Часть 4 (1/1)

Вот с этого соглашения между любовниками и начались попытки Феанаро перехитрить отца. Говоря точнее, он, безусловно, был выше низменных уловок. Зато на редкость умело?— осознанно или нет?— манипулировал отцовскими чувствами, всем своим видом показывая, как плохо ему без той единственной, что встретилась ему в окрестностях Валмара. Финвэ после первого обморока велел отнести сына в его покои, испуганный, сидел подле его ложа, ожидая, пока наследник не придет в себя, спрашивал, в чем дело. В ответ слышал лишь задумчивое: ?Ничего, атто. Всего лишь секундная слабость. Нет, всякий кусок поперек горла. Унесите?;?долго увещевал вести себя разумно, потом, к часу смешения света, удалялся: нолдорана звали дела. При Феанаро оставались несколько верных отца, но и тех он отпускал, уверяя, что сон его будет крепким и спокойным.—?Отец безмерно страдает, видя твою слабость,?— увещевал его один.—?Он оставил нас при тебе, молодой лорд, чтобы ты ни в чем не знал отказа.Феанаро хмурил соболиные брови:—?Чем вы поможете? Тем, что станете стоять подле меня, точно плакальщицы? Я вполне способен подняться и сам взять себе, что хочу, и вы вполне исполните мое желание, если отправитесь на охоту во славу Оромэ.Верные, поклонившись, удалялись, а через некоторое время по поданному тихим свистом условному сигналу в покои наследника Финвэ проскальзывала высокая стройная тень. Индис снимала вуаль с лица, садилась на постель, смущалась, чувствуя, как рука Феанаро обвивает ее талию, подносила к его рту порезанный дольками сладкий фрукт или кусок припасенной выпечки; чувствовала, как горячие губы целуют ее пальцы. Она отнимала их, но снова ее лицо оказывалось в опасной близости от его губ, он срывал поцелуй, она уговаривала его подождать, несмело надеясь, что все как-нибудь образуется: ведь ее Феанаро такой умный, а Финвэ так добр и великодушен! Мгновения утекали, как песок сквозь пальцы, слышался звук охотничьего рога: то возвращались верные из лесов,?— и свидание подходило к концу. Феанаро укрывался и делал вид, что давно спит, иногда и впрямь ухитряясь заснуть за пару минут; пока верные поднимались в его покои, Индис тайком выскальзывала из них…—?Да, мне кажется, сон придает ему силы,?— грустно замечал Финвэ к часу начала света Лаурелин. Во сне Феанаро казался счастливым и умиротворенным; проснувшись же, тотчас начинал проявлять дурное расположение духа, или раздражался беспричинно, или попросту пребывал в тоске. ?Знать бы только, что он видит в своих счастливых снах?,?— думал Финвэ.Словом так все и тянулось, пока заветное имя не было произнесено и нолдоран не узнал правду. К чести его, он ни колебался ни секунды и сделал выбор в пользу Феанаро еще до того, как с губ его сорвались первые слова изумления. Он, однако, и не подозревал о взаимной склонности влюбленных, и о том, куда тайком уходит Индис. И перед Финвэ стояла теперь сложная, неразрешимая даже задача: убедить супругу в том, что его сын… Что она… Словом, что ей надо отдаться… Нет, что она предназначена… Что Феанаро выбрал ее… ?Нет, так тоже нехорошо?,?— решил нолдоран,?— но никак не мог далее сформулировать мысль. Вложить ладонь жены в руку сына и удалиться, объявив, что отныне они принадлежат друг другу,?— эта естественная и простая идея показалась ему отчего-то не слишком хорошей. Просто так уйти? Может ли нолдоран так поступить? ?И потом, сын так молод и неопытен! —?решил для себя Финвэ. —?И сильно ослаб. Я должен; нет, я просто обязан подать ему отцовский пример!??— с этой мыслью он и вернулся в покои сына.Чуть осунувшееся и побледневшее лицо Феанаро выражало усталость, в этот раз неподдельную. Он и впрямь устал сперва принимать у себя по очереди всех нолдорских дев, а потом терпеть осмотры Тирмо и касания его рук. Ладно бы рядом был отец: только Финвэ и удавалось до сих пор обуздать гнев наследника. Но нет! Открывшаяся отцу с появлением Индис истина?