыми плечами под складками расшитого кимоно, повернула голову, увенчанную высокой причёской, что была закреплёна массивными хираути*,покрытыми блестящим серебром с черепаховым камоном* нашего клана – ирисом, и нехотя процедила сквозь зубы:- У тебя плохо с памятью?- Доброй ночи, матушка, - спокойно отвечаю я, стараясь придать голосу ноты почтенного благоговения.- Так-то лучше, – отвернувшись, проговаривает она. Ну конечно, именитая голубая кровь не позволит поступить иначе.Наконец, я спокойно захожу в комнату. Один футон*, небольшой стол и шкаф – японский минимализм, сопоставимый со скудностью. Единственное дополнение – картина укиё-э* японской женщины. Стандартное исполнение резьбы по дереву с изображением японской красавицы – вытянутое, округлое лицо, узкий лоб, прямой нос, маленькие губы и до невозможного печальные глаза.
Подхожу к шкафу из корейского кедра, от которого приятно пахнет свежим бельем, и открываю раздвижные дверцы. Снимаю с себя кимоно и аккуратно развешиваю, чтобы не помять тонкую ткань. Нахожу на нижней полке тёмные мужские хакама* и надеваю на себя. Теперь можно спокойно ложиться спать, иначе матушка вновь устроит мне разнос. Но прежде нужно вытереть волосы, а то на утро с ними невозможно будет что-либо сделать. Всё на той же полке нахожу льняное полотенце и начинаю мучительную процедуру. Стараюсь вытереть волосы насухо, что практически невозможно, а позже расчёсываю широким гребнем – ещё одно напоминание о сестре. Этот гребень подарила Юномо мать на её восьмой день рождения. Красивый, из дорогих пород дерева, покрытый лаком и украшенный рубинами, обыкновенно наливающимися кровавым сиянием под лучами солнца. Он сверкает во мраке моих коротких волос, едва достающих плеч. Ненавижу… эти прямые чёрные пряди, идентичные прядям моей сестры и так ярко дающие понять о собственной беспомощности, лишь лёгким отсветом из-за стекающей по ним воды. Хочется вырвать этот смолянистый клок, но я не имею права на такой поступок.Теперь, можно лечь спать. Ночь обещает быть долгой и беспросветной. Сон не приносит удовольствия, он - процедура помогающая телу отдохнуть и прийти в тонус. Мне уже очень долго не сняться сны, я даже забыл, как это бывает.Сестра, ты забрала у меня даже их…______________________________*Офуро - японская баня; более буквально - бочка или прямоугольный ящик из дерева, предназначенный для купания.*Юката - традиционная японская одежда, представляющая собой летнее повседневное хлопчатобумажное, льняное или пеньковое кимоно без подкладки.*Фурисодэ - традиционный японский наряд незамужних девушек и невест, кимоно с длинными рукавами.*Мачия - длинный деревянный дом с узкой улочкой перед фасадом.*Укиё-э (гравюра на дереве) – это специфическое направление японского изобразительного искусства возникло в середине XVII в.*Хираути - шпилька с плоским закруглённым декоративным элементом.*Камон - родовой знак женского или мужского клана.*Футон - традиционная японская постельная принадлежность в виде толстого хлопчатобумажного матраца, расстилаемого на ночь для сна и убираемого утром в шкаф.*Хакама - длинные широкие штаны в складку, похожие на юбку или шаровары, традиционно носимая мужчинами в неформальной обстановке.