Глава X (2/2)

Вопли Тэл и Антуанетты перебудили все Святилище. К нам вышли Очива из коридора, где находился ее кабинет, и Тейнаава - оттуда же. Наверняка обсуждали контракт, или просто вели семейные беседы. Аргониане сузили глаза, явно узнавая меня, но не будучи до конца уверенными в том, что видят. Я почти уверена, что изменилась. И сильно изменилась. Вспомните, как честно описал меня Йен.- Мы рады, что ты вернулась, милая, - ласково сказала Очива, тоже обнимая меня. – Люсьен ждет тебя, загляни к нему… хотя нет, сначала зайди к Винсенту.- А он не спит? – с трудом выговорила я, пытаясь откашляться так, чтобы ребра не сильно болели. Странно, обычно в такое время суток Винсент находится именно в состоянии сна, если такое определение вообще уместно по отношению к вампиру.

- Нет, он вообще не отдыхает последние дни, - произнес Тейнаава. – Ты голодная? У нас на завтрак будет вареная рыба.Я улыбнулась и кивнула. Нужно постараться говорить поменьше. Ох уж этот Гогрон…Орк стоял, переминаясь и бормоча извинения. Я улыбнулась ему и похлопала по плечу, а после показала оттопыренный большой палец, мол, все нормально. Гогрон заметно приободрился.Я ушла в сторону лестничного пролета, а ребята разбрелись кто куда – я не смотрела, но Тэл, должно быть, пошла в ванную, Гогрон – в тренировочную, а остальные в столовую. Мне нужно было как можно скорее увидеть его. Поэтому...Я просто быстрым шагом шла к Винсенту.***От волнения вдруг задрожали руки. Я неуверенно постучала, а после с силой толкнула дверь, которая была очень тяжелая и неподатливая, а мне, не евшей почти две недели, пришлось приложить все усилия, чтобы сдвинуть ее. Обычно Винсент не закрывает ее до конца, оставляет щелочку, через которую может пройти хоть человек, хоть мер, хоть зверочеловек – орк не считается. Но Гогрон и сам, если ему понадобится, с легкостью откроет эту дверь и даже пыхтеть не будет.Выдохнув, я ввалилась в кабинет к Винсенту. Он стоял позади кресла, в котором всегда сидел, когда я приходила к нему. У него в руках была бумага, судя по оформлению – письмо, которое он задумчиво изучал, а сейчас с любопытством смотрел на меня. Кажется, он тоже сперва не узнал меня. И, попытайтесь на секунду представить – он был бледный. Нет, он был бледнее, чем обычно, я хочу сказать, а это очень странно.Он посмотрел на меня и улыбнулся, когда я, не зная, что делать, топталась на пороге. Положив письмо на стол, он сделал мне шаг навстречу и широко раздвинул руки. Мне не требовалось повторного приглашения – я кинулась ему на шею, и это слово как нельзя лучше описывает мое мгновенное перемещение от порога в середину комнаты. Приятно холодные ладони Винсента легли на мою спину.- Прости, что не помог открыть дверь.- Виии… - протянула я, уткнувшись ему в плечо. – Там было просто этого.- Все хорошо, Нэннифэр, - успокаивающе погладил меня по спине Винсент. – Все уже позади.- Нет, - замотала я головой. – Ничего не хорошо. Я подвела тебя, всех вас, Братство. Я надеялась, что умею делать хоть что-то нормально, надеялась, что смогу. Я не знаю, как так получилось. Прости, мне очень стыдно…Это была истерика.

- Перестань, - голос Винсента стал тверже – он мягко удержал меня, вновь притянув к себе. – Ты член Братства. И ты не никчемна. Люсьен тебе все расскажет, Нэннифэр...Я опять уткнулась ему в плечо. Мои глаза наполнялись слезами, которые я всеми силами сдерживала, пытаясь не расплакаться и не опустить себя в глазах Винсента еще ниже. Но я чувствовала себя самым тупым и бесполезным созданием в Нирне.Я вздохнула. - Но…- Прекрати, я сказал, - голос Винсента стал чуть строже, как когда пытаются разговаривать не грубо с непослушным ребенком. Он чуть встряхнул меня, и это привело меня в чувство. – Убийство было идеальное.- Идеальное? – воскликнула я, отступая от вампира на шаг. – Это ты называешь идеальным?!- Не кричи, Нэннифэр, - вздохнул Винсент. – Я же сказал, что Люсьен тебе все объяснит.- Тогда я иду к нему, - заявила я, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, но прохладная рука схватила мою ладонь.- С Люсьеном сейчас тебе без моральной подготовки разговаривать нельзя, потому что я не уверен, что он в данный момент не сердит. Сядь, пожалуйста, и никуда не уходи, а я принесу воды.Внимательно посмотрев на меня, он вышел из своего кабинета. Я уселась в свое любимое кресло, но даже не заметила, как начала в нем тонуть. Я была на грани срыва, мне хотелось… даже не знаю толком, чего именно мне хотелось. Поговорить с Люсьеном перво-наперво. Но я была в истерике, я ничего не понимала.