— и та не слишком порадовала Феанаро. Но чем дальше, тем сильнее он начинал ощущать тревогу. Что скажет атто? Может, объявит его притворщиком? Скажет, что Феанаро возжелал слишком многого? ?Переселиться придется в леса близ Валмара, это без сомнения,?— заранее продумывал он путь отступления. —?Ничего, проживу один. Поставлю шатер, а там выстрою и небольшие хоромы, если поможет кто-нибудь из верных. Дичи там много, ночи теплые, рядом реки, и потом, захочет же она однажды вновь навестить родичей? А отец меня обратно не пустит, это уж точно?.На глазах Финвэ выступили слезы. Он взял ладонь сына в свою, легонько гладя ее и согревая своим теплом. Склонился над ним.—?Бедный мой. Сколько же ты вытерпел из-за меня,?— и он сел подле сына, на его постель.Феанаро нахмурился сильнее, опасаясь подвоха. Но голос Финвэ неподдельно дрожал.—?Атто?—?Я не буду препятствовать твоей близости с моей избранницей. Утешься, и молю, встань с ложа, не мори себя голодом, а не то совсем ослабеешь,?— и прекрати изводить меня.?Но папа!??— чуть было не вскричал Феанаро, но вовремя сдержался и только вспыхнул, закусив губу. Он уже начал понимать, в чем заключается подвох, но боялся уточнить. А подвох этот действительно был, и следующие же слова Финвэ развеяли всякие иллюзии об счастливом уединении с Индис.—?Ты так юн. Не могу взять в толк, отчего пламя страсти загорелось в тебе так рано? Однако валар предупреждали меня об этом. Боюсь, чтобы оно не причинило тебе вреда. Тебе нужен кто-то, кто бы направил тебя по верному пути в этом, Феанаро. И пусть это лучше буду я, чем ты один, сблизившись с девой, что-нибудь сделаешь не так и навеки разочаруешься в любви.—?Но папа! —?вскричал Феанаро уже вслух.—?Не спорь,?— оставался непреклонным в своей заботе Финвэ. —?Я показал тебе, как выковать первый клинок и огранить первый кристалл, и я же покажу… Помогу… Кгхм, неважно. Я должен, я обязан присутствовать рядом… Вместо… Вместе… Словом, в твоей постели. Чтобы помочь.Феанаро обиженно поднял брови, сдвинув их домиком, но даже эта детская гримаса не оказала на проснувшегося в Финвэ заботливого отца должного воздействия.—?И не корчи обиженную рожицу! Мне еще нужно уговорить на это мою супругу… Твою мачеху… Словом, Индис.—?Да ее вовсе не надо!.. —?воскликнул было Феанаро, разумея, что Индис уговаривать не придется, но живо понял, что одним глупым возгласом может все раскрыть, и замолк.Отец обернулся к нему с недоверием на лице:—?Как это?— ?ее не надо?? Не хочешь ли ты сказать, что в первый раз желаешь уединиться со мной одним, чтобы я показал тебе азы любовного искусства? Что ж, это сомнительно, но ради твоего здоровья… я готов на все!..—?Нет, нет! —?еще более испуганно выкрикнул Феанаро. —?Конечно, надо. Индис… Она должна быть там. Уговори ее, пожалуйста. Ради меня.—?Да уж придется,?— резюмировал Финвэ, поднимаясь и покидая доставившего ему столь много хлопот сына. —?Не представляю даже, как я ей это скажу? Нет, я скажу, конечно, но… Спрятать, что ли, все сковородки куда подальше… И метлу тоже. И изваяния тяжелые из покоев вынести…Феанаро после его ухода откинулся на подушки с блаженной улыбкой на лице. Он-то знал, что у отца все выйдет, а вот Финвэ, увы, вовсе не был в этом так уверен. И неуверенность эта передалась и его голосу, и взору, и всей манере держаться. Индис, завидев Финвэ на пороге покоев, тревожно встрепенулась и бросила на него вопросительный взгляд. Что-то случилось, но что? Неужели ему стало известно об их встречах?—?Я хотел поговорить с тобой о нас, мелиссэ. Точнее, о Феанаро. О тебе, о Феанаро и обо мне…Сердце у Индис упало в пятки. ?Так и есть. Узнал?,?— решила она, но с громким покаянием решила помедлить. Тем более, что голос Финвэ отнюдь не был грозен, как следовало ожидать, а напротив, казался… испуганным?—?Я хотел сказать, что мы с Феанаро и ты… Должны… Мне стало известно, что…?Все-таки узнал!??