Глава I. Воля к жизни. (1/1)

***Кровь вытекала изо рта тонкими, влажными струйками?— рывками, в такт измученному сердцу.Полуприкрытые глаза уже едва видели, в голове стоял противный, тихий шум, а шевельнуть хотя бы пальцем не было никакой возможности. Тело уже почти не ощущалось, не осталось даже боли.Почти…Крупная ладонь осторожно скользнула по щеке мощными когтями, пробуждая от предсмертной полудрёмы, и на одной голой воле, соскоблив остатки тех крох сил, что ещё теплились в истерзанном теле, девушка повернула голову и поцеловала оказавшиеся совсем рядом костяшки пальцев, едва не раня губы о зазубрины чешуи.—?Дыши, девочка моя. Дыши,?— голос Господина, казалось, был ровным и спокойным, но где-то в его хриплой глубине ощущалась затаённая грусть.Голубые глаза встретились с ядовито-жёлтыми, пылающими тьмой зрачка, да так и застыли, выражая всю любовь и боль, скопившуюся внутри, а затем медленно закрылись.—?Мой Господин… —?мужчина замер на миг, наслаждаясь тем, с какой верой и нежностью звучал надломленный болью голос.Он, несомненно, будет скучать по ней.Скучать и сильно ревновать, зная, что скоро у той появится новый хозяин, что удостоится чести называться Мастером.На одну-единственную секунду он позволил идее приказать ей отказаться от учителя там, где она окажется, завладеть его сознанием.Быть последним, кому принадлежит её верность. Остаться незаменимым. Избранным.Усмешка искривила его нечеловеческие черты так, что незнающий принял бы её за жуткий оскал.И пускай, что поступить так значило предать те незамутнённые веру и любовь, что его ученица питала к нему: она, конечно, исполнит его волю,?— просто потому, что не может иначе,?— и даже вряд ли поняла бы, какая это ошибка.А может, не успела бы понять, ибо кто защитил бы её, ещё такую юную и слабую?.. Такую уязвимую… Такую упорную и тёплую… И такую… удивляющую… своей несовершенной, хрупкой красотой.Оставить её без Мастера?— всё равно, что дать погибнуть сейчас. И разве для этого пошёл тринадцатый мечник Тёмной дюжины против всех традиций, спасая свою ученицу от Проклятия?Впрочем, для этого мира ей придётся умереть.И именно это сейчас происходило на его глазах…Тонкий стан медленно разъедало, словно кислотой.Его ученица не кричала, не скулила, только смотрела повлажневшими глазами из-под полуприкрытых век невидящим взглядом, оставаясь верной его последним приказам?— остаться в сознании и дышать.Сердце билось так сильно, словно готовилось пробить грудную клетку и спастись. Волосы вымокли в крови, растекавшейся по белому камню рыжими и чёрными разводами.Врезанные вглубь руны наполнились светом.—?Надеюсь, ты справишься, моя бедная глупая девочка… —?тихо произнёс белый дракон, зная, что рыжая уже не слышит его.Рыжая… Он так и называл её на своём наречии,?— ?Кхамали?,?— что означало как масть, так и непохожесть на других.Эта диковатая, умненькая девчонка была не просто оружием или инструментом: она была живой, стремилась вверх, к собственному мастерству, жадно вырывая и выгрызая знания из каждого, кто давал малейший шанс… даже если цена казалась высокой.От того её спина была так расцвечена длинными тонкими шрамами, оставшимися от первого Мастера,?— лорд Ам’Ларуз не зря в своё время получил титул Кнутобойца,?— что напоминала плотную ловчую сеть.Третий магистр ордена Бескрылых был безумно ревнив, и история его ревности была навечно запечатлена на коже молодого тела, знавшего, что и им можно заплатить за знания, если есть возможность.И цена эта будет самой мизерной из того, что порой требовали Мастера от чужих учеников, позарившихся на их секреты…В то же время, выживанию он учил великолепно?