Взрыв из прошлого (1/1)
?Мужчины всегда возвращаются. Такая у них натура: добиться любви, потерять интерес, бросить, а потом вернуться?Вера Полозкова ?Мужчины всегда возвращаются?Поздний вечер, те вечера, когда лень просто размазывает тебя перед компьютером. Вечер, когда ты все время что-то греешь в микроволновке, бездумно жуешь, выпиваешь и общаешься. Интернет - высшее достижение человечества, теперь чтобы познакомиться, побеседовать и даже потрахаться, не обязательно выходить из дома. Да, что там, можно не мыться, не чистить зубов, и благоухать вчерашними носками, потому что на фотографии двухгодичной давности, сделанной профессионалом, ты - воплощение вожделения. И всем пох, что в данную минуту, на тебе грязная футболка с жирными пятнами, пахнущая холостяком и неприкаянностью. Джорди налил чашечку кофе с бренди и устроился за монитором. Недавно он подсел на один интим-чат, и начал беседу с двумя девушками и одним парнем. Волнение до дрожи, все онлайн, намечалось приятное во всех смыслах общение. Смуглые, худые, узловатые пальцы стучат по клавишам, издавая стрекот, похожий на налет сказочной саранчи. Он улыбается, разговоры заводят. Он шутит. Алкоголь в малых дозах дает приятную негу, без лишней разнузданности. Кэти дрыхнет на системнике под столом. Стук в дверь яростный, требовательный, не связанный ни с чем приятным, заставил вздрогнуть, отписался всем троим: ?Я сейчас!?, и рвануть открывать. - Что… Что случилось? – На пороге неподвижно, как крест на могиле, стояла высокая черная, пьяная фигура Мэнсона. – Ты пьян? Чья это кровь?Ничего не объясняя, он повалил Джо на пол, обхватил его голову ладонями и сипло произнес.- Теперь, ты и я! Теперь, только ты и я! Я держу слово! Я не мудозвон. Я сказал, – я сделал! – Гримаса безумия застыла на физиономии, пот выступил крупными каплями на лбу, черные подтеки туши под глазами плавно перетекали в кровавое пятно, расплывшееся от носа вниз по губам, подбородку и шее. Рот, с каждым словом, изрыгал едкий запах алкоголя и крови. – Как ты мой маленький? Мой хороший! Мой нежный! Мой ласковый мальчик!Лицо Джорди зажатое точно в тисках, начало покрываться кровавыми поцелуями, последний прямо в губы, заставил почувствовать металлический вкус.- Я люблю твои губы! Манящие, пухлые, но не мягкие, как женские. – Он прерывает признание на новый поцелуй, и с языком к Джо приходит, резкий будто чесночный, вкус недавно выпитой водки. – Ты переживал. Я знаю. Ты пытался задеть меня, ведь ты любишь меня! Я тебе прощаю Резнора, Кейт, и Наварро, и Пого, хотя он клянется, что не было. Я не злюсь. Ты единственный, кто любил меня до всего. Я вернулся, я буду с тобой.Монитор яростно мигал новыми сообщениями, и призывал сигналами, кофе остывал, перепуганная кошка забилась под диван, выдавая свое присутствие лишь горящими, словно желтые фонари, глазами. Мэнсон все говорил и говорил, но Джо его уже не слушал, и ничего не отвечал. Слова как горошины падали в пустой котел, под названием ?