Глава XI (1/2)
СЮРПРИЗЫ- Дерьмо, - выругалась я, отпрыгнув от зеркала, словно бы увидев там чудище. Впрочем, именно его я там и увидела. Довольно своеобразное, правда.
Это было что-то… маленькое… и тоненькое. Как соломинка. С залегшими под глазами изумительно сиреневыми тенями, опухшими веками, почти белыми губами. И впалые щеки. Как у Винсента. И я не говорю про живот – сказать, что ребра торчали – значит, ничего не сказать. Плюс на руках от наручников остались красные натертые полосы, сильно натертые, при взгляде на которые я вся передернулась. А на левой кисти были страшные длинные шрамы от каджитских когтей. Я выглядела ужасно. Но это еще не все.Мои глаза. Они не блестели. Они были не тепло-зеленые, словно трава в летний солнечный день. А тусклые, бледные. Безжизненные. Меня это испугало. Я не узнавала сама себя. Вроде те же рыжие волосы, те же острые уши, ну я это, я… но не я.
Теперь ничего удивительного я не нахожу в том, что меня Тэл не узнала.
Я заметила сочувствие на следующий день в глазах ребят. Я чувствовала себя странно. Они относились ко мне даже теплее, чем до этого, и в этом нет ничего странного, но они мне сочувствовали. А я так этого не люблю. Жалость заставляет чувствовать себя еще беспомощнее и беззащитнее. Мне не нужна жалость. Но не могу же я отвергнуть их? Нет, ведь это моя семья, и я ее люблю.Я застонала и осела на кровать. В какой ужас, о, великая Мать, в какой После завтрака – я доедала мясо с шафрановым соусом, остальные – приготовленную вчера рыбу, еды было много, и никто сегодня готовить не собирался – я, Тэл и Антуанетта устроились в женской части спальни на кровати эльфки. Я думаю, они хотели послушать мой рассказ, но просто не решались попросить, а мне нужно было выговориться. Поэтому я рассказала. Все. От Бэнлина и до Йена Бариуса.
Антуанетта увлеченно расплетала мои волосы, но явно внимательно слушала, я чувствовала ее и Тэл участие, как чувствовала тогда, когда рассказывала Люсьену ту сцену. Он тоже тогда пережил все это со мной, весь тот страх, что сковывал мое сердце, он понял. И Антуанетта с Тэлаэндрил тоже все это почувствовали.
- Знаешь, я бы такого врагу не пожелала, - тихо сказала Тэл, взяв меня за ладони и внимательно осматривая запястья. – Ты не пробовала залечить магией?- Пробовала немного, - вздохнула я. – Это не залечится. Это… ну… шрамы. Шрамы магия не лечит. И вообще, раны, залеченные заклинаниями или зельями, всегда оставляют шрамы, даже если это маленькая царапина.
- Тогда, может, следовало вообще не колдовать с ними? – спросила Антуанетта, взглянув на запястья.- Тогда бы они долго заживали и постоянно болели, и наверняка попала бы какая-нибудь зараза, - ответила я.- Ого, Нэннифэр, - вдруг выдохнула Антуанетта, оживленно перебирая мои волосы. – У тебя… три, пять… восемь седых волос.
Я усмехнулась, хотя мне было совершенно не смешно. В моей внешности остались сюрпризы, о которых я еще не знаю? Надеюсь, это был последний.- А теперь? - спросила я, на миг прищурив глаза.- О... они рыжие! - воскликнула Антуанетта. - Что, есть заклинание, возвращающее цвет волосам?- Мне придется его поддерживать.- А есть заклинание, помогающее отрастить их по-быстрому? - Антуанетта скосила глаза на короткую прядь своих светлых волос.- Нечего было отрезать, - нравоучительно произнесла Тэл. - Я тебе говорила - не стриги. Но ты же всегда все делаешь по-своему.Я невольно вспомнила слова Люсьена.- Если я заставлю их вырасти у тебя, то они будут сухие и быстро поседеют, а на лице могут появиться морщины, - ответила я.- Почему? - огорченно спросила Антуанетта, разделяя мои волосы на две равные части и начиная из первой плести косу. Я расслабилась и оперлась подбородком на колени.- Потому что магия всегда требует энергии. Вспомни - когда ты колдуешь, особенно если много, можно почувствовать усталость. Магия забирает энергию твоего организма. Если применять магию на сам организм, он потребует не просто сил - он потребует что-то... взамен, скажем так. Ничто не берется просто так или из ниоткуда, это один из основных законов магии. Волосы растут на голове, значит, результат будет виден на них и на лице.
