глава 32. (1/1)

Колледж и зал Клэр забросила окончательно, выбираясь из дома лишь по вечерам на работу в кафешку, из которой ее едва не выперли за прогулы.Слез не было. Не было, в общем-то, вообще ничего. Только пустота, которая могла сравниться с холодом и пустошью арктической пустыни. Когда не чувствуешь ничего, кроме жуткого озноба, с которым просыпаешься и засыпаешь. И так по кругу. Будто бы ты попал в воронку собственных снов.В какие-то моменты Клэр ловила себя на мысли, а не сон ли это на самом деле? Но все надежды разбивались в дребезги, стоило ей проснуться и увидеть стены квартиры, в которой она была так счастлива и в которой ее сердце разбилось.Стоя у окна по вечерам и допивая крепкий чай из своей кружки, она думала о том, что они оба доигрались окончательно и, возможно, все не закончилось бы так глупо и печально, если бы они хоть изредка пробовали разговаривать, а не скрываться друг от друга. Может быть, простой разговор по душам смог бы решить гораздо больше проблем, чем им казалось раньше.Как же часто мы недооцениваем вот такие простые вещи в наших жизнях. Не хватаемся за них вовремя.От всех этих мыслей Клэр чувствовала себя еще более разбитой. Это отвратительное чувство, когда ты понимаешь, что все еще у вас могло бы быть, если бы не… Тем не менее, она не позволяла себе растечься, как кисель, жалеть себя и лишь упорно гнала прочь мысли о Честере. Но черта с два, от этих мыслей так просто не избавиться. Невозможно в один миг забыть человека, который был для тебя целым миром, в ком заключалось все, что имело какое-то значение в этой гребанной, ставшей теперь бесцветной жизни.Его лицо, искаженное отчаянием и страхом, так и стояло перед глазами. Это было самое тяжелое, и теперь Клэр казалось, что другого выражения его лица ей и не припомнить. Только горечь, только искривлённые в безмолвном отчаянии губы, опущенные ресницы, дрожащая побелевшая губа.Позже в ванной на полке она нашла кольцо, которое он вытащил из губы. Она сжала бездушный металл в кулачке настолько сильно, что пальцы побелели, а дыхание под рёбрами заметалось в каком-то безумном ветровом порыве. Нужно было, пожалуй, выбросить эту безделушку к чертовой матери, чтобы ничего не напоминало о Честере, ни одна выворачивающая наизнанку деталь, которая мигом возвращала Клэр к его образу. Но она почему-то не сделала этого, а только спрятала колечко за обложку ежедневника, туда же, где хранила маленький засушенный цветок.Воспоминания не виноваты в том, что все сложилось так плохо. Теперь воспоминания?— это единственное место, где Клэр ещё была счастлива.Спустя несколько дней Клэр решила подыскать колледж, в который могла бы перевестись. Конечно же, речь шла об учебном заведении совершенно в другом городе. Основными критериями были наличие общежития и готовность принять девушку уже после начала учебного года.В Детройте совершенно точно оставаться было нельзя. Слишком большой соблазн увидеть его и умереть от переизбытка самых разных чувств. От злости и желания убить до невыносимой тоски по нему и замирания сердца от всего, что было и что могло ещё быть между ними.Несбыточные мечты будто бы обрели плоть и кровь и стали мучить девушку не хуже палачей.Честер приходил почти каждый день, он звонил и стучал, но Клэр не отвечала и не открывала, в конце концов, просто сменив номер телефона. Несколько раз до того, как сменить номер, она была очень близка к провалу своей самой главной миссии?— быть равнодушной. Один раз она даже взяла трубку, не выдержав его напора и своего собственного сердцебиения вперемешку со всхлипами. Но не успела буквально на пару секунд, потому что спустя пару добрых минут тошных гудков Честер сбросил. Но это и к лучшему. Зачем жить недосказанными пустыми словами, если можно просто так вечно молчать.Все проходит, и это тоже пройдёт.