глава 30. (1/1)

Честер стоит, согнувшись у забора, и цепляется пальцами за его железные прутья, в попытках удержаться на ногах и не рухнуть на землю. Легче не стало, но повторный рвотный рефлекс удается подавить, когда он расстегивает замок на куртке и обнажает горло. Проводит пальцами по влажной коже возле трахеи, и сплевывает горькую слюну под ноги. Хочется воздуха. Хочется, чтобы перестало сдавливать стенки горла так, будто бы оно, все эти несколько минут присутствия Клэр рядом, взращивало в себе комок колючей проволоки. Комок увеличивается с каждой попыткой вдохнуть. Так трудно дышать. Так трудно взять себя в руки и встряхнуться. Ну же, Честер. Хуже просто некуда. Уставившись в трещину на асфальте, Честер замечает боковым зрением, как Клэр бросается к нему, и он подсознательно делает шаг в сторону. Ничего не выходит, потому что он упирается плечом в жесткий метал и уже в следующую секунду обмякает в ее руках, которые заботливо обвивают его плечи.Клэр прекрасно понимает, что вряд ли сейчас он нуждается в чьей-то помощи. Сейчас точно не нужны какие-то слова и, тем более, расспросы. Все это так… неловко. И пугающе. Она сдавливает ладошками холодную ткань куртки на его плечах, будто бы это движение поможет заново собрать Честера, сделает его поступь тверже. Поможет ему больше не чувствовать себя физически плохо. В глазах Клэр рябит, она растеряно моргает и чувствует, как мышцы под ее пальцами напрягаются, и Честер выпрямляется. Она с сочувствием проводит ладонью по его лбу, и Честер поднимает на нее глаза.Когда-то давно тетя Дженнифер водила Клэр и Уилла в зоопарк. Они видели там маленького белого медвежонка. Позже они узнали, что его мать убили браконьеры, а белоснежного малыша привезли сюда, в зоопарк. Сильный и смелый зверь, волею судьбы попавший в рабство, замурованный за железными прутьями клетки, которая стала для него тюрьмой. Кто-то, у кого больше силы и власти, решили его судьбу.Клэр до сих пор помнила, как без малейшего страха она подошла к клетке, как впилась маленькими пальчиками в ненавистное железо, и посмотрела в глаза несчастного животного. Медвежонок лежал на боку, на каменной, декоративной скале, и смотрел куда-то в сторону. Его могучее белоснежное тельце выглядело поникшим и уставшим. Казалось, что он не находил в себе сил даже на то, чтобы реагировать на бесконечные выкрики посетителей. Недалеко от него, на деревянной ветке, лежал нетронутый кусок мяса, а рядом стояло полное воды ведро. Было понятно, что он давно не ел и не пил. Маленькая Клэр всхлипнула, и плотно прижалась лбом к двум железным прутьям клетки, будто бы пытаясь пролезть туда головой, просочиться внутрь любыми способами и помочь медвежонку. Ей не нравилось то, что она видела. Казалось абсурдным и неправильным держать благородного зверя за клеткой, лишать его свободы. Маленькое сердце пропустило удар. Большие черные бусинки-глаза медвежонка ярко выделялись на фоне его белоснежного меха. Его глаза, самые несчастные и пустые, самые горестные на свете. Они заставили маленькую девочку впервые за всю ее жизнь прочувствовать чужую боль. Они заставили пятилетнюю Клэр заплакать от боли за другое живое существо. Чувство обиды и милосердия захлестнуло маленькое девчачье сердце, заставляя его сотрясаться. Но, что она тогда могла сделать? Как могла помочь? Никак. И лишь только горячие слезы часто закапали из серых глаз, они полились по ее щекам и рукам. Тоненькие соленые струйки забегали за розовенький рукавчик ее свитера, пока тетя Дженни не утащила ее подальше от вольера с диким медведем, на ходу обещая себе и всем богам, что больше никогда в жизни не поведет свою племянницу в зоопарк.Сейчас, впиваясь руками в любимые плечи, заглядывая в темные глаза родного человека, Клэр очень сильно хотела помочь ему. Хотела воспрепятствовать боли Честера. Она так хотела найти ключ, который поможет ей выпустить из клетки всю его боль. Но, вместо ключа, она нашла только его руку между их телами, за которую тут же ухватилась и успокаивающе сжала.Отчего то самые прекрасные существа в мире страдают сильнее остальных.Клэр прижимается к Честеру, и чувствует, как он прижимается в ответ. От близости его тела, внутри девушки все отмирает, и она на секунду прикрывает глаза в облегчении. Туманная стена между ними потихонечку развеивается, и тревога Клэр притупляется.—?Пойдём домой? —?мягко говорит она, и Честер первым делает шаг вперед, окончательно давая понять, что он согласен и действительно хочет пойти с ней. ***Они крепко держаться за руки всю дорогу и молчат. Иногда Клэр бросает на Честера осторожный взгляд, но лишь для того, чтобы убедиться, что физически он чувствует себя нормально. По его лицу нельзя точно сказать, что он в полном порядке, но она того и не ожидает после всего, что случилось сейчас. Главное, что он уверенно держится на ногах, а с остальным они как-нибудь потом дома разберутся.