Снимок 5 (1/1)

Луи только вошел в гостиную и, устало потянувшись, положил диск на столик, когда Гарри вернулся. Вернулся — мягко сказано. Он ворвался в дом, словно локальный ураган, грозившийся снести все на своем пути. Об этом возвестил такой мощный хлопок дверью, что даже окна задрожали. Через мгновение Гарри ворвался в комнату, явно в бешенстве. Луи чуть со смеху не покатился, поспешно прикрыв рот ладонью: взъерошенный, вспотевший от быстрого бега, нервы на пределе, рубашка не заправлена, волосы после того, как высохли, заметно позеленели, так еще высохли, как солома, напрочь испорченные краской. – Какого черта, Луи... – раздраженно начал он, и тут у него чуть глаза из орбит не вылезли. Он замер посреди гостиной, переводя взгляд с одной полки, на другую, не замечая привычной обстановки и приятных мелочей, купленных им для уюта. Это выбило почву из под ног окончательно. – Боже мой, а где вещи? – Где им положено быть — в мусорных мешках, – ответил Томлинсон, вальяжно плюхнувшись на диван, незаметно убирая диск под столик. Гарри не обратил на это внимание. – Твоя одежда, кстати, там же. Можешь забрать, я оставил во дворе.Гарри тяжело задышал: у него заметно дрожали руки то ли от негодования, то ли от приближающейся истерики. Сомнений у него уже не оставалось — у Луи поехала крыша. Привел в дом состояние полнейшей разрухи, выволок его вещи и испортил волосы. Ведь очевидно, что это его рук дело. Теперь понятно, почему вода в душе с утра была странного цвета — он-то думал, что перелил шампуня. ?Морозная свежесть? – его цвет и должен был быть синеватым. – Что происходит, Бу? – его голос опасно возвысился, словно натянутая струнка. Томмо поднял брови, словно не понимая, о чем таком Стайлс толкует. Гарри схватил себя за локон и оттянул, чтобы видеть самому. Жесткие, испорченные волосы почти довели его до слез. – Что с моими волосами?! – почти взвизгнул он. – Надо мной все смеялись. Вообще все, даже на улице, почему они зеленые, черт возьми?! – Происходит твой переезд, – спокойно ответил Луи, с внутренним удовольствием наблюдая, как на лице Гарри сменяют друг друга ярость, замешательство, страх, изумление и негодование. – Причем незамедлительно. Хочешь знать, почему? – Стайлс даже кивнуть не успел. – Мне надоело, что ты тут трахаешься со своим сопляком, пока я вкалываю на работе, чтобы покупать тебе этот хлам, которым ты заставляешь мой дом. Так что можешь взять пакеты с мусором и валить на все четыре стороны, иначе вечером на городскую свалку отправится не только кровать, на которой ты изменял мне пять дней из семи.Гарри открыл рот. Если честно, Луи ожидал чего-то более истеричного, но такой эффект тоже был вполне удовлетворителен. Во всяком случае, Гарри явно выбит из колеи. На его языке дрожали уйма неприятных, мерзких слов, которые он хотел выплеснуть в лицо Томлинсону. Луи видел, что Гарри боится его и вряд ли сможет пересилить себя: его обличили, больше нет смысла корчить из себя невинность, гнуть версию о том, что это было один раз и нечаянно. Его вывели на чистую воду. – Это ты, – внезапно выпалил Гарри. – Это из-за тебя он уехал и ничего мне не сказал! – Ты удивительно догадлив, Хазза, – ответил Луи. Он не ожидал, что Стайлс так быстро узнает — видимо, Найл уже добрался до дома. Пора было кончать. – А теперь убирайся, мне противно видеть тебя в своем доме. Ты уже достаточно тут развлекся. У Гарри хватило чувства собственного достоинства, чтобы не потерять остатки гордости. – Где он? – жестко спросил он.