любовь к Брайану?, ударялись о дно и гулким эхом отдавались в сердце. Он ждал этих слов, слишком долго. Было время, когда он мечтал, что Брайан одумается и вот так придет, и они простят друг друга, будут трахаться, писать свою музыку, и ни что их не разлучит. Шли месяцы и годы, и ожидание подобных признаний, давало простор для буйных фантазий, как он пошлет Мэнсона на хуй с его любовью. И вот сегодня, когда он и думать забыл, что когда-то любил его, эти откровения вызывают лишь немое недоумение. Джо впервые смотрел на этого пьяного, неадекватного, некрасивого человека без розовых очков влюбленности, без лиловых вуалей обаяния его харизмы, без сентиментальных придыханий восхищения. Он впервые почувствовал, как ему надоели метания, скитания, и пьянки Мэнсона, насколько безразличны его якобы эпатажные выходки с претензией на эмоциональность и оригинальность. Почувствовал каждую сотню миль, между Джорди и Брайаном обменивающихся поцелуями со вкусом виски на улице в Форте, и Твигги и Мэрилином, умирающих в удушье перегара и крови на полу сегодня. - Помнишь, наши первые ночи? – Не унимался Мэрилин. – Секс в свете синей вывески, выступления и наши попойки после. Помнишь?Джорди взирал на это сумасшествие равнодушным, скучающим взглядом.- Почему ты молчишь? – Сильно пьяный голос звучал капризным, скрипучим, раздосадованным, что собеседник не подхватывает эту романтическую чушь. А ведь так хочется разгона о любви и нежности, рухнуть в кроличью нору и вернуться во времена признаний и объятий. - А что я должен сказать?- Джо! - Выкрикнул он так близко, что коснулся губами носа. – Я вернулся!!! Я отомстил Резнору! Счет закрыт! Я вернулся! Это его кровь! Все кончено! Нет, больше лжи! Я уничтожил его и бросил умирать! Ты сказал, я тебе не друг! Все верно! Мы родные. Мы братья. Мы едины. Ты мой!- Господи, что ты несешь? – Джорди без особого труда оттолкнул бухого Мэрилина, поднялся, и фыркнул. – Цирк! Ярость, унявшаяся после расправы над Трентом, бутылки водки, и широкой белой дороги кокса, заклокотала вновь. Шатаясь, он встал, подошел к Джорди, и предпринял отчаянную попытку.- Ты все забыл! Но я напомню! – Правая рука сжимает член, через хлопчатобумажную ткань домашних шорт, левая держит как котенка за шкирку. Поцелуй. Очередной поцелуй с амбре портового грузчика.Уайт упирается, старается увернуться и в итоге отпихивает бывшего любовника, тот теряет равновесие, сшибает несколько коробок, и падает на задницу.- Мэнсон. – Нервно облизнув губы, но мерзкий вкус, только усилился. – Уходи. Не надо начинать это! Помнишь! Не помнишь! Вызвать тебе такси? Роуз позвонить? Давай? Она заберет тебя.- Ты не понял меня. - Мэрилин качает головой. – Ты боишься, что я опять предам. Этого не будет. Обещаю! С последней фразой, он пополз на четвереньках к Джо и обнял его ноги.- Я никуда не уйду.Уайт задумался, его лицо всегда в такие минуты приобретало глуповатый вид из-за приоткрытого рта, и холодно изрек, глядя вниз на сгорбленную фигуру.- Я не боюсь, что ты уйдешь. – Помолчал, формулируя мягче, и закончил как есть. - Ты мне не нужен.- Я знаю, что ты обижен. Я… - Хмурился и соглашался Мэнсон, прижимаясь к коленкам.- А я не обижен. – Невозмутимо отчеканил Джорди. Неожиданно, до Мэрилина начало доходить, что слезного воссоединения с клятвами, как раньше не будет. Он внимательно смотрел, и внутри опять закопошилась прежняя злоба. Выходит он пластался зря, изображая феерическое раскаяние. - Что с тобой? – Умней вопроса не нашлось.- Мэнсон… Я даже не знаю, как тебе это объяснить. Что со мной? Наверное,… Ничего. Я не зол. И не хочу отомстить тебе. И у меня нет мыслей, как-то достучаться до тебя. Мне это просто не интересно. – Легко констатировал он, пожимая плечами. - Ты спросил, помню ли я. Я все помню. Те чувства были самым безумным, что я переживал. Я с ума сошел тогда. И я никогда не забуду этого. Квартира с синими огнями осталась в прошлом, и я пронесу воспоминания о страстных ночах в ней, через всю жизнь, но все осталось там, а мы здесь…- Вот именно, мы здесь. Ничего не мешает, начать с чистого листа. – Он поднялся, и их взгляды встретились. – Вспомни, берлогу в Новом Орлеане, каштан под окнами, твой день рождения. Я сказал, что люблю, и ты признался тоже.