сонхва; (1/1)

Сонхва прижимается губами к его открытому плечу и дрожит, потому что опять невмоготу. Кисок настроен на его частоту, он готов услышать крик, от которого раньше закрывался и притворялся, что они — разных видов киты. Но Сонхва вымучено стонет в его свитер и закрывает глаза, чтобы убрать неизменную картину перед ними. Он работал над своим сердцем так же усердно, но маска не стала официальной, и разбивающие потоки заполняют его, как пришедшая волна корабль. Сонхва не научился врать, поэтому Кисок целует сухие губы, чтобы не раскрывать все его карты, пусть остаются внутри. Они одинаково равны, но Чон замечает это первым. Он просит не быть слабым, но младший уже не может закричать об этом. И правда ли это означает капитуляцию? Они целуются до ранок от редких укусов на губах, нервно смятой одежды, когда пределы перейти нельзя, потому что это помешает открыть новые границы. Почему Сонхва думает о них, когда старший просит открыться больше, понять, что болит изнутри? Тёплые пальцы задевают кожу, парень всхлипывает от неожиданности и прижимается ближе. А ведь думал, что без него тоже справится. Когда принадлежишь только себе — дышать легче. Кисок давит таким грузом, что хочется удушить его, а потом притянуть ближе, перекрыть пустоту его дыханием и губами.Сонхва устаёт больше от невозможности сказать ему об этом прямо, а потому сжимает мягкую ткань в руках и едва слышно воет. Старшему же достаточно, чтобы понять?