— Кхамали успешно прошагала под его рукой всю войну с Бездушными, от начала и до конца, войдя в довольно короткий свиток воспитанников Ордена, переживших её.Поэтому и смешно, и грустно, что умирала его рыжая девочка именно сейчас.И от чьей руки?!Приняв на себя отравленный клинок, предназначавшийся её Мастеру и любовнику?— от собственного сына.Предателя он убьёт позже, без сожаления, но его ученица…Столько лет, столько сил, столько умений…Невосполнимая потеря.За это змеиное отродье будет корчиться так долго, насколько он сможет растянуть пытку…—?Мастер! —?хрипло вскрикнула Кхамали, выгнувшись так, что кости затрещали.Но мужчина не сделал и шага в её сторону, только закрыл чувствительные глаза, пряча зрачки от раздражающего света, охватившего её тело.Зарево держалось несколько минут?— столь долгих, что он многое успел подумать и несколько раз передумать.В один миг ему даже захотелось убить её и остаться последним…Но порыв оказался задушен в зародыше: он и так будет не последним, но единственным, ибо ни один Мастер никогда не спасал своего ученика.Умереть за Господина?— привилегия, ещё большая привилегия?— жить для него. Принимать и хранить эту верность?— честь.И он добровольно отказывался от этой чести.Она оценит.Его глупая, но такая умная девочка.—?Не забывай меня, девчонка. И живи! —?глухо рыкнул дракон, и тело тотчас обмякло, словно сдувшийся шар.Тринадцатый мечник Тёмной дюжины знал?— она услышала его приказ и выполнит, во что бы то ни стало.И лишь теперь, в тишине древнего ритуального зала, глухо взревел, оплакивая свою потерю.Где-то очень-очень далеко. Далеко-далеко.Первое, что сделала девушка, очнувшись?— крепко зажала мокрой ладонью рот, чутко прислушиваясь.Болезненный стон так и умер там, где зародился: в поднявшейся и опавшей в выдохе грудной клетке.В маленькой комнатке стояла полутишина: тихо гудело несколько непонятных магических приборов, странно-мигающий свет заливал стол, заваленный какими-то тонкими, металлическими пластинами?— заготовки для артефактов?.. —?у противоположной стены стоял серебристый, из непонятного материала шкаф, на передней стенке которого слабо сияла… защита?…Она оказалась в теле колдуньи?..Кхамали тихо застонала в кулак и тут же вздрогнула, уловив собственный тембр голоса.Мысль, посетившая её следом, была ещё более абсурдна, нежели тот факт, что она была в теле зачарователя?— во имя Жизни, да быть того не может, чтобы тело и сознание магика не было защищено от подселения!.. —?но это…Ладонь скользнула с губ ниже, на шею, и девушка окончательно застыла.В тёплую кожу упорно, в такт сглатыванию, толкнулся острый щитовидный хрящ.Против воли откуда-то из глубины горла, заставляя его вибрировать под рукой, вырвался низкий, гортанный скулёж. Он же и отрезвил, заставив вновь сосредоточиться на окружающем мире, и вовремя, ибо в тот же миг за дверью послышался тихий, но тяжелый шаг.?Мужская поступь?,?— успела проанализировать походку ученица двух мечников прежде, чем бесшумно зарыться в одеяла, придавая лицу выражение не слишком спокойного сна.Дверь приоткрылась, пропуская не только свет и запахи из другой комнаты, но и фигуру, обладателя которой она не видела, опасаясь даже едва-едва приоткрыть глаза.Её зрачки застыли, щека пару раз дёрнулась, как и неукрытая одеялом нога?— своеобразная имитация сна. Спустя пару секунд спокойствия краткое движение глазами, тихое фырчание и движение рукой, словно отталкивает кого-то. Новое ?м-м-ф-м?, и попытка зарыться в одеяла поглубже.?Ну, давай же… ну!..?,?— взмолилась девушка, не шевелясь и не позволяя эмоциям как-то вырваться наружу: мимикой ли, движением или же отразиться в эмоциональном фоне,?— ?…да уходи же ты?.Дверь медленно закрылась.