RED Pyro, RED Engineer "Фейерверки" (1/1)

And what is this leaking affecting my eye?Does the oil that is dripping mean this is a cry?Will I ever be something with feelings to hide?Or am I just a boiler with nothing inside?? Steam Powered Giraffe "Brass Goggles"Не верь тому, что видят твои глаза.Дирижабль вильнул в сторону, меня отбросило на стену трюма, и струя огнемёта лизнула борт вражеского судна. Мгновенно стало нечем дышать, в голове взорвался гул из тысячи мыслей, одна хуже другой, я даже не мог сквозь помехи разглядеть в потёмках, где что находится, куда бежать, что мне делать. Но...Нет, я не трус. Я просто стараюсь не слушать, не говорить, не видеть. Они не знают, кто я, да и я сам сомневаюсь, что способен вспомнить буквы в своём чёртовом имени. Знаете, куда сдают таких, как я? В цирк уродов где-нибудь на отшибе Рейв-Стрит. Разноцветный шатёр, яркие краски, галлюцинации на грани фола, и я, окружённый волной из сказочных существ, с головой, наполненной похожими на музыку голосами, я буду выпускать огонь из респиратора, слушать их смех и впитывать аплодисменты. Не было бы ни звуков парового двигателя, ни криков, ни боли, не было бы меня, монстра в противогазе, собранном на одной из фабрик исчезнувшего парящего города. Нет. Я не трус.Встаю. Схватившись за раскалённую рукоять огнемёта, я направляю его в сторону монгольфьера противника и неистово жгу пропитанное огнеупорным раствором дерево. Я знаю, что рано или поздно перекрытия не выдержат такой температуры, просто потому что. Я знаю, что всё, что видят мои глаза сейчас - это неправда. Сон. Галлюцинация. Иллюзия больного разума. Не может быть, чтобы из дула моего огнемёта вырывались искры цирковых фейерверков. По ту сторону иллюминатора... Не существует арены шапито. Её нет. Это просто наваждение. Не верить. Не просить. Просто нажимать на курок.- Пайро!Голос. - Пайро, что ты делаешь?!Этот голос знаком мне.- Остановись!Механическая рука больно сжимает моё плечо и отталкивает от огнемётной установки. В первый раз за столь долгое время Дэлл Коннагер выглядит не на шутку напуганным. Стёкла моего противогаза поцарапаны, но я всё равно могу разглядеть рулевого и даже ответить ему что-то, но голос мой походит на невнятное мычание. Удивительно. Я сам себя понять не могу, а инженер умудряется расслышать в этом потоке бессвязного бормотания слова.- Пайро... - он пытается говорить спокойно. - Всё закончилось. Мы победили.Но как? Смотря в иллюминатор, я понимаю, что мои глаза... мой разум всё ещё играет со мной злую шутку. Горящий шатёр цирка растворяется в облаках. Видимо, когда меня отбросило от огнемёта, я отключился. - Ты в порядке? Чуть не подпалил нас... - Дэлл усмехается и хлопает меня по плечу. - Иди отдыхай. Отдых. Когда живёшь с ощущением ирреальности, даже сон кажется чем-то потенциально опасным. Я мычу в ответ, что не хочу, и Коннагер перестаёт улыбаться. Берёт меня под руку и тащит на выход, зная, что я не стану сопротивляться. Чесотка на обратной стороне моего черепа не позволит мне отказать добру. Тем более, что я ничего не вижу.- Ты когда спал в последний раз? - инженер почти заталкивает меня в мою необставленную каюту, в которой я был, наверное, пару дней назад. - Чёрт побери, Пайро. Какая муха тебя укусила?Ответить. Сжимая руками затянутую в противогаз больную голову, я мычу что-то несвязное, и звуки эти кажутся такими жалобными и плаксивыми, что становится всё понятно без слов. - Хэй. Снова галлюцинации, да? - Дэлл. Он. Берёт. Меня. За руку.Киваю. По телу проходит дрожь, голова снова кружится, кружится, кружится, я в центре манежа, на меня смотрят красивые дамы и их кавалеры, жующие сигары. Вокруг фыркают паровые установки, всё звенит, грохочет, не даёт сосредоточиться. А потом… Фейерверк. Удивительной красоты цветы, распускающиеся на фоне ночного неба.- Мы скоро будем на базе. Алистер отведёт тебя в медпункт. Всё будет хорошо, Пайро.Я падаю на скрипучий стул и, закрыв гоглы руками, качаю головой. Музыка стихает. Становится. Легче. Мыслить.- Что такое? Что? - Дэлл прислушивается к моему бормотанию. - Больше не выдержишь? Да брось, ты же сильный. Розовый пони скачет по моему мозгу, выбивая из-под копыт яркие искорки радуги. Хотя, наверное, это не пони, а обычная цирковая лошадь, выкрашенная под цвет манежа.