Часть первая. Глава 1: "Начало и ошибки" (1/2)

?Бородавкин Илья Алексеевич, 2011. 18.10.Путь в чистые небесаВсю справочную информацию можно найти в моей группе ВКонтакте: https://vk.com/club57630193Часть перваяГлава 1Начало и ОшибкиПрологПамяти своей любимой бабушки, Гавриловой Тамары Павловны,Посвящаю!Примечание: курсивом выделена авторская речь.И вновь началась учёба. Никто и не успел сообразить, как в город пришла осень, разогнала ребятню со двора, что бегала по нему всё лето от восхода до заката, натянула на всех прохожих лёгкие куртки, заставила реже видеться влюблённые парочки, что гуляли, как и все студенты, по ночному парку.

Лето кончилось, начались будни. Засуетился народ на улицах, все вывалили из уютных квартирок на потрескавшиеся тротуары, уже обильно усыпанные пожелтевшей листвой. Листопад не переставал, и листья продолжали кружиться в своём последнем танце, до которого никому не было дела.Центр города кишел народом, который так и ломился из одного магазина в другой. На рынке появились новые палатки, почти каждые полметра заборов и афиш были сплошь оклеены различными листовками, сообщающими о скидках, распродажах и новых товарах. Для всех это стало средой обитания, никто и не пытался найти чего-то нового в жизни. И лишь события постоянно вовлекали народ в приключения, от которых он бежал к своему спокойному, привычному расписанию.

Живые роботы заполнили улицы. Кто-то покупает цветы, за которыми уже выстроилась очередь родителей будущих первоклассников, кто-то подыскивает совсем маленькой девочке большие белые бантики. Всё как и в прошлом сентябре, как было и при мне, и при моих родителях и как будет из года в год. Немудрено, ведь и сама природа стремится к умиротворению, только вот что заставляет людей выбирать шум и городской хаос в качестве жизненного порядка?Когда задаешься этим вопросом и стоишь на перепутье своих жизненных принципов, потихоньку начинает меняться и твоё отношение к миру. Особенно у таких как я, молодых и горячих, жаждущих ворваться в жизнь и найти себя в ней побыстрее. Только вот обыденность сковывает, ломает кисти цепями нужд и местных порядков. Она заставляет остепениться и делать то, что велят, а не то, что ты хочешь, и чем больше ты рвешься из сил, тем больнее тебя ломает мир. И в этом постоянном противостоянии складывается впечатление, что никто, совсем, никто не протянет тебе руку помощи, что все к тебе равнодушны и всем на тебя наплевать…

Вот и я думал, что мне всё равно, как и всем вокруг. Я думал, что я просто привык к такому укладу жизни. Этот суетливый мир постоянно мозолил глаза своим однообразием, неустанно маячил в бешеном потоке и не останавливался. Ну и пусть. А что мне? Я являюсь мизерной частичкой общества, в котором только для галочки и отмечен. Я вправе его не уважать, могу взбунтоваться против него, но что же это даст? Ведь только общество и решает всё на нашей планете. От него всё зависит. Это единый организм, который, как и человек, может продолжать идти, может приостановиться, поменять настроение и взгляды, и, в конце концов, решить судьбу другого человека. И таких судеб – миллионы…***Но всё это требует раздумий и жизненного опыта. Именно здесь часто совершаются ошибки. И нет, дело не в ложных выводах, а в том, как мы подтверждаем их на практике: живём дальше со своим стереотипом, меняем ли своё мнение, идём против собственной морали или же остаёмся верны ей. Ни то, ни другое не сделает обществу лучше, но лично для Вас эти принципы могут сыграть очень важную роль. Какую, спросите Вы? Всё зависит от Вашего выбора, друзья! Никто не в силах изменить Вашу жизнь так, как это можете сделать Вы сами. И я считаю, что ни я, ни кто-нибудь другой не смеет навязать Вам свои взгляды и подходы к жизни. Я не могу сделать выбор за Вас, но предоставить его я в силе. Как слёзы дитя могут заставить задуматься о своём поведении взрослого, обидевшего его, так и я надеюсь, что смогу помочь моим читателям задуматься над всем, чем они живут, пересмотреть всё, в чём они ещё себя не уверили, но не чтобы сказать им как надо жить, а чтобы они смогли решить это сами. И в этом помогут им мои герои, что совершают много подвигов и ошибок, что учатся любить и ненавидеть, что умеют меняться и быть собой, в общем, те, кто живёт обычной, нашей с Вами жизнью.

