Глава 37 (1/1)

— А-Сянь…— любимый голос над ухом.Я сплю? В голову хлынули воспоминания о последних событиях: потайная комната Мэн Яо, принятие Тьмы, шицзе…Щицзе? Я резко открыла глаза и увидела склоненное над собой лицо. Это была она, живая! Не сдержавшись, я обхватил ее и притянул к себе. — А-Сянь, — засмеялась А-Ли, — ты меня задушишь.Но я не могла отпустить ее, словно боялась, что она исчезнет и все это окажется наваждением. Она же настоящая, так ведь?— А-Сянь, — попыталась строго произнести шицзе, но голос все равно оставался веселым, — надо осмотреть твою рану. Рану? О чем она? Вспомнила, я же проткнула себя мечом. Я прислушалась к себе. Черное ядро спокойно пульсировало в животе. Все было в порядке. Еще пара дней, и от ранения останется только небольшой шрам.После принятия Тьмы я стала лучше чувствовать себя и окружающий мир. Процесс слияния еще не закончился, но уже сейчас я могла различить места, которые мне следует посетить в ближайшее время. В них скопилась избыточная темная энергия. Пока мне была доступна лишь часть сил, но, думаю, через неделю или две я приду в норму. Слишком долгое время моя душа была оторвана от Тьмы, и теперь требовалось время для полного воссоединения. — Со мной все в порядке, ты же знаешь, что на мне все заживает моментально. Как ты себя чувствуешь? — спросила я, оглядываясь по сторонам.Так и думала. Я вновь была в Облачных глубинах, в доме Лань Чжаня. Интересно, а где он сам? В последнее время мы засыпали и просыпались рядом, и я уже привыкла к его постоянному присутствию рядом. — Меня лечил Лань Сичэнь, — вдруг покраснела А-Ли. — и сейчас я в полном порядке. Уже пару дней как мне разрешили вставать.— Пару дней? — удивленно переспросила. — Сколько же дней я уже сплю?— Почти шесть дней, — сказал Лань Сичэнь, подходя к кровати. Увлекшись разговором с шицзе, я не заметила, как он вошел в комнату. — Я вернусь позже, — быстро сбежала А-Ли.— А где Лань Чжань? — Ванцзи отправился к источнику, — улыбнулся Лань Сичэнь. — За эти дни он почти не отходил от вас и делился своими духовными силами. Теперь ему самому требуется их восполнить.— Как себя чувствует шицзе? — Все замечательно. Но для возвращения душевного равновесия, при лечении пришлось приглушить ее воспоминания. Теперь она не так болезненно будет вспоминать прошлое. — Ясно, а что теперь будет со мной? Лань Чжань спрятал меня тут, и мне нельзя покидать Облачные глубины?— Молодая госпожа Вэй, — серьезно начал говорить Лань Сичэнь, — Облачные глубины никогда не были и не будут для вас тюрьмой. Вы гостья и вольны покинуть это место, когда сами того пожелаете. У меня будет только одна просьба, предупредите Ванцзи, если все-таки соберетесь уходить. Последние слова Лань Сичэнь заставили меня почувствовать легкий укол стыда. В его интонациях явно прослеживался упрек. — Обещаю, — пробормотала я, стараясь не смотреть на Цзэу-цзюня.— Спасибо. Что касаемо вашего первого вопроса: нет причин для тревоги. Четыре ордена поручились за ваше благоразумие. Преследования больше не будет.— Четыре?— Да, Юньмэн Цзян, Цинхэ Не, Ланьлин Цзинь и, — улыбнулся Лань Сичэнь, — конечно, Гусу Лань. — И Цзян Чэн тоже? — не могла поверить я.— Конечно, вы же его шисюн, или вернее теперь шицзе, как он мог отказаться от вас.Если это правда, то на ум приходят только слова ?Бей своих, чтобы чужие боялись?. Это точно про А-Чэна.— Цзэу-цзюнь, — неуверенно начала я, вспомнив один недавний эпизод, — так получилось, что я случайно увидела на спине Лань Чжаня шрамы от дисциплинарного кнута…Я замолчала, не зная, как лучше продолжить, но Лань Сичэнь и сам все понял. — Он вам не сказал?— Я не рискнула спрашивать. — Я знаю его как никто другой. Без крайней на то необходимости, боюсь, Ванцзи за всю жизнь не упомянул бы об этом. Лучше я вам расскажу. Молодая госпожа Вэй, вы помните битву в Безночном городе?— Такое сложно забыть, — вздрогнула я. — После вашей смерти Ванцзи отправился на гору Луаньцзан. Там он пошел против всех, спровоцировав немало конфликтов, когда отказался пускать кого бы то ни было в пещеру Фумо. Дядя ужасно разгневался. Он забрал его в Облачные глубины и наказал тридцатью тремя ударами дисциплинарного кнута, а также медитацией лицом к стене в пещере Ледяного омута. Запретив ему покидать гору на три года.