Подушечкой большого пальца она поглаживает его ладонь, чувствуя шершавую обветренную кожу честеровской руки. Она немного хмурится, и думает о том, что к октябрю нужно будет обязательно приобрести себе и Честеру перчатки. Какие-нибудь теплые и легкие, цвета горячего шоколада. А еще лучше попытаться заставить носить этого мальчишку не только перчатки, но и шарф. И куртку потеплее. А еще хочется заставить его заботиться о себе лучше. И пусть только попробует спорить и возмущаться, смешно распахивая свои темные глаза. Клэр улыбается, когда представляет эту картину.Так хочется улыбаться чаще. Хочется, чтобы все проблемы в один миг испарились. Чтобы стало легко, и больше нечего было скрывать. Мы ведь заслужили чуточку счастья?С этими мыслями Клэр отпирает дверь квартиры, заходит внутрь и протягивает руку Честеру в пригласительном жесте. Он отчего-то медлит, колеблется пару мгновений, пока не встречает взгляд непонимания и приподнятую бровь напротив. Парень опускает глаза, входит следом за Клэр и закрывает за собой дверь. Не веди себя так странно, Боже. Пока Клэр возится с вешалкой, освобождая место для их курток, Честер бросает рюкзак на пол, и без слов уходит в ванную.Заперев плотно дверь, он наконец-то остается наедине с собой, в безопасности от проницательных серых глаз. В пограничной зоне между чувством вины и дышащим в затылок душевным одиночеством. Невозможность раскрыться полностью, даже перед самим собой, превратило это чувство в обыденность.Честер опирается ладонями о раковину, и смотрит на чужое, бледное лицо в отражении зеркала. Усиленно подавляет в себе желание разбить его в осколки. Нижняя губа подрагивает так, будто бы в комнате по меньшей мере минус по Цельсию. Он опускает голову, в попытках спрятать потемневшие глаза от пристально смотрящего напротив. Тот Честер в зеркале смотрит с насмешкой, он него веет гневом, хорошо скрытым за усталостью. Каждое чувство покрывает предыдущее толстым слоем, в попытках спрятать шаткую натуру. Нет никакого желание смотреть на него сейчас. Потому что он снова будет стараться поднять вверх дном хорошо припрятанную истину, честность с самим собой.Он открывает кран, просовывая ледяные руки под горячую воду. Почти кипяток. Белая кожа моментально краснеет, обрисовывая на тонких запястьях розоватые капилляры. Пар окутывает комнату, лицо Честера и зеркало с бесящим отражением. Моментально становится легче.Честер вынимает сережку из губы, и размахнувшись швыряет его на полку. К черту, блять. Какой из тебя бунтарь и рокер, если ты даже врать не умеешь. Да что там врать. Ты не можешь собраться. Злость на себя устанавливает новое направление мысли, более усиленное.Вода льётся в ладони, и Честер умывается с таким остервенением и старанием, что будто бы этих усилий будет достаточно, чтобы стереть своё лицо к чертовой матери и добраться до лобной доли. Он останавливается только тогда, когда кожа лица под упрямыми пальцами начинает покалывать. Легкая физическая боль возвращает его обратно к пониманию, что когда-нибудь придется выйти из этой комнаты и решить, что делать дальше с Клэр и со своей жизнью. Жаль, что нельзя вот так просто смыть все свои проблемы под плотным напором воды.Честер чистит зубы, а потом подставляет голову прямо под кран, под согревающий поток воды. Волосы на голове уже успели немного отрасти, и парень взъерошивает тёмные пряди, приводя себя в более-менее нормальный вид. Ещё раз смотрит в зеркало, внешне оценивая себя. Лицо раскраснелось и больше не выглядит болезненно бледным, а маленькая дырочка под губой, где только что было кольцо, почти незаметна. Отсутствие кольца играет свою определенную роль с честеровскими чертами. Без серебряной детали нижняя губа больше не кажется визуально больше. Наконец-то нет ничего лишнего на его лице. Этого отвлекающего металлического маневра, который раньше так успешно уводил внимание от его глаз, обманчиво ведя изучающий взор смотрящего сперва на блестящую безделушку в губе, и только потом уже к карим омутам. К темным, всегда говорящим без слов глазам. Не умеющим лукавить, по-детски внимательным и открытым. Сейчас, сняв колечко, Честер почувствовал себя в какой-то степени беззащитным. Потому что теперь куда сложнее будет хитрить, переключать внимание собеседника на неважное, выигрывать в разговоре драгоценные секунды.Честер зажмуривает глаза с такой силой, что под веками рассыпаются искры. Они похожи на звезды. Но не те, которые медленно падают с неба, и ты загадываешь желание в этот момент, как в самых романтических историях. Эти звезды скорее похожи на предвестников конца света.