День седьмой. Свидание? Какое свидание? (1/1)

POV АННАМобильный телефон разрывался от звонков. Вместо того, чтобы ответить, я засунула голову под подушку, сжав ее по обеим сторонам руками, да еще и натянула сверху одеяло. Мне ни с кем не хотелось разговаривать, будь на линии хоть Воронцов, хоть декан университета, хоть сам президент. Я хотела обратно в царство Морфея, где моя голова не чувствовала себя так, что ее разбирают на кусочки, потом собирают, а потом опять разбирают. У меня было жуткое похмелье. Когда, наконец, рингтон?Tu vuò fa l' americano! /mmericano! Mmericano/ siente a me, chi t' ho fa fa??, проиграв по кругу раз пятьдесят, заглох на полуслове, я снова погрузилась в спасительный сон.Где-то часа через два, может, чуть больше, я проснулась уже самостоятельно. Села в постели, потрясла головой. По всем ощущениям, я чувствовала себя гораздо лучше. Сколько там времени? Я потянулась к тумбочке за телефоном. Ого, уже час дня! Телефон показал мне одиннадцать пропущенных звонков. Нет, ни декан, ни президент не жаждали общения со мной – все звонки были от Воронцова. Вздохнув, я набрала его.

- Анька? – голос парня не предвещал ничего хорошего. – Ты куда пропала? Почему вчера не ответила и сегодня полдня трубку не берешь?- Ром… Ну, я вчера не слышала, что ты звонил, - соврала я. – А сегодня спать хотелось ужасно…- И где же ты была вчера, что не слышала моих звонков? – как-то подозрительно сладко спросил он. – И что сегодня так долго спала?Пришлось рассказать ему о вчерашней ночи. Конечно, я умолчала о том, сколько выпила, а так же скрыла от Ромы тот факт, что танцевала с Оливером.- Значит, продолжаешь встречаться с англичанами? – что это? Ревность? Я слышу в голосе Ромы ревность?- Так веселее знакомиться с городом.- Понятно, - сухо сказал Рома. Я представила, как он поджал губы. – Приезжай поскорее.- Хорошо.Я была сильно удивлена нашим разговором. Я первый раз почувствовала, что Ромка меня ревнует. Это было странно… Раньше за ним такого не замечалось. Да и поводов особых не возникало. До моей не особо презентабельной внешности было мало охотников. Находились, конечно, некоторые индивидуальности, которые обращали внимание на мой ровный и мозгоневыносящий характер, да порой, еще более редкие особи мужского пола, копали дальше и обнаруживали чувство юмора и жизнелюбие, которые я тщательно скрывала под маской серой мышки, но Ромка знал меня куда лучше, а потому и был полностью уверен– у тех парней нет никаких шансов. Так почему сейчас он думает, что у него появился повод для ревности? Может быть, потому, что раньше я всегда находилась на его глазах, а теперь между нами расстояние?Так и не решив эту задачку, я отправилась в душ. Да, ну мы вчера и погуляли! Проигнорировав тот факт, что Благовещенский мост сводят почти на час, мы не отправились в отель, а остались на набережной. Джеймс пригласил к нам за столик всех трех девушек, с каждой из которых он перетанцевал по очереди, и потом мы вместе пили, веселились и что-то кричали проплывающим лайнерам. Перед глазами все кружилось, проносилось чередой ярких дискотечных и городских огней, мы танцевали до упаду, и сложно было сказать, кто из нас шестерых был самым трезвым – но точно не я. Сейчас в моей памяти всплывали зыбкие облачка обрывочных воспоминаний. Я помнила, как после закрытия Дворцового моста (а это произошло уже около пяти часов утра) мы все-таки вызвали такси, Джеймс устроился на переднем пассажирском сидении, а мы с Оливером плюхнулись на заднее, и я, уютно устроив голову у парня на плече, кажется, задремала на время поездки. Потом мы долго и упорно прощались у двери моего номера, куда близнецы, поддерживая друг друга, чтобы не рухнуть прямо в коридоре, галантно проводили меня. Джемс наклонился на стену и начал что-то мне втолковывать, а Оливер постоянно его перебивал и навязывал ему свою точку зрения. Или наоборот: Оливер говорил, а Джеймс перебивал…к тому моменту я уже перестала их различать. О чем они спорили, тоже осталось для меня загадкой, поскольку мое знание английского, кажется, в ту минуту дало сбой, а, может быть, я просто ничего не помню, потому что, едва отправив близнецов в их гостиничную обитель, вошла в номер, кое-как разделась и рухнула в кровать, мгновенно заснув. Может, сон стер эти воспоминания вместе с некоторыми другими, например, я также не помнила того, о чем мы разговаривали с девушками на набережной, и еще каких-то моментов, которые смазались в одно большое пятно из музыки, криков, огней и танцев… В общем, погуляли мы вчера просто отлично, и сегодня мне было стыдно даже видеться с близнецами. Вдруг они подумали, что я законченный алкоголик? Разве им объяснишь, что выпиваю я редко и немного, а от употребления большого количества спиртных напитков у меня может случиться такой вот ?крышеснос??

