Глава 12 (1/1)

Дайан Риз подошла к своему вагончику и остановилась перед ним. Они только что едва не погибли. Чуть не потеряли бойца. На обратном пути, в машине, она всю дорогу, удерживая голову потерявшего сознание Элдриджа у себя на коленях, мысленно повторяла, будто заклинание: ?только не бедренная артерия, только не это!? Он мог истечь кровью раньше, чем его доставили бы в госпиталь. Всё-таки прав был Сэнборн – зря Уилл так завёлся, не нужно было им соваться в ночные улицы...Душевных сил было растрачено так много, что Дайан даже не могла подняться по лестнице. Она остановилась у крыльца, посмотрела наверх и присела на скамейку. Сняв и положив рядом каску, девушка вдруг вспомнила, как они сидели здесь вдвоём с Уиллом Джеймсом, и горько усмехнулась. Затем вздохнула, взяла каску, встала и наконец-то поднялась по ступеням своего крыльца.************С трудом переставляя ноги, Джеймс зашёл в душевую, остановился перед умывальником и, опираясь на него руками, заглянул в висящее перед ним зеркало. Это он виноват в том, что случилось с его солдатом, только он. И кровь Элдриджа, пропитавшая его форму – жестокое напоминание об этом. Как пощёчина.Словно в тумане, Джеймс отошёл от умывальника и шагнул под душ. Открутил оба крана, приложил ладони к стене перед собой. Его окатило водой, окрасившейся кровью с его комбинезона. Не глядя, он сбросил каску, запрокинул голову и закрыл глаза, подставляя лицо шумному потоку, накрывшему его, будто волной. Покачнулся, как в беспамятстве, и съехал спиной по стене... Вода смоет кровь с одежды, но не с души. И спрятаться от самого себя она не поможет. В отчаянии Уилл Джеймс что есть силы ударил несколько раз по стене и дал волю слезам. Слёзы уносила вода, а он всё плакал и не мог остановиться. Он никогда ещё не загонял всех в такой тупик отчаяния, а прежде всего – самого себя...Он не знал, сколько прошло времени, не помнил, как выбрался из душевой и как оказался между вагончиков лагеря. С его одежды стекала вода, а он смотрел перед собой в никуда и почти ничего не видел.************Дайан никак не могла успокоиться после всего, что случилось. Она приняла душ, сменила одежду, но в сторону кровати даже не смотрела. Какой там сон – её разрывало на части от противоречивых чувств. Слишком много для одной ночи. Она достала из холодильника бутылку ледяного лимонного чая и, подойдя к окну, сделала несколько глотков. Но внезапно чуть не поперхнулась – ночные прожектора выхватили из темноты Уилла Джеймса, бредущего куда-то с совершенно пустыми глазами. Она не смогла на это смотреть. Джеймсу сегодня досталось, как никому. Разве только Элдриджу сейчас хуже, чем ему. Да и то – не факт. Дайан выскочила из вагончика и подбежала к Джеймсу:– Уилл! О, Боже, что с тобой?! Где ты так промок?! Он медленно повернул к ней голову, на его лице появилось выражение вялого удивления тому, что она здесь. Он ничего не сказал, просто побрёл с ней туда, куда она его повела. И оказался в своём вагончике.Уилл понемногу приходил в себя, но от этого было только хуже. Душу разрывало на части всё то же отчаяние, пришедшее на смену оцепенению. Он не мог думать ни о чём, кроме сжигающего его чувства вины. Перед всеми сразу: перед Элдриджем, который сейчас мучается от серьёзной раны и потери крови. Перед Сэнборном, к которому напрасно не прислушался, когда завёлся, как одержимый. Перед Дайан, которую не только подверг ненужной опасности на багдадских улицах, но и втянул в непонятные отношения. А она почему-то всё равно рядом, вместо того, чтобы оставить его один на один с этой болью.Она чуть ли не силой приволокла его сюда, сунула ему в руки бутылку холодного чая. Затем бросила на его кровать полотенце и стопку чистых вещей, найденных в шкафчике, коротко сказала: – Вот, переоденься, – и направилась к выходу.– Дэнни, – тихо окликнул он. – Подожди, не уходи.Она остановилась на пороге. Он медленно подошёл, остановился рядом и прислонился плечом к стене. Он не знал, что сказать, с чего начать, просто стоял, опустив голову. – Ладно, – нарушила тишину Дайан. – Я подожду.