Что же объединяет нас с ними? Конечно же, это общество, в котором живём мы, люди, его создатели. Между нами и обществом есть сходство – люди ошибаются и общество ошибается. Но есть одно различие, которое постоянно пытаются скрыть. Общество ошибается всегда. Что для одного хорошо – другому может прийтись не по нраву. И этого человека обязательно надо наказать, эти личности всегда становились изгоями в лице общественности. Идеология, отличная от общепринятой, в древние времена каралась, а сейчас кто-то просто пройдёт мимо, кто-то посмотрит косо, а кто-то отнесётся к этому совсем неравнодушно. Однозначности в наше время уже нет, и только карать никто не переставал. Обществу вроде бы плевать на твои взгляды, но всё равно ты в нём изгой. Общество не меняется. Поэтому многие, кто родился ?необщественным? человеком, прогибаются под этим титаном, меняют своё мнение, подстраиваются под других. И большинству становится всё равно, ударят ли Вас по голове за следующим углом, заберут деньги и оставят лежать умирающего, или Вы умрёте в глубокой старости, в бедноте, без детей и внуков, или станете богачом, бизнесменом, заведёте себе семью, а, может, просто останетесь жить в достатке со своими близкими и будете счастливы. Большинству наплевать и для многих это логично.

Но не для всех. Те, кто не прогнулся под гнётом, понимают, что нельзя терять чувство братства, единства. Это те самые ?необщественные?, на чьих взглядах, как ни странно, обычно и строится мораль общества. Но соблюдается она, увы, не всегда и не всеми.Да, если жизнь складывается хорошо, оно и понятно - все к Вам нейтральны, ну а если требуется поддержка? Почему никто не обращает на Вас внимания?! Да потому что люди ослабели. Им нелегко справиться со своими страхами и проблемами, чего уж говорить о чужих бедах! И тогда на помощь приходят те, кто пересилил себя и бросил вызов стереотипам, те, кто выбрал мораль вместо выгоды. Эти люди – самые человечные, и эта человечность делает их сильнее. И тогда они, воспользовавшись этой силой, не просто помогают другим людям, но и создают нечто новое в тех, кому помогли. Это нечто и заставляет окружающих бросить вызов опухоли общества, что поражает его, разрастается с каждым днём. Эта опухоль была создана нами и всегда будет расти, пока мы совершаем плохие поступки и не совершаем хороших. Нет, болячки общества нельзя вылечить, но остановить их распространение можно. И это в наших силах. В наших с Вами силах…***Всегда начинай с себя, так учили меня родители. Хочешь ли ты изменить мир к лучшему, подняться по карьерной лестнице или осудить кого-то – всегда начинай с себя. И ты найдешь ответы… Подобные мысли со мной разделяли лишь редкие люди, но и их было достаточно. Я понимал, что был среди них, и гордился этим. Я знал, что у меня в душе, я знал, что есть такие, как я, а на то, что обо мне думают, было всё равно… Я был глуп и эгоистичен. Только глупцы думают, что всё знают, и только эгоисты считают, что им на всех плевать. Эх, многого я не понимал… Я думал, что повидал жизнь, я думал, что уже могу делать выводы. А я всего лишь был жалким, молодым и беспомощным в своих действиях. Меня обезоруживал опыт, которого у меня не было, и юная горячка, которая била в голову. И, тем не менее, ошибаясь во многих суждениях, я продолжал думать о мире, обществе и своём ?я? во всём этом круговороте. Мне просто не хватало чего-то на душе, но вот чего именно – Вы узнаете позже.

