Глава 8. Камень-Слеза (1/1)

Пару недель Елазул и Перл провели в гостинице мадам Юкки, залечивая раны. Я регулярно навещала их. Елазул поправлялся медленно, все-таки Башня Лейрис подорвала его силы. Время от времени он вспоминал о словах Люсидиан и намекал, что неплохо было бы побывать в Гео. Но Перл была непреклонна: ?Вот выздоровеешь, тогда и пойдем?. Рыцарь ворчал, но смирялся.*** В очередной раз, зайдя в гостиницу, Аэвен застала Джами, собирающихся в путь. Перл, увидев её, засветилась от радости. А Елазул был непривычно мрачен. - Мы наконец-то идем в Гео! – улыбаясь, сообщила девушка.- Только это опасно, - пробормотал рыцарь, - В Гео есть магазин, где торгуют сердцами Джами. И Сандра тоже там. Это не прогулка.- Я пойду с вами, - заявила Аэвен.- Но...- Никаких ?но?, - отрезала девушка, - Меня это тоже касается. Я не позволю Сандре убить вас. Разве мы не друзья?- Друзья, - лицо Елазула прояснилось, - Хорошо, пойдем вместе. В Гео они сразу отправились во Дворец Искусств к Сотерби. Маленький дворецкий не удивился приходу Аэвен, так же как её просьбе проводить их к алмазной статуе.- Вы не певвые, - коротышка забавно семенил, подметая плиты двора подолом синего балахона. - Недавно пвиходив ювевив Авекс, у котового есть вавка с дваготсенностями, и пвосив Мадам Квисти пводать ему эту статую. Но Мадам Квисти не согвасивась. Ни у кого в миве нет такого огвомного авмаза. Перл с изумлением рассматривала прекрасную статую из белоснежного мрамора, на груди которой зияла дыра размером с кулак. Сотерби всплеснул руками и помчался прочь, путаясь в балахоне и голося:- Мадам Квисти, Мадам Квисти! Вы быви пвавы, этот Авекс настоящий вов, он уквав бвивиантовую статую!Елазул при виде статуи застонал:- О, нет... Теперь все пропало.- Почему? – удивилась Аэвен.- Так делают, когда приходит время выбрать пару, - объяснил Елазул, - Джами-хранитель закрывает свое сердце и превращается в камень. Тот, кто найдет ключ и пробудит хранителя от каменного сна, становится его рыцарем. Кроме Рубенса, который был её рыцарем, никто не сможет прервать каменный сон. К тому же, вор как-то завладел кором Дианы...- Значит, её имя – Диана? – переспросила Аэвен, холодея от догадки.- Да. Рубенс где-то в Гатто, но вряд ли мы сможем...- Рубенс мертв, - опустив глаза, произнесла девушка, - Я видела, как Сандра убила его.- Значит, все впустую, - плечи Елазула поникли. Он отвернулся и пошел к выходу.Аэвен коснулась мраморной ладони, твердой и холодной:- Простите, леди Диана, - прошептала она, - Я не знала... Я ничем не смогла помочь Рубенсу. Умирая, он вспоминал вас и надеялся встретиться.Показалось – или каменная рука дрогнула? И едва слышный, как эхо мыслей, голос произнес: ?Найди... Флорину... здесь... в городе...?. - Мне послышалось? - пробормотала Аэвен.- Леди Диана велела найти Флорину, - ошеломленно произнес Елазул.- И она в городе, - Перл повернулась к остальным, - Значит, она жива?- Мы должны сделать, как сказала леди Диана, - решил Елазул, - Флорина – Клариус Джами, единственная, кто может плакать слезами исцеления. Наш долг – защитить её. - Но где её искать? – спросила Аэвен, когда троица вышла из Дворца Искусств, - Вы можете использовать свои коры, чтобы позвать её? Елазул, ты так звал Перл в Мекивах, а Эмеральда искала части сердцевины.