Глава 19. Жертва. (1/1)

Чон приближался к той самой пекарне, неподалеку от которой располагался злополучный сарай. Юн не отставала от мальчика, и проходя мимо глухого сооружения, пыталась расслышать голоса пленных, однако внутри было тихо. Это настораживало, но вход в сарай находился под стражей, и это означало, что внутри до сих пор было кого стеречь. Помешкав перед дверью пекарни, девушка обратила внимание на массивный замок, на который были заперты двери темницы, и судя по замочной скважине, ключ от него должен быть довольно большим. Поэтому и выкрасть его будет проблематично, но Юн справилась бы и с этим. Наконец-то пришло время порадоваться тому, что некогда она промышляла воровством на рынках Дайду. Она неоднократно получала по шее за это постыдное увлечение, но теперь была рада приобретенному в прошлом навыку.Внутри пекарни кипела работа. Отряд Чжоу требовалось кормить, и на это уходила львиная доля запасов продовольствия, что накануне зимы было совсем некстати, но никто здесь не стал бы пререкаться с министром.- Чем обязаны, госпожа? - голос хмурого старосты был пропитан сарказмом. Местный пекарь не справлялся, и на помощь ему прибыл глава поселения и его многочисленные домочадцы.- Мне нужна ваша помощь.- Помощь? - переспросил старик, изумленно изогнув брови. - Я вытащил вас с того света, и чем вы отплатили мне и моим людям? Ваш муж устроил здесь бойню - мы только вчера закончили вывозить тела, а теперь вы объедаете нас, когда вот-вот наступит зима. Даже местная шайка не доставляла нам столько хлопот. От вас одни беды. Уходите отсюда.- Мне очень жаль, - искренне извинилась девушка. - Простите меня, господин, но я не уйду, пока не получу то, за чем пришла.- Ты еще будешь спорить со мной? - массивная фигура знахаря угрожающе нависла над брюнеткой, однако та не шелохнулась, продолжая уперто стоять на своем.- Я не сдвинусь с места, пока вы не выслушаете меня.Прежде эта малявка была более смирной, и раз с ней произошли такие перемены, дело действительно было очень важным.- Что тебе нужно?- Мне нужен ключ от темницы.- У меня его нет. Теперь проваливай, - знахарь снова вернулся к работе, демонстративно игнорируя присутствие здесь девушки.- Если вы не поможете, Тал Тал умрет, - прямо заявила Мей, вставая напротив рабочего места старосты. Она не боялась криков или затрещин. Не сейчас, когда на кону стоит жизнь генерала. - Вы же староста, я не верю, что вам не под силу открыть ту дверь.- Зачем мне помогать тебе? - старик всё же смягчился, удивляясь тому, насколько осмелела эта трусиха.- Я отдам вам все драгоценности, какие у меня есть, - девушка сняла кольцо и серьги, протянув их лекарю.- Этого мало, чтобы прокормить целую деревню.- Если Тал Тал выживет, он поможет.Ее слова имели рациональное зерно. Пока отряд генерала находился в деревне, он с лихвой покрывал все расходы. Он был достаточно щедрым постояльцем, хоть и не позволял себе лишних растрат.- Если выживет, - хмыкнул староста, чем разозлил стоящую по другую сторону стола Мей.- Он обязательно выживет, и если вы не дадите ключ, я расскажу ему, как вы отказывались помогать, и тогда...- Притормози-ка, - прервал ее старик. - Не хватало мне еще угроз от милюзги.- Так вы поможете? - с надеждой спросила Мей.Знахарь тяжело вздохнул. Куда девать эту упрямую занозу? Жестом подозвав к себе девушку, он зашептал ей на ухо:- В моем доме на кухне есть тайник, прямо под скрипучей половицей неподалеку от полки со снадобьями. Там запасные ключи от всех хранилищ. Но учти, если тебя поймают, я не пошевелю и пальцем, чтобы помочь тебе или твоему женишку.- Спасибо вам, - просияла обрадованная Юн. - Я никогда не забуду вашей помощи.