При всём при том я не был и дитём общества, которое могло воспитать во мне типичного молодого человека времён восемнадцатого столетия – независимого, имеющего на всё свои взгляды. Нет, ничего подобного нет во мне, просто мы все индивидуальны, вот и всё. Но даже на нашу индивидуальность покушается общественное мнение. Вы не обращали внимания, что в любых суждениях Вы оказываетесь под давлением общества и закапываетесь в его традиции? Без общества и тяжело, и легко одновременно. Мы бы не выжили без общества, но невозможно отрицать и того, что оно разрушает нас сейчас. И всё же, даже здесь можно найти выход из ситуации. Это зависит от того, в какую компанию ты попадёшь, и, в первую очередь, от самого тебя. Когда ты продолжаешь жить, идёшь по своему пути вперёд, то, в конце концов, понимаешь, сколько ошибок уже совершил в жизни. Не все их можно исправить, но есть некоторые… На вехе моей истории я был юн и совершал много ошибок. Теперь я вернулся в самое начало, спустя несколько лет, и понял, как я заблуждался. Нужно уметь делать свои выводы, хотя, быть может, так тяжелее жить, но зато у Вас появляется возможность исправить ещё поправимые ошибки, осознать уже сделанные, чтобы их не повторять. И тогда на душе становится спокойней и приятней.

Так вот и началась эта история, с ошибки, а может, и не ошибки, здесь уж кто как считает! Но идти нужно с самого начала, с тех пор, когда я ещё думал иначе, чтобы прийти к желаемому результату…***Эта книга, книга второй моей жизни, как мне кажется, учит меня. Вы скажете, что это самовнушение. Может быть и так, Вы имеете полное право рассуждать так, как вам вздумается. Но что касается меня, то для моей души это настоящее лекарство. Оно лечит от повседневной жизни, от невзгод, которые могут обрушиться на каждого из нас. Оно лечит и совесть, потому что помогает поделиться тем, что может изменить Вашу жизнь в лучшую сторону, тем, что может помочь. Жаль только, что для этого чувства не придумано слово. Быть может, кто-нибудь, испытавший то же, что и я, будет несколько умнее и придумает его. Это дело времени, которое зависит и от нас с Вами. Главное, не зачеркнуть самим себе будущее, и тогда впереди откроется ещё много нового. И даже, быть может, с каким-нибудь счастливчиком произойдёт та же история, что и со мной, полная приключений, от которых неутомимо бьётся сердце, полная красоты, от которой замирает дыхание, полная любви, от которой полыхает душа. И всё это чувства, не физические, а духовные, от которых и наполняется моё сердце энергией для завтрашнего дня, от которых моя голова полна раздумий и фантазий, а душа наполнена той любовью, которая движет всем во мне. Именно эти чувства разрушают нашу обыденность.Выдумки, скажете Вы? Нет, это всё правда, правда жизни, а точнее, лишь небольшая её часть. Эта правда должна сделать своё дело, и она уже совершила одно. Я сам изменился. Со мной изменились и суждения мои, в которых я заблуждался ли, прав ли был – это уж Вам решать, а уж я для себя многое осознал. И дальше ещё осознаю, если воля Господня позволит открыть мне этот занавес - занавес к правде, а вернее лишь к малой её толике. К правде, которая мозолит нам глаза, но которой, если присмотреться внимательнее, и нет вовсе. Правда – она ведь у каждого своя, и всё, что нам остаётся - это познавать многогранные её законы, чтобы стать хоть чуточку мудрее.Давайте же вместе пройдём по этой загадочной тропинке, полной чего-то детского и нелепого, серьёзного и опасного, где много вопросов и ответов, где вокруг много истин и ошибок, проблем и радостей, а самое главное, того непонятного чувства, которое движет и Миром на земле, и нашими силами. Это чувство бесценно, и мне хотелось бы, чтобы тот, кто испытает его, сделал бы правильный выбор в своей жизни.