— решила Индис. Она уже хотела упасть перед супругом на колени, но тот отчего-то упал перед ней на колени первым, так что на полу друг против друга они оказались одновременно. Финвэ схватил ее за руки в немой мольбе.Потом слова у него кое-как нашлись:—?Умоляю, Индис, спаси моего сына. Ты одна можешь это сделать. Он открыл мне, что любит тебя больше жизни и хочет близости с тобой. Поэтому мы втроем должны уединиться.—?Втроем? —?робко переспросила Индис, выдыхая с облегчением.—?Мой мальчик, конечно, на редкость прекрасен и силен, но еще слишком молод,?— тут же пояснил Финвэ. —?Я должен проследить… Как ты понимаешь, всякие могут случиться происшествия.Высказав это, он увидел, как она кивнула ему с немного усталой улыбкой.Страх сменился облегчением, и Индис впервые за все время пребывания в Тирионских чертогах нолдорана ощущала себя в радостном предвкушении. Она выбрала лёгкие одежды с шелковыми завязками, которые предназначались не столько для нее, сколько для того, кто будет освобождать ее от них, и спустилась в купальни, чтобы убрать распущенные волосы в простую прическу и принять ванну. Несколько капель ароматного масла довершили ее наряд, и она поднялась обратно.—?Я так рад, что ты сочувствуешь мне в моей беде,?— Финвэ взял ее руку в свою, запинаясь. —?Сейчас же отправимся к Феанаро.Индис кивнула и посмотрела на нолдорана и впрямь сочувственно?— впрочем, истинных причин этого сочувствия он, к счастью своему, не знал.Они спустились к покоям Феанаро.—?Атто? Я не ждал тебя так скоро,?— заметил наследник, но, завидев Индис, резво приподнялся на ложе.—?Я пришел, чтобы утешить тебя. И я не один. Поприветствуй ту, кого ты ждал так давно.—?Вандэ оментайна, моя леди,?— кивнул ей Феанаро, смущённо опустив глаза, чтобы их блеск не выдал его.Финвэ, очевидно, того и ждал. Его небесного цвета плащ упал на пол.—?Я отлучусь ненадолго. Тебе, полагаю, ванна не нужна?Феанаро покачал головой отрицательно, и влюбленные ненадолго остались вдвоем: все время было потрачено на долгий поцелуй, по окончании которого обоим пришлось резво отпрянуть друг от друга, поскольку шаги нолдорана возвещали о том, что он близко.В этот раз Финвэ сам подал сыну руку Индис и тот, бережно взяв ее в свои ладони, нежно поцеловал, не поднимая глаз. Затем нолдоран освободился от верхних одежд, оставшись в одной тонкой сорочке, ровно такой же тонкой, как та, что была на Индис, не скрывающей изгибов тела. Она положила ладонь ему на грудь: от него исходило горячее и ровное тепло, поддерживая то впечатление силы и уверенности, что он излучал. Он отнял ее ладонь?— и тоже поднес к губам.—?Исцели моего сына.Феанаро не собирался ждать, готовый взять то, что считал своим. Он ткнулся лицом в ее шею, вдыхая легкий запах цветов, что хранило масло, потом спустился к груди, и даже самые невесомые касания его губ заставили дрожь пробежать по ее телу, так, что соски стали заметны сквозь тонкие одеяния. Феанаро сжал ее талию в руках, и Индис казалась ему удивительной птицей, пойманной им. Ему впервые позволено было дотронуться до нее, овладеть ей. Финвэ обнял ее в этот момент сзади, и его горячие руки скользнули по обнаженной коже. Феанаро хотел было забрать ее одежды, но отец мягко отстранил его руку. Финвэ принялся развязывать ленты на ее длинном платье, каждую пядь обнажившейся кожи обжигая касанием губ и своим дыханием. В руках Феанаро все эти шелковые завязки путались, и он нервно дёргал их, но Финвэ освободил Индис от одежд легко и быстро. Он смотрел, как сын дотрагивается до ее маленькой груди, берет в рот то один, то другой сосок, целуя, и жадно прикусывает. Индис поддавалась ему, не отодвигаясь, несмотря на силу его порыва, поскольку Финвэ продолжал придерживать ее плечи. Затем она ощутила, как пальцы нолдорана скользнули ко входу в ее лоно, размазывая первые выступившие капли влаги. Она могла бы удивиться тому, как Феанаро успевает все сразу, но Финвэ тихо прошептал ей: ?Позволь?,?