Луи физически сдавило ребра от обиды: хоть бы раз он с таким рвением защитил его. Хоть бы один раз он с таким участием спрашивал, как у него дела. Луи не помнил такого даже когда они начали встречаться, даже после помолвки, даже когда они ездили знакомиться с Джоанной. Все уже было липой и фальшью. Театром имени Гарри Стайлса. Томмо стало еще противнее. Он боялся, что не выдержит и ударит Гарри по лицу. Больше этого хотелось только плюнуть в него. – Дома с родителями, – ответил Томлинсон вполне сдержанно, хотя понимал, что лучше бы он начал орать и устроил бы настоящий скандал. – Думаю, они не очень рады его видеть: я залил в сеть очень интересное видео. – Ты ненормальный, Луи, – с ужасом проговорил Гарри, еще раз оглядев комнату, которая раньше пестрела его безделушками, выглядевшая теперь неприлично голой и отчужденной, и вышел в прихожую. Томлинсон не спеша отправился за ним. – Зато я был честен с тобой, – произнес Томмо, прежде чем Гарри захлопнул за собой дверь. Несколько минут Луи стоял у окна и смотрел, как Гарри, отдуваясь, собирал мешки во дворе. Их было очень много — он изрядно потратил денежки Томлинсона за эти годы и теперь, наконец, получил за это очередной пинок судьбы: хотя бы тащить их будет нелегким занятием. Стайлс отволок их к почтовому ящику и остановился около него, чтобы вызвать такси — он заметно нервничал, Томлинсон заметил, как дрожат его руки. Каждые пять секунд он дотрагивался до волос и кусал губы, чтобы сдержать вздохи унижения, которые могли и в слезы перейти. Луи вернулся в гостиную к своему диску: ждать было нельзя, вдруг еще что-то, и надо срочно действовать. Томлинсон не знал, что увидит там, но если это что-то похожее на то, что Томмо видел ранее, он обязан знать это немедленно, иначе все так и закончится не начатым. Однако прежде чем терять рассудок, Луи решил закончить начатое ранее. Скопировав ссылку с небезызвестного сайта, Луи решил все-таки обрадовать чету Хоранов и Стайлсов — слишком уж жизнь у них малинка. Нет, теперь пусть переживут порицания родных и близких. Как ни странно, электронная почта Гарри оказалась открытой прямо на его ноутбуке, и это заметно облегчало задачу. Луи нашел поздравления с Рождеством его родителям и родителям Найла и отправил видео прямо с его почты. Два выстрела в одну мишень. Даже писать ничего не надо — описание удобно высвечивается под видео. Закрыв почту, Луи не без внутренней дрожи вернулся к диску. На нем было лишь одно видео, помеченное как ?интервью?. Томлинсон понятия не имел, что это может значить, но на всякий случай сходил на кухню и налил себе полный стакан отфильтрованной воды. Двойной клик, и Луи увидел знакомую толстовку. На видео был Лиам, точнее нижняя часть его лица, а также плечи и грудная клетка. Луи узнал его гостиную. – Луи? – переспросил Лиам на видео. Томмо вздрогнул, так неожиданно услышав свое имя из уст лучшего друга. Он чуть было не решил, что говорит по вэбке. Пейн на видео в задумчивости пожевал свою губу, видимо, обдумывая вопрос, услышанный еще до начала записи. – Мой лучший друг, он мне очень дорог и мы общаемся со средней школы, – видео немного изменилось, заставляя Луи догадаться, что свои реплики собеседник предусмотрительно вырезал, не давая ему никакой зацепки. Что ж, и у Лиама можно будет спросить — он все равно собирался позвонить ему и пригласить на ?