Шелестя многочисленными юбками, брюнетка стремительно скрылась за дверью, а староста вновь тяжело вздохнул, возвращаясь к работе. Ему было жаль эту юную госпожу, прошедшую через столько напастей, и теперь эта дуреха снова лезла в самое пекло. Она слишком любила своего генерала и не думала о том, что однажды ее везение могло закончиться, неминуемо приведя ее к гибели.***Мей понимала, что Чжоу и большая часть его людей находились в пыточной, и именно благодаря этому ей практически беспрепятственно удалось добраться до ключей. На всякий случай она забрала всю связку и теперь мышью пробиралась в свою комнату, ориентируясь на розовеющее на западе небо. Наступал закат, и теперь ей оставалось завершить последние приготовления. Идти в своей одежде было нельзя, и по пути с кухни девушка заглянула в комнату дочерей знахаря. Старшая из них была немногим младше Мей и была чуть ниже ростом, но была достаточно развита, имея сходство с фигурой Юн. Простолюдинское женское платье не привлекло бы такого внимания, как дорогой наряд госпожи, да и передвигаться в нем было куда проще.Дождавшись, когда все лягут спать, брюнетка также притворилась спящей, отослав служанку накануне вечером. Она запрещала ей ночевать в своих покоях, ссылаясь на то, что знала ее всего день, а спать в присутствии посторонних было некомфортно. Будучи супругой министра, она имела право на подобные капризы, и теперь было самое подходящее время этим воспользоваться.Полночь уже была позади, и пора было начинать собираться в путь. До условленного часа Быка оставалось не так много времени, и девушка натянула на себя украденное платье, на всякий случай проверив наличие ключей. Всё было на месте, и завершив последние приготовления, Мей уже хотела тихонько покинуть комнату, когда половица за дверью скрипнула от чьих-то тяжелых ног. Сердце будто остановилось, а ладошки резко вспотели, когда за её спиной не торопливо открылась дверь, пропуская министра. Юн не шевелилась, а лишь крепко сжимала связку с ключами, когда Чжоу приближался к ней, шаг за шагом становясь всё ближе. Наконец, он остановился, молча разглядывая похолодевшую от страха девушку.- Идешь спасать его? Думала, я такой идиот, что ни о чем не догадаюсь? - вкрадчиво произнес голос супруга, стоящего прямо за ее спиной. Он стоял так близко, что Мей могла чувствовать, как от его дыхания шевелились волосы на затылке. Это был конец. Он разоблачил её, разбивая в дребезги последнюю хрупкую надежду. На негнущихся ногах брюнетка развернулась к нему, даже не пытаясь что-то скрыть или оправдаться. - Собираешься снова сбежать с ним?Юн молчала. Она устала притворяться и убегать. Проще встретить свою смерть прямо здесь, зная, что Тал Тала было уже не спасти.- Любишь его, Мей? - снова заговорил министр, несильно, но довольно ощутимо сдавив ей горло. В его черных глазах горел дьявольский огонь, и Юн испугалась, читая в них желание убить её.- Да! - выплюнула обезумевшая от страха девушка. - Люблю его.- Настолько, что жизнь готова за него положить?- Да я душу за него продам! - Юн нарочно провоцировала мужа, желая чтобы он придушил ее как можно скорее. Она все равно не сможет жить без Тал Тала. Лицо министра стало каменным, однако его хватка постепенно ослабла, и Юн судорожно вдохнула, снова чувствуя свободу.- В таком случае, я предлагаю тебе сделку, - продолжил говорить Чжоу, отступив на шаг от удивленной супруги. - Его жизнь в обмен на твою.- Что это значит? - уточнила Мей, подозревая подвох.- Ты сказала, что отдашь за него душу. Так вот, иди и спаси своего генерала. Его лучник уже приготовил телегу и лошадей для перевозки, - от этих слов глаза брюнетки расширились и она тихо ахнула, понимая, что их с Чонгаем план был полностью известен министру. - Я дам им уйти, но ты останешься со мной. И больше никогда - слышишь? - никогда ты больше не будешь стремиться сбежать или вернуться под крыло дяди. Ты станешь образцовой женой, выбросишь из головы Тал Тала и будешь принадлежать только мне. По прибытии в Дайду мы отправимся в храм, где ты принесешь клятву. Ты согласна на мои условия?