Холодный ветер Чикаго (1/1)

Sparkling angel I believedYou were my saviour in my time of need ? То утро началось с ветра, который то ревел зверем, то бился в окно раненой птицей, разбудив меня, и не дав заснуть снова, раз за разом вырывая из дремы. Но я нежилась в постели до последнего, на счастье моя смена в закусочной начиналась лишь в полдень.Обычно я редко завтракаю дома перед работой, но накануне в выходной меня обуяла страсть к домашнему хозяйству, заставив нажарить пирожков, а ещё в добавок основательно прибраться в моей тесной квартирке.К моему приходу в закусочной как раз начался обеденный аврал. Постоянные клиенты из окрестных контор?— я наизусть могла пробить заказ почти каждого из них, и многих знала по именам. Они переговаривались между собой в ожидании своих обедов на вынос, или встревали в наши с сотрудниками дружеские перепалки.Он появился перед самым закрытием, когда закусочная уже полностью опустела. Дирк, хозяин, ушел пораньше, велев нам самим всё запереть, и убрать выручку в сейф. Я уже наводила порядок за стойкой, а моя напарница Марселла меланхолично протирала столы.Вошел, впустив в открытую дверь поток холодного ветра, и едва я подняла на него глаза, моё сердце перестало биться на долю секунды, а потом заколотилось в бешеном ритме.Сейчас его имя все реже и реже появлялось в заголовках новостей. Если б минуту назад меня спросили о нем, я бы ответила, что наверняка он где-то далеко, на другом конце мира. Но сейчас он просто стоял напротив меня, по другую сторону стойки. Линкольн Барроуз. Человек, убивший брата вице-президента. Во всяком случае, все в это верили, кроме меня.—?Ещё открыто? —?спросил он, озираясь на пустой маленький зал. —?Гамбургеров бы мне.—?Рауль, пожаришь? —?крикнула я повару.Марселла затараторила на испанском, заставив Рауля, не выходя с кухни, выдать целую тираду в ответ. Между этими двоими что-то было, и сейчас им обоим не терпелось уйти поскорее.—?Дирк разозлится, если мы закроем раньше времени. Да ладно вам! Он же нормально к нам. Не нужно его лишний раз злить.В иной день я бы первая извинилась перед клиентом, отправив его восвояси. Но этот был особенным, и мне хотелось, чтоб он непременно задержался.Линкольн заказал три порции, озадачив, для кого предназначалась третья?— судя по одному из последних репортажей, скрывался он вместе с братом.—?Как ты предпочитаешь? Хорошо прожаренные? Или с кровью?—?С кровью.—?Рауль, сделай с кровью, пожалуйста, но не полусырые, как у тебя всегда! —?и обращаясь к Линкольну спросила. —?Ещё что-нибудь?Он отрицательно покачал головой. А я улыбалась как дурочка, радуясь видеть его живым и невредимым, хотя он здорово осунулся. Он смотрел мне в глаза несколько долгих секунд, а потом, прищурившись, отвел взгляд. Мне хотелось продолжать смотреть в его глаза. Я столько раз вглядывалась в них на всех фотографиях, которые только могла найти. А сейчас дивилась насколько другими, яркими, они были воочию, и только глубоко на дне в них плескалась тоска.Пока Рауль жарил гамбургеры и громко бормотал испанские ругательства, я налила в бумажные стаканы заказные Линкольном напитки, и стараясь подавить нервозность, принялась складывать в пластиковые коробочки французскую картошку, жареные грибы в панировке, коул слоу, соленья. Дирк разрешал нам забирать домой нераспроданную еду, что могла испортиться до следующего дня?— не велика беда, если сегодня нам достанется меньше.В кассу я внесла только то, что Линкольн заказал. Мне пришлось назвать цену дважды прежде чем Линкольн оторвался от происходящего за окном, достал из кармана смятые банкноты и монетки, швырнув их на стойку, и долго пересчитывал их, заметно нервничая. И хотя было вполне ожидаемо, что он станет опасаться буквально каждого встречного, мне было грустно от того, что сейчас он видел угрозу во мне. Наконец Линк придвинул ко мне требуемую сумму, и я обратила внимание, что он даже не забыл небольшие чаевые.За спиной брякнул звоночек, извещая, что Рауль приготовил заказ. Положив завернутые гамбургеры поверх заранее сложенных коробочек со снедью, я протянула пакет Линкольну.—?Тяжелый, что-то…—?Все, что ты заказал.—?Спасибо! Хорошего вечера. —?и вышел за дверь.Когда я только писала Линкольну то письмо, верила, что осмелюсь отправить, и гадала ответит ли, я всё прокручивала в голове, что бы сказала ему при встрече. Но сейчас я не смогла сказать ровным счетом ничего. Не догадалась даже положить записку с номером телефона.Ещё до того, как я приняла окончательное решение, я как во сне открыла кассу. Руки, словно чужие, судорожно вынимали оттуда десятки, двадцатки, полтинники.—?