Ну что ж, после небольшого вступления, я должен продолжить своё повествование таким, каким я начал писать его ещё в юности, имея свои собственные заблуждения и ошибки за спиной. Надеюсь, что и Вы, мой дорогой читатель, поймёте, в чём Вы ошибались в своё время и, подумав об этом, найдёте свою правду. Приоткроем же вместе этот занавес, за которым скрывается наша, для каждого личная истина…1.- Опаздываем! – усмехнулся я про себя. Столько времени уже тут стою и никак не могу дождаться.Городской парк увядал в осени, а вместе с ним и я, ибо горло саднило всё сильнее, как будто по его стенкам царапал каждый вздох. Голос пропал совершенно. Комок в горле мешал говорить. Укутавшись шарфом, поглядывая на часы и нервно мотая головой по сторонам, я ждал, опершись на метровый каменный заборчик. Наконец, я увидел знакомый силуэт вдали. Фоксер шёл быстро, но спокойно. Как тень. Я тоже научился ходить так с отцом на охоте, и этим мы с моим другом были похожи – оба двигаемся бесшумно, но быстро, без лишних движений, не привлекая внимания. Я научился этому во время охоты, после череды провалов и ошибок, сосредотачиваясь на ходьбе каждый раз. После долгих ?упражнений? это вошло в привычку. А вот у Фоксера это в крови…

Не люди, не звери… Они были для меня чем-то новым, воплощением чего–то более совершенного. Люди не всегда их жаловали, и они держались вместе, что помогало сохранить им все достойные качества разума, качества, раскрывающие доброту и искренность души… Антропоморфы [1] . Они были более адаптированы к реалиям мира, чем человек. Их было не так уж и много, что делало их сплочёнными и дружными, но… Это было давно. Когда-то антропоморфы жили редкими общинами и чуждались человека, а люди боялись их. Но прогресс не заставил себя ждать, и теперь уже сложно выйти на улицу и не встретить хоть одного из них, будь то прямоходящий пес, лис или даже редкий волк. Жили они не повсеместно, и различные народы заселяли различные территории. В нынешней России, например, сложно встретить гиену или гепарда, но другое дело – Африка. Одно только было закономерно – жили антропоморфы вместе с людьми, как бы последние к ним ни относились. И теперь общество сделало своё дело. Антропоморфы стали такими же, как и мы. Во всяком случае, я думал так раньше. И Фоксер, как никто другой, подтверждал мои опасения.

Фоксер шёл в синей куртке и в сине-красную клетку берете и шарфе, которые выглядели довольно пестро для осенней погоды. Но низко опущенная голова всё равно не давала ему выделяться. И как это у него получается? Да уж, этот лис был настоящим прохвостом, как в русских сказках, умудрялся быть незаметным и хитрым. Возможно, это удавалось ему благодаря его низкому росту. Лис был ниже меня, не смотря на то, что антропоморфы бывают и под два метра ростом.

Вот он прошёл через открытую площадку парка и стал взбираться по лестнице, то поднимая на меня голову, то опуская взгляд на ступеньки. Фоксер ловко перескочил последние две широкие ступени и подпрыгнул ко мне. Мы молча пожали друг другу руки, и лис, как и я, опёрся поясом на декоративный каменный заборчик. Взгляд его косо скользнул по мне из-под берета. Он оценивающе осмотрел моё не маленькое, но от пальто ещё более широкое тело, взглянул на меня снизу-вверх, ибо ростом я был больше метра восьмидесяти. Сегодня я вышел в чёрном. Чёрное пальто с длинными полами, чёрная шапка и штаны. Плотный шерстяной шарф окутал мне шею и был надвинут на самый нос, ибо болезнь всё ещё не давала мне покоя.Представ перед лисом в таком обличие, я ждал, когда он заговорит. А взгляд Фоксера был, как и прежде, брезглив и недоверчив, хотя всё равно мы считали друг друга друзьями. Видимо, есть в его крови что-то такое, что заставляет его остерегаться людей. Но это всё только теории. Теорий же о том, как появились антропоморфы, очень много. Я же оставался при своём мнении – эволюция не должна затрагивать только лишь человека. Что она и сделала. Только вместе с тем она принесла не только новые расы в царство разума, но и новые культуры, языки и традиции. Но… Из всех антропоморфов, которых я знал, я не смог бы выделить кого-то, кто жил бы по своим обычаям, верованиям и приметам. Да и вряд ли их можно встретить здесь, в городе, в оплоте человечества. Их слишком мало, и поэтому человеческому обществу и культуре влиять на них гораздо проще. И это гнетущее влияние сломало их здесь, и теперь это уже не тот великий народ, коим он должен быть. Мало того, так и понятие расизма сегодня встаёт на передний план. Люди убивают друг друга из-за цвета кожи, а тут… Нда уж, положение антропоморфов в городе не из лёгких. Очень многие относятся к ним с опаской и брезгливостью, хотя в большинстве своём – безосновательно.