Казалось, Винсента не было целую вечность. Не выдержав, я резко встала с кресла, отчего пришлось на миг остановиться и не двигаться, ибо в глазах потемнело. Покачнувшись, я в последний момент ухватилась за спинку высокого кресла. Переведя дух, я медленно направилась к двери и уже протиснулась в щелку, как уткнулась в Винсента, державшего в руках кувшин и стакан.- Меня не было всего две минуты, Нэннифэр, - чуть укоризненно сказал вампир, хотя в его глазах я видела смех. – А ты уже убегаешь.- Две? – растерянно переспросила я.

Винсент покачал головой и, осторожно взяв меня за локоть, повернул в сторону кабинета. Там он снова усадил меня в кресло и дал стакан, а я с жадностью, словно бы гуляла по Эльсвейрской пустыне (приходилось, кстати), выпила.- Спасибо, - тихо сказала я и откинулась на спинку кресла. Вода приятно охладила горло, но дико захотелось есть. Я вздохнула. - Что с твоей рукой? – спросил Винсент, и я уловила в его голосе нотки беспокойства. - Ах, это… - я посмотрела на ладонь. За две недели раны немного зажили, но шрамы точно останутся. – Некоторые каджиты распускают когти. Я… я потом расскажу…Я прикрыла глаза. Было странное ощущение пустоты. Живот крутило. Казалось, что вот-вот я отключусь.- Люсьен сердит в последнее время, - издалека начал Винсент. - Старайся не злить его еще больше.- Но почему он был так зол? Я помню, первую неделю моего пребывания здесь он был другим, - я непонимающе нахмурилась.- Это из-за Предателя. Ты уже немного знаешь о нем. Он убивает наиболее талантливых и зарекомендовавших себя ассасинов. Он очень и очень умен, не дает нам ни единой зацепки. Единственное, что мы знаем - что он из Черной руки.- То есть, подозреваемых... не считая Люсьена... восемь?- Да, - подтвердил вампир. - Люсьен - один из тех, кто пытается найти Предателя. Он поэтому стал чаще приходить - я с ним разговариваю на эту тему. Он никак не может подойти к Предателю, тот словно бы завел нас в тупик, а потом куда-то испарился.

