Глава 2 (1/1)

На окраине галактики, куда почти не долетает свет звезд, где космическая тьма кажется густой и вязкой, в пустоте висит громада Главного Космического Госпиталя. На его трехстах восьмидесяти четырех уровнях были в точности воспроизведены условия жизни всех планет, входивших в состав Галактической Федерации. В лабораториях Госпиталя, оснащенных по последнему слову техники, можно было воспроизвести любые условия неизвестных планет и, что более важно, проникнуть в суть любых недугов, поражавших жителей обитаемых миров. Круглые сутки вокруг и внутри Госпиталя бурлила активная деятельность. Медицинский персонал работал в четыре смены, стараясь уделить внимание каждому пациенту. Несколько шлюзов непременно бывали заняты транспортными кораблями. Они привозили навещающих, увозили выздоровевших, доставляли ?легких? пациентов...Жизнь в Госпитале всегда била ключом. Доктор Конвей только что передал новоприбывших интернов под руководство завхоза, чтобы тот разместил их и проследил за назначениями. Теперь он собирался на обход, но маршрут выбрал не совсем для себя привычный — через приемный покой. Так, конечно, дорога занимала минут на пять больше времени, зато можно было не опасаться, что за углом его поджидает О’Мара с дружелюбным оскалом на квадратном лице. Все в госпитале знали: если О’Мара начинает проявлять к тебе заботу и участие, совершенно не свойственные его ворчливой натуре, ни к чем хорошему это не приведет. Если О’Мара решит вмешаться и запретит Конвею закончить исследования, которые подтвердили бы его выводы... С точки зрения закона, он будет исключительно прав. Но Конвей подошел настолько близко к разгадке, что останавливаться сейчас было бы преступлением! Нет, О’Маре ни в коем случае нельзя попадаться на глаза! И действовать надо быстрее. Если обход закончить пораньше, Конвей вполне успевал заглянуть на полчаса в лабораторию. Ночью ему пришла в голову одна занимательная мысль... Согласно закону Мёрфи[3], неприятность все-таки случилась. Это же надо было натолкнуться на О’Мару там, где его быть никак не могло! Вывернув из-за угла и увидев у прозрачного стекла диспетчерской широкоплечую фигуру главного психолога, Конвей резко сдал назад. Слабая надежда остаться незамеченным мгновенно разлетелась мельчайшими осколками: О’Мара, как специально, повернулся навстречу доктору.— Стоять! — рявкнул он. — Доктор Конвей, подойдите-ка сюда. И извольте прекратить этот детский сад. В прятки будете играть со своими ФРОБчиками, а я припас для вас занятие поинтереснее.Конвей скрипнул зубами, но, обнадеженный ворчливым тоном главного психолога, послушно приблизился.— Подозреваю, вы опасаетесь, что я заберу у вас этого несчастного кожника и передам более надежным специалистам? — Казалось, О’Мару совершенно не интересовало, послушался ли Конвей или предпочел сделать вид, что не услышал окрика, и ретировался побыстрее. Он задумчиво разглядывал наружные экраны за стеклом диспетчерской, заложив руки за спину и медленно перекатываясь с мысков сапог на пятки, и говорил тихо, вкрадчиво, словно пробуя на вкус каждое слово. — Признаюсь, так бы я и поступил, избавил бы бедолагу от вашего назойливого внимания. Но ваше нестандартное мышление не единожды позволяло вам с честью выбираться из самых запутанных ситуаций. Это первое.— Неужели случилось что-то из ряда вон выходящее, раз вы решили позволить мне рискнуть? — хмыкнул Конвей.— Пока ничего не случилось, — непринужденно сообщил О’Мара. — Но может? Вы сказали ?первое?. Значит, есть второе?