Мей была окончательно разбита. Она понимала, чего добивается Тао Хи, предлагая ей жизнь самого дорогого человека. Это действительно была его победа, ведь ему удалось-таки сломать её, лишив стремления к свободе. Она молча кивнула, смиренно принимая его условия. Ее жизнь ничего не стоила, и она готова была отдать ее взамен на жизнь Тал Тала. Такой человек, как он, не должен был вот так умереть.- Я согласна.- Тогда поспеши. Сейчас тебе никто не помешает, - Чжоу отошел в сторону, освобождая выход. - Однако помни наш уговор: если ты вздумаешь уехать с ними, мои люди быстро нагонят вас, и тогда пощады не жди.- Я всё поняла.Боясь, что он передумает, девушка в спешке покинула комнату, крепко прижимая к себе ключ от темницы. Чжоу не соврал: на улице действительно никого не было, и Мей беспрепятственно добралась до пекарни, где уже ждал Чонгай.- Госпожа, вы раздобыли ключ? - шепотом спросил лучник. Он был взволнован и озирался по сторонам, в отличие от абсолютно спокойной Юн. Она-то знала, что в ближайшее время никто из стражи здесь не появится. И хотя в голову всё ещё закрадывались подозрения, интуиция подсказывала ей, что Чжоу не солгал.Передав ключ лучнику, который тут же поспешил к темнице, Мей осмотрелась. Ни души. Так тихо, что слышно, как в нескольких шагах чертыхается Чонгай, справляясь с непокорным замком, а где-то в глубине сарая послышались голоса. Только заслышав бормотание Джаргала, Юн спохватилась и подбежала прямо к старику. За ним плелся Мак Сон, и выглядел он совсем неважно, но по крайней мере, оба они были живы.- А где командир? - обеспокоенно спросил лучник.- Командира нет, его унесли из пыточной еще вчера вечером, и больше мы его не видели, - удрученно проговорил вояка. Он сомневался, был ли генерал вообще жив.- Колодец, - вдруг выдала содрогнувшаяся от недавнего воспоминания Мей. Ее новая служанка говорила, что кого-то из пленных сбросили в пересохший колодец. - Всемилостивый Будда, он же мог сломать себе шею!Девушка сорвалась с места, чтобы поскорее добраться до старого заброшенного колодца, где уже почти сутки, без еды и воды, раненый и измученный, томился Тал Тал. Она бежала так, что в ушах стоял свист от ветра, осушающего выступающие слезы. Она не бежала так отчаянно даже спасаясь от разбойников, и ей казалось, что ее ноги едва касаются земли, а ее душа давно вырвалась из тела, устремившись прямо к тому жуткому месту. Воины, прихрамывая и чертыхаясь от боли, едва поспевали за ней, однако торопились не меньше, понимая, насколько была дорога каждая секунда.Колодец располагался на самой окраине деревни. Здесь уже начинались лесные владения, и по счастью, рядом не было никаких жилых домов. Оглянувшись, Юн увидела лишь Джаргала и Мак Сона.- Где Чонгай?- Убежал за повозкой, - старик указал куда-то в сторону, откуда послышался приближающийся топот копыт. Лучник правил двумя лошадьми, запряженными в неказистую телегу, и ловко затормозил возле самого колодца.- Нужна веревка, - распорядился Мак Сон. Его голос прозвучал как-то слишком вяло, что было не удивительно, учитывая то, как он выглядел. Он едва стоял на ногах, но держался из последних сил, проявляя завидное мужество.К счастью, Чонгай был подготовлен. Он ловко спрыгнул с повозки и начал обвязывать себя веревкой.- Я спущусь за командиром, а вы тяните, - парнишка явно волновался не меньше остальных, боясь того, что Тал Тала было уже не спасти. Однако, даже если случилось самое страшное, он был обязан доставить его тело к регенту.