Глава первая. Убей его! (1/1)

Я родился в тот год, когда Большая гора начала плеваться огнем. Этого я, конечно, не видел, но мама рассказывала часто, когда хотела напомнить, чтобы я не убегал далеко от дома.Дух, живший на Большой горе, был рассержен на нас, потому что охотники забредали в его угодья и били там зверя. Но что можно было поделать, если дикие козы водились только там, на горных склонах? Козам не нравятся джунгли…И вот, сперва повалил густой черно-сизый дым. Он столбом поднимался прямо в небо, наводя одним своим видом страх. Шаман нашего племени сразу понял, что медлить нельзя. И он, как всегда, оказался прав. Когда наше племя, в спешке собрав пожитки и еду, уносило ноги прочь, гора загрохотала. Рассказывая это, мама закрывала глаза рукой, заново переживая весь ужас. Я обнимал ее, успокаивая, и она продолжала.С вершины горы потекла огненная река. Медленно и плавно она катилась вниз, к подножию, и с шипением, слышным далеко-далеко, погружалась в морские воды на побережье. В небо взвивались белые столпы дыма, встававшие плотной стеной. Огонь и вода боролись между собой, и не было ни побежденного, ни победителя.С неба вскоре посыпались черные мягкие ошметки, пачкая зеленые листья, волосы и кожу людей. Это был пепел, которым плевался горный дух – так объяснил шаман.Эту давнюю историю, уже ставшую легендой, я был готов слушать множество раз, потому что мама умела рассказывать интересно, с все новыми и новыми подробностями.Мы ушли далеко вглубь, стараясь не встречаться с чужими племенами, и не вступать в бой. Это было трудно, но по счастью мы выбирали правильный путь.Через несколько недель племя остановилось в долине, окруженной с одной стороны извилистой рекой, а с трех других – высокими деревьями. Шаман сказал вождю, что это место нам подходит, и вскоре здесь появились хижины.- Гочуайя! Гочуайя, ты где?! Выходи!Гочуайя – это я, и я должен прерваться, иначе этот звонкий крик перебудит всё селение. Моему молочному братцу всё равно, что раннее утро и все спят. Ему приспичило на рыбалку… Он уже успел сбегать за сетью, и теперь дожидается меня. Пойду, пожалуй, а доскажу позже.* * *- Ну, что ты вопишь?! – набросился я на него, едва вылез наружу. – Сказал же, сейчас выйду. Подождать не можешь?Он только широко улыбнулся в ответ, развернулся и пошел по тропинке вниз, к реке. Я смотрел на его тощую спину, на колотящий по ней моток свернутой сети, и, зевая, думал: все же мне повезло. Только у меня такой необычный, такой замечательный брат. Пусть не родной, но других у меня нет. С тех пор, как мама меня родила, у нее больше не было детей.Вы спросите, чем же он необычен? Он белый! Да, его кожа совсем белая, как глина. И волосы не черные и курчавые, как мои, а мягкие, вьющиеся и светлые. Они похожи на хвост гуары, гривистого волка, если вы когда-нибудь встречались с ним.Моего брата зовут Талимай, так у нас называют небольшую птичку, с белым хохолком. Он и похож на нее, такой же юркий и непоседливый.Пока мы добираемся до воды, я расскажу, откуда он взялся… Это загадочная история, и ее тоже рассказала мне мама.В тот страшный год большого переселения, когда разыгрался горный дух, наше племя медленно брело в глубь джунглей. К тому времени я уже пережил один сезон дождей, мама несла меня в сумке на спине. Однажды ночью, когда мы остановились и сели отдыхать у костра, к нам выполз мальчик. Он был слаб и беспомощен, такой же маленький, как я. Мама сразу заметила его, у нее ведь чуткое сердце. Один из воинов, сидевший рядом с нами, поднял малыша.- Хм, я думал, обезьяна, - пробормотал он. – Надо показать вождю.- Погоди, Асгуль. Он голоден и напуган, дай его мне, - попросила мама и протянула руки. – Потом позови вождя, он должен знать.Асгуль осторожно передал ребенка маме. Пока она кормила мальчика, подошел вождь, а вместе с ним и старый шаман. Качая головой, смотрели на жадно причмокивающего мальчика.- Как странно он выглядит, - вполголоса, чтобы не потревожить отдыхающих воинов, сказал вождь. – Совсем не похож на наших детей. Слишком бледная кожа.- Я видел таких, давно, - ответил шаман. – Тогда я был пленником на побережье, работал в поле. Вождь, не оставляй его в племени. Он принесет беду.- Не отдам! – вскинула голову мама, крепко прижимая мальчика к груди. Ко второй прижимался я.Это событие уже начало привлекать внимание. К нашему костру подтянулись другие. Вождь размышлял и не торопился с решением.