После душа мне стало легче, мысли приобрели некоторую ясность. Я до самой мелочи вспомнила наш танец с Оливером, наши взгляды украдкой, нежные прикосновения… и подумала: а может быть, у Ромки, действительно, есть повод для ревности? И повод достаточно веский?POV ОЛИВЕРЯ проснулся с противным вкусом во рту и с не менее противной мыслью, что вчера произошло что-то непоправимое. Я прекрасно помнил тот момент, когда мы танцевали с Анной, и, кажется, даже мог восстановить свои вчерашние эмоции по этому поводу. Мне было хорошо с ней. Приятно, и даже волнительно, было касаться ее, чувствовать ее тепло… Потом, в машине, когда она доверчиво опустила голову мне на плечо и задремала, я осторожно гладил ее по немного растрепавшимся волосам, и мне это нравилось. Но вот то, что произошло после, в отеле, меня приводило в ужас.Кажется, мы проводили Анну до двери ее номера… это я помнил уже смутно. Джеймс начал говорить что-то про то, что мне нужно непременно пригласить Анну на свидание, а я спорил с ним, аргументируя это тем, что у меня есть девушка. Анна тоже сказала что-то такое… что-то неприятное. Кажется, что у нее есть парень, и она точно не согласится ни на какое свидание. А Джеймс… Этот засранец, который сейчас еще безмятежно дрых, распространяя вокруг себя стойкий запах перегара, начал говорить, что мы с Анной – идеальная пара и что-то еще в этом духе. Анна что-то пробормотала, но что – я не помню, а потом буквально отпихнула нас от двери, снова недовольно что-то пробурчав. Я не помнил всего, что говорил Джеймс, но Анне его слова явно не понравились. Или девушку обидело то, что я не хочу приглашать ее на свидание? Кажется, она вчера была самой трезвой из нас и сейчас, наверняка, не желает нас видеть. И как так получилось, что мы вчера так набрались? А, ч-черт его знает!- Хватит дрыхнуть! – я кинул подушку в Джеймса.