- Нет, - покачал головой рыцарь, - Флорина где-то спрятана, так что зов не достигает её. - Спрятана... – задумчиво пробормотала девушка, - Спрятана и зачарована так, что её не дозваться... Значит, она либо в Академии Магии, либо у кого-то, кто хорошо разбирается в магии и в камнях. А что, если она просто окаменела, как леди Диана? - Это невозможно, - убежденно заявил Елазул, - Окаменевшего можно позвать, услышать. А Флорины просто нет. Все думали, что она погибла. Но если леди Диана сказала, что это не так...- Ну, тогда остается только одно место, - уверенно заявила Аэвен, - ювелирная лавка Алекса! Дверь в ?Драгоценный ларец Алекса? открылась с противным ржавым скрипом, от которого по спине побежали мурашки. Уютная лавочка выглядела заброшенной: пустые пыльные витрины, погасшие светильники, засохшие орхидеи в вазе. - Странно, - пробормотала Аэвен, - Похоже, здесь уже давно никого не было. Вряд ли Алекс разорился, почему же он бросил лавку?- Может, он уехал за новыми камнями? – предположила Перл.Елазул откинул бархатную портьеру и, чихая от пыли, заглянул в кладовку:- Здесь полно всякого добра, - он поднял крышки нескольких сундуков, - Кажется, он оставил товар без присмотра. Это очень странно.Девушки тоже зашли в помещение.- Здесь можно спрятать что угодно, - Аэвен оглядела ряды ящиков, - Но жить в таком месте...Перл медленно прошла вдоль пирамиды коробок и остановилась возле большого сундука.- Это так знакомо... – пробормотала она, - Откуда это чувство?Жемчужный кор замерцал. Елазул откинул крышку сундука – и кладовку залил слепящий свет. Аэвен почувствовала, как её подхватило невидимым мощным потоком, завертело и понесло куда-то. Очнувшись, они увидели небольшую комнату, продолговатую и со сводчатым узорным потолком. В ней не было ни окон, ни входа. Стены завешаны гобеленами с растительным узором всех оттенков зеленого и коричневого. Пол устилал мягкий ковер, в котором по щиколотку тонули ноги. Большое зеркало в ажурной раме, низкий овальный столик, заваленный всевозможными безделушками, мягкие подушки с кистями, разбросанные по ковру, нефритовые вазы с зеленовато-белыми лилиями – все указывало на то, что комната принадлежит девушке. У дальней стены возвышался пятигранный ларец – огромный, как кровать с балдахином. Его стенки и крышка, усыпанные самоцветами, сияли радугой в мягком свете, льющемся с потолка. Перл шагнула к ларцу – и, пошатнувшись, упала на колени. Елазул моментально очутился рядом:- Что с тобой?- Больно... – Перл застонала, сжав ладонями жемчужину-подвеску.Крышка с тихим звоном поднялась. Внутренность ларца оказалась застелена матовым шелком. На этом ложе, опираясь на подушки, сидела девушка. Длинное, фисташково-зеленое платье мягкими складками укрывало её ноги. Прямые темные волосы обрамляли болезненно-бледное лицо. Тонкая рука коснулась сияющего на груди прозрачного зеленого камня. - Не пытайся убрать мою боль, - голос девушки был звонким, но болезненно-надломленным.Елазул шагнул вперед: - Ты Клариус? Флорина?- Да, - обведенные темными кругами карие глаза взглянули на рыцаря, - Ты из Этансела? Алекс никого не приводит. Мне очень скучно... Я только сплю здесь, и вижу страшные сны.- Неужели Алекс – Джами? – удивилась Аэвен, - Почему же он держит тебя здесь? - Алекс мой рыцарь. Снаружи опасно, там маги, которые убивают Джами ради их сердец. Поэтому я здесь, в ларце Пандоры. Но я совсем никого не вижу... так давно...