Глава 2. О дивный новый мир! (1/1)

– Ох-хо-хо, да все намного хуже, чем я думал, – потирая раскрасневшиеся слезящиеся глаза, я отвёл взгляд от экрана ноутбука. Слишком долго в него пялился, слишком много текста прочитал. А тем временем уже давно за полночь. Пусть информация и была жизненно необходима, буквально глоток свежего воздуха, о сне тоже забывать не следует. – Что за безумный мир. Баба на бабе и бабу погоняет. Рай радикального феминизма, где мужчина низведен до уровня полусвященной индусской коровы. Так, стоп, а это точно феменизм? – пока бубнил эти речи себе под нос, руки сами по себе выключили нотик, а после его и захлопнули. Хватит на сегодня исторических сводок, статей о политическом и социальном устройстве мира. И так уже столько информации в себя впихнул, что началась слабая мигрень. – С другой же стороны, это самый настоящий рай для любого парня с не загаженным тупыми социальными нормами моего мира мозгом. Теперь не я должен выполнять бабские хотелки для доступа к варенику, а наоборот! Боже, да это самый настоящий акт вселенской справедливости. Женщина платит, женщина таскает тяжести, женщина дарит подарки, женщина обеспечивает своего мужчину… ахахахха!!! Ох, как же приятно. И вишенкой на торте – гарем, как общественная норма, здоровая ячейка общества из мужа и минимум трёх-четырех прекрасных жен. Ну, оно и не удивительно, с таким то демографическим перекосом… – продолжая говорить сам с собой в малость приподнятом настроении, я развалился на диванчике, закинув руки за голову и уставившись в потолок. – Десять баб-с на одного мужичка в среднем по миру. Шесть-семь в США, ибо страна первого мира, да пуп Земли в придачу. Уффуфу, Боже, храни Америку. Я не жадный, мне и четырех на все согласных женщин хватит за глаза, ахахахха!!! Продолжая безудержно смеяться, я перекатывался с боку на бок. Слишком сюрреалистичной мне казалась ситуация, слишком странным для меня был этот живущий по своим законам мир, так сильной похожий на мой. Да, невозможность вернуться домой к родным несказанно печалила, но с другой же стороны, кто в здравом уме откажется от столь райских условий для жизни?! Да, такие определенно найдутся. Будет такой индивид бить пяткой в грудь, всем подряд доказывая, что он настоящий мужигъ, сильный пол, хотя на деле просто жертва матриархального воспитания, навязанного обществом, страной и семьёй до кучи. Мне, слава яйцам, такое не грозит, ибо я человек широких, в разумных пределах, патриархальных взглядов. Потому не против, а только за, если барышни будут меня целиком и полностью обеспечивать в материальном плане за доступ к мясной палочке. Работа же работе рознь, захочу – пойду, не захочу – буду дома сидеть, да в книги или компухтер залипать. Тем более по местным семейным традициям за хозяйством следит одна из жён, она же и воспитанием детей занимается. У мужчин же обязанности начинаются и заканчиваются постелью, все остальное от лукавой, местного женского аналога дьявола, или же по желанию. Но поскольку тут США страна всевозможных свобод, по религиозным причинам меня не заставят носить паранджу, как в Урзыкстане, не запретят работать или учиться. Да и по улице можно будет передвигаться без сопровождения жены или иной родственницы. Все-же удача, несомненно, на моей стороне ! Вот окажись я где-нибудь на Ближнем Востоке, то точно испытал бы на своей шкуре все вышеперечисленные ?прелести? в лучшем случае. В худшем же… попал бы в обратный гарем какой-нибудь принцессы или султанши. Есть тут и такие ?прелести?, порожденные деспотизмом вперемешку с религиозным мракобесием. Да, арабские страны не перестают удивлять в худшем смысле этих слов, даже в этом, ?