- А? – пробормотал он, силясь открыть глаза.- Просыпайся и иди в душ. От тебя воняет, как от скунса.- От самого что, меньше, что ли? – обиженно буркнул он и сладко потянулся. – Эх, погуляли, так погуляли! Слушай, Олли, мы, кажется, так не напивались за все время съемок последнего фильма, а?- Послушай, Джеймс, - я угрожающе завис над ним, - что ты вчера болтал?- А что такое? – невинно осведомился он.- А то! – прошипел я. – То, например, что я должен пригласить Анну на свидание!- Ну, было такое, - Джеймс потер лоб и зевнул. – Давно пора.- Но у нее есть парень! А у меня – девушка! И вообще, я, конечно, половины из того, о чем мы говорили, не помню, но мне кажется, что Анна, как самая трезвая и адекватная из нас троих, прекрасно все поняла и обиделась!- Она – самая трезвая и адекватная? – хихикнул братец, спокойно выслушав мою гневную тираду. – Я, наверное, тебя разочарую, но самым трезвым и адекватным вчера был я. И я пытался вам, идиотам, втолковать, что вы давно нравитесь друг другу, да только вы все отнекивались… А Анна потом вообще начала что-то говорить на русском, я даже не понял, что она хотела сказать. И, кажется, она тоже не поняла и половины из того, что говорил я!- Допустим, - хмыкнул я. – Но зачем ты, вообще, все это начал? Зачем ты постоянно сталкиваешь нас лбами? Почему стараешься оставить наедине? Для чего тебе это?Джеймс схватился за голову.- Да это не мне надо, а тебе… вам! Вы же с самого первого дня смотрите друг на друга так… - он задумался, подбирая слова, и я не торопил его. – Так, что у вас глаза блестят! Вы же увлечены друг другом! А может, испытываете даже большие чувства. Не знаю, Оливер. Мне кажется, ты никогда так не смотрел на Кэти.- Кэти, - пробормотал я. – вот именно, Кэти…- Да что Кэти! – воскликнул Джеймс, садясь рядом со мной на кровать, и кладя руку мне на плечо. – Олли, мы оба прекрасно знаем, что у вас с Кэти проблемы. И они возникли уже достаточно давно. Вот признайся: ты из простого благородства продолжаешь встречаться с ней.- Не только из-за него, - сказал я, понимая, что Джеймс, в сущности, прав. – Мы с Кэти встречаемся уже давно и хорошо знаем друг друга. Мы многое пережили вместе. Она ждала меня всегда, когда я был занят на съемках…- Ну да, - хмыкнул Джеймс. – А потом выговаривала тебе, что ты уделяешь ей слишком мало внимания.- Ну и что? Что теперь? Я должен разрушить давно сложившиеся отношения из-за какой-то первой понравившейся мне девчонки? – почти что крикнул я, тут же почувствовав прилив стыда. Я назвал Анну ?первой понравившейся девчонкой?. Это было гнусно. И это была неправда. Она была не просто понравившейся ?девчонкой?. Я теперь и сам это понимал, но не видел никакого выхода из сложившейся ситуации, а потому продолжал спорить с братом. – Зачем мне это нужно, Джеймс?- Не знаю, брат, - серьезно ответил он, поднимаясь с кровати. – Но, может быть, это и есть – ?то самое?? А ты не хочешь этого понять и принять. А потом просто всю жизнь будешь жалеть… Впрочем, ладно. Делайте вы, что хотите, а я в душ. У меня еще голова раскалывается после вчерашнего.С этими словами он скрылся в ванной, а я остался сидеть на кровати, обхватив голову руками, и думать над его словами. Я прекрасно понимал, что имел в виду Джеймс, когда сказал, что мои чувства к Анне – это ?то самое?. Мы часто говорили с братом на эту тему, и я как-то признался ему, что мне нужна девушка, от которой исходит внутренний свет, девушка, с которой легко и приятно находиться рядом. И внешность тут не играет никакой роли. Просто хочется чувствовать внутреннюю связь с человеком, единение душ, что ли… Я не знал точно, возможно ли такое вообще, потому что никогда этого не испытывал. С Кэти мне было хорошо, но это было не то, и я как-то сказал Джеймсу: ?Наши отношения с Кэти почти идеальны, но это – не ?то самое?. Причем, на тот момент наши с Кэти отношения, действительно, были почти идеальны. Но я всегда замечал разницу в наших с ней взглядах на жизнь. А сейчас… Сейчас она слишком много требует от меня, и я начал замечать, что у нее есть какие-то свои, меркантильные цели относительно наших отношений. Ей нравится, что в Англии я известный человек, она любит посещать вместе со мной мероприятия, на которых я должен быть по необходимости. Ей нравится моя слава. У Джеймса с Амелией все наоборот – его девушке безразлично, что он своего рода ?звезда?; нет, она, конечно, она радуется его успехам, принимает его работу, но ей просто хочется, чтобы он был рядом, кем бы он ни был и что бы из себя не представлял. Может быть, поэтому, Амелия для Джеймса – ?то самое??