- Один момент… - Коннагер проводит механической рукой по моему гудящему от боли черепу, обтянутому резиной. - Можно это снять?Щелчок. Паника. Оттолкнув от себя инженера, я стучу ботинком по деревянному полу, пытаясь показать всё отчаяние моего положения. Я почти, как Шпион. Мне запрещено снимать противогаз, запрещено показывать своё изувеченное лицо. Хотя.. Я даже не уверен, что оно у меня есть. Словно я не человек, я нечто иное, я…Конечности двигаются, словно привинченные к шарнирам. Будто бы я кукла, которую ловко дёргают за ниточки.Что, если это не слёзы, а машинное масло стекает по моим щекам?- Прости. Всегда было интересно, как ты… Дышишь.А дышу ли я?- Может принести тебе воды?А пью ли я?- Когда ты последний раз ел?Что это?Качаю головой. Просто сбой программы, сбой воспоминаний, заложенных в моём мозгу. Может, не этот костюм, а меня самого собрали на заводах воздушного города? Что, если, внутри меня… Механизм?Я подзываю инженера и прикладываю ладонь к своей груди. Хочу, чтобы он послушал, есть ли у меня сердце, бьётся ли оно, гоняет ли по моим венам кровь. Рулевой непонимающе хмурится, стягивает гоглы с глаз и, усмехнувшись, прижимает ухо к пропахшему топливом комбинезону. Тишина. Я не знаю, сколько продолжается его замешательство.- И что?Странный вопрос.- Твоё сердце бьётся.Вот как.- Боги, Пайро, во имя медных шестерёнок, иди поспи.Он поднимается на ноги, а я всё ещё ощущаю его рядом. Странно. Стучит механической рукой по моему плечу и идёт к двери. Дэлл?- Что такое?Я хотел сказать что-то, но в итоге покачал головой и вздохнул.- Я пришлю к тебе Алистера, когда пришвартуемся. Не уходи никуда, ладно?Хорошо.Дверь хлопает слишком громко. Вокруг меня сгущаются сумерки моего померкшего разума.Какое-то время я бесцельно брожу по каюте, пытаясь понять, чувствую ли я голод, боль, хочу ли я пить или спать. Я подхожу к зеркалу, разглядывая затянутую в противогаз голову и мотаю ей, пытаясь услышать хоть что-то, хоть скрип рессор. Но нет. Помедлив секунду, я тяну руки к краям респиратора - одной рукой стискиваю резину, второй расстёгиваю молнию на комбинезоне.Я хочу увидеть себя. Я хочу… Понять, что я живой.Один рывок до правды, и я буду свободен от страха, да? Мои усилия ведь не напрасны?Резина легко растягивается и также легко снимается. Издавая не мычание, а тихий стон, я распахиваю комбинезон и, помедлив чуть-чуть, продираю полные слёз глаза, чтобы узреть самого себя.Но из недр зеркала на меня смотрит залитый машинным маслом медный гуманоид с распахнутыми искусственными глазами. Хорошо смазанные шарниры активируют механизмы челюсти, блестящие детали заменяют язык и носоглотку. Отпрянув от собственного отражения, я хочу издать крик, но у меня не получается, взгляд натыкается на колбу прямо в центре моей механической груди, на колбу, в которой бьётся от страха настоящее человеческое сердце, словно вечный двигатель. Неужели.Неужели внутри этого медного тела больше нет ни намёка на человека?Крик вырывается из горла, внутри взрывается фейерверк, шестерёнки работают слаженно, как будто бы меня собрали только вчера. Откуда? Откуда столько огня вокруг меня?Почему я горю?Агония продолжается вечность. Кто-то хватает меня сзади, валит на пол на осколки разбитого зеркала и обнимает. Крепко-крепко, будто бы пытается спасти от самого себя. Моё сознание тает, подобно свечному воску, и я отключаюсь, засыпая в чужих руках. - Пайро! Пайро!На меня смотрят взволнованные члены команды. Я поднимаю руки, чтобы нащупать противогаз, но его нет, и до меня доходит, что они сейчас видят настоящего меня. Медного. Робота. С человеческим сердцем.- Как ты? Почему они не удивлены?- Мы думали, ты себя убить попытаешься.Как можно убить машину?- Осколки были повсюду. Ты порезался.Как медь может порезаться?- Алистер уже вылечил тебя. Всё хорошо? - инженер хмурится.Как можно вылечить машину?Я делаю большой глоток воздуха и, поднимая руки к своему лицу, прикасаюсь пальцами к щекам. Кожа. Волосы. Они говорят мне, что у меня глаза напуганные, насыщенного оранжевого цвета.Дэлл даёт мне зеркало, чтобы я узнал правду, и, заглянув в него, я неосознанно хватаю себя за шею. Пульс. Он бьётся на кончиках моих пальцев.Из недр амальгамы на меня смотрит испуганный обычный человек с щеками, мокрыми от слёз.От слёз. Не от машинного масла.И в небе моей души распускаются разноцветные бутоны фейерверков над шатром воздушного цирка.