Глава 13 (1/1)
Очнулся я уже в каком-то сыром темном помещении. Не знаю, сколько времени провел в отключке. Все тело болело после побоев, но меня это мало волновало. Глаза начали привыкать к темноте, и я различил решетку, отделявшую мою камеру от коридора. У дальней стены лежал грязный матрац. Подтягиваясь на руках, я кое-как подполз и упал на него. Стараясь не думать о том, что грязные разводы на нем могут быть кровью, моей или кого-то из предыдущих пленников, я принялся рассматривать свои руки. Свет из единственного окошечка в камере позволил увидеть синяки на них во всей красе. На виске запеклась кровь, губа тоже была разбита. Я попытался прикинуть, сколько уже провел здесь времени. Должно быть, Энни и Рей уже в поезде…Смерть Лии – это полностью моя вина. Если бы я сдержался, если бы не попросил ее, то ничего бы этого не было. Она была бы жива… хотя бы она. Но как я мог поступить иначе? Больше всего я боялся потерять Энни.В коридоре раздаются шаги. Неужели у меня есть посетители? Решетку открыли, и ко мне в камеру зашел человек. - Ну, здравствуй Финник, - его голос мне показался смутно знакомым, - мое имя Плутарх Хевенсби. Я приехал из Капитолия, чтобы помочь тебе.Если бы не слабость во всем теле, то я бы кинулся на него, на человека из Капитолия. Они отняли у меня Энни! Но я молчу, сдерживаюсь, чтобы не закричать.- Тебе очень повезло. Небольшая проблема, которая возникла на Жатве… Я стараюсь все уладить, Финник.Если он хотел привлечь мое внимание, то он на верном пути. Небольшая проблема? О чем он вообще говорит? О том, что Энни поехала на Игры? То, что совсем юная девушка уезжает, чтобы умереть – это по меркам Панема не такая уж и редкость. Обычно это дети, которым только исполнилось двенадцать лет.О том, что я устроил на площади? Так почему меня до сих пор не казнили, как и… - Лия? – спрашиваю я. Мой голос сильно изменился. Хрипы сменяются сиплым кашлем, но я стараюсь говорить как можно разборчивей и спокойней, - она еще жива? - Нет, - мужчина удрученно качает головой. Неужели смерть девушки для него небезразлична? Он же капитолиец, - прости, но в это я никак не мог вмешаться. Твою казнь отложили на неделю. Я убедил совет пересмотреть решение мэра Петерсона. Мы сделаем все возможное, чтобы вытащить тебя отсюда. - Зачем? – я закрываю лицо руками. Без Энни моя жизнь не имеет смысла, мне кажется, мы оба это знаем…, - зачем вы мне помогаете? - Есть некоторые обстоятельства, - он обдумывает каждое свое слово, явно боясь сказать лишнее, я это чувствую, и от этого становится еще противнее, - тебе, возможно, не стоит пока знать всего. Это только навредит тебе. Во всяком случае, говорить об этом, - он наклоняется ближе и говорит едва различимым шепотом, - лучше не здесь. Это касается Энни.Я вздрагиваю, услышав ее имя. - Вы что-то знаете о ней? О Жатве? - Не здесь, - многозначительно отвечает Хевенсби, - могу лишь сказать, что я пытаюсь помочь ей. Хотя вероятность того, что результаты Жатвы будут пересмотрены, близка к нулю. - Что требуется от меня? - Ты верно меня понял, - в тусклом освещении я вижу его натянутую улыбку, - постарайся больше не совершать никаких опрометчивых поступков. Не говори ничего такого, что могло бы использоваться в качестве доказательства твоей агрессии. Никаких открытых протестов, как это произошло на Жатве. Если тебе не дорога своя жизнь – подумай о других. По дистрикту-4 прошла волна мятежей. Большинство людей, принимавших участие в них, казнили. Это не нравится ни мэру, ни Капитолию. Тебе ведь не хочется, чтобы кто-то умирал по твоей вине? Ты ведь хочешь помочь Энни?