Мир нереального сна (1/1)

—?Я послал его на верную смерть, Дис,?— обречённо произнёс Макалаурэ, вернувшись к своему костру, когда Финдекано уехал.Эльфийка вышла из шатра, зябко кутаясь в шкуры.—?Твой отец,?— ответила знахарка,?— посылал на верную смерть очень многих. И тебя. С другой стороны, если бы не три стрелы в твоём теле, мы никогда бы не познакомились столь близко. И, будь любезен, скажи, что…—?Разумеется,?— не дал договорить любовнице Макалаурэ,?— это того стоило. Не сомневайся.Дис не сомневалась. Она знала, что её мужчина так не думает. Да, он с ней. Наверно, потому что это ни к чему не обязывает. Прекрасно!—?Ты остаёшься здесь,?— холодно сказал наместник, смотря остановившимся взглядом вдаль, сквозь деревья. —?Ты дождёшься Финьо и будешь заботиться о короле Нельяфинвэ, пока я не пришлю весть, куда ехать.Ветер усилился, прошелестел в сухих кронах умирающих деревьев. Закричали птицы: одни?— угрожающе, другие?— жалобно, третьи?— с вызовом. Не поделили удобные для птенцов дупла.Феаноринг, долго стоявший неподвижно, одним движением развернулся и вскочил в седло.—?Подайте мои вещи! —?крикнул он верным. —?Вы двое?— едете со мной. Остальные?— ждите вестей. Дис,?— наконец, улыбнулся Нолдо,?— это того стоило. Честное слово.Знахарка сделала вид, что поверила.***В редколесье не было дорог, и, хотя лошади резво скакали через любые холмы и овраги, Макалаурэ понимал, что теряет время. На душе было гадко, как никогда.Необходимость принятия даже простого решения казалась сейчас непосильным грузом: если выезжать на дорогу, придётся делать крюк по ухабам, но путь напрямик, пусть и короткий, слишком трудно проходим. Что делать? Как выбрать? Как правильно? Как?Сделав знак верным и свернув к проложенному, казалось, вечность назад тракту, наместник вспомнил, наверно, последний по-настоящему счастливый день в своей жизни. А ведь тогда он таковым не казался из-за необходимости жить в Форменоссэ, вдали от роскоши Тириона, его дворцов и площадей, где можно выступать для восхищенных или шокированных толп. Какое это удовольствие?— наблюдать за бессильной злостью и завистью тех, кто хочет, но никогда не сможет спеть и сыграть, как ?великий менестрель Канафинвэ Феанарион?!В тот день, лёжа на траве и позволяя себя любить не сотне слушателей, а всего лишь одной прелестнице, Макалаурэ впервые услышал тонкую и невыносимо изящную насмешку над собой, на которую способна только умная влюблённая эльфийка.—?Мне снилась ночь,?— шёпотом пропел те самые строки менестрель, с горечью вспоминая ушедшие навек мгновения,?— и сквозь неё летящий всадник,Огни погони и отчаянный побег…Мне снилась женщина, которую спасаетТот, кто ей верен навек.Мне снились эльфы и короткое сраженье,Долгое скитанье на двоих в чужой стране.Мне снился парусник?— чудесное спасенье.Но, может быть, только во снеГероем был ты.Мелкий дождь заморосил, неприятно остужая кожу на лице.Элеммирэ… В тот тёплый, озарённый светом священных Древ день она была особенно мила и привлекательна. И пусть между сердцем Макалаурэ и любой женщиной всегда будет непреодолимая преграда несбыточной мечты, которая и должна таковой оставаться, именно в то мгновение, когда Элеммирэ пропела, что верным и героем её возлюбленный может быть только во сне, менестрель вдруг понял, что рядом с ним не просто очередная потерявшая разум от его музыки пустышка.Зачем сейчас эти воспоминания?Макалаурэ не знал. Просто на душе было гадко. Так омерзительно, как никогда.И вместо того, чтобы думать о предстоящей встрече с братьями, менестрель вспоминал золотые волосы и игривую улыбку покинутой возлюбленной. Нет, от этого не становилось легче, но сердце начинало петь, даже несмотря на сильнее моросящий холодный дождь.?Всё возвратится, я снова поверюВ мир нереального сна,Где героем был ты?.