До меня ничего не доходило. Я была уставшая и голодная, я слышала Винсента, но я не могла его слушать. Я искренне старалась сосредоточиться, получить информацию, за которой пришла и которая мне необходима, но после двух недель голода и неподвижного, даже нечеловеческого существования это было трудно.- Впрочем, ты все равно меня не слушаешь, - улыбнулся вампир. – Знаешь что, не подготовил я тебя совершенно, но я надеюсь, Люсьен сделает скидку на твое состояние и не будет на тебя набрасываться. Иди к нему, я попрошу Гогрона принести тебе туда еды.Я кивнула и поднялась. Во всем теле была страшная слабость. Выйдя из кабинета, я неуверенно направилась по лестнице вниз. Я никогда не была в этой части Убежища, это будет первый раз, когда я спущусь на третий уровень. Интересно, что из себя представляет кабинет Люсьена?***У него оказалась дверь не намного легче двери в кабинете Винсента, и открывалась на себя. Я потянула кольцо изо всех сил (коих было чрезвычайно мало), но сдвинула ее только на дюйм. Хмуро взглянув на тяжелое изобретение орской работы, я постучала по двери ладонью.Люсьен открыл мне почти тут же. Он опять был в черной рубашке и черных брюках – интересно, он одевается во что-нибудь светлое? Хоть иногда? Оглядев меня чуть недоверчивым взглядом (наверняка тоже не сразу смог поверить, что это я; боги, мне уже страшно представить, как я выгляжу!), Лашанс отошел и пустил меня в кабинет.- Тебя сложно узнать, - заметил он, усаживаясь в кресло.Я с легким интересом оглядела комнату. Она имела пять углов, кстати, и по форме напоминала равносторонний пятиугольник, хотя мебель выглядела очень обыденно и даже неуютно – как будто бы здесь редко бывают. У дальней стены находился стол из сосны, и этот сосновый аромат витал в воздухе, наполняя собою комнату. Напротив стола находился простой жесткий стул, который в подметки не годился шикарному сосновому дереву. У противоположных стен справа и слева от двери стояли высокие книжные шкафы, и на каждой полке было столько книг, что они, казалось, вот-вот упадут. Это меня не очень удивило, потому что в Университете я привыкла к действительно огромной библиотеке, но само то, что Люсьен держал тут столько книг, меня несколько изумило – ведь он редко здесь бывает. Бывал, вернее. Сбоку от меня находился диван, на котором мог бы улечься в полный рост один человек, а напротив стояло кресло, и именно эти два предмета, не считая стола, выглядели более... обжитыми. Тишину нарушила открытая до конца дверь – в комнату Люсьена зашел Гогрон с тарелкой, на которой было… мясо с шафрановым соусом! О, какой божественный аромат!- Гогрон, ты меня спас, - рассмеялась я, взяв из его рук тарелку с вилкой. – Спасибо тебе большое.- Потом заходи на кухню за добавкой, - произнес польщенный Гогрон и легонько потрепал меня по макушке. Он совсем не прилагал силы на этот раз, не желая проломить мне череп. Подмигнув мне напоследок, орк вышел и закрыл дверь. Вот как он это делает? Эх…- Сядь, - коротко кивнул Люсьен на диван, продолжая что-то писать. Я внимательно осмотрела тот порядок, в котором находятся все его вещи на столе, на то, как хорошо выглажена рубашка Лашанса, на аккуратно расчесанные, собранные в хвост волосы. Я люблю порядок, но я не настолько педантична. Университетская жизнь отучает от этого. Хотя, если честно, я не думаю, что Лашанс действительно педант… аккуратист, максимум. Впрочем, кто знает?Я села на диван и от скуки принялась осматривать стоящее напротив небольшое кресло. В щель от двери протиснулся, пыхтя, Шемер, от появления которого я пришла в восторг. Крыс шустро залез ко мне на коленки, цепляясь коготками за дешевое, старое серое платье и положил мордочку на ладонь правой руки. Я погладила его по теплой, чуть пушистой спинке, и почувствовала себя так уютно, что даже не заметила севшего в кресло напротив Лашанса, пока не подняла голову.

- Залог, значит? – задумчиво произнес он, пока я отламывала от мяса кусок и старательно пережевывала, чувствуя, как наполняется мой желудок. – Антуанетта знала, что я подразумевал не только то, что сказал. Она знала, что для своего же блага, для блага Семьи лучше было так не поступать, нужно было подождать и даже не приближаться к столице. Мы с Винсентом уже все продумали, знали, как тебя оттуда достать, оправдать и не привлечь к себе внимания одновременно.- Внимание? Люсьен, это не так, никто ничего не заподозрил.

- Было бы лучше, если бы все проходило по намеченному плану. Антуанетта всегда лезет туда, где ей не место, не в свои дела, а потом льет крокодильи слезы и начинает раскаиваться. Лучше сначала думать, а потом делать, не наоборот. Не знаю, когда она усвоит этот урок.- Ты преувеличиваешь, - ожидая громового раската, чуть робко сказала я. Раз Винсент сказал – не злить, побудем пай-девочками. – Свою работу она выполняет безукоризненно.- А вот высших чинов слушать не хочет и делает все по-своему. Уже неоднократно такое бывало, но она никак не поймет… что нужно соблюдать правила и не искать щель, чтобы их нарушить. Она считает, порядки существуют для того, чтобы нарушать их, а не для того, чтобы им следовать. Хотя Догматы существуют не один день, далеко не один день.

- Что же ты с Винсентом намеревался сделать?- Темное Братство может договориться с кем угодно, Нэннифэр. Ты видела листовки?- Видела.- Если бы не Антуанетта, это выглядело правдоподобнее. Мы бы договорились с капитанами стражи Брумы и Столицы, сообщили бы, что ты не могла убить Бэнлина, потому что находилась в другой части города на встрече с одним человеком, тебя бы отпустили и даже извинились. План был идеален. А так нам пришлось убеждать стражу, что твой… залог был действительно внесен раньше смерти тюремщика – записи в его книге подвергались сомнению, - восстанавливать твою репутацию в Университете… и репутацию Убежища тоже. Мне стоило трудов убедить Черную руку, что ты просто оказалась не в то время не в том месте, поэтому тебя и схватили. Сейчас из-за Предателя проблем и так больше некуда, я не хочу, чтобы наше Убежище, одно из лучших, хорошо зарекомендовавших себя Святилищ, встало под сомнение.