Флорина повернулась к Перл:- Твое сердце разбито. Я исцелю его. Я могу дать еще одну. Зеленый камень вспыхнул. По бледной щеке скатилась сияющая слеза и упала в подставленную ладонь. Перл судорожно вздохнула. Её жемчужный кор замерцал – все ярче и ярче, по стенам разлетелись белые блики, словно лепестки, подхваченные ветром. А когда блики-лепестки опали – черное, как тьма, платье, бледное лицо, косы цвета осенней травы – на месте девушки стояла Блэкперл. Елазул отшатнулся:- Ты! Опять!- Блэкперл, я хочу спросить... – произнесла Флорина.- Погоди-ка, - перебил Елазул, - Я тоже хочу спросить. Я всегда удивлялся... Когда я нашел тебя в горах, твой кор был черной жемчужиной. Потом, когда я взял тебя на руки, твоя сердцевина стала белой. И в Лейрис, и в Мекивах ты меняла обличье с белого на черное. Если ты Блэкперл, то кто же Перл? Откуда она появилась?- Перл никогда не было, - холодно промолвила девушка.- Да что ты говоришь?! – негодующе воскликнул рыцарь, - Кого же я защищал все эти годы?- Ответь ему, Блэкперл, - приказала Флорина.- Но... – опешила девушка. Было видно – что-то в этой истории приводит её в смятение. - Я выдержу. Я должна знать. Не скрывай ничего, - твердо кивнула Клариус.Елазул и Аэвен опустились на подушки, Флорина утомленно оперлась на изголовье. Блэкперл прикрыла глаза и заговорила ровным, лишенным эмоций голосом.* * * Во время второй войны магов император Лонвэй осадил город Джами, потому что они не захотели присоединиться к его армии. Многие из них погибли во время предыдущей войны, а остальные утратили силу исцеления. Изначально Джами могли делиться своей жизнью с другими людьми, отдавая её в виде слез. Но боль утрат и ненависть изменили их сердца, и слезы исцеления исчезли. Из всего народа остался только один Джами – Клариус – который мог плакать и оживлять погибших, лечить смертельные раны. Когда он умирал, появлялся новый – но всегда только один. Он стал залогом выживания расы. Последним Клариусом была Флорина Флюорит. Её рыцарем стала Блэкперл Черная Жемчужина, одна из старейших. Две тысячи лет она совершенствовала воинские навыки, превратившись в живое оружие – и тысячи смертей, увиденных и причиненных, наполнили её сердце ненавистью ко всем, кто угрожает Джами. Сияющий Клариус, свет любви, сострадания и милосердия – и черный клинок ненависти, охраняющий его... Каждый день во время осады рыцари Джами гибли, защищая город; и каждый день Флорина воскрешала их, проливая слезы исцеления, ощущая чужую боль. Она теряла силы и должна была, в конце концов, умереть. Чтобы сохранить её жизнь, Совет старейшин Джами отправил Блэкперл на поиски Меча Силы, которым можно было убить Лонвэя, и Камня Слез, легендарного артефакта, возвращающего жизни. Но Камень Слез был легендой даже для Джами, и Совет надеялся хотя бы прекратить войну, уничтожив Смертоносного Императора. На время отсутствия Блэкперл рыцарем Флорины избрали Алекса Александрит. Все были уверены, что она скоро вернется с победой, но...Алекс подстерег Блэкперл в горах, где она разыскивала Меч Силы. Безумно влюбленный во Флорину, он не мог смириться с её близкой гибелью и замыслил предательство.* * * На перекрестке горных дорог Блэкперл остановилась у каменного столба. Яростный ветер трепал черный шелк платья. Сзади послышался шорох камней. Блэкперл повернулась к подошедшему:- Зачем ты прислал мне записку, Алекс?- Я хочу знать, зачем ты ищешь Меч Силы?- Чтобы уничтожить Лонвэя, - немного удивленно произнесла Блэкперл, - Разве ты не знал?- А что потом? Что будет с Флориной?- Она останется Клариусом.- И опять будет отдавать жизнь другим? – сорвавшимся голосом воскликнул Алекс.