Нет, я не смогу сказать ей сегодня. Не сейчас. Только не так. Все и так напряжённо.***Когда Честер заходит в гостиную, Клэр сидит на диване, забравшись туда с ногами. Пока она ждала его из ванной, она успела переодеться. Теперь, вместо джинсов, на ней были коротенькие серые шортики, а вместо черной куртки?— уютное мягенькое худи светло-желтого цвета. Она обхватила худенькие коленки, и встревожено посмотрела на парня. Увидев его сейчас влажным, взъерошенным после ванной, сердце немного сжалось. Он выглядит лучше. Хотя, она и понятия не имела, что с ним происходит. Что происходит с ними. В какой момент они оба успели загнать их отношения в такую задницу, что Клэр жить не хочется от собственного бессилия. Когда на фоне странного поведения Честера она чуть ли не идет на измену. Когда сам Честер ускользает от нее, словно тень. Эта тень исчезает с такой скоростью, будто бы кто-то одним щелчком пальцев выключил солнце.Но, все, кажется, закончилось не так плохо, потому что это самое солнце стоит сейчас в дверях и смотрит на нее. Наверное, ей стоило бы что-то сказать ему. Но Клэр лишь нежно улыбнулась, не в состоянии скрыть чувство радости о того, что Честер был сейчас здесь. Был рядом. Его так срочно хотелось потрогать. Взять за руку или просто уткнуться в теплую влажную шею, найти в его коже свое последнее пристанище и расплакаться от счастья, что все это реально. Что у них еще есть шанс на то, чтобы спасти свои отношения. Как маленькая девочка, она тянет руки к Честеру, не в состоянии больше не чувствовать его.Честеру больше ничего и не нужно. Никаких знаков, ни единого слова. Он тут же срывается с места и берет руки Клэр в свои. Садится прямо на пол, у края дивана, и обхватывает руками ее колени. Зарывается носом в теплое место повыше колен, и сжимает пальцами серую ткань ее шортиков. Честеру хочется сжать Клэр в своих руках так сильно, как эмоционально загнанные люди сжимают в ладонях пластину с последней антистрессовой таблеткой. До хруста ребер, до скрежета зубов, до судороги в коленях, до матерных, глухих от учащённого дыхания, слов. Шумный, облегченный выдох греет нежную кожу Клэр, и она, не ожидая такого щенячьего, почти что болезненного припадка обостренной нежности обхватывает его голову руками, и наклоняется лицом к честеровскому затылку. Эмоций так много, что звуковая волна вдоха вырывается из ее горла, когда она касается губами его волос на затылке. А вот слов почти не находиться.—?Ох… —?нос щекочет запах его тела, и Клэр закрывает глаза в эйфории. —?Честер… —?она рвано гладит его затылок, чувствуя под пальцами мягкие волокна темных волос. Сжимает пальцы сильнее, в попытках уцепиться за близость. Опускает руки на плечи Честера и снова сжимает его в своих руках, сканируя через ткань теплоту любимого тела. Она чувствует, что он ждет этого. Он тоже нуждается.—?Милый… —?в груди почти что печет. Необъяснимая тревога окутывает, когда она понимает, что он не собирается отрывать голову от ее колен. А ей так хочется увидеть его лицо, глаза. Оставить там безмолвный поцелуй и обхватить его всего своим телом. Вжаться лицом в худую грудную клетку и слушать его сердцебиение.—?Я будто бы вечность тебя не видел… —?наконец шепчет он глухо. При каждом слове губы щекочут кожу Клэр, которая тут же покрывается мурашками. —?Я так люблю тебя, Боже… —?тихий всхлип. Настолько тихий, что Клэр даже не услышала его, если бы сама не догадалась. Что-то горячее коснулось внутренней стороны ее бедра. Крохотная обжигающая капелька честеровской слезы скользнула по ее коже, и у Клэр перехватило дыхание.—?Господи, Честер…? —?беспокойство накрывает с головой, и не в силах терпеть его, она сползает с дивана прямо в руки Честеру. Клэр обхватывает его крепко руками и ногами, и сжав за затылок, почти что задыхаясь, прижимается щекой к его ключицам.Время останавливается на пару мгновений, пока Честер слушает рваное дыхание Клэр в его руках. Но потом бегунки механизма часов снова запускаются, и Честер чувствует, как горло сжимается, а воздух перестаёт поступать в легкие. Он смотрит на кисть своей руки, которая несмело, осторожно водит по ее спине, и ему чудятся темные следы. Они тянутся по желтой ткани грязной дорожкой. Следы от его собственных рук. Темнота заполоняет голову. Темнота накрывает их тела. Темнота рассасывается по пространству. Да такая, что глаза выколи. Честер видит грязь, которой запачкан он весь. И с каждым его прикосновением Клэр тоже становится грязной.На глазах выступают слёзы, и Честер хрипло разрушает свою любовь собственными руками:—?Я изменил тебе.