параллельном? мире. Что же до самой причины такого сказочного гендерного перекоса, то все довольно просто и логично. Чем сложнее организм, чем выше его организация, тем меньше в помете будет рождаться мужских особей. Для процветания вида их много и не надо, ведь потомство вынашивают относительно более сильные, здоровые и выносливые самки, самцам же необходимо лишь вовремя их оплодотворять. Казалось бы, генетическое разнообразие и здоровье под угрозой из-за того, что у многих представителей вида один общий родитель, но даже здесь Матушка Природа нашла выход. Не знаю как и каким образом, но генетический код каждого сперматозоида произвольно тасуется. В смысле, если взять, например, двух разных людей от разных матерей, но одного отца, то генетически сестрами они если и будут, то довольно отдаленными. Словно троюродные-четвероюродные родственники, не меньше. Выверт ли это природы, аль механика мироздания, я не знаю. Но для местных это рабочая испокон веков норма, и не мне, гостю из параллельной реальности, её оспаривать. Размышляя об этом, я в итоге и сам не заметил, как веки налились свинцом, а сознание начало медленно проваливаться в полудрёму. Приятный темный мир, где не было необходимости о чем-либо думать или же переживать. Благословенное царство Морфея. Впрочем, иллюзорное забвение не продлилось долго… – М? – услышав звук открываемой двери, я очнулся. Но прежде, чем успел даже глаза разлепить, был бесцеремонно схвачен за ноги, а после и сдернут с мягкого теплого дивана на холодный жёсткий пол. – Какого хрена?! Ответом мне стал двойной до боли знакомый щелчок в районе запястий. Настолько знакомый, что до этого периодически слышал его в разных фильмах, посвященных работе правоохранительных органов. В простонародье - мусоров. – Эй, вы чего творите?! – наконец проморгавшись и сфокусировав зрение на незваных гостей, выкрикнул я, как мне казалось, угрожающим тоном. Попытался ещё и встать для порядку, но так и остался позорно лежать с разведёнными в разные стороны руками. А все от того, что показавшееся знакомым щёлканье на деле оказалось звуком защёлкивания наручников. Я был просто-напросто скован, прикован обоими руками к ножкам стола, которые, в свою очередь, давно и надёжно были прикручены к полу. – Пустите меня!!! Ответом на мои злые крики стал лишь нестройный женский смех. О да, незваными гостями на деле оказались знакомые мне личности и лица. Трио одетых в белые халатики докторов в компании двух охранниц. Да, тех самых женщин, что должны были дежурить у моих дверей, защищая от всевозможных злодеев да невзгод, а на деле просто не позволяющие мне сбежать. – Какой милый подопытный кролик, – первой заговорила рыцарь шприца и скальпеля, смерив мое скованное тело жадным, полным несравненной тяги к научным открытиям взглядом. – Все дёргается, возмущается, пытается позвать на помощь… Алекс, скажи, ты девственник? – Чё?! – попытался я освободится, но все так-же безуспешно. – Вы совсем сбрендили? Освободите меня. Немедленно! – Ох, да какая в жопу разница?! – на этот раз заговорила чернокожая охранница, не по русски, но по какой-то странной причине мне было понятно каждое её слово. – Этот сученыш меня отшил, поэтому явно заслуживает наказания, – сказав это, женщина несильно пнула мою ногу, намеревалась больше напугать, чем навредить. – Ей, снежок, я сначала хотела быть нежной, но твое отношение меня сильно расстроило. Теперь буду грубой, сточу твой стручок до кровавых мозолей. – Совсем долбанулись?! – ошарашенно спросил я, переводя взгляд с одной вторженки на другую и так до упора, но те даже не колебались. Смотрели в ответ снисходительно, по сальному жадно, словно голодные хищники на кусок сочного кровоточащего мясца. – Под камерами ходите. Вас ж уволят к чертовой бабушке! В этой же камере и порешают! Я ж иномирец, важный объект исследований! Носитель жутких