И я все еще не сказал Анне, что я актер. Сейчас уже поздно. А почему не сказал с самого начала, ведь, в сущности, мы тогда еще почти не были знакомы… Или я уже тогда почувствовал где-то глубоко в подсознании, что не хочу, чтобы она реагировала на меня, как Кэти? Чтобы я был для нее обычным парнем, не обладающим известностью и бесчисленной армией поклонниц? Значит, я с самого начала разглядел в Анне ?то самое?? Выходит, Джеймс прав? А как же сама Анна? Да, я видел блеск в ее глазах, когда она смотрела на меня, я помню, как она обнимала меня за плечи во время танца… Но тогда, в Летнем саду, когда я взял ее за руку… Я не был уверен, что она испытывает ко мне то же самое, что и я к ней. Возможно, Джеймс тоже ошибается на ее счет. Тем более, у нее есть парень, которого она, кажется, любит. И что она думает обо мне после вчерашнего разговора у двери? Может, она оскорблена, а может, если верить Джеймсу, ничего не помнит? Нужно как-то это проверить.К тому моменту, когда Джеймс вышел из душа, я уже определился с тем, чего хочу.- Джеймс, я думаю, мне нужно выяснить у Анны, что она думает по поводу вчерашнего разговора. Не обидели ли мы ее. Некрасиво как-то все получилось.- Ну да, - Джеймс хитро мне улыбнулся. – Пора действовать, братишка! Пригласи ее на свидание!- Свидание? – я удивленно поднял бровь. – Какое свидание? Я всего лишь хочу выяснить…- Да, ты всего лишь хочешь выяснить, что она думает по поводу вчерашнего разговора. Я понял, - ответил мне Джеймс с той же хитрой улыбкой, снова поколебав стройный ход моих мыслей.

POV АННАКак бы мне ни хотелось не выходить из номера и целый день проваляться в постели, организм начал требовать свое, и желудок, наконец оправившийся после ночной попойки, стал громко и навязчиво урчать. Усилием воли содрав себя с кровати, я глянула в зеркало и скептически оглядела свое слегка припухшее лицо, в котором придирчивый взгляд смог бы разглядеть легкий оттенок зеленоватого. Кое-как припудрив круги под глазами и стянув растрепанные волосы в хвост, я сменила халат на шорты и все ту же любимую футболку с рисунком бешеной кошки и вышла из номера, молясь всем святым, чтобы близнецы уже давно позавтракали и пообедали, и я никого из них не встретила. Но мои молитвы не были услышаны, а надежды рухнули, как карточный домик, едва я вышла из лифта.

В просторном холле толпилось много людей, но не заметить высокую фигуру, маячившую у ближайшего к дверям кафе окна, было невозможно. Впервые я пожалела о том, что в то место, где бы я смогла удовлетворить чаяния желудка, вел единственный вход.Оливер опирался на подоконник и со скучающим видом рассматривал висевшие на стенах картины с городскими пейзажами. Однако, как только он увидел меня, его лицо озарилось улыбкой. Наверняка он вчера был самым трезвым и сейчас, смакуя, вспоминал все мои ночные чудачества. Ох, как стыдно-то! Мне захотелось сделаться невидимкой и незаметно юркнуть в гостеприимно распахнутые двери кафе, но пресловутые правила приличия требовали подойти и поздороваться, тем более, что парень уже сам двинулся в мою сторону.- Привет! – поздоровался он, широко улыбаясь, и от этой улыбки у меня едва не подкосились коленки.- Доброе… э-э-э день, - пробормотала я, тоже лучезарно улыбнувшись, дабы скрыть свое смущение.- Ты обедать, или у тебя ранний ужин? – поинтересовался он, как мне показалось, с издевкой.Я глянула на настенные часы. Четыре.- У меня полдник, - нашлась я.- Разрешишь составить тебе компанию?Ну вот. Сейчас мы сядем за столик, и он начнет вспоминать события вчерашнего дня и, заодно, ночи, в особенности те, которые я совсем не помнила. Такое у меня уже было: Ромка очень любил после совместной студенческой попойки напоминать мне, как в пылу вечеринки я рубила правду-матку про преподавателей или резво, аки козлик, выстукивала чечетку прямо посреди проезжей части. Да, бывало и такое. И выслушивать о себе такое с самого утра было так неприятно, что это едва не доводило меня до мыслей о самоубийстве. Поэтому сейчас я совсем не испытывала желания проводить свой полдник (а по сути, завтрак) вот в такой обстановке.Оливер ждал моего ответа, как-то странно поглядывая на меня. Может, он все-таки заметил этот зеленоватый оттенок на моем лице?- Конечно, - еще лучезарнее улыбнулась я. – Буду очень рада!

