XXIV. (1/1)

Был поздний час, липкий и душный. Дождевые облака формировались где-то на краю горизонта, но дальше не двигались. Вольфрам закрыл глаза и припал спиной к Юури, когда они сидели на кровати у окна, слушая тихую ярость грома. Пальцы Юури мягко очерчивали круги по уже очень сильно округлившемуся животу его мужа, пытаясь успокоить резкие движения их ребёнка.— У меня чуть сердце не остановилось, когда он в первый раз толкнулся, — пробормотал Вольфрам, пытаясь как-нибудь переместиться из своего неудобного положения. Он как-то неуверенно себя чувствовал, и казался немного больным. Спать в таком состоянии было невозможно, даже шевелиться было тяжело. — Теперь же я просто хочу, чтобы он перестал елозить.— Тихо, детка, — как дурачок напевал Юури. — Неужели ты хочешь, чтобы твоего второго папочку вырвало?— Думается мне, что это ты — ?второй? папочка.Ответом послужили дикие кувыркания ребёнка, размешивающие внутренности Вольфрама в кашу.— Ты уверен, что это нормально? Обычно в это время ночи он более или менее спокойный.— Я не знаю, — шипел Вольфрам сквозь сжатые зубы, а затем новая вспышка боли оглушила его.