Подождав для верности несколько минут, Кхамали осторожно открыла глаза и несколько мгновений всматривалась в темноту, вновь испытывая кратковременное изумление?— это тело плохо видело в темноте!Да даже самые бедные воины скупого лорда Иртаи прошли обряды, позволяющие не спутать ночью корягу с врагом и врага с корягой!Быть может… этот человек не был магом и воином?Может, он дворянин?Это объясняло бы наличие магических предметов, отсутствие защиты разума и элементарной подготовки… Но это безумно осложняло дело… словно всё не было сложно и без того.Она до последнего надеялась, что Великая смилостивится и позволит ей оказаться в теле какой-нибудь средней дочки в меру зажиточного ремесленника или крестьянина. Были шансы, что она попадёт в тело умалишённой?— тоже неплохо, если правильно разыграть карту. Могла оказаться в теле только что погибшей женщины?— уже сложнее, особенно, если у неё будут смертельные раны или тяжёлые увечья…Мастер без прикрас объяснил ей суть ритуала, пока она горела в лихорадке, вызванной Проклятым клинком: он вырвал её душу из полумёртвого тела, и, по милости Великой, отправил туда, куда Жизнь пожелает.Единственное?— предыдущий владелец или должен быть мёртв, или сильно ослаблен, или лишен разума,?— тогда более сильная величина, коей являлась совокупность разума и души, вышвырнула бы одну душу из тела,?— или должен не желать жить…Но мужчина?! Мужское тело?!Подавив привкус желчи на корне языка и пару раз глубоко вздохнув, рыжая хрипло хохотнула.Да, удружила Великая.Жизнь-то подарила, а как её теперь жить?..Если этот человек был лордом, у неё время до утра. После её коснётся обычная магическая проверка, и первое, что сделают озабоченные слуги и родня, это вызовут придворного мага.Ирония.Её Господин провёл сложнейший ритуал, чтобы она выжила, а у неё плавно исчезают последние шансы.За стеной тихо хлопнула дверь, заставив её тихо задрожать.Сердце болезненно колотилось о прутья-рёбра, словно умоляя выпустить.?Я не хочу, мне ещё рано умирать!?,?— кричало оно, как ещё недавно на алтаре. Рыжая усмехнулась.Так хотелось жить… До безумия.Пальцы привычно скользнули по острым скулам к вискам, покрытым мягким пушком?— удивительно короткие волосы… возможно, здесь так принято?..Сосредоточиться оказалось на диво легко, что лишний раз напугало?— видимо, этого мужчину всё же обучали колдовству, и он владел ментальными практиками.Но тогда каким же образом она могла занять это тело?..Сознание дрогнуло, поплыло… и вмиг приобрело привычный вид, обжигая такой болью, что на глаза выступили слёзы.По губам и подбородку на щёки покатились капли крови из прокушенной губы, к вискам скользнуло несколько слезинок. Лёгкие сдавило, сердце сбилось, ноги и застывшие на висках руки конвульсивно дёрнулись. Пальцы левой руки случайно задели ногтями глаз,?— хорошо, что веки были плотно сомкнуты, иначе мог повредиться хрусталик,?— но ни звука не вырвалось из боровшегося со спазмом горла.Ни на секунду ученица мечников мрака не забывала о том, где она. Ни на миг не отпускала мысль, что рядом, почти что за стеной?— вероятный враг.Впрочем, сейчас думать стало значительно легче. Теперь её было не одна, а целых семь частей. Семь потоков разума.Драконы чествуют это число, считают его самым сильным.И верят в Семерых Богов вокруг Единого, который воплощает их всех. Каждый из их вида от рождения имеет разум, разделённый на семь, каждая из частей которого работает в своём направлении.Поэтому люди кажутся им невероятно медлительными и глупыми.Ведь крылатые могут одновременно сражаться, продумывая стратегию и тактику, идеально контролировать конечности в соответствии с последними, и в тоже время создавать новое заклинание, изобретать новую интригу, подсчитывать дивиденды с новоприсоединённой к владениям деревеньки…Драконы?