7. (1/1)

Бредя домой со школы, Рики чувствовал только усталость. Неделя выдалась тяжелой, но, к счастью, была среда, а значит, завтра выпадал редкий выходной и можно было надеяться выспаться. Он старался идти быстрее — в такое время не стоило валандаться, но и задыхаться не хотелось. Хотя с нападения Зверя прошло уже почти полгода, грудь все еще могла начать болеть и неприятно давить, если он перенапрягался. Услышав звуки шагов за спиной, он невольно ускорился. Только неприятностей ему сейчас не хватало. Шаги нагоняли, и бежать он не стал — глупо и бесполезно. Видя краем глаза настигающую тень, попытался выровнять шаг, чтобы не выдать страх. ?Проходи мимо, иди себе мимо?, — просил он про себя неведомого некто позади. Обычно его просто обходили редкие прохожие, спешащие по своим делам, но психовать он психовал всегда. На сей раз настигающая тень замедлилась. Сердце пропустило удар. ?Этого только не хватало…?. — Эй, Руна! Рики выдохнул, удивленно обернулся на знакомый голос. — Мистер Норт, сэр? — А я все думал — ты, или показалось. По средам у них не было уроков с Адамом Нортом, и Рики не ожидал увидеть преподавателя в такое время, да еще и пешком. Тот пару раз подвозил Рики домой, и в его представлении так сросся со своим харлеем, что как-то не представлялся гуляющим по темным улицам без байка. Норт пошел рядом, явно не ожидая никакого ответа на свою тираду, да Рики и не знал, что ему сказать. Задергавшееся было сердце постепенно выравнивало ритм — присутствие Норта успокаивало и одновременно напрягало. Он что, пойдет провожать Рики до самого дома? Словно подслушав его мысли, Норт спросил: — Не боишься ходить один? Район не из приятных. Рики пожал плечами. Можно подумать, у него был выбор. Поразмыслив, все же попытался сформулировать максимально вежливый ответ: — Общественный транспорт в мою сторону не ходит, сэр. Тот хмыкнул. — Логично. Так сильна тяга к знаниям? — Что, простите? — Так хочется учиться, говорю, что готов рисковать? — Я… не знаю, сэр. Здесь вообще везде неспокойно, так что… — Да уж. Как-то романтичнее попасть в неприятности и быть избитым за то, что хотелось изучать Шекспира, чем за то, что не вовремя высунулся за сигаретами, да? Рики неуверенно улыбнулся, не вполне понимая, как реагировать на такой мрачный юмор. Если это, конечно, была шутка. — Я не курю, сэр. И, честно говоря, предпочел бы вообще не попадать в неприятности. Норт рассмеялся. — И это тоже вполне логично. Что ж, похвально, что ты весь такой положительный, Руна. Не куришь, старательно учишься. Стоит проводить тебя до дома, раз уж я сегодня здесь. Не хочется терять такого прилежного ученика. Рики не понимал ни сарказма Норта, ни его мотивов, но идти рядом было и правда как-то безопаснее, так что он просто благодарно кивнул. — Как ты вообще попал в эту вечернюю шарагу? — вдруг спросил преподаватель, словно решив поддерживать small talk в лучших традициях вежливости. — В свое время бросил школу, сэр, — помолчав, признался Рики. Ничего объяснять не хотелось, но, к счастью, Норт и не взялся выяснять подробности. — Ты достаточно способный, не стоило бросать. Впрочем, всякое в жизни бывает. А родители? Не настаивали, чтобы ты нормально доучился? — Я… Родители умерли, сэр, — прошелестел Рики. Разговор нравился ему все меньше. — О. Вон оно что. — В голосе Норта, к счастью, не было жалости — только спокойное сочувственное понимание. — Так ты бросил школу, чтобы выйти на работу? — Вроде того, сэр. — Понятно. Молодец, что решил продолжить образование. У тебя неплохие мозги, Руна. Его слова отозвались неожиданно остро, прозвучали по-настоящему приятно. — Спасибо, мистер