Мы прошли в кафе, где Оливер галантно пододвинул для меня стул, а сам уселся напротив. Я уткнулась в меню, выбирая, чем бы поживиться. Я бы сейчас съела и слона, но у меня же, как-никак, ?полдник?, да и не стоит сразу перегружать желудок. Наконец, я остановилась на легком салате с курицей и тонизирующем зеленом чае. Оливер ограничился кофе.- А где Джеймс? – поинтересовалась я. Как-то непривычно было видеть только одного из близнецов.- По его словам, у него в голове с утра поселился маленький кузнечных дел мастер, который должен выполнить какой-то очень срочный заказ, поэтому, целый день, не переставая, стучит молотом по наковальне, да так, что у Джеймса из глаз сыплются искры.Я улыбнулась шутке.- С утра я чувствовала себя примерно так же.Оливер продолжил попивать свой крепкий кофе, а все гадала: когда же он начнет вспоминать вчерашний день, делая акцент на моем ужасном поведении. Но он молчал, только изучал меня внимательным взглядом из-под ресниц, что тоже само по себе было странно. Может, я вчера что-то не так сказала? Хотя, кто их, этих англичан, знает?С такими мыслями я поглощала свой салат, чувствуя, как довольный донельзя желудок, наконец, утихомиривается, поэтому, когда Оливер задал мне вопрос, я подумала, что ослышалась.- Что? – переспросила я, удивленно тараща на него глаза.- Я говорил о том, - терпеливо повторил парень, - что, может быть, нам стоит прогуляться на свежем воздухе? Может, тогда нам станет лучше?- А-а-а, - протянула я, пытаясь понять, к чему он клонит.

- Пройдемся немного, расскажешь мне еще что-нибудь интересное, - продолжил он, и я почувствовала в его словах какой-то подвох.- Ну… хорошо… Только мне нужно немного времени, - пробормотала я, обжигая горло горячим чаем.- Конечно, - кивнул Оливер, снова обезоруживающе улыбаясь. – Давай встретимся в холле через час? Ты будешь готова?- Да, - согласилась я. – Через час в холле.С этими словами я расплатилась с официантом и, как ошпаренная, вылетела из кафе и птицей взлетела на свой этаж. Оказавшись в своем номере, я, наконец, отдышалась и начала спешно приводить себя в надлежащий вид. Как я поняла из слов Оливера, он предлагал прогуляться вдвоем, без Джеймса, и это наводило меня на определенные мысли. Честно говоря, это было очень похоже на свидание. Хотя нет, какое, к черту, свидание? Скорее, Оливер хочет о чем-то со мной поговорить… Возможно, о том, что случилось вчера и что мой мозг навсегда удалил из памяти, как ненужный файл. Интересно, а мне хотелось бы, чтобы наша прогулка походила на свидание? Тут я глубоко задумалась. Оливер нравился мне, не признать этого было бы глупостью и непроходимой тупостью, но признавать почему-то не хотелось. С другой стороны, за эти несколько дней общения я пережила столько разных эмоций, сколько не переживала за все пять лет встреч с Ромкой. Да и вообще, если сравнивать этих двух парней, то польза явно будет в сторону англичанина. Во-первых, мне нравится, что он англичанин, мне импонирует его галантное поведение, его необычность… Во-вторых, он как будто очень хорошо понимает меня: для меня Петербург – город романтики, и для него, кажется, тоже. А совпадение наших интересов… С Ромкой у меня такого не было: мой парень не разделял моего увлечения историей, мировой культурой, журналистикой... в музыке у нас были абсолютно разные вкусы: Рома слушал исключительно рэп, а я его на дух не переносила. Но с Ромой я встречалась давно, и я знала, чего от него ожидать, и нам было не так уж плохо вместе. А Оливер… какой он на самом деле? Всегда ли такой сдержанный (за исключением вчерашнего дня, конечно), всегда ли такой романтик? С виду он очень искренний, но что, я, по сути, о нем знаю? Что он учится на архитектора, что интересуется спортом, что у нас в чем-то похожие взгляды на жизнь? Этого слишком мало. Но тогда почему я чувствую в нем что-то до боли родное? Почему, когда он касается меня, или просто смотрит на меня, мое сердце начинает биться сильнее?POV ОЛИВЕР- Знаешь, говорят, что статуи Сфинксов меняют выражение своих лиц в течение дня, - Анна задумчиво поглядела на меня. Мы находились возле Художественной Академии. Сфинксы, установленные здесь, и вправду, были потрясающи.