О’Мара продолжал смотреть на экраны. Конвей проследил за его взглядом: на третьем экране показался крохотный звездолет, имевший больше сходств с иглой или спицей, чем с привычным транспортом. Конвей попытался вообразить существ, которым бы хватило жизненного пространства в столь ограниченном объеме. Ни один из известных ему видов не обладал такими крошечными размерами. — Интуиция подсказывает мне, — О’Мара выделил голосом первое слово, явно намекая на приемы, используемые Конвеем в работе, — что вскоре у вас появится пациент с проблемой, аналогичной тем, которые вы уже изучаете. Но вам придется поторопиться...В этот момент ?игла? подлетела достаточно близко, чтобы установить связь. Заодно Конвей сумел получить хоть какие-то сведения сведения о пассажирах. Не таким уж и маленьким оказался звездолет, при желании там могло бы уместиться четыре гуманоида ДБДГ[4] или до восьми насекомых ГНЛО... Конечно, в условиях жуткой тесноты, но жизненного пространства вполне хватало. Черная расцветка корпуса могла говорить о чем угодно: от слепоты пилотов до обыкновенного мажорства. На корпусе нашлось место шлюзу (меньше стандартного, но это вполне решаемо...), над соплами в полусложенном состоянии расположились маневровые закрылки. Конвей не мог понять только одного: зачем на звездолет навесили все остальное железо?..— Пожалуйста, сообщите, кто вы, цель вашего визита и вашу видовую принадлежность, — тем временем пролаял в микрофон-транслятор дежурный диспетчер — нидианец, похожий на красного медвежонка.— У меня на борту тяжелый больной. Вирусная кожная инфекция, — отозвался усиленный громкой связью голос, лишенный всяких эмоций. — Вид... человек.— Как думаете, какой вид? — Конвей благоразумно не стал спрашивать, откуда у О’Мары взялись настолько точные сведения о новом пациенте.— Предлагаю спор, — О’Мара скривил левую половину лица. Видимо, это должно было означать усмешку. — Кто угадает ближе, тому достанется право задать один вопрос и получить на него честный и полный ответ.Нидианец в это время объяснял гостям: все разумные расы во вселенной называют себя людьми.— Во-первых, спор, скорее всего, не будет честным, — спокойно ответил Конвей. — Во-вторых, вы и так имеете право задавать вопросы и получать ответы.— Я пытаюсь дать эту возможность вам.— Зачем?— Мне интересно, как близко вы способны подойти к истине в своих рассуждениях, — бросил О’Мара. — А право на вопрос — просто отличный стимул. Ну, так что?На экране уже вовсю шла загрузка изображения — пытались установить видеосвязь со звездолетом. Конвей на секунду задумался, соединяя в голове разрозненные кусочки полученной информации:— ДБДГ.— Почему?— Отражающая поверхность звездолета для отвода и сохранения тепла, — быстро перечислил Конвей. — Симметрично шлюзу — внешняя оксигенная установка. Форма корабля странная и для большинства рас не удобная, а то и слишком крохотная. ДБДГ вполне смогут жить в такой обстановке, еще, наверное, ГНЛО, но это все. Во вселенной не так уж много видов, способных приспособиться к чему угодно. Ваша версия?— Земляне, — едва заметно улыбнулся О’Мара.Изображение на третьем экране дрогнуло, устанавливая связь.— Как я и предполагал, — холодно бросил Конвей, — вы знали заранее.С монитора на них невозмутимо взирал светлокожий землянин. — Мой напарник тяжело болен, — повторил он.— Вы можете пристыковаться к семнадцатому шлюзу...— Тем не менее, право на вопрос — ваше, — ответил, наконец, О’Мара. — И пациент, конечно. Поторопитесь, доктор, у вас не так уж много времени.***Джей пришел в себя в незнакомом месте, больше всего напоминающем обыкновенную больничную палату. Белый потолок, белые стены, украшенные яркими абстракциями, прозрачная дверь. У противоположной стены — не занятая койка, заправленная серым одеялом. Больница как больница.