Норт. Мужчина дернул рукой, словно отмахиваясь от благодарностей. — Слушай. Все хотел спросить. Почему Энрике? — Простите, сэр? — Ну, ты непохож на мексиканца или бразильца, например. А имя — латиноамериканское. То есть не обязательно, но большинство Энрике в Штатах имеют отношение к Южной Америке. Рики смутился. — Нет, сэр. Просто мама так решила назвать. Она когда-то давно учила испанский, полюбила песни Иглесиаса-старшего. Ну и имя младшего, Энрике, понравилось. А потом узнала, что Рики Мартина тоже Энрике зовут. Не знаю, почему ее это так впечатлило, но вот. — О, так тебя назвали в честь двух поп-певцов? Серьезно? Рики пожал плечам. — Выходит, так, сэр. — Ну да. Иглесиас был популярен у женщин, как и Мартин. Особенно до того, как стало понятно, что Мартин пидор. Рики невольно вжал голову в плечи, проклиная себя за длинный язык. Вот про ?пидоров? ему точно слышать не хотелось. Норт какое-то время шел рядом молча. Потом вздохнул. — Извини. Не обращай внимания. У меня бывает… специфический юмор. Я сам — гей, так что могу выдать насчет всего этого что-то достаточно грубое на первый взгляд. Наслушался. Рики застыл. Этого он и близко не ожидал. — Сэр?.. — Да брось, — Норт невесело усмехнулся, обернувшись к нему. — Все в порядке, Руна, выдохни. Не думаю, что ты начнешь трепаться всем окружающим, ты не то, чтобы особо болтлив. Вперед, что встал. — Да, сэр. То есть нет, конечно, никому я ничего не буду говорить, — пробормотал Рики. Норт шагал, погрузившись в свои мысли, и никак не отреагировал на его лепет. Доведя Рики до его коробки-клоповника, остановился, посмотрел в упор. — Ну так что, пригласишь в гости? Рики оторопел. Норт собирался зайти? Зачем? Он запаниковал, не понимая, что отвечать и как себя вести. Мужчина тем временем прищурился, явно ожидая ответа. — Я… сэр? — выдавил Рики. — Это же простой вопрос, Руна. Мне можно к тебе? Нет? Да? Рики хотелось завопить ?Нет, не надо!?. Но слова не лезли, застревали в глотке. Он не умел отказывать и боялся разозлить. И уж точно сделал бы все, чтобы не навлечь на себя недовольство такого человека, как Адам Норт. Он затравленно кивнул, отчаянно надеясь, что все как-то само собой рассосется и уладится. — Тогда пойдем, — подтолкнул мужчина. — Показывай дорогу. Рики как во сне зашел в темный подъезд, вызвал лифт. На удивление гробоподобный скрипучий агрегат был вполне исправен. На Норта Рики старался не смотреть, хотя в лифте тот стоял достаточно близко. Опасно, давяще близко. К счастью, он был намного выше, и Рики не рисковал столкнуться с его пугающими, недобрыми глазами. Отперев хлипкую дверь, он пропустил мужчину вперед, прикусил губу, проворачивая ключ в замке изнутри — и своими руками отрезая себя путь к спасению. В жалкой дыре, которую он снимал, Норт казался чужеродным. Статный, весь какой-то длинный, аристократичный, он стоял, оглядываясь с исследовательским интересом, словно рассматривал устройство какого-нибудь формикария. Безошибочно нашел взглядом двери в ванную, кивнул каким-то своим выводам, скинул на ближайший табурет плащ и ушел мыть руки. Рики застыл у порога, не зная, куда себя деть. — Проснись, Руна, — окликнул Норт, выходя из ванной. Оглядел встроенную в углу кухоньку, будто планировал ужин. Рики заторможенно двинулся приводить себя в порядок — умылся, думал было переодеться, потом понял собственную глупость и лишь снял толстовку. В крошечной комнате было не разминуться. Норт шагнул к нему, поймал за плечо, когда Рики инстинктивно шарахнулся в сторону и чуть не упал. — Спокойно, герой. Куда тебя несет? Он стоял слишком близко, надежно удерживал, не давая