Глава 4 (1/1)

Влад закрыл лицо руками, размазывая кровь по щекам. Почему Майкл вернулся именно сейчас? Он рыдал из-за ужасного мертвого тела, мертвого тела, которое он создал, и он был готов умереть. Он был не в состоянии выглядеть ангелом, особенно после их последней встречи. Он был не в состоянии, что кто-либо видел его, а Джек Фентон все еще валялся на полу в жутком изгибе конечностей и открытой грудной клетке.Почему Майкл вообще вернулся?Влад был никчемным, жалкое оправдание для священника. Он был виновен во многих грехах, он был убийцей. Он был слаб. Во всем была его вина. Он не заслужил даже знать кого-то вроде Майкла, не говоря уже о том, чтобы находиться в его присутствии. Влад был чудовищем, демоном, лжецом, а Майкл был добрым, приятным и красивым и мог играть на органе, как ангел. Никакого сравнения.— Пожалуйста, посмотри на меня, Владимир, — позвал его мягкий голос, и руки, которые были на его плечах, успокаивающе прокладывали себе путь от плеч до шеи к собственным рукам Влада, все еще закрывающим его лицо. Мастерс напрягся и прижал пальцы к глазам, но пусть ох, такие нежные и ох, такие мягкие руки все равно оторвали их, они взяли руки Влада так, что сердце его заболело по-новому.Влад держался спиной к мужчине из страха и вины.Майкл стоял над ним сзади, обнимая Влада руками и все еще сжимая его. Теплая грудь прижималась к спине священника и Майкл, казалось, был слишком близко, слишком слишком близко, ведь его лицо в настоящее время парит над его плечом.— Это не твоя вина, Владимир. Это не твоя вина, — тихий голос, шепчущий ему в ухо, звучал так решительно, так уверенно и убедительно. Влад резко вдохнул при звуке этого звука, его глаза расширились, прежде чем он зажмурился. Он отказался смотреть на этого человека; он не мог, не после того, что он сделал.— Посмотри на меня, Владимир Мастерс! — зарычал мужчина, Влад впервые слышал его в таком гневе, прежде чем отпустить руки Влада и развернуть его за плечи. Его хватка была сильной и твердой, но его голос снова стал мягче. — Смотри.Из-за этого Влад открыл глаза осторожно, медленно. Он держал их сосредоточенными на земле, на своих руках, набираясь храбрости, чтобы взглянуть на другого человека. Он сделал это только потому, что тот попросил, потому что он приказал, а не потому, что он заслуживал взгляда, и не потому, что он отчаянно пытался получить прощение.Когда он наконец поднял глаза и посмотрел на Майкла, он замер, совершенно ошеломленный.Дыхание прерывалось, а сердце почти остановилось. Был ли это вообще Майкл Митра? Был ли это вообще мужчина в человеческом смысле?Он выглядел как Бог.Он был закутан в пурпурный плащ, закрывавший его теперь синюю кожу и все еще белые волосы. Его глаза были совершенно красными и полны беспокойства, о котором Влад предпочел бы не думать, узнаваемый шрам все еще проходил по его лицу; это было главное, что позволило ему узнать это эфирное существо как Митру. Но что действительно отличало его от простого смертного, что действительно приводило Влада в состояние изумленного трепета, так это аура золотого света, окружавшая человека. Он был прекрасен, он был неземным, он сиял и был слишком великолепен, чтобы даже выразить словами.Влад склонил голову и помолился, его руки дрожали, когда они сжимали его четки, и он прижал их ко лбу. Последние солнечные лучи просачивались через витраж, вспыхивая ярким светом, когда он, заикаясь, произносил прерванную молитву.— Кому ты молишься, Владимир?Как он мог ответить такому божественному существу? Что ему сказать? Он сделал спокойный вдох, руки сильнее прижались ко лбу, а колени начали болеть на том месте, где они прижимались к холодному каменному полу. Ему удалось выдавить сдавленный шепот, печальный и подавленный. — Любому, кто будет слушать…— … Я слушаю, Влад. — Рука, такая теплая, нежная и слишком добрая, обняла его лицо и погладила по щеке. Нежность прикосновения и обнадеживающая искренность, которые он нашел в этих алых глазах, вызвали рыдание из глубины его груди. — Так что не отказывайся от меня.Шлюзы внутри него открылись, и Влад чуть не рухнул из-за того, что его грудь тяжело вздымалась, и теперь его тело сотрясали рыдания. Он был сломлен, развалившись на кусочки перед этим Богом, который, несомненно, пришел наказать его, несомненно, потому что он не был человеком, заслуживающим милости какого-либо Бога, особенно этого.Он чувствовал, как Митра, это небесное существо, приближается, когда его окутывает нежное тепло его золотой ауры. Это была ленивая и глубоко успокаивающая жара, покалывающая и всеобъемлющая, такая, от которой дрожишь перед тем, как растаять, будто свитер, только что вынутый из сушилки, или горячий напиток холодной ночью. Это был тип тепла, который проникал глубоко в ваши кости и наполнял вас, тип, который мог вылечить любую боль; это было знакомо, идеально и ностальгически, как долгий летний день.