Джей сел, ощущая непривычную легкость и легкий зуд по всему телу. В голове шумела кровь, но в остальном он чувствовал себя необыкновенно бодрым и здоровым. За прошедшую неделю он успел забыть, как оно бывает! Джей встал (невероятно, он смог встать!) и сделал несколько пробных шагов вдоль кровати. Мышцы, отвыкшие от работы, слушались плохо и ныли тупой болью. Невыразимо приятное чувство! Подняв руки, он попытался найти следы жесткой позолоченной корки, которая совсем недавно покрывала все его тело кроме, пожалуй, ладоней, щек и пяток. Ни следа! Только шелушащаяся кожа. Теперь стало ясно, почему все так чесалось. — Получилось! — хохотнул он. — Поверить не могу, Кей, дружище, получилось! Ты в очередной раз спас мою задницу!Привлеченная движением, в палату вошло существо — красный медвежонок в стерильном голубом костюме.— Зачем вы встали? — прозвучал откуда-то бесстрастный голос, переводя озабоченное потявкивание. — Вам предписан постельный режим еще как минимум сутки!Джей позволил уложить себя на кровать (видимо, медвежонок был медработником), спросил:— Как долго я здесь?..— Моя смена началась всего час назад, — пожал плечами инопланетянин. — Ничего не знаю. Через полчаса обход, придет ваш лечащий врач. А сейчас позвольте мне сделать небходимые тесты и скажите, если вам что-нибудь понадобится...Позволив существу делать свое дело и выполняя его редкие просьбы, Джей попытался самостоятельно восстановить события нескольких последних дней.Полет в гиперпространстве, как и последние часы перед стартом, запомнился плохо. В памяти блуждали бессвязные туманные обрывки, с трудом выстраивавшиеся в одну цепочку, но кое-что вспомнить все же получилось.Во-первых, скука. Просто-таки невероятная скука в те часы, когда Кей выводил звездолет из атмосферы Земли и за пределы Солнечной системы. Джей в это время лежал в каюте, привязанный ремнями безопасности к койке, и откровенно скучал. Напевал прилипчивые песни, сосчитал каркасные стержни, проходившие по потолку каюты (восемь штук), пытался поднять руку и посмотреть, как хоть выглядит убивающая его лихорадка (безуспешно). Сознание было на удивление ясным, что вкупе с неспособностью пошевелиться сводило его с ума. Кей пришел только через два часа, забрался на койку с ногами, прислонился спиной к стене и начал задумчиво разглядывать напарника.— Интересно, кто управляет кораблем, — пошутил Джей, чтобы разорвать молчание. — Мы вошли в гиперпространство, — пояснил Кей. — Здесь только автопилот.— Почему?Вместо ответа Кей коснулся панели над кроватью и на открывшейся клавиатуре набрал какой-то код. Свет в каюте померк, а на потолке высветилась дикая фантасмагория: вспышки, хвосты комет, мерцание... Все это кружилось, растягивалось и сужалось, закручивалось в спирали... — Если найдется человек, который сумел бы ориентироваться здесь, — произнес Кей, — я бы лично настоял, чтобы ему присудили Всегалактическую Премию.Джей прикрыл глаза, не в силах вынести адское мельтешение. Спустя несколько секунд потолок померк, но свет загораться не спешил, а в каюте снова установилось задумчивое молчание.— Не боишься заразиться? — снова спросил Джей.— Я привит. — Даже не пытаюсь удивляться...Разговор с Кеем, как всегда, не клеился. Они перебросились еще парой вопросов-ответов (?Тебе точно удобно тут так сидеть? — Вполне?.), а что было потом, Джей уже не помнил. Кажется, Кей его просто-напросто усыпил. ?