отстраниться. Рики поднял на мужчину умоляющий взгляд. Прозрачные глаза Норта в тусклом свете единственной лампы казались неестественными, нечеловеческими. Он усмехнулся и накрыл губы Рики своими. Рики лишь придушенно пискнул, не смея вырываться, окаменев от неожиданности и ужаса. Адам целовался странно — внимательно изучал его рот, как до того изучал комнату, касался аккуратно, неторопливо, дотошно обследовал языком, знакомясь. Рики редко целовали, так что все, что он запомнил — лишь жадные слюнявые дурно пахнущие рты. Адам был совсем не таким. Его губы оставались твердыми, уверенными, сухими и теплыми. И пахло от него чем-то незнакомым, но приятным, и еле заметно — мятой. Он умело, быстро расстегнул пуговицы рубашки Рики, спустил ее с острых плеч. Сделал шаг вперед, подтолкнув Рики к кровати. Тот запнулся и полетел бы кувырком, не поддержи его Адам. Но мужчина поймал его вновь, осторожно опустил на продавленный матрац. Навис сверху, удерживаясь на руках, разглядывая — Рики невольно отметил четкий рисунок выступающих вен на крепких жилистых предплечьях. Легко коснулся губами скулы, лба. Шепнул: — Боишься меня? Не стоит, Руна. Энрике. Я не наврежу. Рукава рубашки, в которых Рики запутался, не дали даже поднять руки и оттолкнуть Норта. Хотя Рики не был уверен, что посмеет. — Пожалуйста, сэр, — выдавил он еще слышно. — Пожалуйста. Адам улыбнулся, закрывая ему рот новым поцелуем. — Тише, маленький. Все хорошо. Его пальцы заскользили по груди, и Рики сжался в трясущийся комок. — Холодно? Подожди. Норт встал, выключил свет, плотно прикрыл окно, с которого поддувало — Рики всегда оставлял щель, если не ждал дождя. Вернулся в кровать, устроился рядом — по-хозяйски, уверенно, словно это Рики был у него в гостях. — Сейчас согреешься. Ты еще и одет был легко, как мне показалось, а ночь прохладная. Он обнял Рики, прижал к себе. Выпутал из рубашки, так и болтавшейся на одних рукавах. Прошелся поцелуями по шее, ключицам. Рики казалось — это сон. То ли бред, то ли кошмар. Но сон не спешил прекращаться, а Адам, в своей особенной, пристальной, изучающей манере исследовавший теперь губами его тело, вызывал у Рики лишь слезы и беспомощную дрожь. В голове промелькнуло отчаянное: ?Если не сопротивляться — может, пронесет?. Норт и правда не делал ничего неприятного. Касался осторожно, даже, пожалуй, нежно, поймал губами и аккуратно потянул сосок, заставив дернуться, зачем-то подышал, согревая грудь теплом, провел влажную дорожку языком ниже. ?Боже, он же захочет… Нет!?. Рики запаниковал снова, когда ласковый щекотный язык спустился к животу, обводя впадинку. — Нет, нет, сэр, пожалуйста, я… — Тише, Энрике, — спокойно одернул мужчина. — Я не сделаю ничего плохого. Доверься мне. Рики хотел сказать, что ему нельзя. Что с ним вообще не стоило всего этого делать. И что Норт уже делал ему плохо и страшно, и наверняка сделает больно, если продолжит. Ему удалось сказать все это даже Зверю — но вот Норту он почему-то не мог возражать. Был просто не в состоянии. Адам тем временем потянул за ремень его брюк. Рики уже не трепыхался, лишь смотрел в потолок, смаргивая воду с ресниц, и до холодного кома ужаса в груди остро понимая — Норта он не остановит. — Расслабься, малыш. Тише. Все в порядке, — приказал мужчина. Это было странно, но его слова и правда успокаивали, как успокаивал и сам его голос, мягкий тембр, властный, уверенный тон. — Не бойся, Энрике. Не бойся. Рики почувствовал руки Адама на своем лежащем вялой тряпочкой члене, и отчего-то испытал едкий, парализующий стыд. Он и сам не мог объяснить, что с ним творилось. Его подкинуло, как только пальцы Адама заползли