Потому что Голодрим (1/1)

Когда свечи догорели, Ириссэ не заметила. Может, это было год назад?Недорисованный портрет так и остался на столе, а глаза давно смотрели сквозь бумагу, ковры на полу, постеленные поверх шкур, и толщу камня.Не сразу нащупав в полной темноте кремень и новые свечи, дочь верховного нолдорана вернула в свою тюрьму хоть какой-то свет и посмотрела на поделки, оставленные сыном, которые удалось спасти от безумного чудовища, утверждавшего, что столь неумело созданный мусор должен быть переплавлен.Ириссэ тайком сохраняла ценное и не спорила: давно поняла?— если будет перечить мужу, он лишит её возможности видеть сына, отдав мальчика на воспитание слугам. И тогда они вырастят из Майрила такого же монстра, как его отец. Этого не должно случиться!?Я привезу тебе подарок, мама?,?— сказал сынок, прощаясь перед отъездом в Ногрод.Обнимая дитя, Ириссэ с огромным трудом сдержала рыдания. Да, для мальчика и будущего мастера полезно путешествие, знакомство с гномами и их искусством, да и сама возможность увидеть мир за пределами пещеры. А что осталось пленнице? Пустота, одиночество и слуги, которым запретили разговаривать с женой хозяина?— пусть истоскуется по общению и будет рада даже вниманию чудовища.Это всё? Тупик?Хотелось верить, что нет. В очередной раз решив, что должна бороться и не позволить себя уничтожить, Нолдиэ стала дорисовывать портрет своего похитителя, чтобы потом с наслаждением смять его и сжечь. От такого огня станет светлее не только в комнате, но и на сердце.***Наказание. Опять. Но за что?!?Догадайся!?Голос отца звучал в голове запертого в кладовке с углём мальчика, и отчаяние порождало бессильную злость.Что я делаю не так? Почему мне всё нельзя, когда другим можно?Ребёнок, пока не заслуживший по словам отца имя, сел на мешок и подпёр голову кулаками.?Не всем даются имена по заслугам,?— попытался спорить с неоправданно строгим родителем один из мастеров-наугрим,?— тебя разве по заслугам назвали? Кто вас, первых эльфов именовал? Сами себя или друг друга в шутку???Сравнил! —?беззлобно рассмеялся Эол в ответ. —?Ты ещё скажи, что мы не должны ничему детей учить?— пройдёт тысяча-другая лет, сами и разберутся. Как первые эльфы!??Но мама мне дала имя!??— заступился за себя Майрил, однако тут же получил оплеуху, потому что ?поганой речи Голодрим в присутствии отца звучать не должно?.?Имя можно перевести на правильный язык?,?— резюмировал гном, но Эол и слышать ничего не хотел:?Не заслужил! Он пока никто! И никем, возможно, так и останется?.Ребёнок с отвергнутым именем стукнул себя кулаком по коленке. В моменты, когда родитель был добр и позволял вместе с собой работать в кузнице, при этом сильно не нагружая и не заставляя трудиться, пока не упадёшь от усталости, Майрил был счастлив, забывал обиды и любил отца всем сердцем, однако в очередной раз наказанный по сути ни за что, вынужденный сидеть среди мешков угля без еды и возможности попросить прощения раньше срока, мальчик вспоминал всё странное и несправедливое, что постоянно окружало его с самого рождения.Впервые покинув пещеру, мальчик от восторга начал бегать по лесу, радостно крича и смеясь, но сразу узнал, что этого почему-то делать нельзя.?Никто не должен нас увидеть и услышать! Ты можешь выдать наше укрытие! Или ты делаешь так нарочно, предатель? Это твоя подлая голодримская сущность наружу лезет???Мама плохая, потому что тоже из них???— Майрил уже окончательно запутался, однако, такой вывод объяснял то, что папа не взял её с собой.?Ей только покажи выход из дома,?— ответил Эол,?— она и меня, и тебя бросит?.Как же так? Почему? Неужели из-за того, что она из этих…Но ведь у других не так!Другие семьи обсуждают свои дома, рассказывают забавные истории, приключившиеся и с детьми, и с родителями, в других семьях не по одному ребёнку! И никто никого не бросает!?