Во-первых? на этом заканчивалось, как бы Джей ни пытался вспомнить хоть что-нибудь еще. Во-вторых, лихорадка. Несколько часов после старта, когда действовали все вколотые Эл препараты, были последним четким воспоминанием. А потом его начало лихорадить. Кей исправно вкалывал напарнику блокатор, но тот, как оказалось, только замедлял процесс затвердевания золотой корки, которая, кстати, и лишала Джея подвижности. А реакции на инородные (или даже сказать, инопланетные) микроорганизмы не подавлялись больше ничем, и уже на вторые сутки Джею начало казаться, что его выбросили в пустыню, где дневной жар непременно сменялся собачьим холодом. В редкие моменты, когда температура спадала, он непременно видел рядом напарника. Кей что-то говорил (Джей так и не вспомнил ни одного слова) и выглядел на редкость обеспокоенно. — Нет уж! — удивленно хмыкнул Джей. — Это, скорее всего, бред чистой воды. Точно бред. Хотя Кей, конечно, тот еще Железный Дровосек.— Что вы сказали? — сухой механический голос медработника вернул агента в реальным мир. — Простите, я здесь недавно и не всегда понимаю, что требуется пациентам.— Э-э... ничего. Простите. Так, знаете, мысли вслух.— Вслух? — инопланетянин отступил на пару шагов, смешно потерся носом о собственное плечо. — Это может быть проявлением послеоперационного шока? Вынуждена сообщить об этом вашему лечащему врачу!— Эй, стойте! — крикнул Джей вслед направившейся к двери медсестре. — Это не шок. Лучше скажите, со мной должен был прилететь еще один человек... — Моя смена началась всего час назад, — терпеливо повторил инопланетянин. — Доктор Конвей все вам объяснит.Ретировался он так поспешно, словно за ним гнался Альфа верхом на Дреке. А Джей остался в стерильной даже на вид палате, гадая от нечего делать, куда подевался Кей и какой формы будут нос и уши у этого... доктора. Будет прикольно встретить говорящую картофелину!***Первым, что услышал Конвей, зайдя в палату успешно вылеченного землянина, был не совсем цензурное, но восхищенное восклицание.— Не могли бы вы придержать язык за зубами? — бросил он чуть раздраженно. Предстоявший после обхода визит в кабинет О’Мары не сделал из него доброго доктора, определенно. — Здесь достаточно много девушек, в конце концов!— Извините, док, — примирительно поднял ладони пациент. — Просто не ожидал увидеть тут кого-то... ну, с родной планеты.Конвей удивленно посмотрел на пациента. Землянин, каких много: чернокожий, веселый, говорит по-английски, явно пытается быть вежливым. И, кажется, совершенно не представляет, где находится. Стоило присмотреться к нему чуть лучше, да и медсестра говорила что-то про послеоперационный шок...Землянин (Джей, так его представил привезший его коллега) поступил в госпиталь с пусть и неизвестной, но довольно-таки простой кожной инфекцией. Конечно, болезнь была ужасно запущена, еще чуть-чуть, и пациент бы просто скончался, но вылечить его получилось почти играючи. Универсальное лекарство, размягчающее любые виды лишаев (а это и был лишай из чистого золота, подумать только!) и других кожных заболеваний, введенное подкожно в щеку, подействовало в течение часа. Очищение организма от спор заняло еще несколько часов — утомительное, но совершенно не сложное действие. В сухом остатке на операционном столе остался лежать темнокожий землянин. Ассистировавшая Конвею медсестра-ЮДБГ, юркая длиннохвостая и шестирукая змейка, предположила, что пациенту потребуется внеплановая линька, и Конвей, мысленно согласившись, прописал в период восстановления увлажняющие процедуры. А еще подсунутый О’Марой пациент натолкнул доктора на занятную мысль. Конвей взял лишний образец лишая, провозился с ним последние несколько часов, выстраивая и отметая теории одну за другой, но успеха все-таки добился. Второй его пациент-кожник был спасен! И все благодаря этому странному землянину...— В Госпитале довольно много землян, — заметил Конвей как бы между прочим, не зная, принесет ли это какие-то плоды. Ответ застал его врасплох:— В каком еще госпитале? — удивился Джей.