в промежность, он залепетал было снова что-то умоляющее, сжимая ноги, но тот не пустил, не дал отползти, не позволил закрыться, и все говорил, говорил что-то, чего Рики уже даже не осознавал — но интуитивно подчинялся его словам. Когда Адам толкнулся внутрь — осторожно, кончиком пальца, Рики лишь жалобно, обреченно всхлипнул. Норт подтянулся выше, заглянул в лицо, собрал губами слезы. — Больно не будет, слышишь? Никакой боли. Ничего нехорошего, обещаю. Я обещаю тебе, Энрике. — Его палец двигался внутри Рики очень, очень медленно и аккуратно. — Я пойму, как сделать тебе приятно, и только. Я не собираюсь внутрь сам, понимаешь? Не собираюсь. Я уже понял, что у тебя там. Тебе нельзя — и я не буду. Просто приласкаю, ладно? Тебе понравится. Пусти меня. Доверься мне. Почувствуй. Что-то менялось от его слов, что-то плавилось внутри, расслабляясь, становилось горячо и действительно не было больно — только очень страшно и очень стыдно. И непонятно — совершенно непонятно, чего хотел Адам, чего добивался. Тот тем временем опять сполз вниз, позвал: — Энрике! — и, когда Рики послушно глянул вниз, обхватил рукой его член — боже, у него почему-то уже стояло, и стояло вполне впечатляюще, а он и не знал — хищно ухмыльнулся, и вдруг длинно, пошло лизнул головку. Рики вскрикнул от неожиданности и невыносимой остроты ощущений, дернулся было всем телом. Зачем? Оттолкнуть? Можно подумать, Норт бы ему позволил! Но Адам, словно предугадав его движение, прижал бедра Рики и вновь провел языком — на сей раз по всей длине. И что-то сделал внутрь, как-то так двинул пальцем, что Рики беспомощно забился в его объятьях уже не только от ужаса, но и от какого-то сумасшедшего, совершенно ему неизвестного ощущения — одновременно жара, озноба и чего-то еще. Норт рассмеялся, а затем затянул его член в рот — глубоко, жестко, будто беря в плен. Палец внутри скользил, двигался, куда-то давил, и Рики зажимал себе рот, чтобы не стонать в голос, не кричать от того, что с ним творили, и чего он никак не мог осознать, объять, охватить плывущим сознанием. И только, кажется, хотел бы, чтобы это — о боже! — не прекращалось. А потом все взорвалось, в голове вспыхнули ослепительные белые звезды, он выгнулся в жестко зафиксировавших его руках, вцепился зубами в собственный кулак, глуша крик, и опрокинулся в светящийся водоворот сияющего ничто. Пришел в себя Рики от тихого, какого-то сытого голоса Норта: — Вот сознание со мной еще не теряли. Какой ты, оказывается, чувствительный мальчик. Рики закрыл лицо руками, чувствуя, что пылают, кажется, не только щеки, но и шея и уши, и даже затылок. — Да брось, Руна. Тут нечего стесняться, гордиться надо. Ты невероятный любовник. Такой отзывчивый. И такой красивый. Рики уставился на Адама, почти забыв про сжигающий его стыд: недоумение вытеснило, выбило начисто все остальные ощущения и мысли из головы. — Сэр?.. — Как официально. Наверное, в твоей постели я скорее Адам, чем мистер Норт, не находишь? Ну, во всяком случае я бы звал человека, который делал мне минет, по имени — это какой-никакой, а повод для близости, как думаешь? Рики смотрел так потрясенно, что Норт не сдержался, расхохотавшись. — Ау, Энрике, прием! Вызывает земля! — Адам… — Рики попробовал имя на вкус, как какое-то незнакомое, восхитительное, но пугающее блюдо. — Адам. — Вот, так уже лучше. Я уж боялся, что вместе со спермой высосал твои мозги. Рики помотал головой, разгоняя наваждение. Адам Норт, этот властный, жесткий, надменный и высокомерный мужчина, только что сделал ему минет. И нет, Адаму не было мерзко, он не считал это унизительным, гадким, грязным и отвратительным занятием. Наоборот — он улыбался, шутил по этому поводу и явно был вполне доволен послушанием Руны. — Адам… — глупо повторил Рики. Норт фыркнул, поднялся, стянул с пальца презерватив, вывернул и швырнул в ведро. ?