- Да, - спокойно кивнула Блэкперл, - Это долг Клариуса. Это способ выживания расы.- Но почему Флорина?! Почему она должна расплачиваться за всех?!- Так было всегда, и ты ничего не изменишь, - Блэкперл повернулась, чтобы уйти.- Ошибаешься! – настиг её голос Алекса, полный злобного торжества, - Флорина больше не будет отдавать жизнь никчемным камням.- Что... что ты сделал? - вздрогнула воин-Джами.- Я спрятал её в Ларец Пандоры. Теперь Флорина будет спать, и ей не придется тратить жизненные силы впустую. - Но как же другие Джами?- А какое мне дело до остальных! - рассмеялся Александрит. Ярко-рыжие волосы удлинились, фиолетовая туника выцветала, становясь зеленой: - И ты меня не остановишь!Сверкнул кинжал и, серебристой молнией метнувшись наперерез черному мечу, вонзился в грудь Блэкперл. Черная фигура рухнула на камни. Танцующей походкой девушка-Александрит подошла к неподвижному телу, нагнулась и, вытащив кинжал, провела пальцами по лезвию. Капли крови превратились в приторно пахнущие орхидеи.- Прощай, рыцарь Блэкперл, - узкие губы искривила усмешка, длинные пальцы вплели орхидеи в огненно-рыжие волосы, - Флорина будет моей. Желаю тебе сгнить в аду!Легкие шаги затихли вдали. Темные пятна медленно расплывались по черному шелку. Ветер шевелил растрепавшиеся волосы цвета осенней травы. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в цвет засохшей крови. На дороге показался человек в тускло-синей одежде. Увидев темную груду на обочине, он ускорил шаги – а, разглядев, бросился вперед и склонился над телом. Загорелые пальцы застыли над тускло мерцающей расколотой жемчужиной:- Ты Джами? Держись, я помогу тебе!Сильные руки обняли девушку, укрыли коричневым плащом. Её тело дрогнуло, сотрясаемое судорогой, и платье, линяя, сменило цвет на снежно-белый. Жемчужина на груди вспыхнула раз, другой, и засияла неярким, но ровным светом. Веки дрогнули, и ясные серые глаза, с удивлением взглянув на загорелое лицо, встретились с темно-синими, выражавшими тревогу и сочувствие.- Где я? Кто Джами? – голос был полон недоумения и страха, - Кто ты? Я ничего не помню... Кто я?- Ты Перл, - покрытые мозолями пальцы осторожно коснулись белой жемчужины и плотнее запахнули плащ, - Не волнуйся. Я рыцарь, я буду защищать тебя. Клянусь. * * * Блэкперл умолкла, и невидящим взглядом уставилась в стену. - Значит... – ошеломленно произнес Елазул.- Перл родилась из твоего разбитого сердца, - тихо сказала Флорина, - Разбитого, это моя боль и моя вина. Но я решилась. Останови его.- Кого? – подняла взгляд девушка.- Останови Алекса, который предал наш народ. Убей его.- Нет! – отшатнулась Блэкперл, - Я не могу убить другого Джами!- Ты должна. Ты мой рыцарь. Мы погибнем, если ты проиграешь. Алекс замыслил нечто ужасное... Теперь я понимаю – он стал Сандрой не просто, чтобы красть коры. Он что-то делает с ними, что-то жуткое... Я не слышу других Джами отсюда, но то, что происходит с их сердцами... отголосок этого ужаса наполняет мои сны кошмарами, - голос Флорины дрожал. - Хорошо, - кивнула Блэкперл, - ради тебя и ради других.- Еще одно, - голос Флорины слабел, - Аэвен должна идти с тобой.- Что? – удивленно воскликнула Странница, - Почему я?- Так надо... идите в Этансел... остановите его... – не договорив, девушка в изнеможении упала на шелковые подушки. Бледное лицо покрывали бисеринки пота, грудь под тускло-зеленой тканью тяжело вздымалась.- Что с ней? – испуганно спросила Аэвен.