— Главный Космический Госпиталь Двенадцатого сектора... — на автомате ответил Конвей. — Совсем ничего не понимаю, — пробормотал агент, потирая виски. — Сначала мы бережем Землю от инопланетных вторжений, стараясь скрыть от населения планеты (от чертовых шести миллиардов, док!) существование инопланетян. А потом оказывается, что где-то в глубинах Галактики висит районная больница, в которой работает ?довольно много? из тех шести миллиардов! Ничего не понимаю...— Из какого века вы выпали, мистер Джей? — осторожно спросил Конвей, начиная сомневаться в душевном здоровье пациента. — Население Земли вот уже несколько столетий стабильно держится на отметке в девять миллиардов, если не считать колонизованные землянами планеты, корпус мониторов, путешественников... — Вот это поворот! Я бы еще понял, если бы нескольким избранным доверили тайну...Какое-то время они молча сверлили друг друга взглядами, стараясь уличить в розыгрыше.— Так, — Джей потер лицо ладонями. — Погодите-ка. Кажется, старикан перед отлетом велел Кею меня просветить, чтобы я не болтал... А Кей... О, черт! Наверняка он что-то такое говорил, а я ни слова не могу вспомнить!— Вы можете говорить внятно? — вспылил Конвей. Эта ситуация раздражала его все больше и больше. И, что самое паршивое, О’Мара наверняка точно знал все. Конвей решил плюнуть на гордость и воспользоваться нежданным подарком судьбы — правом на вопрос и ответ — сразу. В конце концов, информация, необходимая для лечения, ему предоставляется по первому требованию. — Кажется, не могу, — расхохотался Джей. — Простите, док, видимо, это тайна. А я даже не знаю, надо ли в таких случаях применять нейрализацию... Про пришельцев-то вы точно знаете! Док, — вдруг осекся он, — а где сейчас мой напарник? Такой угрюмый тип в черном костюме и с похоронным выражением лица. Он, наверное, прилетел вместе со мной.Конвей вспомнил каменное лицо на мониторе, безымоциональный голос, который сперва принял за пропущенную через транслятор речь, и мысленно согласился: угрюмый тип. В черном костюме и под шлейфом черноватого юмора. Похоронный агент, да и только!— Ваш напарник спелся с О’Марой и вот уже двое суток торчит в его кабинете, — доктор подвинул ближе к кровати стул и устало на него рухнул. — Не скажу, что я не рад. Мне именно это и нужно было, чтобы закончить эксперимент. Я уже собирался просить Маннона и Приликлу отвлекать нашего главного психолога, пока я не добьюсь результатов, но ваш прилет буквально спас положение. Кстати, спасибо, вы спасли жизнь живому существу.— Какие проблемы! — подмигнул Джей. — Спасать жизни — наша работа, забота и профессиональный геморрой. — Да? А кто вы? На врачей не слишком-то похожи. На мониторов тоже не особо... Разве что я пропустил момент, когда корпус переобмундировали?..— Док, понятия не имею, о чем вы говорите, — вздохнул Джей. — Но я, кажется, не имею права. Вы можете вызвать сюда моего напарника или отвести меня к нему?— Вам еще несколько дней лучше не вставать с постели, — хмыкнул Конвей.Он затребовал по внутренней связи кабинет главного психолога, услышав мрачное ?О’Мара. Слушаю!?, коротко обрисовал ситуацию, получил короткое ?Отлично! Никуда не уходите!? и снова обратился к пациенту, сидевшему на постели по-турецки:— Если уж вы не можете говорить, давайте я что-нибудь расскажу, если уж О’Мара хочет меня застать тут и нигде больше, — Конвей закатил глаза. — О’кей, док. Мне все интересно, — заверил его Джей. — Начиная с того, что за задница этот ваш О’Мара и заканчивая тем, как же это я спас пришельца, не приходя в сознание. Такого в моей практике еще не было! Напишу в мемуарах, точно.