- Как это – меняют? – удивился я. – Они же вытесаны из камня!- По поверьям, с утра на их лицах можно увидеть безмятежное и умиротворенное выражение, которое ближе к вечеру становится зловещим и угрюмым.- Ужас, - сказал я. – Наверное, если увидеть момент смены выражения их лиц, можно сойти с ума!- Не знаю, - улыбнулась Анна. – сейчас они выглядят вполне умиротворенно. Так что, пока еще не наступил вечер, пойдем дальше, а то, вдруг это не поверье вовсе, а правда?- Не хочешь проверить? – усмехнулся я.- Нет, не горю желанием.Мы отправились дальше. Анна непременно хотела показать мне Грифонов на Банковском мосту. По дороге она что-то рассказывала о разгаре египтомании в Европе, когда здесь и появились статуи существ из древневосточной мифологии, а я слушал ее вполуха и думал о своем.После разговора с Джеймсом, когда я решил для себя, что мне обязательно нужно выяснить, что думает Анна по поводу вчерашнего разговора, я спустился в холл и проторчал там не меньше полутора часов, когда девушка, наконец, вышла из лифта. Я думал, что она сделает вид, что не замечает меня (вдруг она и вправду обиделась?), но она подошла. И улыбнулась мне так тепло и искренне, что я сразу заподозрил подвох. Поэтому я и пригласил ее прогуляться. За все время прогулки она ни слова не сказала ни о прошедшей ночи, ни о разговоре около номера. И вела она себя, в общем-то, как обычно, но в то же время и несколько по-другому. Когда мы были вместе с Джеймсом, Анна выглядела более воодушевленной, задорной, веселой. Сейчас же она была несколько рассеянна и задумчива. И сегодня она еще больше притягивала мой взгляд. Ее золотистые локоны развевал легкий ветерок, а в глазах то и дело вспыхивали загадочные искорки. Я ломал голову над тем, как бы заговорить с ней о вчерашнем, но мне не хотелось портить объяснениями такой чудесный, таинственный вечер. Это и впрямь было похоже на свидание… Странно, но мне не хотелось, чтобы Анна думала так же. Или хотелось? Я все-таки еще не решил до конца, чего мне нужно. Чего мне нужно от этой прогулки (свидания?), от этой девушки… Возможно, мне нужно было время. Но его не было: нам с Джеймсом совсем скоро нужно было уезжать. И, может быть, именно это обстоятельство не давало мне сосредоточиться.Мы уже подошли к статуям Грифонов на Банковском мосту, и Анна рассказала мне их историю. Чугунные Грифоны с огромными позолоченными крыльями были поистине прекрасны.- В античной мифологии Грифоны часто выступали в роли стражей, охраняющих что-то ценное, - решил я блеснуть эрудицией. – Золото или какое-нибудь тайное знание. Интересно, а почему их установили именно здесь? Просто так? Хотя я сомневаюсь, что в этом городе что-то сделано ?просто так?. Ты уже убедила меня, что за каждой достопримечательностью здесь стоит история.- Наверное, как и в любом другом городе, - Анна рассеянно пожала плечами. – Ты прав, они здесь не просто так стоят. Их роль заключается не только в украшении моста, но и в скрытии некоторых элементов его конструкции, вон, видишь, эти цепи? А недалеко отсюда раньше находился Ассигнационный банк, и Грифоны играли роль своеобразной охраны.