огненное шоу?. – Ну, тяжело сказать. Он сложный человек, я бы сказал даже слишком. Иногда может сильно утомить, – камера немного покосилась, но снимавшего, похоже, это не заботило, как и Луи. Акцент был именно на словах. – Да, это может выбесить, – продолжал Пейн, немного напряженно. Томлинсон замер, как будто Лиам находился с ним в одной комнате. Лиам ему никогда такого не говорил. Никогда-никогда. Выглядело так, будто Томлинсон просто не мог причинять ему какие-то неудобства или вызывать проблемы. Это просто невозможно. Видео снова изменилось — очередной вырезанный вопрос. – Луи часто меня позорит. Я имею в виду, я сразу его попросил не рассказывать Софи обо мне такие вещи, но когда он начинает смеяться надо мной, его сложно остановить. Приходится... – уголок губ Лиама дрогнул, и Луи даже вжался в диван, ожидая услышать самое страшное. Ей богу, слушать это было больнее, чем видеть измену Гарри. Наверное, потому что о Гарри он знал. Но заподозрить Лиама в том, что он на самом деле его ненавидит, Луи бы никогда не решился. – Приходится делать вид, будто я этого не замечаю, хотя это сложно. Он четыре раза намекнул на то, что я продолжаю общаться с Дани, и в конечном итоге Соф стала задавать вопросы, это очень неловко. Я постоянно попадаю впросак. Не говоря о том, что он не следит за языком, когда шутит. Есть очень болезненные вещи, если честно, и от лучшего друга слышать это не очень приятно, особенно, когда сам про себя знаешь свои ошибки и недостатки. Нет, Луи такой человек, я ценю его индивидуальность... но это невероятно раздражает. Иногда он меня не слышит. Больше, чем в семидесяти процентах он звонит, чтобы рассказать, как он сам, нежели узнать, как я...Луи захлопнул крышку. На лбу выступила испарина, и руки затряслись почище, чем у Гарри. Отлично, его лучший друг считает его свиньей и презирает, потому что он ведет себя, как кусок редкостного дерьма. Лиам ненавидит его, думает, что он проблемный, что смысл его жизни подставлять его перед Соф и обидно подкалывать. Уму непостижимо. Томмо залпом выпил воду: ну, теперь понятно, почему Гарри предпочел его вшивому ирландцу. Он же просто эгоистичная дрянь, так получается? Ну, и отлично. Раз он такое дерьмо — обойдется без Лиама. Позвонить ему сейчас — снова попасть в семьдесят процентов, когда он бездумно хочет поделиться событиями своей чертовой жизни. Пейну, конечно, это не придется по душе, может, он там со своей драгоценной девушкой. Подкрепленный слепой яростью, Томмо решил совсем не мелочиться. Выволок на задний двор не только кровать, но и кухонный гарнитур, вместе со столом, а также прочие мелочи, включая тумбочку и занавески, вызывавшие теперь только раздражение. Материала для розжига под рукой не оказалось, и Луи разгрузил свою машину, вытащив целую канистру бензина. Наплевав на технику безопасности, Томмо от души окатил остатки хлама и чиркнул спичкой, отбегая назад. Ему показалось, что пламя лизнуло небеса. Его опалил не просто огонь, а жар ненависти и правосудия в груди. С чистого листа, без этого обманщика и его ирландской бляди, без друга, который считает его куском дерьма, без всего того, что давило на него, словно скала на плечах. Пламя только разгоралось сильнее. Даже соседи вышли посмотреть и столпились у забора. Они не могли понять, что происходит, пытались до него докричаться, но Луи даже не позаботился о том, чтобы что-то ответить. Жаль, что у него под рукой не было маршмеллоу, можно было извлечь из ситуации максимум пользы. Да, вот так горят мечты. Так горит помолвка с человеком, которого ты любил со старших классов, так горят совместные планы, так горят надежды. А еще так горят унижения и измены, так горят выброшенные на ветер деньги, ложь. Вот так горит все это дерьмо, не синим, но красно-оранжевым пламенем. Дружбу с Пейном так просто не спалить. Да, жаль, Лиам не увидит это впечатляющее зрелище.