— противники самые жуткие.Для людей победа возможна только числом, и то, если очень сильно повезёт…Поэтому первое, с чем она столкнулась, когда оказалась под рукой милорда?— это его постоянное, спокойное раздражение от бесконечной людской тупости.У него было много человеческих слуг?— его раздражали все они в совокупности и каждый по отдельности.Но она была не просто слугой.Она была послушницей, а он был её Мастером и Лордом, и, несмотря на первое впечатление дракона, Кхамали,?— а тогда ещё Джан`ксай`раш?— ?кровавая волчиха?,?— была девочкой умной. Способной.И, как и почти все дети Ордена, до безумия преданной.Для истинного разделения сознания она была слишком слаба.Всего лишь человек, её Господин не раз и не два разочарованно кривил губы, скаля белоснежные клыки, глядя на её посредственные попытки разделить себя хотя бы на два потока, почти бросая их затею… от этого взгляда хотелось подняться на Одинокую скалу и сброситься вниз.Наверное, именно это чувство и толкало её вперед, ведь даже драконам было известно, на что способен глупый слабый человечек, доведённый до отчаяния.Разделить разум на полноценные потоки не вышло.Она была и оставалась всего лишь человеком.Но определить центральный кусок, который представлял основу её личности, соединить его с душой, и, направляя разум через душу, задать мыслям уровневость и направленность… это был один из самых диких и успешных экспериментов с сознанием, результат которого был строго засекречен Орденом Крылатых и использовался только для личных учеников магистров и мастеров… для таких, как она.В ментальном зрении это напоминало цветок с семью лепестками-лентами, двигавшийся, словно спрут. Или же дракона, какими их рисуют неграмотные горожане: ?я?— настоящее? в центре, как тело-?сердце?, и семь потоков-?голов? на длинных шеях. Некоторые ?головы? уже обладают своим характером.Вот пламенный лепесток ревущего огня войны, в нём всё, что она знает об убийстве и защите, об оружии и укрытиях, в нём тлеющие искры рефлексов и угли вечного напряжения, ожидания боя, впитавшегося в нутро среди пепла, песка и дыма горящего Агра. Она всегда носит в себе войну и кровь.Вон ледяной поток анализа, привычно скалится и уже что-то жрёт. Вероятно, страх. Её способность воспринимать и обдумывать информацию, нормировать память и делать выводы, вечно пожиравшая чувства и эмоции холодная рассудочность сильной женщины, прошедшей свой маленький ад и ускользнувшей из него живой. Умение думать и прилагать к чему-то полученные результаты.Поток памяти, конечно.Полностью уничтоженный кусок личности, который она когда-то в плену подставила под удары менталистов и с тех пор действующий по единственному алгоритму: сбор и хранение информации. Маленькая библиотека в её голове, абсолютно бесполезная без понимания. Там всё ещё мёртвым грузом лежали прочитанные свитки на древних языках, разгадать которые она оказалась не в силах, рукописи о магии, которой не владела, заклинания и ритуалы, которые не могла выполнить… И в тоже время, идеальный носитель информации?— свиток, который не украдут, пока не падёт ВСЯ защита сознания. И который после этого самоуничтожится вместе с личностью, чтобы не предать секреты Ордена и её мастеров.Несколько вспомогательных потоков, намного более слабые, усиливали вышеназванные и использовались в качестве защиты,?— попробуй пролезь в чужую голову, если поверх нормального ?Я? лежит пустое,?— или грубой ментальной атаки, если кто-то всё же пролез.Сейчас эти потоки, извиваясь и скалясь, словно псы, осваивали свои новые владения: чужой внутренний мир.