- А ты свои сколько отращивала? Они ведь очень длинные.- Я не помню. До второго курса Университета я их равняла по талии, а потом стало не до этого,Мы некоторое время молчали. Тэл читала книгу, Антуанетта завязывала ленту на косе и начинала заплетать вторую, а я просто раздумывала.- Кстати, - произнесла я, - как вы посмотрите на то, если я их остригу до середины спины?- Зачем? – воскликнула Антуанетта. – Дуреха! Ты в самом деле хочешь их обстричь отсюда… - она провела ребром ладони по середине бедра, - …до сюда? – тут бретонка коснулась середины моей спины.- Ну да, - не смутилась я. – Понимаешь, они слишком густые и тяжелые, у меня даже шея иногда болит. Подумаешь, чуть-чуть укорочу.- Чуть-чуть? – продолжала ужасаться Антуанетта. – Да мне такие лет сто растить!- Не сто. Ну… восемь, максимум, - беспечно вставила Тэл, уже увлеченная чтением, но все же слушавшая наш разговор.
- Для вас, эльфов, это совсем ничто. А вот для меня это очень много! – сказала Антуанетта, завязав ленту на второй косе. – Повернись-ка!Я повернула к ней голову.- Тебе очень идет, Нэннифэр, - улыбнулась Тэл. Антуанетта закивала.
- Так в тебе никто даже не заподозрит убийцу.- А что, раньше бы заподозрили? – спросила с улыбкой я, вытягивая шею и пытаясь заглянуть в настенное зеркало.И правда – две косы придавали лицу детскую невинность, и выглядело оно очень мило (особенно если не считать теней под глазами и впалых щек). Ко мне вернулось уже исчезнувшее было плохое настроение, потому что я снова увидела, как плохо выгляжу.
***Остаток дня я была хмурая, стоит ли говорить об этом? Особенно учитывая, что Антуанетта, полагая, что я приду в восторг, и ко мне вернется хорошее настроение, приготовила… да, да, верно. Чесночный сыр. Все Убежище (включая Люсьена) тут же оказалось не против устроить маленький банкет в честь моего возвращения (идея принадлежала Гогрону, который уже второй раз меня спас) в таверне. Антуанетта ничего не заподозрила, и потому, мы всей честной компанией направились в ?Чейдинхольский мост?.
Мне показалось, что Винсент зря пугал меня – Люсьен выглядел таким же, как и в первые дни моего пребывания в Убежище. То есть, я понимала, конечно, что просто так вампир словами не бросается. Скорее всего, Лашанс срывается. Иногда. Но сейчас у него определенно хороший настрой. Который, надеюсь, не испортится. Не хочется попасть под горячую руку нашего Спикера.***По возвращению в Убежище (мы пришли около семи вечера) мне на встречу вышел Винсент. У него был довольно усталый вид. Я помню, что мне сказал Тейнаава – что он в последнее время почти не отдыхает. Я улыбнулась и приветливо помахала вампиру рукой.- Как поужинали? – спросил Винсент, улыбаясь в ответ.- Хорошо, спасибо, - вежливо ответила я, отходя в сторонку. Мне показалось, что Винсент хочет поговорить со мной, и показалось не случайно.- Прошу в мой кабинет, - произнес он, кивая в сторону лестницы.- Что случилось? – забеспокоилась я, идя за ним к кабинету.- Садись, пожалуйста, - предложил Винсент, когда мы уже были у него, и кивнул в сторону кресла. Это вам не короткое и повелительное лашансовое ?сядь?.