- Нас слишком мало, чтобы избавиться от ребенка, посланного духами леса, - сказал он.- Его будут искать, - не сдавался шаман. – Будут искать его, и найдут нас. У его народа длинные палки, плюющиеся огнем, и убивающие издалека.- Не прогоняй его, - просила мама. – У меня хватит молока на обоих.Малыш тем временем наелся и сладко засопел, а спор за его судьбу продолжался.- Убей его! – жестко сказал шаман и ударил своей палкой об землю.Вокруг пронесся ропот, но шамана боялись и уважали, в открытую спорить не решился никто. Кроме вождя.- Пусть остается, - сказал вождь решительно. – Мы сумеем вовремя скрыться, и защитить себя тоже сумеем.- Ты делаешь большую ошибку, - хмуро возразил шаман. – Вспомнишь мои слова, но будет поздно.Вождь посмотрел на него и молча ушел прочь – утром предстоял долгий путь.Так Талимай стал моим братом.- Эй, под ноги смотри!Заболтался я, а сам чуть не скатился по обрыву: мы уже подошли к реке.- Спускаемся? - спросил я.- Ага! Вон там хорошая тропинка, - махнул рукой Талимай.Скользя по глине, мы съехали вниз, к самой воде. Братец сбросил на землю сеть и стал ее разворачивать.- Помогай! – требовательно вскинул он на меня глаза.Я зевнул, потянулся – сон еще не совсем прошел. Вдвоем мы развернули сеть, и я побрел в воду первым. Она была жуть какая холодная… Зато спать сразу перехотелось.- Вон туда цепляй, - ткнул пальцем Талимай, показывая на корягу, зависшую над водой.Я завязал край сети на коряге, а второй конец Талимай привязал к большому камню, наполовину утопленному в воде. Дело было сделано, но вылезать мне не хотелось – вода уже казалась мне теплой и приятной.- Тали, лезь сюда! – крикнул я, окунаясь по шею и бултыхая руками и ногами.- Да-а? А кайманы, по-твоему, еще спят? – опасливо спросил он, зябко обнимая себя за плечи.Купаться мне сразу перехотелось – зря он про кайманов напомнил… Мне стало казаться, что отовсюду на меня глядят их желтые злобные глазки. В три прыжка я вылетел на берег.Талимай широко улыбался, видя мое позорное бегство. Я показал ему палец.Пока рыба забиралась в нашу сеть, на что мы искренне надеялись, мы решили полазать вокруг в поисках чего-нибудь съестного.Первым наткнулся на интересную находку Талимай. Когда я подбежал на его громкий вопль, он уже лез вверх по стволу пальмы асаи.- Гочуайя, лови! – крикнул он, и вниз полетела гроздь фиолетово-черных ягод. Я не стал дожидаться, пока она свалится мне на голову и шустро отпрыгнул.А братец уже с увлечением рубил вторую ветку.- Эй, хватит! – крикнул я, когда она упала. – Нам не дотащить! Еще ведь рыба!Я услышал вздох сожаления: Талимай собирался очистить несчастную пальму полностью.Одну ветвь ухватил он, вторую потащил я. Вернулись к нашей сети, и я спросил:- Как думаешь, уже что-то поймалось?Талимай сорвал ягоду, забросил ее в рот и, поморщившись от кисло-сладкого вкуса, ответил, не дожевав:- Здесь полно рыбы. Лезь, проверь.- Хитрый какой! – возмутился я. – Сам лезь, твоя очередь! Я сетку цеплял!Он высунул раскрашенный фиолетовый язык, дразня меня, но не стал спорить и отправился к воде. Поглядев по сторонам, нет ли опасности, Талимай пошел на глубину и отцепил сеть.- Ого, тяжелая! – крикнул он, выволакивая ее на берег.Я не мешкал, кинулся ему помогать, и вскоре на траве трепыхались несколько блестящих рыбин. Хорошо, что наша сеть была свита из крепких стеблей лиан, не то такой улов не удержала бы.Талимай быстро попрокусывал зубами головы рыбин, чтобы они успокоились.- Инье! Можно в глине запечь, - мечтательно закатил глаза он. – М-м-м, объедение. Ты бери ветви, я потащу рыбу.Любит братец командовать… Но я не обижался, он славный. И, если честно, иногда его посещали интересные мысли.Забросив рыбу обратно в сеть, и вскинув ее на плечо, Талимай отправился в обратный путь, я следом за ним.Так и добрались бы мы до деревни, но не тут-то было – джунгли полны неожиданностей.- Тшшш, - зашипел вдруг братец и остановился, настороженно вслушиваясь.- Что? – одними губами спросил я.- Птицы. Кто-то их вспугнул, - пояснил он.Теперь и я слышал, как громко раскричались попугаи. Так встревожить их мог только чужак или хищник.- Надо посмотреть, - решил я. – Жди здесь, спрячься.- Да? Я спрячусь, а ты один пойдешь? – обиделся братец. – Я с тобой!Вот что с ним делать… Спорить было некогда, мы спрятали нашу добычу под деревом и забросали листьями.Прячась за стволами, где пригибаясь, где на корточках, а где ползком, мы шли по джунглям.- Вон они, - шепнул еле слышно Талимай.