иномирных болезней и патологий! – Девочки, не волнуйтесь, кролик блефует, – протянула врач, подходя ко мне с правой стороны и аккуратно присаживаясь возле моей головы. – Он совершенно здоров, не заразен, не опасен и… совершенно бесполезен во всем, кроме удовлетворения наших сексуальных потребностей. Самое же приятное то, что его даже за человека можно не считать. Законы и нормы морали нашего общества на него не распространяются. Просто мясной дилдо на ножках мм~м… – договорив, женщина сладко застонала, а после правой рукой коснулась промежности, начав ее неторопливо массировать. – Ох-хо-хо, знаешь, пока я училась сначала в школе, а потом в институте, мальчики совершенно не обращали на меня внимания. Да и я была больше увлечена наукой, чем этими расфуфыренными неблагодарными "принцами". Как же я ошибалась… – печально вздохнув, она перестала поглаживать свои намокшие трусики, а после этой же самой рукой нежно коснулась моей щеки. – Но ничего, теперь наверстаю с тобой, нашим общим секс-рабом. Всю свою неудовлетворённость, все свои, даже самые грязные и дикие желания, я вылью на тебя! – Ну ты и загнула, док, – фыркнула чернокожая, за что на нее недовольно посмотрели две остальные представительницы врачебного цеха, что полностью разделяли слова и чаяния своего шефа. – Так и скажи, что выипать его хочешь. Я, вот, с мужиком со времён учебки нормально не трахалась, аж зудит! – Раз зудит, сходи к гинекологу, дурочка, – подколола товарку ее блондинистая подруга, охранница под номером два. – Девчат, ее последней к члену пустим. Не хочу, чтобы у меня там потом тоже зудело! – Ох, да заткнись ты, сучка крашенная! – в ответ на смешки, толкнула товарку афроамериканка. – Там все чисто, а если и нет, снежок все вылижет, а потом и добавки попросит. – Да пошли вы на х*р, с**и!!! – в сердцах крикнул я, не желая продолжать этот сюр. – Сами себя лижите! У меня на вас, уродин, не встанет, даже если вы последними бабами на Земле останетесь! – Какой невоспитанный раб, – отвесила мне хлесткую пощёчина врач той самой рукой, которой не так давно поглаживала щеку. – Но ничего, ничего… научим тебя покорности. Медицина в наши дни творит несказанные чудеса. Чудеса настолько прекрасные, что встанет у тебя даже на гориллу. Девочки, подготовьте то самое. Пока что двести миллиграмм хватит. – Эй, это ты меня сейчас обезьяной обозвала? – после непродолжительного молчания, пока девушки в белоснежных халатах готовили препарат к использованию, неожиданно снова вклинилась чернокожая. – На драку нарываешься, расистка ебучая?! – Я тебя никак не называла, и ни с кем не сравнивала, – смерила ее полным презрения взглядом главврач. – Не стоит так шуметь из-за пустяка. – Ну не знаю, я бы побрезговал с этой мартышкой делиться, – видя возникший на пустом месте конфликт, просто грех было им не воспользоваться. Особенно сейчас, когда страх вперемешку с гневом и злобой вызвали в организме нехилый такой адреналиновый угар. – Девочки, если выпните отсюда эту черножопую, то обещаю, сопротивляться не буду и постараюсь все сделать в лучшем виде! – Ах ты гребанный ублюдок!!! – бросилась на меня охранница, одной рукой схватив за грудки, а другой замахнувшись для удара. – Чтобы лизать, зубы тебе не понадобятся, свинья фашистская! – Не по лицу, – взяв тем временем в руки шприц, сказала врач. – Мне эстетически неприятно будет смотреть на кровавое месиво, вместо мужского личика. И постарайся ему там ничего лишнего не отбить. Дальнейшие же события превратились в самый настоящий калейдоскоп. Сначала меня били, затем насиловали, а после в комнатушку ввалился самый настоящий межгалактический спецназ во главе с Дартом Вейдором лично. Причем в состав штурм группы каким-то чудом умудрились затесаться и гусары, что постоянно пытались