Глава IV (1/1)

Темнота окружала все вокруг. Она прокрадывалась во все уголки сознания, разрушая его, не позволяя свету проникать в умирающую душу. Все вокруг казалось лишь бесконечным вакуумом. Не было ни времени, ни жизни вокруг. В этой непроглядной тьме ничто не казалось настоящим.Разум жертвы пал под натиском тьмы. Она не могла вспомнить, кто она. Не могла вспомнить, кто был ей дорог в том мире, который иногда так бесцеремонно и жестоко врывался в ее воспоминания. Возможно, она никогда не жила, и это был лишь сон? Может, ее давняя, тусклая жизнь была просто иллюзией? Ослабевшее сознание не могло дать разумных ответов.Она не могла чувствовать?— эта способность покидала всякого, кто уже не был связан с бушевавшим на кончиках мертвенных пальцев миром живых. Казалось, умирающее тело плыло в пустоте, в которой не было ничего. Только тишина. Неужели, весь мир сейчас был таков? Безумие, но ей не хотелось ничего менять. От прошлой жизни остались лишь отрывки ее чувств. Она помнила свой ужас, горечь. Свои страхи.Но это осталось позади. Не было больше ничего пугающего. Безвременье манило своей простотой. Хотелось просто остаться здесь, забыться, забыть… но что-то по-прежнему мешало ей. Это была связь с ее телом, все еще находившимся там, в мире горечи и страданий. Иногда ей удавалось вернуться туда, но дичайшая мирская боль возвращала ее в безвременье. Или это был подземный мир? Это не так важно, как казалось раньше, когда существовала разница между светом и тьмой. Жизнь потеряла всякий смысл. Зачем жить в мире, и так полном ужаса и смерти?Мысли медленно возвращались к исходной точке. Ее разум угасал, как и искра жизни внутри. Скоро ей станет легче. Скоро все закончится.Но какая-то частица ее сознания не давала ей умереть. Это была та часть ее, которая не потеряла стремление к жизни и знала свой долг. Именно она возвращала ее душу в ее тело, провоцируя боль. Ей захотелось убить в себе это стремление, но она не могла. Это было слишком сложно?— убить частицу себя.Через тьму прорезались расплывчатые звуки. Чьи-то голоса. Они тянули ее назад, в тот мир. Ее уши давно не слышали ничего, поэтому сейчас эти звуки, пусть и не громкие, но такие терзающие и жестокие, причиняли невероятную боль. Но, как ни странно, она осталась. Эти голоса так манили и призывали, что невозможно было устоять перед их таинственной силой.И пусть она отвыкла от боли и теперь это казалось чем-то более страшным, чем раньше, она продолжала терпеть ее и слушала, слушала.Сначала голоса казались очень тихими, и она не могла ничего разобрать. Потом они стали более громкими и ясными.—?Она могла умереть.Она напрягла свой разум и попыталась определить, кто говорил это. Этот сильный мужской голос казался до боли знакомым, но она никак не могла понять, кому же он принадлежал.О духи, она не могла ничего сделать, чтобы вспомнить, кто это. Эта мысль вызвала у нее прилив ярости за свое бессилие и слабость, мгновенно сменившийся тоской по утерянным воспоминаниям. Она почувствовала, как по щеке скатилась одинокая слеза, оставляя мокрую дорожку. Такой наплыв чувств казался чем-то новым и заставлявшим ее чувствовать себя живой.Она должна была узнать, кто это. И, быть может, ей стоило остаться хотя бы ради этого.—?Но она жива. Посмотри.Этот голос тоже казался знакомым. Женский, более тихий и спокойный. Казалось, женщина, обладавшая им, пыталась указать на что-то и успокоить того, к кому она только что обратилась.Через пару мгновений она почувствовала, как кто-то мягко взял ее за руку. Она снова ощутила прикосновение этого же человека, но теперь его рука мягко касалась ее щеки. Эти прикосновения послали дрожь вниз по ее спине. Казалось, что он боялся ей навредить, и обращался с ней, как с величайшим сокровищем.Теперь ей не хотелось умирать. Она хотела лишь открыть глаза и увидеть его, человека, который заботился о ней. Она твердо знала, что он был ключом к воспоминаниям. Но ее тело не поддавалось, и все, что она могла сделать, это снова заплакать. Она была такой беспомощной, не такой, как в другой жизни. Тогда она бы не заплакала. Тогда она была другой: сильной. Способной превозмочь боль.—?Она здесь.Ее дыхание перехватило. Этот голос принадлежал этому же мужчине, но сейчас он был гораздо более нежным, и в нем уже не звучал отчаянный страх. Желание узнать его выросло, а жажда жить толкала ее душу вперед. Она потеряла желание остаться в безвременье. Все, чего ей хотелось?