У него был презерватив? Серьезно? Когда он успел??, — заторможенно подумал Рики. — Не дрожишь больше? — Норт стал вдруг серьезным, утратив дурашливую веселость. — Руна… То, что у тебя внутри. Я в курсе, откуда бывают такие следы. Тебе нужна помощь? Я не лезу с расспросами, это не мое дело, одно скажи — сейчас тебе ничего не угрожает? Если да, я могу помочь, учти. — Я… Нет, мистер Норт, сэр. То есть Адам. То есть нет, Адам. Это… Это было раньше. Давно, — вымученно улыбнулся Рики. — Сейчас все в порядке. Правда. ?Ну, кроме Зверя, — добавил он про себя. — Но со Зверем ни один человек не справится, и уж точно не Адаму с ним связываться?. Он лежал, опираясь на локоть, и смотрел на Норта, все еще никак не веря в то, что произошло. — Адам… Почему? — Почему — что? — уже с прежней насмешливостью уточнил мужчина. — Почему я решил, что хочу тебя? Ну, ты такой старательный ученик, должен же я, как хороший преподаватель, поощрять подобное рвение. — Видя округлившиеся глаза Рики, он вновь расхохотался. — Руна, ты интересный приятный молодой мужик. Ну что за идиотский вопрос? — Он уже знакомо прищурился, с неожиданным вниманием вгляделся в лицо Рики. — Ты же это знаешь, правда? — Что?.. — не понял Рики. — Что ты красивый парень. Необычный. Привлекательный. — Видимо, у Рики была крайне идиотская физиономия, потому что Адам даже присвистнул удивленно. — Тебе что, никогда этого не говорили? — Мне… Ну, мне говорили, что не прочь меня выебать, и предлагали отсосать за пару баксов, — выдавил Рики. Адам помрачнел. — Черт. Прости, это мне даже в голову не приходило. — Он протянул руку, позвал: — Иди сюда. — Обнял Рики, ткнулся острым подбородком в макушку. — Я не хочу ничего такого. Ну то есть хочу, но не в этом смысле. Хочу, чтобы тебе было хорошо. Мне это приятно. Ты меня заинтересовал сразу — у тебя цепкий ум, тебе правда хочется учиться, и тебя хочется учить. Ты способен на большее, это всегда привлекает. Ну и внешне ты красивый, что говорить. Я вовсе не воспринимаю тебя как-то… Грязно. Веришь? Рики покорно кивнул, зная, что Адам ждет именно этого. — Вот и хорошо. И давай договоримся. Если тебе будет нужна помощь, если будет что-то угрожать, ты мне сразу об этом скажешь, понятно? — Он дождался, чтобы Рики снова кивнул. — Умница. А сейчас, думаю, мне пора. Тут тот еще контингент, не уверен, что стоит давать людям повод бог весть что о тебе думать. — А… Как же вы?.. Ты? — запоздало поинтересовался Рики. — Что — я? — Норт поднялся, надел свой плащ. — Как я без секса? Успеется, не волнуйся. Руки у меня на месте, и пользоваться ими я умею, не сомневайся. А если хочешь поблагодарить за удовольствие — можешь поцеловать меня на прощение. Рики встал, робко потянулся к нему. Норт не спешил отвечать, лишь наклонился, чтобы Рики мог дотянуться, позволяя ему самому касаться своих губ. Пропустил между пальцами волосы — не направляя, просто поглаживая. Неторопливо разорвал поцелуй. Уже в дверях, дожидаясь, пока Рики соберется запирать за ним замки, улыбнулся: — Добрых снов, Энрике. Постарайся выспаться. Рики провернул ключ, отгораживаясь наконец от всего мира. ?Не думай. Не сейчас. Подумаешь завтра. Или послезавтра. Или, например, никогда?. Ему казалось, после всего, что было, уснуть удастся нескоро, однако, к его удивлению, сон сморил его почти сразу. Впервые за долгое время он спал до самого полудня следующего дня. Спокойно и крепко. И без кошмаров.