Влад дрожал от этого ощущения, и он снова зажмурился, всхлипывая.— Позволь мне отпустить тебе твои грехи, — прошептал Бог, когда его губы коснулись век Влада поцелуем бабочки, демонстрацией прощения и заботы, от которых у Влада перехватило дыхание, — потому что в моих глазах ты невиновный человек, Владимир.Его глаза распахнулись, когда Бог отстранился, он вгляделся в лицо другого человека, когда его руки упали ему на колени, и его жесткая осанка резко упала. ?Почему?? это все, о чем он мог думать. Зачем такому святому существу беспокоиться о нем? Почему он здесь? Почему он?— Но… — задохнулся он, — Я не невиновный, — его голос был хриплым и резким звучание в уши, его тон жалок и несчастен, — Я виновен.— Нет, — решительно сказал Бог, красные глаза горели состраданием и необходимость заставить Влад понять, чтобы заставить его прекратить обвинять себя. — Нет, — осторожно повторил он. — Это демон, — выплюнул он это слово, — осквернил твои руки кровью. Ты не виноват в этом.Влад посмотрел вниз и в сторону, не в силах выдержать эмоции, которые он нашел в его глазах, невероятных, пылких и слишком сильных для него. Его разум был не чем иным, как пустым статическим электричеством, слишком эмоционально истощенным и потрясенным, чтобы придумать глубокие мысли. — Печати… — прохрипел он с силой и отчаянием, он не был уверен, ищет ли он утешения или оправдания.— Я буду твоей печатью, — голос Бога звучал с намеком силы, странным образом эхом отозвавшись внутри собора. Он обхватил лицо Влада ладонями и опустил голову так, что их лбы соприкоснулись, его багровые глаза закрылись. Влад перестал дышать от прикосновения, его глаза расширились. Он хотел закрыть их на фоне чистой яркости золотого нимба, который теперь окружал его, но обнаружил, что не может отвести взгляд.— Я исцелю твои раны, — Бог поцеловал его в щеку легкими, как перышко, губами. — Я буду твоим отпущением грехов, — так же нежно он поцеловал другую.— Молись мне, мой Отец и я всегда отвечу, — его глаза открылись, и взгляд его проник глубоко в душу Влада, пронзительно, блестяще и устрашающе, — Это я тебе обещаю.Мир затих. Совершенно тихий, безмятежный и застывший на мгновение, будто само время остановилось, чтобы засвидетельствовать этот момент конденсированного восторга. Все остановилось, неподвижно и беззвучно, а самое главное, Плазмиус остановился.Он все еще чувствовал демона внутри себя, силу, бьющуюся под кожей и внутри костей, но он не чувствовал беспокойных движений и не слышал отвратительного бормотание. Кажется, негодяй полностью исчез, не оставив после себя ничего, кроме своей силы. У Влада никогда раньше не было такой эффективной печати. Он никогда раньше не чувствовал себя таким здравомыслящим, дьявол больше не затуманивал его разум резкими словами и призрачными когтями.Он с трепетом посмотрел на Бога и прошептал новую пламенную молитву. — Спасибо.Он улыбнулся Владу, нежно поцеловав его в лоб. — В любое время.Влад покраснел и отвернулся, не находя слов, прежде чем то, о чем он думал ранее, снова не пришло ему в голову. — Почему я?Митра, как предполагал Влад, что ему стоит называть Бога именно так, потому что у него не было другого имени, склонил голову набок. — Почему ты?Влад кивнул, по-прежнему отводя взгляд от смущения и стыда. Его все еще мучило чувство вины, даже если оно было смешано с облегчением, которое пришло от того, что он избавился от ядовитого демона, и он все еще чувствовал себя никчемным перед этим всемогущим человеком.— Неужели так трудно поверить, что я просто заинтересовался тобой? — сказал Митра не злобно, и поджал губы и с обиженным выражением лица. — Дело не в великой судьбе и не в главной причине. Нет будущего, в котором ты должен играть, или цели, которой должен следовать. Я здесь только для того, чтобы спасти тебя, потому что это то, в чем я уверен, ты заслуживаешь.Той ночью Влад был снова ошеломлен и рухнул на руки, слезы снова потекли по его лицу. Его живот скрутило, когда в нем закружились разные чувства, запутанные, сильные и болезненные. Что он должен чувствовать прямо сейчас? Что должен делать? Он все еще был виноват, все еще никчемный, все еще виноват во всем, и все же... И все же этот Бог, величественный и добрый, преклонил колени перед ним, обнял и простил… и, что главнее всего, считал его достойным.Он потеряет сознание от силы эмоций, пронизывающих его.Пальцы пробежались по его волосам, нежно и, о, так мило, в то время как другая рука приподняла его голову, чтобы Бог мог смотреть на него своими слишком добрыми глазами и красивой улыбкой.— Тише, мой Отец, — его голос был наполнен нежной силой, и Влад начинал чувствовать себя невероятно сонным, его веки задрожали, а тело обвисло от внезапной усталости.— Можешь отдохнуть.И после этого он погрузился в глубокий сон, самый спокойный, который ему когда-либо снился в его жизни. Его сон был наполнен блаженством, сияющими красными глазами и нежными улыбками.Он был свободен.