Она закрыла дверь, отошла к столу и села спиной к нему, дожидаясь, пока он переоденется. Когда стало тихо, она окликнула его:– Уилл? Он не ответил. Дайан обернулась. Уилл Джеймс сидел на кровати, упираясь локтями в колени и уронив лицо на ладони. На нём уже была чистая одежда. Мокрая форма с размытыми кровавыми пятнами ворохом валялась на полу. Дайан подошла к парню и, стараясь не выдавать сильнейшего волнения, коротко сказала:– Не надо так казнить себя, Уилл.– Я никогда не делал столько ошибок подряд... – сдавленно произнёс он.– Все мы ошибаемся. Это святые безупречны, а мы тут... – она сжала губы и покачала головой: – далеко не ангелы.Он оторвал лицо от ладоней, взглянул исподлобья мельком на девушку виноватыми глазами и, взяв её за руку, вдруг сказал:– Ты прости меня, Дэнни...Она нахмурилась:– За что?– За всё.– А, я поняла, – горько усмехнулась она, вспомнив о поцелуе. – Ты сожалеешь. Не беспокойся, ничего не случилось, можешь просто забыть об этом.– Дэнни, не говори так. Уилл легонько потянул её за руку. Она сначала упиралась, но потом всё же села рядом. – Я не об этом, – угрюмо сказал он, уставившись болезненным взглядом в противоположную стену. – Я о нашей вылазке в ночной город. Это было слишком опасно, я должен был признать это. А не рисковать всеми вами из-за того, что Сэнборн разозлил меня. И весь этот ночной город, будь он проклят, достал меня. Я должен был включить холодную голову, а не тащить вас всех туда… И сейчас за это расплачивается Элдридж, а не я... Она немного помолчала, потом быстро сказала, не глядя на него:– Хорошо, я тебя простила. Я могу идти? – она попыталась встать.– Подожди, я... Он вдруг сполз вниз, присев на корточки перед ней, накрыл её ладони своими, прижав их к краю кровати, и уткнулся лбом ей в колени... Она замерла. Сердце бешено застучало, ей показалось, что он тоже слышит этот безумный ритм.– Я должен это сказать... Дэнни, прости... я никогда не смогу выбирать между ней и тобой... Я просто не смогу.Она попыталась оттолкнуть его и подняться, но не получалось. Уилл отпустил её руки, накрыл руками её колени, крепко прижал их к кровати и не позволял ей встать. Она пыталась высвободиться, оттолкнуть его руки, но тщетно: Дайан, конечно, сильна, солдат всё-таки, но Уилл Джеймс куда сильнее. Да и не хотела она уходить на самом деле, они оба это чувствовали. После нескольких безуспешных попыток подняться, Дайан, наконец, позволила ему договорить.– Дэнни, послушай... она ни в чём не виновата. И мой сын тоже. Они слишком дороги мне, ты не можешь не понимать этого. – Значит, я виновата, да?! – резко сказала Дайан, стараясь не кричать, и снова рванулась, но он опять не отпустил.– Нет, ты тоже не виновата. Это я всё запутал... Я просто... оказался не готов к тому, что... могу встретить такую девушку. Тем более – здесь, на войне. Она с минуту сидела и молча смотрела на него в упор, судорожно дыша... потом медленно накрыла руками его голову и сказала:– Нет, ты тоже не виноват. Никто не виноват. Вообще никто.Уилл медленно поднял голову, посмотрел на Дайан задумчиво и печально, потом потянулся вперёд и, уткнувшись в вырез её майки, тихо спросил:– Ты не уйдёшь?Ответа не было. Уилл попытался заглянуть ей в глаза, но не получалось, Дайан отвернулась и отрешённо смотрела куда-то в сторону. Он снова сел рядом на кровать. Взял её ладонь в свою и, несильно сжав её пальцы, повторил вопрос. Дэнни покачала головой, спрятав улыбку, и проворчала:– Будешь доставать меня – уйду.Он успел заметить тень её улыбки и потому, с трудом сдерживая свою, пообещал:– Не буду. И вдруг схватил Дэнни в охапку и упал на бок на кровать, увлекая её за собой. Она пыталась вырваться, но не получалось – захват был слишком сильным. – Всё, сержант Риз, отбой, – нахально заявил он. – Это приказ.– Приказывать мне будешь на задании, а не здесь! – Дайан не прекращала попытки вырваться, возмущённо пыхтя.– Как твой командир, я обязан позаботиться о тебе. Рассвет уже скоро, спи.Он прижался щекой к её макушке и улыбнулся, почувствовав, что Дэнни прекратила вырываться и вздохнула. После небольшой паузы она вдруг спросила:– Уилл, а ты подумал, как я буду утром выходить из твоего вагончика? Он вздохнул и кивнул:– Я придумаю что-нибудь. Спи.Только теперь в этой комнате, последней во всём лагере, воцарилась тишина.