Проклятые Голодрим!??— отец аргументировал этим всё.Ладно… Голодрим плохие. Зато Наугрим, эти смешные дяденьки и тётеньки с длинными бородами, очень весёлый народ! И город у них красивый! А горы какие! Высокие, со снежными вершинами! И лес рядом с Ногродом не такой, как дома. Но почему об этом нельзя сказать? Почему сразу станешь предателем, если заговоришь о своей пещере или о маме??Есть тайны,?— однажды всё-таки снизошёл до объяснений отец,?— которые приводят к страшным вещам. Например, я знаю секрет металла, способного уничтожить всех злых чудовищ в Арде, и если эту тайну откроют создателю страшных тварей, мне конец. И конец всему миру, потому что некому станет создавать оружие против монстров. А я, в свою очередь, никому не могу передать секрет сплава, чтобы не подвергать опасности других мастеров?.Майрилу стало жутко, однако сердце наполнилось гордостью за родителя. Очень нравилось верить, что сказанное?— правда.Устав сидеть, юный эльф спрыгнул с мешка, нагнулся и осторожно развязал шнурок, чтобы достать уголёк и порисовать на полу. То, что за это могут отругать, почему-то не пришло в голову, а от нечего делать разыгралось воображение.Перед последней ссорой с отцом эльф, не заслуживший имя, был допущен до помощи в ковке решетчатых ворот из серебра. Мальчик завороженно любовался, как металл меняет цвет, обретает форму, как очищается, становится жидким, а потом снова затвердевает, как изгибается, превращаясь в цветы и копья. Гордился возможностью принимать в работе участие.?Ты хотел привезти маме подарок? —?улыбался Эол. —?Закончим дело?— получим столько мирианов, что скупим все сокровища Ногрода!?Что сделал не так, Майрил не понял, но отец почему-то разозлился и снова запер сына среди мешков. Что ж, если заняться нечем, можно порисовать.Угольки были разной формы, размера и цвета. Юный эльф знал?— наугрим хуже различают оттенки, поэтому родитель всегда сам проверял качество топлива для печей.?Нас этим торгашам не обдурить!??— с гордостью хвастался Эол, а Майрил грустил, что не с кем поиграть, раскладывая угли в ряд от самого светлого до абсолютно идеально чёрного.Наиболее красивый и удобный уголёк был выбран довольно быстро, и на полу появилась зарисовка серебряных ворот. Воображение подсказывало, что в пустоте эта красота быть не может?— нужна стена или вход в пещеру. Или во дворец! Но как выглядят дворцы, о которых говорила мама? Пока папы нет рядом, можно вспоминать всё, что она рассказывала, но этого недостаточно для чертежа!Вокруг ворот выросли стены и башни, на шпилях затрепетали флаги со звёздами.Уголёк кончился, пришлось снова лезть в мешок.—?Эй! Ты чего делаешь, малец?! —?беззлобно, однако строго воскликнул вошедший гном?— помощник отца. —?Быстро отмой пол!Рядом с мальчиком шлёпнулась мокрая тряпка, и дворец начал послушно размазываться чёрными разводами, словно тая в дыму и копоти пожара.—?А когда тебе дали имя, мастер-гном? —?спросил Майрил, бросая измазанную углём ткань в ведро с водой. —?За какие заслуги? Сколько тебе было лет?—?Для моей семьи главным моим подвигом стало моё рождение,?— захохотал бородач, проверяя шнуровки мешков. —?Слушай, малец, твой батя тебя именовать не хочет, но мне как-то называть тебя надо. Скажи, как на твоём языке будет ?сын тёмного эльфа??—?Почему тёмного? —?удивился мальчик.—?А потому что ваше племя разделено на два рода: эльфы Светлой Земли и эльфы Сумеречной Земли. Заморские?— светлые, местные?— тёмные.—?Ломиэльдарион,?— неуверенно ответил Майрил, боясь, что отец опять отругает за неправильный язык. Если услышит, конечно.—?Слишком длинно,?— отмахнулся гном. —?Ломион подойдёт?—?Да,?— зелёно-карие глаза юного подмастерья загорелись. —?Только это тайна, хорошо?—?Не бойся. Это не имя, а просто слово. Прозвище, заслуженное подвигом?— рождением в семье Эола.—?Ладно,?— согласился Майрил. —?