Мей наблюдала за тем, как лучник медленно спускался в колодец, и молча роняла слезы. Она практически не дышала, вслушиваясь в каждый звук, доносившийся из глубины, и замерла, когда внезапно услышала радостный голос Чонгая:- Командир жив! Скорее поднимайте нас!Ей показалось, что с ее плеч рухнула буквально целая гора. Мей не могла дождаться того момента, когда она наконец-то сможет увидеть Тал Тала, обнять его и сказать, насколько он дорог ей. Мак Сон и Джаргал тянули веревку, не щадя себя и своих изувеченных конечностей, не обращая внимания на боль и зверскую усталость. Ведь пока есть шанс спасти командира, они должны были им воспользоваться, наплевав на какие-либо помехи. Когда показался Чонгай и привязанный к нему Тал Тал, воины поспешили к колодцу, вытаскивая их наружу. Генерал был без сознания, и его тут же перенесли в повозку, накрыв завалявшейся холстиной вместо одеяла. Теперь им нужно было избавиться от преследователей, и под предводительством Чонгая мужчины поспешили в конюшню, расположенную в нескольких десятках шагов. Однако Юн не беспокоилась об этом. Ей одной было известно, что никакого преследования не будет, и что никто из людей Чжоу не помешает им увезти Тал Тала. Она забралась в повозку и села рядом с ним, гладя его бледное лицо и спутанные волосы, в последний раз наслаждаясь ощущениями от этих прикосновений. Неподалеку копошились его верные воины, но девушка не обращала на них внимания. Она была сосредоточена, стараясь запечатлеть каждую деталь, ведь боялась, что однажды забудет это лицо.- Тал Тал, - всхлипнула брюнетка, положив голову ему на грудь. Видимо, ее неаккуратное движение причинило боль, и он хрипло застонал, медленно приходя в себя.- Пить...- Сейчас, - обрадованная Мей тут же начала рыться в мешке с провизией в поисках воды. - Я сейчас.Бережно придерживая голову генерала, она помогла ему слегка приподняться и дала сделать несколько глотков, после чего он снова обессилено уронил голову.- Мей.- Это я, - девушка прислонилась щекой к холодной мужской ладони, стараясь хоть немного отогреть ее. - Я здесь, мой господин.- Я так боялся...что больше не увижу тебя, - его голос был слабым, а сам он грозился вот-вот снова потерять сознание. - Мы в Дайду?- Еще нет, но скоро будем там, - убаюкивала его Юн, больше не сдерживая рвущиеся наружу всхлипы. По ее щекам катились слезы, а руки неустанно гладили любимое лицо. Как же тяжело было прощаться с ним, но не менее тяжело было лгать. Она не могла поехать в Дайду, как бы ни разрывалось ее сердце при мысли о том, что их пути с генералом больше не пересекутся. - Я так люблю тебя.- Ты ведь станешь моей женой? - Тал Тал попытался улыбнуться, нежно вытирая слезы любимой. - Почему ты плачешь?- Я очень боялась за тебя, - призналась Юн. Это была лишь одна из причин, но по крайней мере здесь ей не пришлось лукавить.- Дядя обязательно даст согласие, - продолжал бормотать Тал Тал, постепенно забываясь в бреду. - Я буду любить тебя всем сердцем.От его слов становилось еще хуже. Мей было настолько мучительно понимать, что она сознательно отказывается от их общего счастья, что ее новый всхлип неожиданно перешел в рыдания. Она не могла сдержать себя и продолжала судорожно хвататься за его одежду, гладить его лицо и бесконечно поправлять падающую на глаза челку. Со стороны конюшни послышались шаги, и девушка поняла, что время закончилось. Ей осталась последняя возможность почувствовать его любовь, отвоевав напоследок свой кусочек счастья.