- Флорина отдала слишком много сил, - ответила Блэкперл. Теперь её голос не был безжизненным, - Она должна отдыхать. Елазул, ты останешься и будешь охранять её.- Но я твой рыцарь, и должен защищать тебя!Блэкперл улыбнулась, и её лицо стало совсем живым.- Понадобится вся моя сила и умение. А Флорина совсем беззащитна. Не бойся. Я оставлю тебе все, что есть у меня и у Перл.Темная жемчужина вспыхнула белым светом и окутала её вихрем ярких бликов. Черное платье стало белым, а лицо... лицо почти не изменилось. Чуть смягчились черты, посветлели глаза. Перл с радостным изумлением повернулась к Елазулу:- Теперь я вспомнила! Все, что так долго искала... Это ты дал мне имя и новую жизнь! - Перл, останься. Это слишком опасно. Я не могу рисковать твоей жизнью, - умоляюще произнес рыцарь.- Нет, Елазул. Понадобится вся сила Блэкперл, чтобы победить. Я не могу отступить. Не бойся, - нежные пальцы коснулись лазуритовой бляшки, пригладили непослушные каштановые волосы. - Я смогу постоять за себя. И я буду не одна. - Верно! Аэвен, - Елазул повернулся к девушке, - Раз ты пойдешь с Перл...Рыцарь сделал странный жест, словно отдавая честь. В руке его блеснул меч с простой рукояткой и коротким клинком, как бы сделанным из тонкого стекла. Внутри стеклянной оболочки билось льдисто-голубое пламя.- Это Меч Судьбы. Меч, которым можно разрубить любое препятствие, убить любого врага. Возьми, - он протянул клинок Аэвен, - Только помни, его можно использовать лишь однажды.Аэвен осторожно вложила меч в темные ножны, мысленно подивившись его тяжести. Перл взяла её за руку, и ослепительная вспышка перенесла их обратно в пыльную кладовку. Аэвен настояла, чтобы перед дорогой они зашли на базар:- Глупо отправляться неизвестно куда с полупустыми котомками.- Почему неизвестно? Это же Город Драгоценностей, я знаю его, как...- Знала. Сколько лет прошло с тех пор, как Блэкперл ушла оттуда?Перл открыла рот, но не нашлась, что сказать.- Вот именно. Охотно верю, что Джами бессмертны. Ну, почти. Но без еды ты вряд ли протянешь неделю, а я – и того меньше. Ты хотя бы знаешь, где его искать?- Знаю, - с облегчением кивнула Перл, - любой Джами чувствует свой город.- Вот и хорошо. Сейчас по-быстрому закупим все, что нужно – и в путь. Через четыре дня девушки оказались в окрестностях Лейрис. - Ты уверена, что мы идем правильно? – в очередной раз переспросила Аэвен. - Это же голая пустошь, нет даже намеков на руины, не то, что города.- Положись на меня, - улыбнулась Перл.Пройдя еще немного, она остановилась. - Протяни руку.Аэвен подчинилась – и ощутила под пальцами шершавые камни. Глаза утверждали, что впереди до самого горизонта тянется пустошь, поросшая редкими кустиками травы. А руки ощупывали крепостную стену, сложенную из каменных блоков и уходящую вверх, выше человеческого роста. Аэвен подпрыгнула – но кончики пальцев коснулись того же холодного камня.- Как же мы войдем?- Я открою ворота. Это я смогу.Перл положила руку на невидимую стену. Тихо зазвенел жемчужный кор. Взвихрились и опали перламутровые блики-лепестки. И Аэвен увидела ворота. Словно радужная арка, они переливались сиянием самоцветов: огненные лалы и мягкая зелень малахита, солнечные топазы и глубокая фиолетовая тень аметистов.