Письмо Линкольну (1/1)

Здравствуй, Линкольн!Я долго думала над обращением, и решила, что ?Здравствуйте, мистер Барроуз!? будет слишком официально. Так обычно начинаются холодные бездушные письма из казенного дома. Если ты решишь, что обращение по имени фамильярно и не уважительно?— я искренне прошу у тебя прошения.Я начну с того, что представлюсь. Иначе будет просто невежливо.Меня зовут Таня. Мне 29 лет. Я родилась в Одессе, в бывшем Советском Союзе.В 17 лет я переехала в Израиль. Я получила право на израильское гражданство как внучка Праведницы Мира. Моя бабушка спасала евреев от нацистов во время Второй Мировой Войны.В Израиле я прожила больше десяти лет. Получила образование. Работала социальным работником в больнице и в доме престарелых.У меня подозрение, что ты, наверняка, не любишь социальных работников. Возможно, из-за этого ты отнесешься ко мне предвзято. И я могу это понять. Ведь очень часто, стараясь помочь, так легко нанести вред. Так легко принять решение за слабого, например, за ребенка, и сломать ему этим жизнь. Именно поэтому я никогда не работала с детьми и подростками.В Соединенных Штатах я живу уже два года. В Чикаго попала случайно. Переехала в поисках работы, но не преуспела. Не хватило знания английского языка, чтобы работать по профессии. Работаю в закусочной.Моя семья осталась в Израиле, и в Чикаго у меня пока очень мало друзей.Я приняла решение написать тебе письмо, потому что верю, что ты невиновен. Верю, что ты был осужден несправедливо и незаслуженно за преступление, которого не совершал. И я решила, что ты должен знать, о том, что есть люди, или, по крайней мере, человек, который верит в твою невиновность.Несколько дней назад я увидела репортаж о тебе по телевидению. Важно сказать, что я принципиально не смотрю новости ни по телевидению, ни в интернете, и не читаю газет. Этот репортаж я увидела случайно, и не смогла остаться равнодушной.Сначала я увидела на экране фотографию очень красивого мужчины. Прислушалась из любопытства. В репортаже говорилось, что этого мужчину, то есть тебя, приговорили к смертной казни за убийство, и был назначен день приведения приговора в исполнение. Но случился абсолютный прецедент, казнь отменили в связи с открывшимися новыми обстоятельствами.Я была в шоке от услышанного. В больнице в Израиле, мне приходилось работать с терминальными больными. Те из них, кто находились в сознании, понимали, что умирают. Но никому не дано знать часа своей смерти. И я с ужасом думала о том, что ты должен чувствовать, зная точный день и час, когда уйдешь из жизни. Как продолжать жить, когда точно знаешь, когда твоя жизнь оборвется? Сколько нужно смелости и душевных сил, для того чтобы ежедневно делать самые простые элементарные банальные вещи. Сколько смелости и душевных сил нужно, чтобы продолжать жить и не думать о смерти. Мы дышим, ходим, едим, разговариваем?— это ведь все так просто. Но это так сложно, когда смерть стоит на пороге и стучится в дверь. И каждая новая минута, каждая новая эмоция, каждый новый момент, когда ты чувствуешь себя живым, радуясь ли солнцу, общаясь ли со своими близкими, предаваясь ли воспоминаниям?— каждый раз это новая победа над смертью.После этого репортажа я принялась искать информацию о тебе в интернете. Ведь когда тебе арестовали, и когда шли судебные слушания, меня еще не было в Соединенных Штатах.По началу, еще не очень разобравшись, я думала, что, вероятно, ты убил Терренса Стедмена. Я размышляла о том, насколько плохо относились к тебе на работе, и до какого стресса тебя довели, раз ты так сорвался и решился убить босса. Должна признаться, что жизнь не побаловала меня хорошими начальниками, и некоторых из них с бы с удовольствием пристрелила.Но почему такой суровый приговор? Ведь это могло быть только эмоциональное убийство в состоянии стресса. Ведь часто бывает, что преступники, совершившие и гораздо более тяжкие преступления, получают наказания менее суровые.А не по тому ли, что убитый?— брат вице-президента? Но где тогда демократия? Где тогда равные права для всех?К тому же я много размышляла, о том, почему ты не признал себя виновным. Ведь американская система исполнительной власти снисходительна к раскаявшимся. Чистосердечное признание облегчает наказание. И признавшись, можно заключить сделку и выторговать себе более мягкий приговор. Почему же ты этого не сделал?И вдруг я совершенно отчетливо поняла, что ты невиновен. Эта мысль такая простая и естественная, почему я не поняла этого раньше? Ты не хочешь заключать сделок, ты хочешь добиться справедливости, не хочешь нести наказание за преступление тобой не совершенное.Я читала скупые строчки в интернете, и совершенно ясно видела, что все это дело шито белыми нитками. А ты не совершил никогда проступка, за который заслужил бы сидеть в тюрьме в ожидании смертной казни.Это все неправда, что невиновный человек не может попасть в тюрьму. От тюрьмы и от сумы не зарекайся. Никто из нас не застрахован ни от тюрьмы, не от больницы. Я сама однажды стала свидетельницей того, как на невиновного человека надели наручники, арестовали за то, чего он не делал. Кто-то, гораздо более сильный, отомстил ему за оскорбление собственного эго. Так и ты, за тебя некому заступиться, и на тебя повесили чужую вину.Линкольн, я пишу тебе это письмо, но не знаю, что тебе сказать. Я не знаю, как найти слова, которые бы тебя утешили и поддержали. Я не знаю, как найти слова, которые помогли бы тебе бороться с кошмаром, который каждый день тебя окружает. Я тебе искренне глубоко сочувствую, но разве может мое сочувствие по-настоящему помочь?Я искренне хочу помочь тебе, Линкольн. Скажи мне, что я могу сделать. Я никогда не спрашиваю, чем помочь. Я сама всегда знаю, что делать и когда. Но сейчас я совершенно растерянна, я совсем не ориентируюсь в этой американской жизни, и только мечусь бестолково, как слепой котенок. Скажи мне, что сделать, чтобы тебе помочь. Пожалуйста. И я обещаю, что найду возможность сделать все, что нужно.Я бы хотела тебя увидеть, приехать навестить тебя. Но не уверенна, что ты захочешь. Возможно, ты не захочешь тратить время на малознакомого человека, и предпочитаешь проводить его с близкими. Я пойму, если так. Но если ты все же согласишься на мой визит, я буду рада приехать в любое удобное для тебя время.Я бы хотела тебе что-то принести. Может быть, что-то приготовить специально для тебя. Я не знаю, разрешено ли приносить еду в американские тюрьмы. Если тебе что-то нужно, если ты хочешь, чтобы я что-то принесла, просто скажи мне. Я все принесу. Даже если это запрещено, я найду способ протащить.Линкольн, я желаю тебе побольше сил, чтобы держаться, чтобы не утонуть в этом кошмаре, который окружает тебя. Я желаю тебе побольше сил, чтобы просто продолжать жить. Это так просто и так сложно. Если бы я только могла отдать тебе свои силы. Ты только держись, Линкольн…С искренней симпатией,и с искренним сочувствием,Таня P.S. Я вложила в письмо конверт с маркой, чтобы тебе было удобней отправить мне ответ. Я буду очень рада его получить.