- Интересно! – сказал я, довольно улыбаясь, потому что мои догадки оказались верны.- Да, - Анна тоже улыбнулась. Кажется, впервые за этот вечер – искренне. Странно, с одной стороны, с этой девушкой мне было легко и свободно, и мне это нравилось. С другой, - сегодня между нами возникла неловкость, недоговоренность, но и это мне тоже нравилось. Анна была загадкой не меньшей, чем этот город. – Кстати, многие считают, что эти существа помогают решить финансовые проблемы. Для этого всего лишь нужно поцеловать Грифона чуть выше хвоста. Хочешь попробовать?Она лукаво прищурилась, и я замахал руками:- Нет уж, спасибо! Я найду какой-нибудь другой способ решения моих финансовых проблем.Анна рассмеялась. Вечер становился все лучше и лучше.- Ну, в крайнем случае, можно просто положить монетку на лапу Грифона, - сказала она. – Говорят, действует так же. А еще можно потереть ему лапу. Или загадать желание и погладить статую по левому бедру, по тому, которое находится ближе к Казанскому собору.- М-да, - протянул я. – Сколько поверий. И все ради того, чтобы разбогатеть?- Пойдем, покажу еще одну скульптуру, которая служит не для того, чтобы разбогатеть, - улыбнулась Анна. – Здесь недалеко.И я покорно пошел вслед за ней, даже не пытаясь больше о чем-то думать. Пусть все будет, как будет.

POV АННАМысли у меня путались. Я думала, что Оливер хоть что-то скажет о вчерашнем вечере, вспомнит хоть что-то, или намекнет на романтику ночной прогулки. Но он совершенно ничего не говорил, все было так, как обычно, когда мы гуляли с Джеймсом. Хотя нет, сегодня что-то было по-другому… Я все никак не могла отделаться от навязчивой мысли, что эта прогулка похожа на свидание, украдкой смотрела на Оливера, пытаясь увидеть в выражении его лица что-то такое… Но он вел себя, как всегда, только иногда мне казалось, что он излишне задумчив, погружен в себя и порой не слышит того, что я ему рассказываю. Я испытывала смущение, которого не было раньше. Как будто между нами повисла какая-то пелена, какая-то легкая дымка, за которую мы оба боимся заглянуть. Не знаю, хотелось ли мне, чтобы это было свиданием, или нет. Мне нравилось смотреть на Оливера, нравилось замечать его улыбку, вместе с которой около его глаз цвета темного шоколада появлялись маленькие лукавые морщинки, нравилось, когда ветер своей легкой невидимой ладонью ерошил его волосы. Хотелось подойти, приблизиться к нему, тронуть за руку, ощутить его запах, который я вдыхала вчера во время медленного танца и так же запустить пальцы в его волосы, чуть растрепав их. Наверное, это были нездоровые желания. В родном городе меня ждал парень, с которым все было просто и понятно, а с Оливером… Все было непросто. Что с того, что он нравится мне? Вдруг он не испытывает ко мне похожих чувств? Да и все равно, мне скоро уезжать – время путевки заканчивается. А если бы у меня было больше времени? Ну, тогда бы я еще подумала… А так и говорить не о чем.К концу нашей прогулки (свидания?) я привела Оливера к одной из скульптур, на которую сама давным-давно мечтала посмотреть.- Какой милый бегемотик! – воскликнул парень, рассматривая небольшое творение художника Василия Петровичева. – А что там написано, на табличке?- Вообще-то, это не бегемот, а бегемотиха, и зовут ее Тоня, - ответила я, любуясь крошечной скульптурой. – А на табличке написано, что по легенде, девушка, мечтающая найти себе жениха, должна подержаться за правое ухо бегемотихи, а молодой человек, если он хочет найти невесту – за левое, - прочитала я, опускаясь перед скульптурой. Оливер, последовав моему примеру, тоже присел.