- Вот он, Этансел, - благоговейно прошептала Перл. Аэвен шагнула на мостовую, выложенную из пестрых каменных плит. Казалось, простые булыжники превратились в драгоценности – таким удивительно гармоничным было сочетание цветов. Приглушенные, неяркие тона подчеркивали красочную необычность домов, походивших на причудливые друзы кристаллов. Вот аквамариновый дом – его окна и двери обрамляют наплывы камня, словно застывшие волны с белой пеной на гребнях. А рядом с ним – дом, солнечно-желтый, как кусок янтаря, - и такие же капли смолы, то медово-прозрачные, то матово-коричневые, складываются на его стенах в прихотливый узор, а вход закрывает штора из янтарных бусин, похожая на проток света...Девушка ступала по камням мостовой, забыв обо всем. Но что-то настораживало в этой красоте. Аэвен прислушалась – и поняла: тишина. Гулкая тишина, не нарушаемая ни единым звуком, кроме шелеста их шагов. Ни птичьих голосов, ни жужжания насекомых. Даже вода в фонтанах текла медленно и бесшумно, словно ртуть. Аэвен вдруг поняла – драгоценный город был мертв. Жизнь ушла из его стен, осталась только каменная оболочка. Мертвый камень, который не может ни любить, ни сострадать. И это понимание обдало её холодом – словно хлестнуло ветром с ледника Фриг, несущим тысячи ледяных иголочек. В молчании они пересекли площадь перед воротами, прошли по нескольким пустынным улицам и оказались перед вторыми воротами. Они походили на створки раковины, усыпанные камнями всех оттенков синего цвета – от бледно-лазурного до темно-синего.- Что? – удивилась Аэвен, - Опять ворота?- Это ворота Сапфо, - ответила Перл, - Этансел построен в виде пирамиды из четырех уровней, по числу каст. Мы сейчас на уровне Клодс – здесь жили самые молодые, те, чья сила еще слаба. Выше лежат уровни Халф-Люсидиан и Люсидиан, а на самом верху – Клариус. Эти ворота построены, чтобы защитить город от врагов – открыть их может только Джами, назвав имя того, кто в последний раз закрыл их.- Но как же ты узнаешь, кто это был?- Я просто буду вспоминать, - тихо ответила Перл. - Вспоминать всех, кого знала. Одно из имен подойдет. Она положила ладонь на темно-синий камень в форме замочной скважины и принялась медленно перечислять:- Сапфо...Саффьер...Азура...Зурита...Фериза...Лазули...Истис...Амити...Цинтия...С каждым произнесенным именем голос её делался глуше и тише, словно воспоминания тяжким грузом ложились на плечи. Но вот, наконец, замок щелкнул, и створки ворот открылись. Перл глубоко вздохнула:- Идем. Нам нужно на самый верх, в покои Клариуса. Улицы второго яруса были такими же красочными, яркими – и пустынными. Они петляли, кружились и привели к большой площади. Выложенная каменной мозаикой, с серебряными арками фонтанов, она была наполнена звенящей тишиной. Перл шагнула вперед – и под ближайшей аркой воды возникла женщина. Длинное платье её было вышито золотом и желтыми бусинами, из-под прозрачной фаты на плечи струились белоснежные локоны.- Наконец-то, Блэкперл, - произнесла она мягким голосом.- Мы нашли нового рыцаря для Флорины, - под соседней аркой появилась вторая женщина, в темно-фиолетовом платье, усыпанном бриллиантовой пылью.- Мы будем ждать тебя, Блэкперл, - появившаяся перед девушками Диана была ослепительно прекрасна в белоснежных одеждах, - Возвращайся с Мечом Силы и Камнем Слез. Перл судорожно всхлипнула:- Хризолита...Мистия...Она протянула руки, шагнула вперед – но фигуры затрепетали и растаяли.- Что это было? – Аэвен с опаской озиралась, сжав посох.- Иллюзия... – горько вздохнула Перл. - Всё как раньше, когда Джами были живы. Снова кружили и петляли улицы, сияли разноцветные дома, и тихий шорох шагов разрывал вековую тишину. Показались третьи ворота, переливающиеся всеми оттенками желтого и зеленого. По обеим сторонам возвышались каменные деревья, их ветки сплетались плотной сетью, закрывая вход. Каменные листья – изумрудные, малахитовые, янтарные – блестели на солнце.