мне подмигнуть, причем не глазом. Дальнейший кавардак и вовсе превратился в полнейшее разноцветное месиво. Месиво забавное, но совершенно бессмысленное и незапоминающееся, что закончилось так-же неожиданно, как и началось... ***Когда же мои глаза снова открылись, то никого лишнего в камере не наблюдалось. Ни насильниц с многолетним недотрахом, ни Дарта Вейдера с гусарами. Лишь одинокий, но целый и невредимый я, лежащий на диване. Ну оно и понятно, события бредового сна никак не могли повлиять на реальность, пусть царство Морфея и являло картины весьма реалистичные… до определенного момента. Потянувшись до хруста в конечностях, мое тело неторопливо село, скидывая вбок лёгкий плед. – О, – сонно потирая глаза, я растерянно на него уставился. Ну оно и понятно, ведь вчера заснул так, в одной одежде, ничем не удосужившись себя укрыть. – Все же ночью кто-то заходил. Даже заботливо пледом укрыли… весьма любезно с их стороны. Однако сон сном, но перед глазами все равно встали его не самые приятные события. Глупо, нереалистично, даже иронично в некой степени, но все равно заставляет задуматься. Задуматься не на шутку о том, что все может быть не столь радужно, как я себе представлял перед тем, как уснул. Что события сновидения могут воплотится в реальности, пусть не здесь, не так, и с другими действующими лицами, но всё же. И видит Бог, ничего приятного я в этом не вижу. Особенно в избиении моей беззащитной тушки какой-нибудь злобной, страдающей от недостатка мужского внимания бабой с телосложением бойца в тяжёлом весе. А в том, что тут такие существуют, сомнений не было. Сам их в интернете видел перед тем, как заснул. И пусть я вчера многое для себя подчерпнул из всемирной сети, до полного понимания социума, а так-же общества с населяющими его людьми все равно, как до Китая раком. Общая информация в голове отложилась, но детали, мелочи, жизненные тонкости все равно, что темный лес, а с собой нет даже фонаря. И кто знает, что за жуткие чудовища скрываются под сенью высоких деревьев… – Алекс, ты уже проснулся? – не прошло и трёх минут, как дверь отворилась, запуская в комнату Филипу. Вела она себя, как всегда, бодро и приветливо, хотя в глазах и читались следы усталость вперемешку с недосыпом. – Хорошо. Вставай и иди за мной. – И вам доброе утро, – поприветствовал я ее. – Прошу прощения, но я ещё не завтракал. – Уже день, – поправила она меня, не обращая внимания на сарказм и недовольство в моем голосе. – Поешь позже.– Откуда такая спешка? – сам собой вырвался вопрос, пока в голове начали медленно перебираться варианты моей незавидной участи, один хуже другого. Все-же раньше она лично никогда и не приходила. – Что-то случилось? – Да, можно сказать и так, – ответила мне агент, пока я натягивал кроссовки. – Зубы можешь не чистить, поделюсь с тобой жвачкой. Что же до твоего вопроса, то я сейчас тебе все расскажу. Но для начала ответь: ты полностью осознал свое положение? – Да, – после недолгой заминки ответил я, вставая на ноги. – Интернет многое прояснил. – Смирился? – Нет… – мой голос на мгновение дрогнул. – Но, разве, у меня есть выбор? Смирился или нет, это все равно ничего не изменит. Вроде головой и понимаю все, но сердце отказывается верить. Все… сложно. – Ну, по крайне мере перенес это стойко, как настоящая женщина! – излишне бодро выдала Колсон, а на ее лице снова появилась улыбка. – Молодец, – подойдя ближе, она подбадривающе хлопнула меня по плечу, на что я лишь поморщился. Как на слова, так и на ее непривычный для слабого пола, в моем понимании, жест. И это не ускользнуло от внимательного взора Филипы. – Понимаю, для тебя многое странно и чуждо, но постарайся к этому привыкнуть как можно скорее. В конце концов, не собираешься же ты всю жизнь сидеть в четырех