А можно мне уже выйти отсюда? Я извинюсь, правда.—?За что?—?Ну… не знаю, но извинюсь. Я не хочу тут больше сидеть! Мне скучно!Гном посмотрел на мешки.—?Хорошо, давай повезём уголь вдвоём,?— согласился помощник Эола. —?Я скажу, что ты был молодцом, и папаня тебя простит. Бери, поднимаем и кладём вот сюда, Ломион.Радость заставила улыбнуться, хотя страх наказания мешал веселью. С обидой подумав, что любит гномов больше, чем папу, Майрил взялся за мешок и, делая вид, что совсем не ощущает тяжести, помог погрузить уголь в тележку.—?А теперь покатили! —?подмастерье отца бодро засвистел какую-то забавную мелодию, и юному эльфу стало чуть менее страшно.***Разумеется, о возвращении мужа и сына Ириссэ никто не предупредил?— слуги сохраняли молчание, выполняя приказ хозяина, однако пленница-жена почувствовала, что её мальчик скоро придёт домой. Ради встречи с Майрилом можно было стерпеть любые издевательства! Главное, чтобы ненавистный гад не настроил сына против матери, потому что в таком случае жизнь потеряет последний смысл.Дверь комнаты-темницы открылась, и Майрил, гордый и повзрослевший, со сдержанной улыбкой, не спеша вошёл, держа в руках фонарь и большую шкатулку. Вместе с ним был Эол, который что-то говорил, но Ириссэ его почти не заметила. Бросившись обнимать своего мальчика, эльфийка заплакала, совершенно потеряла ощущение реальности и даже не запомнила, что оказалось в шкатулке. Главное?— сын её не ненавидит!—?Хватит, иди. Мне надо с женой побыть.Слова монстра разбили вдребезги отчаянное счастье, Ириссэ почувствовала дрожь, ненависть вспыхнула неистовым пламенем, но разум заставил подавить эмоции, напомнив, что хуже полного одиночества и отсутствия возможности видеть сына вряд ли что-то может быть.Чудовище приблизилось, стиснуло плечи.—?Твои слуги тебе безоговорочно верны,?— с трудом выдавила слова Ириссэ. —?Можешь не проверять.Кривая усмешка оказалась единственным ответом. Одна рука по-прежнему держала плечо стальной хваткой, другая подняла подол платья и проникла между ног. Сначала только пальцем.Удостоверившись, что жена не солгала, Эол развернул её спиной и силой уложил в постель, поставив на колени и вдавив головой в подушки.—?Понравится тебе или нет, зависит не от меня,?— голос монстра прозвучал с уверенностью в правоте.Платье задралось, руки стали умело нажимать, теребить, гладить, двигаться вперёд-назад.?Пожалуйста,?— опустошённо подумала Ириссэ, стараясь не плакать,?— давай уже быстрее! Доделай, что хотел, и проваливай!?Между ног ощутилось прикосновение языка, пальцы продолжали ласкать, и это могло бы быть приятно.?Он пытается по-хорошему,?— подумала пленница-жена,?— надо подыграть. Вдруг?..?Мечты о побеге согрели душу, касания чудовища показались менее отвратительными.Попробовав представить, как перехватывает инициативу, как прикасается губами к… Ириссэ содрогнулась от омерзения, подумала, что придётся встречаться взглядом, и тогда фальшь станет заметной. Разве что…—?Завяжи мне глаза,?— прошептала эльфийка, пробуя улыбаться, чтобы голос звучал ласковее,?— я хочу поиграть в твоё тело вслепую.Ответом стало молчание и внезапное грубое соитие, которое свело на нет все предшествовавшие ласки. Больно! Больно! Больно…И долго. Очень долго! Слишком!Чувствуя в себе напряжённую ёрзающую плоть, Ириссэ застонала, переходя на сдавленный крик.Скорее заканчивай! Пожалуйста!Движения стали грубее и резче, проникновение?— глубже, а потом всё прекратилось.—?В следующий раз, сегодня не хочу,?— ответил, наконец, на предложение жены супруг, поправил штаны и громко захлопнул за собой дверь, однако почти сразу вернулся:?— С сыном будешь общаться только в моём присутствии! Придётся контролировать твои методы воспитания.До этого момента Ириссэ казалось, что хуже не будет. Теперь стало ясно?— она снова слишком хорошо подумала о чудовище.