Во время заточения Ванцзи я приходил к нему и уговаривал одуматься. Но он только сказал мне, что раз считал вас самым близким другом, то должен был верить вам.— Зачем же он так, — потрясенно прошептала я.— Молодая госпожа Вэй, вам известно, что это за дом?— Нет.— Именно в этом доме в Облачных глубинах жила моя мать. Возможно, вам покажется странным, что жена Главы ордена не проживала вместе с мужем в ханьши. Но мой отец при жизни медитировал в уединении и редко общался с миром, орденом Гусу Лань почти единолично управлял мой дядя.— Это я знаю.— Причиной этому и стала моя мать. Этот дом был…скорее местом заточения, чем жилищем. В молодости отец, вернувшись однажды с ночной охоты, увидел мою мать в пригороде Гусу. Говорят, это была любовь с первого взгляда.— Юность часто поддается чувствам.— Жаль, что та женщина любви к нему не испытывала. К тому же она убила одного из учителей моего отца.— Почему?— Я не знаю. Но могу предположить, что тут имела место некая вражда. Когда мой отец об этом узнал, то, конечно, же испытал ужасную боль. Но после долгих раздумий он все равно тайно забрал ее в Облачные глубины. Не обращая внимания на возражения клана, он молча преклонил вместе с ней колени перед Небесами и Землей, а после объявил всем, что она будет ему возлюбленной женой до конца жизни. И всякому, кто причинит ей вред, придется иметь дело с ним. После заключения брака мой отец нашел дом, запер в нем мать, а в другом доме закрылся сам. Это называлось медитацией, но на самом деле было покаянием. Молодая госпожа Вэй, вы можете понять, почему мой отец так поступил? Я неуверенно кивнула. — И как вы считаете, правильно ли он поступил?— Не знаю.— Отец сделал это, можно сказать, ни о чем не заботясь. Сразу после нашего с Ванцзи рождения он забрал нас и передал на воспитание другим людям. Как только мы подросли, нас отправили учится к дяде. Мой дядя такой человек… он всегда был бесхитростным и открытым. Поскольку отец из-за матери разрушил собственную жизнь, он еще сильнее начал ненавидеть людей, не желающих вести себя подобающе, сворачивающих с правильного пути. И в процессе нашего с Ванцзи обучения он был особенно суров. Вкладывал в нас все силы. Когда мы с Ванцзи навещали мать, она никогда не жаловалась на то, как скучно сидеть взаперти, без возможности шагу ступить за порог. Лишь спрашивала про нашу учебу. И пусть Ванцзи никогда не говорил, я знал, что он каждый месяц ждал встречи с матерью. Как и он, ждал ее и я. Но однажды дядя вдруг сказал нам, что больше не нужно приходить. Матери не стало. Ванцзи тогда был слишком мал и не мог понять, что значит ?не стало?. Сколько бы другие ни утешали его, сколько бы дядя ни бранился, он все так же приходил сюда каждый месяц, садился на крыльце и ждал, когда кто-нибудь откроет ему дверь. С возрастом мы оба поняли, что мать больше не вернется, что эта дверь уже никогда не откроется для него, но он все равно продолжал приходить сюда. Ванцзи с самого детства был упрямцем. Поэтому тогда, видя, что вы пошли по Иному пути…Он никогда не говорил, но я знал это. Боль и растерянность в его душе были сродни тем, какие он испытывал при виде матери. Закончив свой рассказ, он печально улыбнулся и покинул меня. Зря я начала это разговор — только разбередила ему душу. А заодно и себе. Мама…Все эти дни я старалась не думать про нее, потому что считала, что скоро смогу вернуться домой. Предпочитала думать, что все случившееся было просто нелепой ошибкой, неудачным стечением обстоятельств. Но теперь, полностью вернув себе память и поговорив с Тьмой, я знаю, что домой мне уже не вернуться. Я даже не могу успокоить маму, сказать, что у меня все хорошо. Она никогда не узнает, какие приключения я пережила, с кем успела познакомиться и кого полюбила. Дыхание перехватило, к глазам подступили слезы. Не сдержавшись я упала на подушку, и единственным звуком в комнате надолго стали лишь мои судорожные рыдания. А потом кровать прогнулась, меня обхватили сильные руки, сжимая в крепком, надежном, дарящем покой объятии. Знакомый аромат подсказал личность гостя. Лань Чжань.