стенах, верно? – А что, можно? – скорее больше в шутку спросил я, следуя за начавшей выходить из камеры женщиной. – Смотря какой характер будет у твоих жён, – серьезно ответила Колсон, жестом велев моим охранницам, не вчерашним, а новым, из другой смены, нас не сопровождать. Видимо начальство решило, что никакой угрозы я более не представляю, что не может не радовать. – Есть такие собственницы, что и к столбам ревновать будут. Дальше квартиры не выпустят. В некоторых странах такое официально разрешено. В Манитобе, к слову, тоже. – Эм, где? – поинтересовался я, ибо впервые слышал такое название. – Один из штатов, – охотно пояснила мне агент, ведя сквозь извилистые коридоры к одной ей ведомой цели. – Особенности местного законодательства, не федерального, поэтому можешь не переживать особо. Ну, или не радоваться, смотря какая позиция тебе ближе и привычнее. На подобную информацию мне оставалось лишь промолчать, про себя мотая все услышанное на ус. Пока же мы шли, персонал базы попадался нам крайне редко, да и те просто смотрели, видимо не решаясь в присутствии высокого начальства распускать руки, как это было в предыдущие разы. Никаких случайных прикосновений, поглаживаний или прощупываний. Раньше это в душе находило нехилый такой отклик, повышающее самомнение до небес, но теперь то понятно стало, что все дело не в моем неожиданно проснувшимся обаянии, а в банальнейшем гендерной перекосе. И наконец, после очередного поворота, мы вышли на достаточно просторную подземную стоянку, примерно наполовину заставленную гражданскими машинами разных моделей и марок, больше половины из которых мне было абсолютно не знакомы. Оно и понятно, впрочем, другой мир, другие тренды, другие идеи. Намного страннее, на мой скромны взгляд, стало то, что некоторые автомобили я сумел опознать… – Садись, поедем сейчас в один из наших офисов, – велела мне Филиппа, подходя к самому настоящему понтиаку. Уж насколько глубоко во мне сидело равнодушие к стальным коням, такую классику американского автопрома было просто грех не узнать. Все-же частенько мелькала данная марка как в хороших фильмах, так и в не менее хороших играх моего мира. – Если повезет, то получится без пробок. – Офис? Вот так просто?! – удивился я, ещё и обернувшись при этом, выискивая вооруженный конвой, что по первому зову командира кинет меня обратно в камеру. – Без охраны, не в спец-машине… это шутка такая? Я же иномирец! – Не преувеличивай свою важность, – открыв дверь, села в салон женщина. – Алекс, не хочу расстраивать но ты был тщательно изучен, вымерен, оценён и признан… не представляющим никакого интереса или угрозы человечеству. Поздравляю, ты почти самый обычный человек! – Эм, разве обычность большой повод для радости? – осторожно спросил я, все ещё не понимая, радоваться или расстраиваться замаячившей на горизонте свободе. – И почему почти? – Да, заурядность - твой счастливый билет в спокойную и счастливую жизнь, – охотно пояснила мне агент, как только я сел в машину. – И ?почти? потому, что ты иномирец. Никакой пользы или особого вреда это не несёт, просто считай себя кем-то вроде члена элитного клуба. Ну знаешь, что-то вроде редкой почтовой марки, которая кроме коллекционеров никому больше не нужна, потому ничего и не стоит, – её слова заставили задуматься, ибо несли в себе, на самом деле, достаточно глубокую философскую подоплеку, но Колсон продолжила говорить: – Что же до счастья… пойми, ты попал в место, где мужская жизнь в десять раз ценнее женской. Знаю, что тебе многое будет чуждо, непонятно, порой даже неприемлемо, но в тоже время тебя никто не выкинет на улицу, как побитую собаку. Тебе не придется голодать или пробираться в поисках нормальной работы, а если захочешь, то вообще никогда в жизни работать