Мужик сдачу забыл! —?крикнула я напарнице уже на бегу. —?Попробую догнать!Озиралась по сторонам, я пыталась разглядеть Линкольна в сгущающихся сумерках. И заприметив его куртку цвета хаки, рванула за ним. Никогда не была хорошей бегуньей, а от дувшего в лицо ветра на глаза наворачивались слёзы. Я всё же потеряла Линкольна из виду, и добежав до угла растерялась, не зная в какую сторону мне двинуться.Я даже не успела запаниковать от мысли, что глупо потеряла его, как, заставив меня вскрикнуть от неожиданности, он появился из-за угла, где поджидал, уже наверняка давно заметив погоню.—?Хорошо, что я тебя догнала! —?выпалила я заготовленную фразу. —?Ты сдачу забыл.—?Это не моя сдача. —?Линк смотрел на меня с высоты своего роста, нахмурив брови.—?Ну как же не твоя? Ты все перепутал. Конечно, твоя. —?я протянула ему зажатые в кулаке банкноты.—?Шо тут на хрен вообще происходит?Линкольн был напряжен, словно натянутый стальной трос. Наверняка размышлял, какую опасность я могу представлять. Нужно ли ему спасаться бегством, или лучше меня припугнуть. И единственная причина, по которой он не сделал ни того, ни другого была в том, что он видел, что я никакая ни угроза для него, и стоит мне что-нибудь выкинуть, он справится со мной одной левой.И пока Линкольн не успел ничего предпринять, я сделала свой ход:—?Я верю в твою невиновность! —?Немного приоткрыв рот, выдавая своё удивление, Линкольн сделал шаг назад. —?Я тебя узнала. Я полиции не сдам. —?залепетала я быстро, словно боясь опоздать, не успеть. —?Тут немного денег. Я хочу помочь. Пожалуйста, возьми.Линкольн был скуп на эмоции, но я видела, как он перестал хмурить брови, как разгладились глубокие морщины, что залегли на лбу. И в следующий момент он протянул раскрытую ладонь, позволяя мне сунуть в нее измятые деньги.—?Я просто хочу помочь?— всё повторяла я. —?Тут совсем немного денег. Лишними они не будут… —?я оборвала себя на полуслове, видя, что Линкольн никак не отвечает. —?Береги себя!Линкольн, запихнув банкноты в карман брюк, пробормотал хриплое ?Спасибо!?, и развернувшись быстро зашагал прочь, едва не расталкивая встречных прохожих.—?Береги себя! —?шепотом повторила я вслед, и побрела обратно в свою закусочную, пока ветер подгонял меня в спину.Вернувшись, я буквально столкнулась в дверях с Раулем и Марселлой. Они торопились уйти вдвоем. Это было мне на руку. Обычно я не любила одна закрывать закусочную из страха перед мелкой уголовщиной нашего южного района. Но сейчас мне необходимо было сделать что-то с дырой в бюджете.В груди кололо от чувства безвозвратной потери. Жизнь со своим злым чувством юмора привела Линкольна на мой порог, а я не нашлась, как правильно поступить.На улице завывали полицейские сирены, как в любой другой день в нашем районе. Бывало, копы заходили в одно из заведений на улице, а, а посетители соседних тут же пускались наутек. Я только надеялась, что Линкольн успел достаточно далеко уйти.Посчитав кассу, я обнаружила, я вынула из нее триста тридцать пять долларов. Моей спрятанной дома заначки должно было хватить, чтобы покрыть недостачу. Можно было принести деньги утром, и просто сунуть по-тихому в сейф. Или позвонить Дирку, и попросить разрешения одолжить до завтра деньги из кассы на покупку чего-то срочного и жизненно важного.Я уже достала телефон, когда глухо хлопнула входная дверь, заставив меня вздрогнуть. Я удивленно вспомнила, что опрометчиво не заперла ее. Резко обернувшись я увидела стоящего на пороге Линкольна.—?Хорошо, что ты вернулся! —?Выпалила я, не удержавшись от широкой улыбки. Мгновенный страх от того, что грабители ворвались в закусочную, схлынул. —?Сделать тебе кофе?Линкольн закрыл за собой дверь, щелкнул замок, но он так и остался стоять у входа, широко расставив ноги. Метался взглядом по убогому интерьеру маленького зала.В дверь постучали. И хотя было явно видно, что закусочная закрыта, и даже свет приглушен, стучать продолжали снова и снова.—?Мы закрыты!—?Полиция, мэм! Откройте!Линкольн нахмурился, меж бровей залегла глубокая складка. Сжал и разжал огромные кулаки.—?Туда! —?Проговорила я одними губами, показав на закуток слева от двери, где стояла пустая облезлая вешалка.Сообразив, чего я от него добиваюсь, Линк стал, куда я показала, спиной к стене, всё ещё сжимая в руке пакет с едой.Его отражение в поцарапанных стеклах, которыми были забраны картины на противоположной стене, было отлично видно.—?Вниз! Сядь! —?я сделала характерный жест рукой.Как только Линк присел на корточки, я открыла дверь.—?Все в порядке, мэм? —?Спросил молодой темнокожий офицер. С таким ростом ему было самое место в баскетбольной команде.