Глава 2 (1/1)

Влад потянул за воротник своей мантии, последняя татуировка горела и раздражала кожу, и никак не ассоциировалась с новыми чернилами, а жесткий воротник на его шее ничем не помогал. Плазмиус, пусть теперь и молчал, пытался сломать печать изо всех сил, что у него были. И учитывая, сколько печатей было вырезано на коже священника только для того, чтобы удержать демона... у него было довольно много энергии. По коже Влада проходили мурашки. Иногда буквально.Отец Мастерс приветствовал всех посещающих церковь своей обычной дружелюбной улыбкой, во всех отношениях выглядя таким же добродушным и святым, которым он и должен быть (и, возможно, когда-то и был, очень давно). Никто не подходил достаточно близко, чтобы увидеть, что морщинки вокруг его глаз были слишком натянутыми или что его губы растянуты слишком широко. Он спрятал руки за спину в своей нормальной правильной позе, чтобы никто не мог видеть, что его костяшки побелели от напряжения.Он хорошо скрывал своих демонов.Даже когда они колебались прямо под поверхностью, с бешеной силой в его голове. Он почти слышал рычание Плазмиуса, цепляющегося за свои новые кандалы, но Влад никогда больше не позволит ему освободиться. Последствия будут слишком ужасными. Он сохранит свой спокойный внешний вид и выдержит весь день.Он почувствовал, как рычание застряло в глубине его горла, довольно бурная реакция со стороны демона, когда нежная рука приземлилась на его плечо, пальцы ненадолго сжались перед тем, как ускользнуть, когда Влад повернулся к человеку.Разумеется, это был очень обеспокоенный Майкл Митра. Если бы он не боролся против внезапного возмущения демона, ему, вероятно, пришлось бы бороться вместо этого с румянцем (что совершенно неуместно, так как он был далеко слишком стар, чтобы вести себя как глупая школьница в пубертатном периоде) потому что Митра выглядел сногсшибательно с мягкими цветами витража, отражающихся от его волос и его ярко-зеленые глаза, сфокусированные на Владе лишь немного слишком близко, слегка слишком сильно.А затем Митра одарил его легкой улыбкой, и Владу пришлось отвернуться, он слишком увлекся этим человеком, и это нужно было прекратить. Он не мог справиться с чем-то подобным, с этим было так много неправильных вещей, популярный католический взгляд на гомосексуализм был наименьшей из его проблем здесь (он давно отбросил эти убеждения, поскольку им не было места в его проповедях, и он не стал бы их поддерживать, учитывая свои... наклонности).— Доброе утро, Отец Мастерс, — спокойно поприветствовал его Митра, его голос был низким и плавным, с легким намеком на шепелявость, и Влад был почти уверен, что Плазмиус смеялся над ним из-за того, что его сердцебиение чуть-чуть участилось.— Доброе утро, мистер Митра, — поприветствовал его в ответ Влад, пытаясь сдержать свой энтузиазм и нервы, — приятно видеть вас сегодня.— Пожалуйста, зовите меня Майклом, — органист широко улыбнулся, его глаза засверкали в лучах раннего солнечного света, прежде чем они закрылись, а его улыбка стала хитрой. — И я тоже очень рад, Отец.Глаза Влада расширились, и он почти отступил на шаг, внезапное мурлыканье в голосе другого мужчины по какой-то странной причине заставило его захотеть бежать, прежде чем он глубоко вздохнул через нос и попытался сдержать себя.Он закашлялся в кулак и снова потянул за воротник своей мантии. ― А, да, хорошо… — он отлично справлялся с восстановлением, и он очень хорошо общался с Митрой- Майклом, как обычно, да, несомненно. Его глаза метались в поисках выхода.— С-служба скоро начнется, мне правда нужно идти, — его речь слегка дрожала, но ему было все равно, ему просто нужно было уйти, он был так смущен. У него все же было время сказать органисту вежливое и слегка колеблющееся ?М-Майкл? на прощание, прежде чем он поспешил начать свою проповедь.День прошел довольно хорошо, особенно с обычными язвительными комментариями некоего демона, которого на этот раз заставили замолчать, так что он мог свободно наслаждаться своей проповедью и общаться со всеми людьми своей церкви. Даже если было постоянное, скрытое ощущение, будто его разум разрывают на куски и что-то вроде буйства происходит прямо под его кожей. Его мышцы были все время напряжены, время от времени подергиваясь от силы Плазмиуса, но он был в состоянии удерживать более легкую улыбку и не отставать от всего и всех.