— и она поддалась ему, открывшись. Нолдоран продолжал мягкую, но настойчивую ласку, которая заставляла жар желания разливаться по телу Индис. Он словно ощущал ее как часть и продолжение своей фэар, поскольку точно знал, как нажать пальцами на нужную точку, чтобы услышать непроизвольный стон. И судя по тому, как она охотно насаживалась на его пальцы сама, их давно могло сменить нечто большее. Финвэ тихо шептал что-то ей на ухо, на время отнимая руку, и его сменил сын.Феанаро склонился, коснувшись языком узкой щелки, и проник достаточно глубоко, но быстро понял, что основное наслаждение Индис доставляют не попытки проникнуть возможно глубже, а долгие и сильные движения вдоль нежных складок ее входа. Он проходился вдоль них языком и губами, и это заставляло Индис совершенно изнемогать?— и потом, она знала, что это удовольствие доставляет ей ее любимый Феанаро, и это делало его ещё более желанным, хоть позволение Финвэ и срывало с него завесу запретности.—?Не могу больше,?— Индис с долгим прерывистым вздохом легла бы на простыни, откинувшись, если бы крепкая хватка Финвэ не удержала ее на месте. Когда Феанаро на время прервался, Индис ощутила, что ко входу ее приник горячий член Финвэ. Нолдоран, продолжая обнимать ее, долгим медленным движением овладел ей, что заставило ее вскрикнуть, а Феанаро негромко возмутиться. Индис, быть может, тоже скорее бы желала отдаться ему, но и движения Финвэ, которому она отдавалась сейчас, заставляли трепетать все ее чувства. Первую лёгкую боль он восполнил чередой лёгких поцелуев, затем двигался в меру неторопливо, позволяя привыкнуть к себе. Она бессознательно ухватилась за длинные смоляные пряди Феанаро, и он продолжил ласкать ее грудь, вдвое усиливая ощущения. После того, как череда долгих толчков сделала ее почти настолько же разгоряченной, насколько были отец и сын, Финвэ подвинулся, уступая место Феанаро рядом с собой. Ощущения усилились вдвое, но мучительной растянутости не было, и любые движения казались ей желанными и долгожданными. Каждый резкий толчок достигал всей глубины ее лона. Феанаро сбивался с темпа, точно желая обогнать отца.—?Не спеши так,?— рука Финвэ легла ему на плечо.Феанаро раздражённо расправил плечи, словно стараясь сбросить отцовскую руку, но внял его просьбе. Движения его перестали быть лихорадочно быстрыми и рваными, обретя размеренность. Каждый тихий стон со стороны Индис подгонял его и казался ему настолько возбуждающим и восхитительным что он едва сдерживался, чтобы не кончить сразу же. Само собой, он не мог себе позволить сделать это раньше отца, и мучительно сдерживался. Его лоб и спина влажно поблескивали от пота во мгле покоев, где догорали несколько последних свечей. В отличие от Финвэ, который почти удерживал стройное девичье тело на весу, он приник к Индис, целуя ее шею и плечи, и от поцелуев его оставались розоватые яркие следы засосов. По мнению Финвэ, наследник был несдержан, но там, где ему не хватало бережности, он с лихвой восполнял ее искренней любовью. Скорее, даже страстью, которую хорошо было бы держать в узде, но отец так привык во всем потакать любимому сыну…Он бросил взгляд на гордый профиль Феанаро и увидел, как тот недовольно закусил губу: недоволен он был самим собой, естественно,?— ему стало ясно, что причина в его невозможности сдерживаться. Что ж; нолдоран, шумно выдохнув через раздувшиеся ноздри, излился в податливое лоно, а вслед за ним и сын.Оба приникли к улегшейся на ложе Индис, вдвоем целуя ее.Спустя не столь долгое время нолдоран, омывшись, лежал на подушках, наблюдая лениво сквозь полуприкрытые глаза за сыном, который наконец овладел Индис в одиночку. Прекрасная ваниэ казалась ему ровно настолько же уставшей, насколько и сам он, и принимающей неустанные ласки Феанаро со снисходительностью. Наверняка его сын показался ей не хуже него самого: к счастью, самомнение ни за что не позволило бы ему считать себя сейчас лишним предметом интерьера.