Да, здесь не то что на Аляске! Сколько там было всяких плясок, народных примет и праздников у антропоморфов! Ух, аж дух захватывает! Впрочем, у нас в деревне их не меньше, и люди в таких местах особенные. В глубинке все равны и все дружны между собой, и понятие толерантности в крови у таких людей. Да, ещё есть такое в нашем мире, но в городе просто невозможно заметить невооружённым взглядом присутствия таких людей.Я поднял лицо в ответ, и разглядел поближе своего знакомого. Шерсть была ярко-ярко рыжей, глаза – жёлтые, быстро бегающие, немного загадочные, задумчивые. Для антропоморфа нос и уши его были короткими, усы ярко выраженного чёрного цвета – густые. Фоксер был моим одноклассником, учился средне, но не из-за своих умственных способностей, а, скорее, от расхлябанности. Нет, он не был безответственным, но вальяжность, какая-то особо выразительная леность являлась не просто его стилем, но ещё и образом всей его жизни. Сегодняшнее опоздание было хорошим тому примером.- Ну, здравствуй, – произнёс он тихим, твёрдым голосом. – Долго, наверное, ждал – извини.- Ничего, – бодро попытался ответить я, но длительно молчавшее горло на последних слогах захрипело. – Ну, как всё прошло, что нового было первого сентября? Последний год всё-таки. Кхм-кхм –закашлялся я. - Извини, горло.-Да всё как всегда – стояли поддождиком, речь толком не слушали – болтали больше. Наши все изменились за лето. Кто по курортам, кто на дачу, кто тут, в городе сидел. Все о своём разговаривают, шепчутся. Впрочем, ничего необычного. Как всегда у всех своя жизнь, разбежались по кучкам.- Это они поначалу так, ты ведь знаешь, класс у нас дружный.Друг мой промолчал. Во взгляде его сегодня бегало слишком много необычных зайчиков, и Фоксер вновь погрузился в какие-то свои мысли.- А кто ушёл из наших? – поинтересовался я, выведя своего друга из непонятного транса.- Лера с Машей, как и обещали, – ответил мне Фоксер, но глаза его всё равно не изменили своего яркого блеска. Говорил друг сегодня медленно и тихо, как бы обдумывая каждое своё слово. Несколько поразмыслив, он достал пачку RICHMOND’а и закурил. Не любил он этого при мне делать. Я всегда воевал против его дурацкой привычки.

- Что, так и не бросил? – посмотрел я на него, одновременно осуждающим и жалеющим взглядом.- Неа, пол лета пробовал, только реже курить стал, не более, – он явно ощутил расслабление, лицо стало спокойней, плечи расправились.

- Жаль, но хоть что-то, – с усмешкой отвёл я взгляд. – Побереги, здоровье-то!На это лис лишь улыбнулся и саркастически взглянул на меня. ?Как всегда?, - наверное, подумал он.

- Как погулял? Куда пойдёте сегодня? – поинтересовался я.- Сюда же – в парк. Ох-х, - зевнул лис, широко расставив руки в стороны. - Как я устал после праздника! Не выспался, да ещё родители вчера загрузили, целый день потерял! – Фоксер явно не хотел говорить, но я нагло притворялся, что не замечаю этого.- Чем же так?- На рынок ходили, потом обои клеили, генеральную уборку делали, –раздражительно загибал пальцы одноклассник. – Короче, как всегда, всё в один день!- Ну, понятно, – я снова усмехнулся. – Вы сегодня хоть гулять пойдёте, не то что я - выпустили только с тобой встретиться. Скучно болеть сидеть!- Не, это только летом, - заявил Фоксер.- Болеть – оно всегда плохо, - никак не соглашался я.-Ладно, не хнычь, держи, я всё уже написал, – Фоксер протянул мне лист, свёрнутый пополам. – Здесь вот расписание, - указал он пальцем. - Здесь…У меня завибрировал телефон в нагрудном кармане – мама отправила СМС, напоминая, чтобы я зашёл в магазин.- Блин, – тихо отозвался я на СМС. – мне скоро уходить.Телефон у Фоксера тоже прозвенел, и друг ловко извлёк его из кармана.