- Если не ошибаюсь… - Джо сделал вид, что задумался. - Тот вечер, когда ты устроил целый спектакль, чтобы склонить меня лечь под Трента, потому что это было его условие на запись альбома? Все верно? Я ничего не путаю?Твигги проснулся внутри Джорди, расправил плечи и вышел на первый план, теперь так происходило всегда, когда речь заходила о язвительных замечаниях, мордобое и невообразимом разврате. Мэнсон казалось, стал значительно трезвее после последней фразы, мысль: ?Откуда он знает?, сменилась резонным фактом, очевидным даже в хлам бухому: ?Трент сказал?.Фениксом из пепла возродилась ненависть в Резнору, и Мэрилин вдруг понял, что даже убить его, теперь было бы мало. Замки коварных козней и лабиринты лжи, которые он выстраивал вокруг Уайта, путая его, предавая, и принуждая делать нужные ему вещи, рассыпались. Он играл с ним в лидера, в Трента, в Бога. Он бежал от фрики-боя, и вот на финише, жизнь дала дикий кульбит: он – фрики-бой даже для Джо. - Я … - Начал новую ложь, сочиняя на ходу, но замолчал. Твигги улыбался на все тридцать два и качал головой.- Даже не начинай…- Сегодня чудовищный вечер, я честен, а всем насрать! – Мэнсон опустил глаза, и кивнул, выпятив нижнюю губу, этот запрещенный прием обычно работал.- Какай нахуй честность. – Дружелюбно хохотнул Твигги, и в это мгновение его глаза приобрели почти потусторонний жуткий блеск, меняя выражение лица на жутковатое, ехидное и развязанное одновременно. – Че, ты приперся сюда, а? Давишься тут своим лицемерием и требуешь, чтоб тебя жалели и любили. Сосали тебе, да? Да?Сам не замечая, он начал раскачиваться и кокетливо дергать плечом, тереть подушечками пальцев свои губы, выворачивая их и обнажая зубы. Мэнсон отшатнулся.- Любишь ставить на колени, да? А за что тебе сосать? – Он жутковато дернул головой и наклонил ее набок – За что? Ты талантливый музыкант? Нет, ты не музыкант.Рамирез наступал, а Мэрилин продолжал пятиться.- Может ты сам добился успеха? Нет, ты продажная жопа. За что тебе сосать? А? Все что у тебя есть, это пара любопытных идей, которые, впрочем, ты давно предал и пропил, как и Джорди.Последнюю фразу Мэнсон слушал уже в коридоре, нечто, что вещало ему эти слова, посмеивалось, кривлялось, наступало, и пугало до усрачки.Твигги открыл одну из упавших коробок, и, гремя каким-то хламом внутри, и продолжил:- Джорди, давно хотел тебе отдать, это дерьмо, но он слишком сентиментален, поэтому… - Спущенным мятым знаменем на локте Рамиреза висела застиранная футболка с надписью: ?TWIN PEAKS?. Несколько секунд они молчали, Мэрилин не мог оторвать взгляда от куска ткани, а затем Твигги бросил его за порог.- Джорди, но Джорди это – ты! – Ужас металлическим крюком скреб горло.- Нахуй тебе тут нет никаких Джорди! – Расхохотался незнакомец и захлопнул дверь. Тиканье часов напоминало ему возню червей внутри сгнившего яблока, время поссорилось с ним, как со шляпником и мартовским зайцем, как будто ничего не было, он неподвижно сидел напротив монитора, не моргая глядя на мигающие уведомления. Что-то не давало покоя, какая-то мысль сверлила изнутри, запрыгнувшая на стол Кэти вернула в реальность.