—?Да, извините. Я переодевалась. Как раз сняла форму. —?Никакой формы в нашей закусочной отродясь не водилось. —?Чем могу помочь, офицер…?—?Офицер Джарри! Вы одна, мэм?—?Да. —?Я держала дверь достаточно раскрытой, чтобы коп видел пустой зал. Но этой же дверью я закрывала Линкольна.Оказалось, что через полтора квартала вверх по улице подростковая банда обнесла прачечную, угрожая ножом пожилой владелице.Офицер Джарри выслушал, что я ничего об этом не знаю, и попросил сообщать им, если вдруг.—?Черт! Я думал они по мою душу! —?Линк все еще сидел на корточках, обхватив бритую голову руками.Я чувствовала, как горькая обида встает в горле комом. Спало понятно, что Линкольн мог вернуться лишь потому, что решил, будто я сдала его властям.—?Ты думал, это я позвонила копам?—?Да. —?Линк и не думал отпираться. —?За вознаграждение… —?одним пружинистым движением он встал с корточек, поднимаясь на ноги. Пакет с едой так и остался стоять на полу. —?Но я это… Удивила ты меня очень. Деньги твои мне не следовало брать. Да и неприятности могут быть у тебя. —?он достал из кармана брюк сложенные купюры и протянул мне.—?О, да! Это вполне может конкурировать с полицейским вознаграждением! —?Линкольн вопреки ожиданиям не улыбнулся моей шутке.Я была в недоумении. Он подозревал меня в том, что я могла сдать его властям. Но все же хотел вернуть мне деньги, чтобы я избежала неприятностей. Но больше всего мне почему-то было грустно от мысли о том, что моя помощь оказалась напрасной.—?Я бы завтра всё вернула. Обошлось бы.—?Но твои деньги тебе нужны и самой.—?Нужны.… Но я подумала, что тебе они нужнее. Я видела в новостях, ты с братом… Нужно же что-то есть, и где-то спать… Я думала, это поможет… —?я нервно комкала и без того изрядно смятые деньги. —?Меня, кстати, зовут Таня.—?Линк.—?Я знаю. —?я положила на стойку банкноты, совершенно бестолково попыталась их разгладить, и протянула Линкольну руку. —?Очень приятно, Линк.У Линкольна была большая рука, широкая шершавая ладонь с длинными пальцами. Я сжимала её своей маленькой ладошкой дольше, чем считается приличным.—?Так хочешь кофе?—?Ты же собиралась уходить?—?Да. —?я сгребла деньги со стойки. —?Мне только надо… —?я показала в сторону задней коморки, служившей Дирку кабинетом.В тот момент мне не пришло в голову, что не стоит показывать беглому преступнику, где в закусочной сейф. Или оставлять его одного. И страха от того, что я наедине с человеком, которого все считают преступником и убийцей не было.Я гадала, что будет дальше. Но Линк молча топтался рядом, и курил, пока я запирала закусочную. Помог опустить полу-ржавую заедающую решетку, попросив подержать сигарету. Справился с ней одной рукой, даже пакет с едой не поставил на землю. На улице нас встретил ветер, налетел, тысячей крохотных лапок пробираясь под одежду, и заставил меня зябко ежиться, кутаясь в кофту.—?Хорошо, что ты меня провожаешь. Слышал, что полиция сказала, старушку ограбили.Как бы я не лукавила, нам обоим было ясно, что Линкольн решил пройтись со мной, что не дать передумать, и всё же связаться с властями.—?Холодно? Хочешь мою куртку?Я отказалась, хотя сразу же пожалела. Мы продолжали идти рядом вниз по улице, иногда касаясь рукавами.—?Ты ведь в Чикаго вырос, верно, да? —?ветер мешал говорить, но не хотелось упускать возможность завести беседу. —?А какой он на самом деле, Чикаго?—?Шо значит, какой?—?Ну, атмосфера… Городские легенды, известные только тем, кто тут родился…Казалось, вопросы о родном городе помогут разговорить Линка, но он только неопределенно хмыкнул:—?Никогда об этом не думал. —?однако всё же спросил. —?А ты сама давно в Чикаго?—?Года два уже будет.—?Откуда ты? У тебя акцент. Не разберу, какой.—?Я в Одессе родилась, это в бывшем СССР. Потом в Израиль переехала. Долго там прожила, больше десяти лет. А два года назад попала в Америку. Я не планировала в Чикаго жить. Думала, осяду в Нью-Йорке или в Бостоне, там у меня друзья…—?А в Чикаго как?—?Работу нашла по профессии. Думала все устроится, но не сложилось…—?Что за профессия?—?Я социальный работник…—?Знавал я таких. После маминой смерти помотался по приютам. Ну и ненавидел же я их.—?Я вообще-то уже давно не социальный работник. Я постепенно превращаюсь в анти-социального работника. —?не знаю говорил ли Линк о ненависти к социальным работникам или к приютам, но попыталась обратить всё в шутку. —?А с детьми я никогда не работала. —?Я оправдывалась за свою профессию перед Линком словно это было важно, и могло повлиять на его отношение ко мне.Ветер гнал по тротуару обрывки мусора нам вслед, провожая домой мимо размалеванных граффити фасадов.