- Джуни просит перезвонить – меня ждёт, так что я тоже ухожу, – ответил лис.Мы оба улыбнулись.- Ну ладно, давай тогда! – я протянул руку. – Спасибо!- Давай, пока! – ответил Фоксер на рукопожатие. – Эй, стоп! Я же тебе не рассказал, у нас новенькая!- Да ладно, правда что ли? К нам уже столько лет никого не переводили, и кто она, ты с ней разговаривал?

- На мой взгляд, она волчица. И да, я совершенно трезв, я знаю, что встретить их в городе нереально. Так что не налетай на меня, быть может, я просто ошибаюсь. Но она реально похожа на волчицу! Побеседовать с ней не удалось, она пришла, осмотрелась, поздоровалась и замолчала, ни с кем особо не разговаривала. Да и её, как мне показалось, все побаивались.- Ничего, привыкнет. И наши тоже привыкнут.- Кстати, как я понял – из-за границы к нам приехала, симпатичная такая, – тут у Фоксера снова завибрировал мобильник. - Ладно, я пойду, а то Джун обидится.Мы вновь пожали друг другу руки, и я, прощаясь, помахал другу в дорогу. Теперь надо идти в магазин, и потом снова таблетки…2.Я болел две недели. Кашель вымотал, но горло, хоть и перестало болеть, было сорвано. Несмотря на все эти невзгоды, я заметно шёл на поправку. Это радовало. Очень уж хотелось увидеть всех наших и посмотреть на новенькую, - она прямо-таки заинтриговала меня. По последним известиям класс уже написал первые контрольные и пару самостоятельных. Всё это придётся переписывать. Да уж, эти две недели отыграются на моих силах, как на моральных, так и на физических. И как они так быстро успели пролететь новые темы?

Я лежал на кровати и обдумывал это. Мысли мешали читать учебник и постоянно лезли в голову, не давая запомнить хоть какой-то материал. Но в большинстве своём это были воспоминания из детства. Мой дружный класс, деревня, турпоходы… Аляска…В течение всей недели эти воспоминания, будто волны, нагоняли на разум, а потом отступали, и, как во время отлива на берегу, на душе становилось сухо. Это сделало меня рассеянным, и даже когда ко мне обращались, я, порой, смотрел на родных с серьёзным видом, но мог не понимать, о чём мне говорят. Я знал, что когда выйду на учёбу - всё прекратится, и стремился вылечиться всеми силами. Но почему же это происходило со мной? Почему старые воспоминания нахлынули на меня? Я этого не знал и просто продолжал жить как раньше, хотя рассеянность выбивала меня из колеи.Вскоре, после очередного похода в больницу, мне сказали, что я могу выйти на учебу через день. Врач с недоуменьем смотрел на мою загадочную улыбку и взгляд, который отчего-то сделался весёлым, энергичным и довольным. Никогда в жизни я так не стремился пойти в школу. Я был искренне рад, ибо мог отвлечься от своих размышлений, и тем более последний год в школе хотелось провести незабываемо, и этим надо было заняться как можно скорее. Ко всем своим одноклассникам я относился очень хорошо, да и сам по себе наш класс был очень дружен. С каждыми хотелось побеседовать, узнать что-то новенькое, а также встретить друзей из параллели.