В нём были остатки тепла и пустота, которая не обманывала девушку.Любое сознание, которым не занимались в ментальном плане, представляет из себя невесомость некого цвета.Правда, редко столь красивого.Лёгкое синее сияние смешивалось с золотистым песком, который шёл от её личности. Песок проникал везде, нежные воздушные потоки не могли его остановить. Невесомость казалась бесконечной, но это было не так.Где-то в ней должны были сохраниться остатки хоть чего-то. Чего-то, что поможет ей выжить.Внезапно нашлись эмоции: клубок из одиночества, моральной боли, усталости и внезапной радости?— холодно-отрешённой, опасной.Радости от того, что всё закончилось.Кхамали знала такую радость, сама пару раз позорно срывалась на эту эмоцию: когда её пытали Ритаэ и когда её гвоздями прибили к столбу и оставили на жаре в Симхейн. Тогда потеря сознания, плавно перешедшая в предсмертную дрёму, была ей в радость. Поспешных выводов девушка не делала, она не знала о хозяине своего тела ничего, и вовсе не думала, что раз он лежит в мягкой постели и имеет крышу над головой, а желудок не сводит от голода, то он невероятно счастлив.В детстве ей казалось именно так.Пока её не начали обучать методам психологического насилия и давления?— не очень успешно, к слову, хотя она старалась. Ей не хватало жестокости, несмотря на присущую жёсткость. Не хватало желания причинять боль и способности упиваться страданиями. Почему-то её лордов это умиляло.Причины жажды смерти хозяина её нового тела она пока отложила?— просто потому, что в любом случае могла пока только строить предположения, а это было бесполезным занятием с её набором информации. Лишь отвлекало.Боль становилась все более и более невыносимой. Чужой внутренний мир совершенно не стремился перестроиться под новое сознание. Кричать и выть уже не хотелось, на подобные глупости сил не осталось. Скулить и хрипеть было нельзя, она не знала, как хорошо слышит тот, кто приходил проверить её сон.Молить о милости было некого?— Жизнь и так дала ей второй шанс, это много-много больше, чем было бы позволительно для жалкого человека.Оставалось терпеть и искать быстрее, пока она ещё не потеряла сознание.?Вот оно.!.. Вот… Оно!.. Нашлось… Оно!.. Да!..?,?— вдруг на разные лады взвыли потоки, и от ощущения заливаемого в глаза раскалённого железа, сквозь зубы вырвался тоненький-тоненький вой. На лицо мгновенно опустилась подушка, заглушавшая звуки ровно настолько, насколько мешала дышать.Память. Они нашли его память. Память человека, чье место она заняла. Боги, спасибо!.. Спасибо…На большее ни её ментальных, ни физических сил нервной системы тела не хватило, и густая, вязкая тьма накрыла измученный разум, заставляя отступить и боль, и радость, оставляя после себя только бездумную негу покоя…На прижатой к лицу подушке расцветали ржавые узоры, впитываемые тканью, и солоноватая влага, всё ещё льющаяся из глаз, дополняла горьковатую композицию.Потому что где-то внутри все ещё таилась боль.Едкая, грозная, жгучая.По венам ползет тьма?— смеётся, шепчет о несбыточном и вечном. Убалтывает, знающий старый враг, обещает вернуть к Нему, обещает, что защитит, да жизнь даст тихую и спокойную, о какой и не мечталось даже. Обещает, обещает, обещает… Много обещает. Да веры нет совсем.По вискам, по ломким, холодным пальцам, катятся слёзы,?— столь же едкие и жгучие, как и боль внутри. Великая, почему он просто не спросил, а хочет ли она жить… без Него?! Как она вообще может… без Него?Она всё глубже и глубже проваливается в тяжёлый, вязкий мрак. Это не тёмные силы. Это?— её горчащие на языке сновидения.…В глубине души Кхамали знала?— она слишком сильная женщина, чтобы пытаться быть слабой. Она выживет и встанет, как сотни раз до того…