Она наклонилась к лицу Тал Тала, плавно проведя ладонью по его щеке. Почувствовав ее дыхание на своих губах, он приоткрыл глаза и положил руку ей на затылок, тем самым вынуждая склониться ниже, чтобы окончательно сократить разделявшее их расстояние. Это был их первый поцелуй, однако он не был робким или целомудренным. Юн было нечего терять, и сейчас ей не стоило строить из себя недотрогу, а Тал Тал уже так давно хотел сделать это, что, получив возможность, не сдерживал себя даже несмотря на свое состояние. Он целовал ее чувственно и вместе с тем трепетно, мягко удерживая ее за затылок, а Юн и не сопротивлялась, желая еще теснее прижаться к нему и максимально продлить этот волшебный момент. Она вложила в него всю свою любовь и боль от предстоящей разлуки, роняя слезы и тихонько всхипывая от того, насколько хорошо ей было от его близости, и от того, насколько сильно она не хотела с ним прощаться.- Не плачь, - закончив поцелуй, генерал прошептал это прямо в губы девушки, аккуратно вытирая ее щеку тыльной стороной ладони. - Больше я не отпущу тебя. Никогда.Сейчас он был умиротворен и спокоен. Чувствуя присутствие Мей, генерал закрыл глаза и провалился в долгий лечебный сон, который был необходим измотанному организму. Это было к лучшему, ведь Юн боялась, что иначе она просто не сможет уйти, тем самым обрекая их всех на смерть.В последний раз нежно погладив по щеке спящего генерала, Мей слезла с повозки, почти в тот момент как к ней подбежали запыхавшиеся воины.- Куда вы? - спросил Чонгай, забираясь на место возницы. - Мы уезжаем, скорее забирайтесь обратно.- Я не еду, - безжизненно обронила девушка, отступая от хлипкой повозки.- Это еще почему? - Джаргал настолько удивился, что замер, наполовину забравшись в телегу, а спустя мгновение слез обратно и подошел к брюнетке. - Почему ты не едешь?Он не особо соблюдал церемонии и не скрывал того, что недолюбливал ее, однако сейчас, когда спасение было близко, она вдруг решила оставить генерала. А Джаргал не мог допустить этого, зная, насколько он любит Мей.- Полезай в телегу, не дури, - возмутился старик, грозно уперев руки в бока. - Или я сам тебя туда затащу.- Я должна остаться, - тихо заговорила Юн, задыхаясь от новой порции слез. - Я должна остаться ради него. Понимаешь?Джаргал молчал, хмуро глядя в заплаканные глаза девушки и пытаясь понять то, что она пыталась до него донести.- Если я поеду, мы все умрем. И он тоже. Я дала обещание Чжоу, и если ослушаюсь, он...он...Она не смогла договорить, содрогнувшись от всхлипа, а лицо старика вытянулось от понимания того, что происходило. Она жертвовала собой ради жизни Тал Тала, этим и объяснялось то, насколько гладко проходил их побег.- Прошу тебя, береги его, - прошептала Мей, вцепившись в руку старого воина. Тот молча кивнул, несильно сжав ладонь девушки, в которой почувствовал какой-то предмет. Опустив глаза, он заметил заколку, украшенную красивой райской птицей, изящно расправившей свои крылья. - Передай ему это, когда он очнется. В память обо мне.- Будда не оставит тебя, дочка.Бросив на девушку полный сожаления взгляд, старик неуклюже вскарабкался на телегу и кивнул растерянному Чонгаю, чтобы тот отправлялся в путь. Повозка сдвинулась с места и постепенно ускорилась, скрываясь в темноте ночного леса. Юн смотрела ей вслед, больше не чувствуя ни подступающих слез, ни холодного ветра, норовящего залезть под одежду. Она тяжело опустилась прямо на промерзшую землю, не беспокоясь о том, что будет происходить дальше. Спустя какое-то время со стороны деревни раздался топот копыт, и Мей безучастно взглянула на приближающегося всадника. Это был Чжоу, который спешил за ней, желая убедиться, что Юн сдержала свое слово.- Едем домой, скоро появится стража, - министр протянул девушке руку, желая помочь той взобраться на лошадь. Мей машинально подчинилась, бездумно усевшись на место перед супругом. Им нужно было вернуться домой до того, как часовые поднимут тревогу и решат отправиться в погоню.