Клэр снова превратилась в ту угрюмую девицу себе на уме, от которой шарахались одногруппники и коллеги. С колючим взглядом исподлобья и ненавистью ко всему миру. Вся ее жизнь уже была настолько на грани, что казалось, это конец не только первой любви, но и всей жизни.Все вокруг казалось бессмысленным и искаженным. Пока не появилась она.Самый обычный вечер, народу в кафешке практически не было, лишь парочка влюблённых школьников, воркующих в дальнем углу и не обращающих ни на кого внимания. Клэр сидела в подсобке с книгой в руках, когда звякнул колокольчик на двери. Девушка со светлыми волосами, собранными в небрежный пучок, вошла в зал и оглянулась. Голубые джинсы с высокой талией и серая толстовка с капюшоном выглядят немного хипповато, а на бледном лице нет и грамма косметики, и, должно быть, именно поэтому она выглядит совсем юной. Совершенно сложно было угадать в этой девчушке Адель, но Клэр узнала бы ее из тысячи других. Со стороны Адель кажется нервной и уставшей, когда садится за столик в центре зала. Судя по всему, она зашла сюда не случайно.Какого черта ей нужно?Даже не пытаясь сделать дружелюбное лицо, Клэр подходит к столику, за которым сидит главная причина ее несчастий, и уже хочет разразиться вопросами, но ее ловко опережают.—?Привет, Клэр,?— говорит Адель и криво улыбается. —?Я знаю, что у тебя нет причин особо жаловать меня, но нам нужно поговорить.—?Я сомневаюсь, что у нас есть хотя бы одна общая тема для разговора, Адель,?— получается в тысячу раз резче, чем Клэр собиралась это сказать, и она досадливо морщится. Она хотела бы, чтобы это прозвучало равнодушно и язвительно, но куда там, актриса из нее никудышная.—?А я думаю, что все же одна общая тема у нас есть,?— взгляд холодных синих глаз пристально задерживается на яростных серых. —?Присядь, пожалуйста, я не задержу тебя надолго.Клэр немного нервно пожимает плечами и усаживается напротив, теряясь в догадках, какого дьявола этой девушке от неё понадобилось.—?Никогда я не понимала, что же он в тебе нашёл,?— задумчиво говорит Адель, немного прищурив глаза и сомкнув руки на груди. —?Но, честно сказать, у меня никогда не было необходимости понимать Честера. Я просто принимала его таким, какой он есть. Как данность. Как уже лучшее воплощение того, кем он может быть.—?Ты зачем пришла, Адель? —?отвечает Клэр с плохо скрытым раздражением, но блондинка, как и не слышит вовсе.—?Знаешь, Клэр, я бы многое отдала, чтобы он смотрел на меня так, как смотрит на тебя,?— внезапно скептическое лицо Адель становится каким-то почти что детским.Белесые брови сложились домиком, а нижняя губа немного оттопырилась вниз, как обычно делают маленькие дети, когда сильно расстраиваются. Синие глаза опустились на пальцы, которыми она теребила бежевую салфетку, взятую со стола.—?Ты даже себе представить не можешь, как я устала не прощать себя за то, что я какая-то не такая,?— ее голос охрип и, казалось, она заплакала, только без слез.—?А ты такая, Клэр. Он же жить без тебя не может. И не говори, что тебе все равно, потому что я точно знаю, что это не так.—?Адель, ты зачем пришла? —?не выдерживает Клэр и зло смотрит на неё.Перед глазами моментально возникает картина: вот он целует Адель, прижимает к себе, медленно раздевает, и Клэр чувствует, как внутри нее рождается знакомая ярость.—?Скажи, как ты думаешь, Клэр, почему твоей матери простили ее долг?Вот этого Клэр точно не ожидала. Какого хрена.… Откуда она знает?—?Ты вообще мало что знаешь о Честере и его семье, не правда ли? —?хмыкает Адель и откидывается на спинку стула. Она потянулась к переднему карманчику на черном рюкзаке, который бросила у стула, но остановилась, вспомнив, что в помещении курить нельзя. Обреченно вздохнув, она снова села ровно и посмотрела на Клэр глазами, полными горечи.—?Он ведь всегда оберегал тебя от этого дерьма, не желал, чтобы ты имела хоть какое-то отношение к этой грязи. Ведь он полностью уверен в том, что ты чиста и невинна, не правда ли? Так отличаешься от всех нас… —?