И снова Перл коснулась ворот, шепча имена:- Серпентис...Верделита...Ситри...Ясмина...Лахис...Феррита...Заберзат...Её голос дрожал от сдерживаемой боли, лицо сравнялось цветом с белоснежным шелком платья.Но вот каменные ветви шевельнулись, расплетая сеть, и поднялись, образовав арку входа. Темные ступени винтовой лестницы покрывал толстый слой пыли.- Ты можешь идти? – встревожено спросила Аэвен.- Да, - тяжело дыша, ответила Перл, - Я в порядке. Новый ярус когда-то был парком. Теперь деревья – настоящие, не каменные, - разрослись, словно древний лес. Но, кроме шелеста листьев, ничто не нарушало тишину. В ручьях медленно струилась вода, и изогнутые мостки отражались в её глади, не потревоженной плеском рыб. Часто ветки деревьев соприкасались, образуя над тропинкой непроницаемую крышу. Все вокруг было зеленым и коричневым.Но вот впереди мелькнули огненно-алые одежды, и Аэвен увидела Рубенса, стоящего на берегу ручья. Рыцарь Люсидиан мрачно взирал на Эмеральду.- Почему меня не выпускают из города? – девочка с негодованием топнула ногой.- Снаружи слишком опасно. - Но леди Блэкперл ушла!- Она отправилась на поиски Меча Силы. Это не развлекательная прогулка. - Я тоже не для забавы – я хочу учиться в Академии Магии и стать воином, как она.- Нет, Эмеральда, - рыцарь отвернулся и медленно пошел прочь, - Ты недостаточно сильна, чтобы выжить вне города.- Все равно! – крикнула ему вслед девочка, - Я убегу! И стану воином, как леди Блэкперл!Алая и зеленая фигуры рассыпались облачками ярких искр. Аэвен застонала, закрыв лицо:- Рубенс, Эмеральда... Простите... Я не смогла ничем вам помочь...Перл мягко коснулась её плеча:- Не вини себя. Ты ничего не смогла бы изменить. Наверное, Джами в самом деле обречены исчезнуть.- Нет! – вскинулась Аэвен. - Это неправда! Почему вы должны умереть? Разве вы убивали просто так, из прихоти? Отнимали у других свободу? Предавали? Скорее, тогда уж люди должны исчезнуть!Перл порозовела:- Спасибо за добрые слова. Идем, впереди еще одни ворота. Четвертые ворота были сложены из огнистых опалов, рубинов и черного оникса. Застывшими языками пламени – багряными, алыми, ярко-оранжевыми – они закрывали вход. Аэвен протянула руку – и отдернула, боясь обжечься. Но от камня веяло холодом. - Это последние, - положив ладонь на один из черных камней, Перл шептала: - Вениса... Агата... Никсия... Морион...Гемма...Шерл...Бледные пальцы из последних сил стискивали черную полусферу. Когда каменное пламя опало, спрятавшись в угли. Аэвен еле успела подхватить девушку. Перл почти не дышала. Веки и губы стали голубоватыми, лицо заливал холодный пот. Аэвен осторожно опустила невесомое тело на плиты мостовой, потом достала фляжку с витальным зельем и влила несколько капель в рот Перл. Джами медленно, через силу открыла глаза:- Мы... должны... идти...- Лежи-лежи. Сначала ты должна отдохнуть. Перл слабо улыбнулась:- Что бы я без тебя делала?- Пряталась от Елазула, - за усмешкой Аэвен скрывалось смущение. Через некоторое время Перл поднялась:- Пойдем. Надо скорее найти Флорину. Четвертый ярус пирамиды сиял беломраморным кружевом и чистейшими бриллиантами. Двери в покои Клариуса были усеяны самыми крупными и яркими камнями. А перед входом, преграждая путь, трепетала завеса золотого огня. - Теперь твоя очередь, - сказала Перл, - Только чистая душа может открыть двери в покои Клариуса. Только тот, чье сердце согрето теплом дружбы и доверия.