Это очень смахивает на обман. Плутарх хочет, чтобы я замолчал? В чем будет заключаться его помощь? Если, по его словам, народ слушает меня, то есть реальный шанс поднять восстание и показать Капитолию, что мы не смирились! Возможно восстание помешает им провести Игры. Так почему я должен молчать? Как я помогу Энни своим бездействием? - Разве возможно изменить что-то сейчас? - Да, возможно. У меня уже есть план. Ты принимаешь мои условия? Я не уверен как поступить сейчас. И Плутарх замечает мое замешательство. - Подумай, Финник. Я обещаю сделать все возможное, но мне нужно знать, что ты не подведешь меня. Ты согласен? - Да, - отвечаю я. Не знаю почему, но Плутарху хочется верить. Этот человек располагает к себе. Он слишком отличается от капитолийского общества, держится совсем иначе. - Последнее что ты должен знать: мэр Петерсон очень против твоего возвращения домой и моего присутствия здесь. Никаких резких слов в его адрес, это только разозлит его еще больше. Ты нужен мне живым. - Хорошо, я постараюсь, - обещаю я, - это только ради Энни. - Вот и хорошо, - Плутарх улыбается, - и да, одна капитолийка, из-за которой я собственно здесь и нахожусь, просила передать тебе привет, хотя я убеждал ее, что это будет совершенно не уместно сейчас. - Элоди? – я начинаю догадываться, кому буду обязан, если меня выпустят из тюрьмы. - Да, - кивает мужчина, - завтра тебя переведут в другую камеру. - Вы видели мою маму? Как она? – я представляю ее состояние, когда она узнала, что меня забрали миротворцы. - Она волнуется за тебя. За ней приглядывает ваша соседка, кажется, ее зовут Мегз. Сейчас с ней все в порядке. Решетка отъезжает в сторону и ко мне в камеру пропускают девушку в белом халате и с подносом в руках. У нее дрожат руки. По всей видимости, она врач. - Мистер Хевенсби, ваше время закончилось, покиньте камеру, - обращается к нему миротворец. - Да, спасибо, мы уже закончили. До свиданья, Финник. - До свиданья мистер Хевенсби, - отвечаю я и захожусь в жутком кашле. Меня сгибает пополам, и я хватаю воздух ртом. Девушка невольно вздрагивает и ампулы на подносе начинают звенеть еще громче.Я так устал. Растягиваюсь на матрасе и позволяю девушке обработать мне раны. Попадая в раны, раствор прожигает их насквозь, но я терплю. Она видит это и нервничает. Через несколько минут девушка решается заговорить со мной: - Мне очень жаль Финник. И тебя и ту девушку… Мои родители были там. Они сопровождали Нелли, мою младшую сестренку. Она могла оказаться на месте той девушки, - ее голос дрожит, она еле сдерживает слезы, - мама рассказала мне обо всем, что случилось на площади. Мы поможем вам. Мистер Хевенсби делает все возможное… - Спасибо. Что произошло, когда меня увели с площади? - Кто-то разбил шар с именами девушек и начался настоящий переполох! – она сказала это слишком громко. Миротворец оглянулся на нас. Это очень плохо. - Что? Что произошло дальше? – шепчу я, но девушку уже окликает миротворец. - Эй ты, - он бросает на нее свирепый взгляд, - ты должна была уже закончить. На выход. Она спешит собрать все баночки с лекарствами, пока миротворец открывает решетку. Девушка успевает спрятать какую-то мазь, упаковку бинтов и обезболивающее под мой матрас. - Спасибо за все, - киваю я.Ее уводят. Больше у меня посетителей не было. Таблетки пригодились, я принял сразу три, и это помогло заглушить боль. Под действием обезболивающего препарата в голове все смешалось. Плутарх, который просит меня молчать. Девушка, которая обещает помочь. Я не знаю можно ли верить хоть кому-то из них, но я пытаюсь ухватиться за единственный шанс вытащить Энни из этого ада. Я сделаю все, чтобы помочь ей.