тихий смешок тянет уголки пухлых губ вниз, и блондинка облизывает их, подсознательно пытаясь стереть это чувство досады с лица.—?Он, конечно, тоже идиот, и, если бы он просто поговорил с тобой… Но он боялся за тебя и потому молчал.Клэр вообще перестала понимать что либо и только удивленно таращила глаза на Адель. Руки под столом начали так дрожать, что девушка ухватилась пальцами за скользкую бежевую скатерть, то сжимая, то разжимая ее холодными пальцами.Когда Адель ровным голосом начинает свой рассказ, Клэр чувствует, как волосы на ее голове встают дыбом. В отличие от нее, блондинка совершенно спокойна. Она говорит много, совершенно ровной интонацией, будто рассказывает сюжет какого-то чокнутого фильма, а не историю жизни обычного мальчишки. Она рассказывает про отчима, наркотики, про то, чем приходилось заниматься Честеру, и как он мечтал вырваться из этого порочного круга. Когда ее плавный рассказ доходит до матери Клэр и угроз Роба в ее адрес, Клэр закрывает лицо руками.Слова Адель, словно дротики, втыкаются в ее мозг, и она отказывается верить в это все. Хотя, конечно же, она понимает, что это правда.Вот куда он пропадал по ночам. Вот почему… Он спасал меня. А я…Когда она узнает, как Адель отработала половину долга Честера, то чувствует, что с нее хватит. Клэр в ужасе смотрит на неё, а она, кажется, абсолютно спокойна.—?Он не мог по-другому, Клэр. Если бы он тогда оттолкнул меня, скорее всего, я бы просто сошла с перил ближайшего моста. И он это хорошо понимал,?— Адель отвела глаза в сторону окна, и в тусклом свечении грязных ламп кафешки было прекрасно видно, как мерцают ее глаза, когда она говорит о нем. —?Честер поразительно точно умеет улавливать чувства других людей, даже если ты и слова ему не скажешь. Не умеет быть безразличным. Это всегда было самым удивительным его качеством… А потом он сглупил, когда рассказал тебе обо всем,?— синие глаза снова обратились к Клэр. —?Но это ведь Честер. Он никогда бы не смог промолчать и жить с этим спокойно. И знаешь, что? Он сам накажет себя так, как никто другой. Уже наказал.Адель подалась вперед, и взгляд ее упал на ладонь Клэр на столе. Она хотела взять девушку за руку, но в последний момент одумалась, понимая, что это будет перебор.—?Просто прости его, Клэр. Наплюй на все и прости. В его жизни столько тьмы, что однажды она затянет его окончательно. Но ты можешь остановить это. И, кстати, тебе это нужно ничуть не меньше, чем ему.Чувствуя, что сделала даже больше, чем могла, Адель встает, подхватывает сумочку и, не попрощавшись, направляется к двери.—?Адель! —?окликает ее Клэр.—?Да? —?светлая прядь выбивается из пучка волос, когда девушка резко оборачивается.—?Ты… настолько любишь его?Ее лицо кривится, словно она сейчас расплачется, но она лишь усмехается.—?Он собрался уезжать из города. Я подслушала их с Шоном на балконе вчера вечером. Поторопись, иначе опоздаешь, и уже ничего будет не исправить.Она уходит, а Клэр направляется в туалет и долго плещет себе в лицо холодной водой, пытаясь осмыслить все то, что только что узнала. Она понимала, почему он ничего не сказал. Он знал, что Клэр не осталась бы стоять в сторонке от всего этого ужаса и точно увязалась бы за ним. И именно этого он и боялся.Если бы я была умнее и наблюдательнее, то заметила бы, в какой ад превратилась жизнь моего любимого, но я, гребанная эгоистка, думала только о том, как мне страшно и тяжело, и ни разу я не подумала о том, каково ему.Клэр вспомнила его затравленный взгляд, и как его тошнило возле зала. Как он хватал ее за руки после и умолял выслушать. Он настолько боялся потерять ее, знал, что она не сможет простить, и все же не смог соврать.Он ради меня едва не загубил всю свою жизнь. И, ради всего святого, Клэр, ты была до конца честна с ним?.. Да, я не изменила, но ведь собиралась, абсолютно серьезно собиралась!Я должна поговорить с ним.