— это открыть глаза. Всего лишь открыть глаза и посмотреть на этого человека. Духи, она просила совсем не много.Ее мысли прервал его голос. Сейчас он казался очень четким и ясным.—?Кэлен, вернись. Мы нуждаемся в тебе,?— он оставался таким же нежным, но теперь он отчаянно взывал к кому-то.К Кэлен.Осознание действительности мгновенно прорвалось ее в голову, словно живительный воздух в легкие тонущего человека.Она?— Кэлен Амнелл, Мать-Исповедница Срединных Земель. Мигом вернулись к ней все ее воспоминания. Ее разум вновь возвращался в нормальное состояние, и тело стало более послушным. Она наконец смогла сказать его имя. Оно казалось заклинанием, таким волшебным и воодушевляющим. Кэлен прошептала:—?Ричард,?— на ее губах мелькнула слабая улыбка,?— ты спас меня.В этом не было ни доли лжи. Это он смог вернуть ее сюда. Была ли это магия или просто его желание вернуть ее, но у него получилось. Она была здесь?— там, где должна была.Бердина, стоявшая в уголке комнаты, не скрыла облегченного выдоха.***Вся комната казалась неясной и расплывчатой. Зрение еще полностью не вернулось к Кэлен, и потому она могла видеть лишь смутные очертания крупных предметов и силуэт Ричарда, маячившего перед ней. Некоторое время он выхаживал у двери, как часовой на посту. Он начал нарезать круги у входа ровно с того момента, как ушла Бердина. Морд-сит разделяла тревогу Ричарда и много времени проводила в покоях Кэлен, и лишь раз в день ее сменяла Кара. Напряжение этой тройки было заразительно и едва ли не передавалось самой Матери-Исповеднице.За окном ревел гром. Комнату сейчас освещали лишь регулярные вспышки молнии. Погода полностью соответствовала настроению Кэлен. Она не могла простить себя за ту слабость, что одолевала ее. Казалось, что потерять стремление к жизни было преступлением. Хотя, возможно, так и есть. Если бы она умерла, Срединные Земли остались бы один на один с Имперским Орденом, и на их стороне больше не было бы ни одной Исповедницы. Одна только мысль об этом казалась мрачной и пугающей.Кэлен изредка поглядывала за окно из-под немного опущенных век. Сил на то, чтобы открыть глаза широко, просто не было. Она могла держать их открытыми не больше пары мгновений. Ее то и дело одолевало желание смежить веки и уснуть. Пару раз она поддавалась этому стремлению и засыпала на час или меньше. Но сны были еще страшнее реальности, в которой Кэлен приходилось терпеть ужасную боль. Каждый раз, просыпаясь и засыпая, она уже по привычке молила добрых духов о том, чтобы они не посылали ей сновидений. Но духи не были милостивы.Женщина постаралась взбодриться. Ей нужно было поговорить с Ричардом. Она так и не узнала, что с ней произошло, и сколько она лежала в бессознательном состоянии. В ее уме отпечаталось лишь то, что в ее сознании был Сноходец, который решил избавиться от нее.Казалось, что рука, как и другие части тела, налилась свинцом. Через усилие ей удалось перенести свою руку на шею. Ее пальцы коснулись гладкого металла.Надо не забыть попросить Ричарда, чтобы он снял с нее Рада-Хань.?Стоит все же привыкнуть к этому, ??— невесело подумала она. Изначально их с Ричардом союз задумывался так, что при необходимости Кэлен должна была надевать этот металлический ошейник. Она вполне понимала это и давно примирилась, но сейчас Рада-Хань был уже совсем не нужен. К тому же, носить этот кусок железки на шее было неприятно, учитывая ее состояние и слабость.Она собралась с силами. Чтобы проверить свой голос, она тихо кашлянула. Горло сильно першило и болело из-за сухости. Кэлен тихо и неуверенно позвала мужчину.—?Ричард.Мужчина мгновенно обернулся к ней. Он подошел к женщине, присел на край кровати и спросил:—?Что-то случилось? Тебе что-нибудь нужно? —?Кэлен захотелось улыбнуться. Ричард так хотел помочь ей, был готов на все ради этого. Даже исповеданный сейчас казался бы менее заботливым, чем он.—?Сними Рада-Хань, пожалуйста,?— она убрала руку с шеи и дала мужчине доступ к нему. Ричард кивнул и положил руки на металлический ошейник. Буквально спустя мгновение, Рада-Хань раскрылся и обнажил ее шею. Кэлен облегченно вздохнула, когда вновь почувствовала свою силу.—?Спасибо,?— ее голос стал звучать немного уверенней.Кэлен вдруг задалась вопросом, зачем вообще он был нужен? Ответ пришел сразу же. Должно быть, Ричард боялся, что в полубессознательном состоянии она выпустит свою силу и исповедует кого-нибудь.—?Как ты себя чувствуешь? —?спросил он, по-прежнему сидя рядом с ней.—?