не будешь. Твоя жизнь сложится благополучно и, скорее всего, будет намного приятнее и легче той, что осталась на другой стороне. – Хотелось бы верить, – эти слова были единственными, что пришли мне на ум. – Что будет дальше? – Ничего особенного, – заведя машину, хмыкнула Филипа. – Просто очень много бумажной работы для меня, и легализация для тебя. Все довольно просто, пока будем ехать, обрисую все детали. Мотор послушно взревел, бодро сорвавшись с места, автомобиль быстро покинул сначала подземную стоянку, а потом и территорию секретной лаборатории, что снаружи была обнесена стальным заборчиком. Само же здание снаружи больше напоминало какую-то не самую большую клинику, нежели тайный правительственный объект. Идеальная маскировка, можно сказать, а так-же неоспоримое умение прятать самое интересное у других под самым носом. Но в тот самый миг, когда машина выехала за забор, чужие тайны и жуткие секреты меня совершенно не волновали. – Солнце… – подняв глаза к сияющему в небесах огненному шару, с огромным облегчением выдохнул я эти слова. И в этот самый момент навалившихся груз проблем и оковы нервозности стали отступать. Все стало таким простым, понятным и незначительным, что глупая улыбка сама наползла на лицо, покоя я всем своим естеством наслаждался ласкающие мою кожу солнечным светом. – Это солнце. Черт, никогда бы не подумал, что буду так рад его увидеть! – Могу себе представить, – глубокомысленно поддакнула женщина, не отрывая, тем не менее, взгляда от дороги. – Сильно отличается от твоей родной звёзды? – Не сказал бы, – честно ответил я, отвлеклись от небесного светила и начав с огромным интересом рассматривать проплывающие мимо пейзажи. Хотя нет, слишком громко сказано для банальнейшего американского пригорода. Домики как домики, трава как трава, люди как люди… ещё и пальмы иногда попадались, но довольно скромных размеров. – Солнце всем на планете одинаково светит. Что тут, что там, откуда я пришел. – Рада слышать, – больше ради поддержания образа хорошего человека сказала Филипа, нежели из честных чувств. Ей скорее было все равно, с маленькой примесью любопытства. Почему я так решил? Ну, мне показалось это логичным. Личный опыт научил меня не доверять тому, какими люди пытаются казаться в глазах других. Наверняка глубоко внутри я раздражаю эту особу, ну, а скорее всего, просто глубоко ей безразличен, и нет там ни радости, ни особого сопереживания. Просто удобная маска. Этого вообще следует ожидать от человека, являющегося агентом какой-то, в лучшем случае, полусекретной госструктуры. – Если хочешь перекусить чем-нибудь конкретным, не стесняйся. Считай это моим небольшим тебе подарком в честь освобождения. – Освобождения? – хмыкнул я в ответ на её слова, несущие в себе привкус искреннего американского лицемерия. Поборникам демократии лучше вообще не доверять лишний раз, особенно когда они начинают говорить что-то о свободе. – Не думаю, это слово вообще ко мне применимо. Свободно здесь только небо, меня же по рукам и ногам стягивают мои же потребности, а так-же непреодолимые жизненные обстоятельства вкупе с законами и правилами вашего общества. – Будь проще, – лишь хмыкнула в ответ Колсон. – Из камеры то тебя выпустили. – Просто клетка стала больше, – парировал я, как мне казалось, глубокомысленным высказыванием, но после решил, что играть в диванного философа с налетом пафосности не лучшая идея. Ещё запрут обратно в "клетку" или в какую-нибудь психбольницу отправят. С них станется. – Впрочем, в этом наши миры вообще ничем не отличаются. Ладно, что там вы для меня приготовили то? Ну, в плане легализации и остальной важной для моего существования мути.– Не так уж и много, – ответила Филипа. – Просто легенду, документы и семью, что будет о тебе заботиться.