Её улыбка (1/1)
—?Ты не дашь мне в последний раз взглянуть на Альквалондэ? Почему?—?Потому что для всех нас начинается новая жизнь. И я хочу начать её в твоих объятиях. В постели.—?Я тоже этого хочу, возьми меня.Он осторожничал. Не спешил. Нежно гладя кончиками пальцев бархатистую кожу грудок, чуть касаясь затвердевших сосков, Тэлуфинвэ, осторожно целуя живот Иримэль, спустился ниже и коснулся языком. Пальцы пробежали по талии, ладони обвели по кругу ягодицы, чуть сдавили. Язык и губы продолжали ласки, Иримэль, закусив губу, тихо застонала. Ловкие нежные пальцы продолжили путь по телу и погрузились в разгоряченную влагу. Как в самый первый раз. Тогда Иримэль испугалась и вздрогнула, а теперь наслаждается. Тело эльфийки послушное, податливое, двигается заманчиво, со страстью.Развившиеся стремительнее распространяющегося в сухостое лесного пожара отношения ещё не успели стать привычными, к тому же Тэлуфинвэ, хоть и не признавал этого, чувствовал себя виноватым. Совесть вытрясала душу. Виновен! В её страшных снах. Виновен! В её слезах! Виновен! В смерти её брата. Виновен!Тэлуфинвэ не пытался понять, почему Иримэль, когда закончилась битва, бросилась ему на шею и стала судорожно целовать сухими напряжёнными губами, словно её заставляют. Он не хотел задумываться, зачем ей понадобилось постоянно быть рядом с ним, и почему она, совсем юная дева, ещё не знавшая мужчин, так легко согласилась на близость.Какая разница, почему? Молчи, совесть! Это мой трофей!Тэлуфинвэ, грубее, чем хотел, навалился на Иримэль, входя в неё сразу и до конца. Больно? Или приятно? Эльфийка подыгрывает стонами и движениями тела, поцелуи с придыханием и стоном. Руки сжимают кожу на спине, ноги обвивают бедра. Она дрожит, коротко вскрикивая, а потом бессильно падает на подушки. И улыбается. Её улыбка… Почему-то не хочется смотреть на неё бесконечно, как об этом поют в песнях. Но руки Иримэль снова начинают ласки, и какая теперь разница, как она улыбается?***Сначала занятые друг другом, любовники не заметили усилившуюся качку. Потом тоже не заметили. А когда не заметить стало нельзя, решили не обращать внимания.