- Романтично, - признал он.- О, к этому памятнику прилагается не менее романтичная история, - сказала я, непроизвольно проводя по скульптуре рукой и задержав ладонь на ее правом ухе. – Говорят, что в XVII веке пара влюбленных была разлучена по воле родителей. С горя девушка бросилась в Неву, а ее верный возлюбленный – вслед за ней. Но, согласно этой легенде, пару столетий назад в Неве водились бегемоты. Девушка схватилась за правое ухо животного, а юноша – за левое. Так они и спаслись. А эта скульптура теперь считается покровительницей влюбленных.- Прямо история Ромео и Джульетты, - заметил Оливер. – Только со счастливым концом. Мне вот интересно: а зачем тогда эти влюбленные вообще бросались топиться, если все равно потом спаслись?

- Передумали, наверное, - улыбнулась я.- А что с ними стало дальше?- Об этом история умалчивает, - вздохнула я, наблюдая, как Оливер неосознанно или нарочно, кладет руку на левое ухо каменного животного.Проследив за моим взглядом, он еще крепче ухватился за крошечное ушко, а я, наоборот, отдернула руку. Кто их знает, эти легенды? Может, эта бегемотиха, и вправду, соединяет людские сердца. А оно мне надо? Оливер посмотрел на меня с каким-то сожалением во взгляде.- Может, зайдем куда-нибудь, кофе попьем? – спросил он с легким оттенком надежды в голосе (или мне показалось?).- Пойдем уж сразу в отель, - ответила я. – Может быть, мастер кузнечных дел уже покинул многострадальную голову Джеймса?- Может быть, - усмехнулся Оливер. – Может быть…POV ОЛИВЕР- Ну, как прошло свидание? – осведомился Джеймс, едва я вошел в номер.- Это было не свидание, - буркнул я, весьма недовольный собой.- Ну как же не свидание? – взмахнул руками Джеймс. – Ты, она и… что еще там было?- Сфинксы, Грифоны и бегемотиха Тоня, - мрачно ответил я, усаживаясь на кровать.- Ну вот, смотри, как романтично! Ты, она и царство диковинных зверей… Самое то!Да уж. Самое то. Вот только я к концу вечера решил для себя, что мне нужна эта девушка. Пусть это глупо, пусть нечестно по отношению к Кэти, но Анна мне нужна. Только вот я ей, похоже, совсем не нужен. Как она отдернула руку от скульптуры… Словно обожглась. Значит, поняла мой намек. Он ведь был таким прозрачным… И что мне делать теперь? Действовать, как говорит Джеймс? Но ведь у меня в запасе всего четыре дня… Четыре дня, в течение которых я или завоюю эту удивительную девушку, либо потеряю ее навсегда. Нужно продумать каждое свое действие, чтобы не спугнуть ее. Но даже если она ответит мне взаимностью – что дальше? Я уеду, она останется здесь. Разве у меня есть какие-то шансы? В этих раздумьях я провел весь остаток вечера, надеясь, что завтра, включив все свое обаяние, я смогу добиться расположения этой девушки. Мне нельзя ее потерять. Нельзя.