Юрьев день. (1/1)

Горено проснулся от того, что в него потыкали ногой. ?Хозяин затеял со мной оргию в стиле садо-мазо!? - выдали первую мысль его железные, не до конца проснувшиеся мозги. - Чаво лежишь? Чай, восемь утра по местному времени, счас народ попрет на завтрак, - вернул к реальности робота голос шепелявой бабушки.- А, так вы не Скорпиномо, - продрал глаза Горено и с сожалением оглядел с головы до ног щупленькую эфирийскую техничку с белесыми седыми ресницами и фиолетовым кульком на голове. – А сколько вам лет? – бестактно вопросил он.- Иии, милок, я еще на Эфири-Тау родилась! – засмеялась бабуся. – Вот там славно было: там тебе и воздух свежий, и яблочки наливные… А счас – тьфу на пальме, все выведено в ентих, как их… Оранджарэих, - нахмурившись, с трудом выговорила она.- Оранжареях, не? – уточнил Гореныч, поднимаясь с грязного бетонного пола.- Да в их самых! Скочерыжилася планетка, теперь под землей живем; вот те, бабушка, и Юрьев день…- Какой день? – опять не въехал робот.- Юрьев. Родичи мои емихранты с Земли, а было на той планете такое крепостное право, когда люд добрый били почем зря да в сараях со свиньями держали…- Свиньи – это вообще кто?! – Горено почувствовал, что его мозг сейчас взорвется. - Экий ты непонятливый! Тебя мамка-то об пол в детстве, часом, головой не роняла? – пожалела его бабуля, споро намывая пол. – Зверюги есть такие, хомякают их на обед, - пояснила она. – Но я не о том. Был в те времена, ну, при праве-то крепостном, день, когда раб мог или на волюшку-вольную уйти, иль хозяина сменить. И день этот назывался Юрьевым, уж запамятовала, шо за Юрий-то за такой…Вот так и повелось при обломе каком говорить: ?Вот те, бабушка, и Юрьев день?. Понял таперича?- Ну вроде того, - от греха подальше соврал Горено.- Кстати, чойта в полу как кислотой какой дырка проедена? - Это я его омыл слезами, - покраснел бы робот, будь у него кровоток. – У меня слезы радиоактивные…- С чего тебе губу дуть-то? Справный молодец, ну, подумаешь, из железа. Чаво, девка бортанула? – заботливо поинтересовалась бабушка, опершись на швабру.- Да нет, не девушка, а хозяин мой… Он не ценит мои чувства, он с ними лишь играет… А я так его люблю… - всхлипнул гомик.- Ишь ты, развратилась-то молодежь как! Вот в мою молодость такого не бывало! А твой хозяин-то кто? Не этот случайно, ну, верзила такой, с чубом рыжим? – хитро прищурилась техничка.- ДА, ЭТО ОН, И ОН ПРЕКРАСЕН!!! – взвыл Горено и патетично хрюкнул.- Да шо там прекрасного, госсспати?! Пугало огородное, вечно, как колибря, вырядится, морда – во, ишчо и красная вся, с перепою подикась. Орет на весь санаторий, даже у меня, у старой, уши закладывает! И ты чаво, в ето вот влюбився?! – полыхала недоумением она, драя пол. - У него чудесный вкус, и Скорпиномочка очень…Идеальный! – дрожащим голосом завел о своем о девичьем Гореныч. – И он не орет, а восклицает!!!- Иии, совсем ты плох, парубок, – захихикала тщедушная, но острая на язык уборщица, выскабливая невидимую грязь из угла. – Но тебе ничаво не светит, девок твой хозяин страсть как любит. Уж я-то знаю; прилетал он к нам, на Эфири-Тау, полгорода домогался да с десяток девок местных обрюхатил! И добро б еще алименты платил, так нетушки – сразу в кусты, мол, я не я, лошадь не моя, а своими признаю только отпрысков от Евы, девки евойной (ух и страшнАя она, грудь вся на выкате, ручки-палочки, ни кожи, ни рожи)! - Вы мне врете! – отшатнулся Гореныч. – Скорпиномо являет собой воплощение милосердия!!! Хотя насчет Евы я с вами согласен, - подумав, добавил он.- Вот те крест, шо не вру! Потому шо на своем опыте знаю: моя внучка-то из-за него тоже вон, как ты, мозгами потекла, а он ее поматросил и бросил, гицель! Моя кровиночка уже хотела руки на себя накладывать, но к ним в технякум новенькая пришла; вот внученька-то и вкусила любви цвета заката…- Вы так поэтически выразились! Я думал, я один стихи пишу, - уважительно одобрил робот.- Милок, я с осьмнадцати лет ямбища с хорэями кропаю, а началось все, как и подобает, с нещастной любови. Ты своему хозяину-то передай от моей кровиночки привет, напомни этому ироду об его злодеяниях! А я пошла, мне ишчо всю столовую мыть, так шо прощевай, - развела руками бабуля и ушла, волоча за собой швабру и грохоча ведром.Евино же утро началось несколько иначе – не так, как у депрессивного Гореныча. Максимально изящно потянувшись, синотка села на кровати и зевнула во весь рот. К ее удивлению, глаза не болели, в голове было ясно, а на душе легко. Единственное, что омрачало Евушку, - это дикий, животный голод. Поэтому ее очень обрадовала гречка, стоящая на прикроватной тумбочке и украшенная нарисованным на салфетке корявым солнышком Ладо.?Господи, как вкусно и как мило! – подумала Ева, уплетая гречку. – Только один человек может вбухать столько соли – вот прям как мне нравится! И этого человека надо разбудить!?, - Ева поставила куда-то в сторону тарелку и, заползши по одеяло к мирно спящему Скорпиномо, начала мерно теребить благоверного, пока тот не проснулся.- Ты такая чуткая, поспать мне дала, - с непередаваемым сарказмом молвил тот.- Я просто хотела поблагодарить за кашку и сказать, как я тебя люблююююю, - смущенно заелозила Ева.- Да ладно, че, мне не сложно было, - хмыкнул торри, садясь на подушке и обнимая свою герлфренд. – Тебе сегодня нормально?- Да, более чем! Все отлично просто, - довольно потянулась она.- Тогда иди в ванную и одевайся, только не сильно. Нас ждут великие дела! – оповестил Скорпи.- Это какие еще? – даже слегка испугалась Ева.- Сегодня мы пойдем в аквапарк и набухаемся там, - радостно объяснил он.- Ты бассейн арендовал, что ли?- Не, будем с эфирюгами вместе, так прикольней. Покажем этим доходягам, как оттягиваться надо! – в предвкушении патихарда заулыбался синот. - Круто! – по достоинству оценила Ева его идею. – За спиртным опять Гореныча пошлем? - А кого ж еще? – не понял претензии Скорпи. – Он может накупить дикое количество бухла на мелкую сумму денег.- Так оно ж самое дешевое, вдруг отравимся? – резонно возразила она.- Да пофиг, все равно один раз живем, - отмахнулся ее благоверный. – Не помнишь, кстати, где мы этого петуха оставили?- Не, он последний раз с тобой уходил, - помотала синотка растрепанной головой.- Тэкс, значит мы с ним пошли варить гречку тебе…- Еще раз спасибо, - благоговейно вставила свои пять копеек Ева.- Заткнись, не сбивай меня с мысли! Значит, потом Гореныч начал молиться, потом взбесил меня… А, точно, он же под дверями столовой лежит, - вспомнил Скорпиномо. – Надо забрать придурка, он нам еще понадобится, для радости жизни, хе-хе.