Его проповедь началась и закончилась, и все это время на его губах была радостная улыбка. Митра- Майкл прекрасно играл на органе, когда хор пел свои псалмы, дети стояли ровно и гордо, позволяя своей тяжелой работе проявиться в их пении. Влад смог раствориться в глубоких и убаюкивающих нотах органа, резонирующих по всему собору, а затем в ангельских голосах, которые поднимались к стропилам и взывали к самому Всевышнему.В остальном служба прошла, как обычно, однообразно и спокойно. Когда она подходила к концу, люди собирались и разговаривали между собой, приветствуя друг друга и обмениваясь благословениями то тут, то там. Влад присоединился к ним с тонкой, но не менее восторженной радостью. Это было одно из его любимых воскресений.Жанетт и ее муж собирались встретиться с ребенком, которого они хотят усыновить сегодня, и Влад их искренне поздравил. Мари переживала тяжелые времена со своим хроническим заболеванием, и он утешил ее и вознес за нее искреннюю молитву. У Дэймона и его дочери Валери все было хорошо, даже с приближением годовщины смерти его жены он сказал им, что очень горд. Морис выглядел хорошо, и Влад с радостью сказал ему об этом, чем заслужил зубастую ухмылку от старшего и обычно хилого человека. Дэш, в целом дерзкий и уверенный в себе молодой человек, огорчился из-за того, что его любимая собака убежала, и Влад выразил ему свои искренние соболезнования. Бетти, веселая старая шалунья, пыталась флиртовать с ним, болтая о своей новой и самой очаровательной внучке, он добродушно отшучивался и поздравлял ее с пополнением в семье.Он обязательно встретился с каждым человеком в своей церкви для небольшой беседы; чтобы убедиться, что они здоровы, чтобы они чувствовали себя желанными гостями в его церкви, счастливыми и безопасными здесь. Церковь должна быть местом, где можно чувствовать себя комфортно, где можно найти утешение в своей вере. Он очень серьезно относился к этой обязанности, и ему она очень нравилась. Он чувствовал себя связанным с каждым человеком в своей церкви, как очень распущенная и очень буйная семья. (Это почти компенсировало отсутствие его собственной. Почти.)Это заставило его вспомнить дни до того, как он стал священником, прежде чем он даже подумал о том, чтобы стать им. Он прошел очень тяжелый путь, полный проблем с алкоголем и одиночеством. В юности он принимал очень и очень плохие решения, отвергнутый издевательствами, семейными проблемами и отсутствием заботы. По крайней мере, два полных энтузиазма человека, его дорогие друзья Джек и Мэдди, ворвались в его жизнь, как счастливый товарный поезд.Он лежал в переулке, пьяный и бездомный, когда Мэдди впервые встретила его. Ему до сих пор стыдно за то, что она видела его в таком состоянии, но она стала его спасительницей в тот момент (ангел, посланный Богом, чтобы вытащить его из сточной канавы и направить на законный путь), и он ни разу не пожалел об этом. Джек также оказывал большую поддержку, всегда терпелив, всегда добр и энергичен, каким мог быть только Джек Фентон.Он и Джек решили даже вместе стать священниками, специализирующимися на изгнании нечистой силы, так как все трое разделяли увлечение демонами. В конечном итоге, это стало и его спасением, и погибелью.Он старался не винить Джека в происшествии, правда старался, но горечь все еще поднималась в нем (все еще сильная и разъедающая), особенно по ночам, когда Плазмиус вел себя особенно злобно и громко. Джек даже не знал, что произошло, и планировал все так и оставить. Теперь он был Отцом Фентоном, на которого другие смотрели свысока из-за того, что он был экзорцистом, потому что в действительности демонов не существовало, люди хихикали и качали головами этому человеку. (О, если бы они только знали.)Но всего этого не было ни здесь, ни там, так как ему все еще приходилось иметь дело с последствиями и делать все, что в его силах, чтобы удержать жалкого монстра внутри себя. В конце концов, Джек не виноват в том, что он может потерять контроль.Ближе к концу службы Влад почувствовал, как холодная и ужасная дрожь пробежала по его спине. У него перехватило дыхание от страха, когда он почувствовал, как Плазмиус разорвал оковы, которые держали его в покое в его разуме, дыхание покинуло его. Вскоре за ужасным ощущением последовал хриплый невеселый смешок, и Влад очень испугался.