Но даже тогда, когда я делал уроки, мои воспоминания вновь тревожили меня, тревожили везде. На удивление, в этот раз тревога эта была приятной. Мне хотелось продолжать и продолжать вспоминать, потому что воспоминания были самыми теплыми. А ещё мне вспомнилась та таинственная незнакомка, которая перешла к нам в класс. Мне было любопытно увидеть её. Я не знал – почему. Это любопытство проснулось во мне ещё с первых слов Фоксера о ней. Какие же из них смогли возбудить во мне этот интерес? ?Симпатичная?? – нет, это вряд ли. ?Волчица?? - ну да, волков в наше время не часто встретишь, да и, может, Фоксеру показалось просто. ?Из-за границы??… После последнего словосочетания в голове вновь всплыли воспоминания, которые терзали меня в последнее время. Я вспоминал детство…3.Мы с родителями долго летели на самолёте, и я, тогда ещё маленький ребёнок, с восхищением глядел на бездну бескрайнего океана. Кругом быстро плыли облака, через которые нечетко проглядывалась тёмно-синяя водная гладь, такая же бесконечная, как и небо. Всё это будоражило меня и восхищало. Сначала было страшно лететь на самолёте, но потом я понял, как это красиво. Я был птицей, свободной птицей, что только начинала свой путь по небу, взмыла в синюю высь и очутилась в чистых небесах, расправляя свои крылья и готовясь встретить на пути своё первое облако. Мама и папа сидели слева от меня и дремали, иногда прерывая молчаливый сон небольшими беседами. А я всё смотрел в иллюминатор и ждал прилёта. Но вскоре и мои силы, борясь с возбуждающими любопытство пейзажами, ослабли, эмоции от первого полёта приутихли, и я погрузился в сон…Проснулся я в бревенчатом доме с высокими стенами и покрашенным толстым слоем краски потолком. Мне было обидно, что я проспал посадку. Видимо, я слишком утомился в её ожидании, и родители не смогли меня разбудить. И как только меня несли на руках?Я привстал на постели. На комоде, стоявшем у левой стены, к которой было направлено изголовье кровати, кипятился электрический чайник. Под ногами стояли сумки, доверху набитые нашими пожитками. На полстены, что справа от меня, расположилась белая печь, часть которой выходила в другие комнаты, не доступные пока моему взору. Большой зал, в котором я находился, освещала настольная лампа, что стояла возле чайника, поливая приятным белым светом всё вокруг. Лишь некоторые уголки комнаты не освещались, что придавало ей холодный, но уютный вид. А ещё я слышал голоса. Они явно шли из комнаты, что находилась по другую сторону огромной печи. Я решил повременить со своим появлением перед тем, кто там был. Любопытство заиграло во мне, и я захотел, как настоящий шпион, подслушать переговоры врага. Сразу было понятно, что разговаривают не два человека. Я слышал голоса мамы и папы, но чаще всего звучал чей-то посторонний голос.

Я посидел достаточно, чтобы движения мои стали более осмысленные и чтобы меня не шатало. Встав с постели, я зашагал к печке. Конечно же, запрыгнуть на неё, чтобы оттуда посмотреть в другую комнату, не получилось, но теперь слова были лучше слышны. К этому времени говорили уже родители, частенько перебивая друг друга. Они рассказывали, что приехали сюда до тех пор, пока в России не разрешатся какие-то проблемы. Я не знал на тот момент значения слов, которые зачастую звучали, мне было всего лишь четыре года. Они продолжали говорить, вставляя в свою речь непонятные тогда мне слова, и отец закончил рассказ предложением: ?Поэтому мы и приехали на Аляску?.

Тут послышался очень нежный, тихий и приятный женский голос, каждое слово которого выражало большое количество эмоций и чувств. Голос этот лился, будто из флейты, и музыка его была медленной и спокойной, убаюкивающей ласкою и мелодичностью своей.- О Господи! Я вам очень сочувствую! Такое нелёгкое положение, вы проделали такой большой путь, да ещё и с ребёнком… Так устали с дороги, вам надо выспаться и прийти в себя, не смеем больше вас беспокоить.- Ну что вы! – добрым ласковым голосом отозвалась мама. – Выпейте ещё чаю, посидите – нам будет приятно!

- Хорошо, спасибо, – отозвался мужской голос. Он был одновременно юн и мужественен. В этом голосе я чувствовал приятное, уверенное спокойствие, рассудительность и не грубую силу, а силу духовную, силу воли и терпения. Голос этот, как мне казалось, был идеален. Он не картавил, не шепелявил, как у истинного актёра, который с хорошей дикцией и расстановкой читает свой текст.