Все так же,?— Кэлен не стала ничего скрывать. Боль и слабость действительно не отступали, и терпеть их было невыносимо — особенно второе. Если боль была привычна, то отсутствие возможности подняться буквально выводило ее из себя. Мать-Исповедница ненавидела быть бессильной.Ричард аккуратно взял ее за руку. Спустя мгновение, Кэлен почувствовала действие Магии Приращения. Сквозь все ее тело, казалось, стали идти потоки тепла, успокаивавшие боль и придававшие ей силу. Кэлен прикрыла глаза, смакуя ощущения. Ее и раньше лечили таким способом, но ощущения от магии Ричарда казались более сильными. Его дар был сильнее дара тех волшебников, что касались ее раньше. Ее голову посетила мысль, что познания Ричарда в магии не настолько ограничены, как думали все, включая, возможно, и его самого.—?Расскажи, что произошло на церемонии,?— тихо попросила она, все еще не доверяя своему голосу, но чувствуя себя более подготовленной к этому разговору.Ричард на мгновение задумался. Казалось, для него это были не самые приятные воспоминания. Через минуту он ответил ей, начиная довольно тихо.—?Сноходец захватил твое сознание, —?он отвел взгляд в сторону, смотря в какую-то неведомую Кэлен точку в стене и говоря чуть громче. —?Когда ты должна была принести клятву мне, как твоему мужу, он решил, что получил все нужные сведения и сейчас потеряет контроль. Тогда он захотел убить тебя, пока была возможность. Он допустил ошибку, решив помучить тебя перед смертью. —?Он снова перевел взгляд на Кэлен. —?Ты произнесла присягу и почти избавилась от Джеганя, но он успел нанести сильные повреждения твоему организму. Он сломал кости, почти разорвал ткани некоторых органов и наложил блок на твое сознание. Из-за этого ты потеряла возможность бороться за жизнь, и для меня оказалось невозможно полностью вылечить тебя. Я мог лишь обеспечивать какую-то поддержку, но не больше. Ты частично сняла этот блок, но полное выздоровление может наступить нескоро. Пока ты спала, мне удалось срастить некоторые кости, но с ногами все оказалось хуже, и ходить ты пока не сможешь.Кэлен слушала его молча. Она не могла ничего сказать. Сейчас в ней боролись два чувства: стыд и благодарность к этому человеку. Она корила себя за то, что не произнесла присягу раньше. Тогда бы всего этого не было, и ей не пришлось бы платить собственным здоровьем за подобную глупость. Она должна была знать, что это могло случиться.Второе чувство стало одерживать верх. Ричард за нее волновался, поддерживал ее. Она не могла не восторгаться этим человеком, помогавшим ей несмотря ни на ее холодность, ни на недостойное поведение. А сейчас он сидел рядом с ней, держал за руку и говорил о том, что произошло, забывая о ее проступках.Она не смогла сдержать слез. Ричард придвинулся ближе к ней, готовясь помочь, если что-то случилось.—?Прости,?— сказала она между всхлипами. Кэлен сама не понимала, за что извинялась: за ее поступки в прошлом или за эти слезы. Ричард прижал ее к своей груди, и Кэлен была за это безмерно благодарна. С этими слезами все ее чувства вышли на свободу. Она перестала скрывать что-либо, она просто плакала. Как давно ей хотелось этого?— ощутить чью-то поддержку и позволить себе слабость. Теперь Кэлен чувствовала себя просто беспомощной и глупой маленькой девочкой.—?Прости меня за мое поведение, — сказала она, все еще прижимаясь к его груди. —?Прости за то, что из-за моей глупости Джегань узнал обо всех наших планах,?— она снова всхлипнула,?— прости.Последнее слово затихло где-то в районе его плеча. Она не просила его о прощении, а молила. Она не надеялась получить его, но стоило по крайней мере попробовать.Ричард погладил ее по голове, как если бы она действительно была маленьким ребенком. Одной рукой он обхватил ее талию, а другой прижал ее голову к своей шее, так, что Кэлен невольно уткнулась носом в ее сгиб. Не отпуская ее от себя, он тихо сказал:—?Кэлен, я ни в чем тебя не виню.Эти слова немного успокоили ее. Она не могла себе представить, что он простит ее за такую халатность. Джегань, возможно, уже праздновал ее смерть, а вместе с тем и свою победу.Настала тишина, которую не нарушало ничто. Двое так и остались сидеть рядом, нуждаясь друг в друге больше, чем когда-либо до этого. Кэлен успокоилась и перестала плакать, а Ричард гладил ее по спине, посылая успокоительные волны магии Приращения по ее телу.Они встречали рассвет вместе, хоть на некоторое время забыв все ужасы, которые их окружали.