— О’Мара — главный психолог Госпиталя, — пояснил Конвей. — Он не врач и не военный, а что-то вроде администратора. И действительно большая задница. А историю про чудесное спасение лучше отложу до прихода О’Мары. Я как раз собирался идти к нему с докладом после обхода. Интересный случай! Мне его поручили чуть ли не от отчаяния, до этого головы ломали лучшие диагносты Госпиталя. Даже Зан’дозз Зилтор, который прилетел сюда на симпозиум и вообще не должен был вмешиваться в дела Госпиталя, пожелал присоединиться к мозговому штурму...— Стоп, как вы сказали? — опешил Джей. — Зилтор? Он тут?— Вы его знаете? Он — один из лучших диагностов галактики! Не удивлюсь, если он может удерживать в памяти до десяти мнемограмм[5]!Пришлось объяснять непонятливому мистеру Джею, кто такие диагносты и что такое мнемограммы. Тот только хмыкнул:— Теперь понятно, отчего док такой странный!Долго ждать не пришлось. Минут через пять пустяковой болтовни, которой Джей старательно развлекал смущенного молодого доктора, в палату вошли, чуть ли не чеканя шаг, Кей и мужчина в зеленой форме с неизвестными нашивками и лычками майора. Видимо, тот самый О’Мара.Выслушав короткий доклад об успешно излеченных пациентах (один — Джей, второй — какой-то ЭПЛХ с радиационными ожогами, которому, оказывается, пересадили споры золотой лихорадки), О’Мара мрачно кивнул:— Надеюсь, доктор Конвей, что этот ваш успех не вызовет у вас обострение гордыни. Но если что, имейте в виду, я всегда готов вернуть вас с небес на землю.Конвей скрипнул зубами. Манера общения О’Мары вывела бы из себя кого угодно, но сейчас нужно было держать себя в руках.— Я хочу воспользоваться правом задать вопрос, — он посмотрел прямо в глаза главному психологу.— Прямо сейчас? — вздохнул тот, кивая в сторону невольных свидетелей.— Почему бы и нет? Их этот вопрос тоже касается.— Что, ловкач, проболтался? — хмыкнул в ответ на это агент в черном костюме, кажется, Кей. Странные у них имена, ей-богу!— Случайно, — уныло вздохнул Джей. — Было странно увидеть тут человека после того... медвежонка.— Кажется, — несколько настороженно произнес Кей, — я рассказывал тебе о Госпитале в звездолете, когда ты был в сознании...— Веришь, нет — ни слова не помню, — Джей развел руками. Кей едва заметно изменился в лице:— О. Отлично, — он протянул военному и Джею черные очки, нацепил свои и полез во внутренний карман. — Майор О’Мара, думаю вам стоит предложить доктору другую тему для вопросов.— Что происходит, мне объяснит кто-нибудь? — возмутился Конвей, наблюдая, как его собеседники слаженно натягивают черные очки.— Посмотрите сюда, доктор. Мистер Джей только что пришел в сознание. Нужно померить ему температуру.— Вы что, с ума сошли?.. — отшатнулся Конвей, и в следующий момент все поглотила белая вспышка._____________________________________3 - Полная, но не строго математическая формулировка закона Мёрфи звучит так: если есть вероятность того, что какая-нибудь неприятность может случиться, то она обязательно произойдёт.4 - Буквенная классификация живых существ, используемая в романах Дж. Уайта. Здесь: ДБДГ означает ?теплокровное млекопитающее, привычное к гравитации в один g? (g = 9,81 м/с2 — ускорение свободного падения на Земле); ГНЛО - кислорододышащее насекомое, привычное к пониженной гравитации; ЮДБГ - придуманный автором текста вид, подразумевающий кислорододышащее холоднокровное, привычное к гравитации в один g.5 - Мнемограммы - слепок знаний и личности живого существа, которые можно ?поместить? в сознание существ других видов. В Космическом Госпитале мнемограммы использовались в качестве универсальных справочников по физиологии других существ. Опасны тем, что во время использования вызывают своеобразное раздвоение сознания и личности - ?тяжелую форму шизофрении?. Диагносты - врачи, чья психика достаточно устойчива, чтобы подолгу удерживать в сознании несколько мнемограмм. Впрочем, это отражается на их поведении.