— Я же тебе говорил , мелкий святоша. Я слишком силен для твоих глупых уловок. Ты не сможешь долго меня удерживать.Руки Влада задрожали, и он закрыл глаза в сосредоточении, стряхнув переполнявший его страх. Плазмиус просто сломал новейшую печать, ту, которая должна была держать его рот на замке. Это было единственным, что он сломал. В любом случае это была поспешная и низкопробная работа, так что волноваться было не о чем. Плазмиус все еще был в ловушке. Он глубоко вздохнул и продолжил прощаться с последними прихожанами.Похоже, не с самыми последними, однако, он почувствовал знакомую руку на своем плече, прежде чем та отпала.— Майкл, — сказал он тепло, и беспокойство по поводу демона, рычащего в его затылке, улетучилось, когда он повернулся лицом к человеку, о котором идет речь, — твоя игра сегодня была прекрасной.— Отец, — отвечает Майкл на приветствие и улыбку. — Спасибо, ваши слова сегодня тоже были прекрасными. Мне очень нравятся ваши проповеди.— Ты слишком добр, — Владу пришлось отвернуться от взгляда мужчины, когда его гордость переполнилась похвалой. Это была такая крошечная вещь, но сердце его забилось быстрее. — К тому же... — он замолчал, неуверенно и по какой-то причине слегка запутавшись, — ты можешь использовать мое имя, если хочешь.— Я бы очень этого хотел, — сказал Майкл, когда его улыбка стала шире, прежде чем он промурлыкал его имя в манере, в которой, честно говоря, никогда не следует произносить в церкви, — Владимир.В мозгу Влада на мгновение произошло короткое замыкание, и он почувствовал, как его щеки вспыхнули. О боже, возможно, это было не лучшее его решение. Он тут же пожалел об этом и в то же время нет. Во рту у него пересохло, и он собирался произнести какое-то подобие ответа, прежде чем все пошло очень, очень неправильно.Он почувствовал прилив силы от Плазмиуса, но ничего не смог сделать, чтобы противостоять ему, демон смеялся и рычал, в то время как его зрение потемнело.Он потерял контроль. Он потерял контроль, и Плазмиус был свободен, демон теперь контролировал его тело. Плазмиус контролировал его тело, и Майкл был здесь.Страх пронзил его остро и всеохватывающе. Больше он ничего не чувствовал. Он даже не знал, что происходит, и что будет дальше. Он не помнил ничего, что делал Плазмиус, и послал отчаянную молитву, чтобы он не приходил в сознание в худшем из возможных сценариев. Не так, как в первый раз. Ему никогда не нравились те первые несколько раз. Владу придется подождать, опасаясь за своего единственного товарища, пока Плазмиус насытится, прежде чем он сможет оценить ущерб.Спустя удивительно короткий промежуток времени Влад обнаружил, что снова осознает свое окружение. Первым, что он заметил, было резкое покалывание в щеке, и он запаниковал, пытаясь собраться с мыслями, чтобы понять, почему.Второе, что он заметил, это то, что разбило ему сердце — Майкл уходит от него, явно сердитый и расстроенный. Плазмиус, должно быть, сказал или сделал что-то абсолютно ужасное, чтобы вызвать это.Но по крайней мере он был в порядке. По крайней мере, он был жив-здоров. Он не истекал кровью, схватившись за свою… Влад не позволил себе закончить эти мысли.Вина, безмерная и тяжелая, вместе с облегчением легла на его плечи. С Майклом-Митрой, как, по его мнению, ему следует вернуться к этим словам, вроде бы все в порядке, но он также, вероятно, никогда больше не заговорит с Владом.Кулаки Митры были сжаты — заметил Влад, глядя на то, как мужчина уходит. Он лениво потер щеку, все еще находясь в шоке, все еще не желая полностью осмыслить случившееся, а также не желая останавливать человека, поскольку он даже не знал, с чего начать это исправлять. Его плечи опустились в отчаянии, когда он понял, что Митра был очень зол, и он злился на него. Он не знал о Плазмиусе (как Влад вообще мог рассказать хоть одной живой душе о демоне, которым он одержим?), и поэтому все, что демон сделал с этим человеком, упало на его плечи, упало на него вину. И он ничего не мог с этим поделать.Плазмиус все время был на удивление тихим, и даже не высмеивал Влада за его потерю, замешательство и смятение. Тихий и смиренный.Дверь в собор с грохотом захлопнулась, и Влад вздрогнул.Он тяжело вздохнул. Видимо, ему придется искать нового исполнителя на органе, и эта мысль расстраивала его еще сильнее, чем какая-либо другая.