Я, поймавшая в его словах ?идеален?, немедленно вспомнила реплику Винсента.- Винсент сказал, что мое убийство было идеальным. Что он имел в виду?- Он хотел сказать, что все эти проверки с чучелом и отправление тебя в тюрьму являлось продуманным заговором. Чьим – Мораг Тонг или Предателя – неизвестно, у обоих не должно быть к тебе никаких претензий. Ведь их нет?Он внимательно посмотрел в мои глаза.- Я никогда в жизни не сталкивалась ни с агентами Мораг Тонг, ни с Предателем, и я думала, что ты это понимаешь. И если кто и должен недоумевать, так это я – какого черта сюда заявились Мораг Тонг и обвинили меня в шпионаже?Я была действительно возмущена такой ложью, и при одном воспоминании об этом я вскипала. Меня обвинили в предательстве тех, кто стал мне дорог, разве можно это стерпеть?- Мы с ним беседовали. Из того, что он нам сказал, выходило действительно много. Например, он знал о нашем Убежище. Знал о членах Черной руки. Слишком много знал.- Что помешало его прирезать? – поинтересовалась я. – Он враг, он на чужой территории!- Это тебе в Эльсвейре вдолбили? – спросил Люсьен с легкой полуулыбкой. Не такой уж он сердитый, как сказал Винсент.- Нет, - мотнула я головой. Косынка все еще была на мне, и я сняла ее. Шемеру она очень понравилась, он завернулся в ткань, как в одеяло, и засопел. – Я просто понимаю, что должна была быть серьезная причина тому, что две ненавидящие друг друга организации должны бы уничтожать по мере возможностей своих врагов… почему вы не убили его?- Я не могу тебе это сказать, - равнодушно сказал Лашанс, расслабившись в кресле.

- Почему? – удивленно спросила я.- Потому что это не для твоих ушей.- Но это имеет ко мне прямое отношение, Люсьен! Я должна знать!- Ты должна продолжать работать, остальное тебя не касается.Я сердито взглянула на него и дунула на закрывшую глаз челку. Ну и ладно, сама во всем разберусь.- И я приказываю тебе не лезть во все это. То, что ты можешь знать, я расскажу тебе сам, но то, что ты знать не имеешь права, я тебе не дам выяснить. И еще – настоятельно не рекомендую вести себя подобно Антуанетте.- Ну, хорошо, - вздохнула я, погладив Шемера. – Но могу я хоть о заговоре этом узнать?- Смотря что.- Ладно… Дж’скар. Какую роль он сыграл в этом?- Его подговорили следить за тобой и выдать страже, при этом он мог идти на крайние меры, - ответил Люсьен. – Я узнал это от него, но больше он ничего не сказал. Над его памятью конкретно поработали, он ничего больше не помнит. Кто бы ни устроил весь этот спектакль, он отличный маг. Высококлассный.

- Так, - я откусила от уже успевшего остыть мяса с шафрановым соусом кусочек. – А почему меня не оставили в Брумской тюрьме? Я думала, что меня отвели в Имперский из-за тяжести преступления. Да?- Нет, - покачал головой Лашанс. – Это – часть заговора. В Имперскую тюрьму из других городов отправляют либо для заключения сроком больше девяти лет, либо если заключенному уготована смертная казнь, которая обычно состоится примерно через месяц после заключения. Но это в одной части. В другую часть тюрьмы обычно бросают местных, которые в чем-то провинились.- Когда я сидела в тюрьме, одного по ошибке бросили в ту… первую часть. Вернее, двоих, - произнесла я, хотя вряд ли Люсьену это было интересно. – Что ты собираешься делать с Мораг Тонг?Лашанс некоторое время внимательно смотрел на меня, думая, говорить или же нет.- Проучить. Сегодня ты, завтра Очива, а послезавтра кто – член Черной Руки? Это нужно пресечь. Но прежде нужно выяснить некоторые детали.- Какие именно ты мне, конечно же, не скажешь? – спросила я, доедая блюдо Гогрона.- Разумеется, - усмехнулся Люсьен. У него хорошее настроение.И у меня тоже. Ведь я вернулась. Действительно вернулась. И к черту все проблемы – сейчас я просто хочу в горячую ванную, а потом – в постель. Спа-а-ать…