- Я? – Аэвен попятилась, - Но я же не Джами...- Джами утратили доверие. Мы отгородились от других, и поэтому обречены. Ни один народ Фа’Дииля не может жить отдельно от других – так же, как сердце не может жить отдельно от тела. Ты веришь и людям, и Джами. Даже узнав, кто мы, ты не отшатнулась, не предала и решила идти до конца.- Перестань, - девушка отвернулась, покраснев.Чтобы скрыть смущение, она быстро шагнула вперед и коснулась огненной завесы. Золотое пламя угасло и самоцветные двери открылись. Комната Клариуса оказалась высокой и просторной. С потолка свисали причудливо ветвящиеся белоснежные сталактиты, усеянные яркими искрами. Стены покрывали мерцающие кристаллы. В дальнем конце зала поднимающиеся из пола сталактиты образовывали шатер над овальным ложем, застеленным матовым зеленым шелком. На нем, среди мягких складок, сломанной куклой лежала Флорина – почти прозрачное лицо, темные от слез невидящие глаза. На краю ложа, закинув ногу на ногу, сидела Сандра. В глубоком вырезе платья, точно приклеенный к коже, поблескивал зеленый камень.- Так ты все-таки привела её, - ухмыльнулась она, увидев девушек.- Александрит, - с холодной яростью выговорила Перл. Её глаза потемнели, черты лица заострились. Неуловимое движение – и на её месте оказалась Блэкперл: - Вернись в свой прежний облик. Все решится здесь. Сандра ухмыльнулась и коснулась кора. Тускло-зеленый камень вспыхнул, меняя цвет на фиолетовый. Вместе с ним изменился облик Сандры – волосы укоротились, исчезли алые орхидеи, и зеленое короткое платье стало фиолетовой туникой.- Алекс... – прошептала Странница.Блэкперл шагнула вперед, сжимая вороненый меч:- Я уничтожу тебя, Александрит.- Ничего не выйдет, - лицо ювелира исказила усмешка, глаза блеснули, - Хозяин уже здесь.Из-за сталактитового шатра вышел похожий на сома старик, которого Аэвен и Елазул встретили в Мекивах. Блэкперл, увидев его, побледнела:- Джевелс... – её голос был хриплым, глаза расширились от ужаса, - Древнее чудовище...- Ну, зачем же так грубо, - покачал пальцем Алекс, - Лорд Камней обладает великой силой – все, что он поглощает, сливается воедино.- Зачем? - недоуменно произнесла Аэвен. Блэкперл застыла столбом, скованная ужасом.- Мой хозяин поглощает сердца Джами, - с восторженным придыханием изрек Алекс, - Он обещал спасти Флорину. Но для этого надо тысячу сердец. Он уже поглотил 998...- Да, - кивнул старик, - 999-й – это... – он подкинул на ладони лазуритовую бляшку, рассеченную темной прожилкой, и проглотил её, словно каплю воды. - Елазул!!! – полный боли и страдания крик сорвался с уст Блэкперл.- Не грусти, - подмигнул Джевелс, - во мне все сольются воедино. И ты тоже станешь моей. Блэкперл молча ринулась на него. Меч охватило черное пламя. Аэвен хотела помочь – и поняла, что не может шевельнуть даже пальцем. С бессильным гневом она наблюдала, как Джевелс уворачивается от черного меча с удивительной для горбуна ловкостью. А потом его рыбий хвост взметнулся для удара – и Блэкперл швырнуло о дальнюю стену. Оглушенная, она сползла на пол и осталась лежать грудой смятого шелка. Джевелс взглянул на осыпавшиеся радужные чешуйки и произнес:- Мне нужно чуть больше силы. Алекс шагнул к нему, сжимая в руке кинжал:- Хозяин, возьми мое сердце!Взмах клинка – и мерцание лежащего на ладони кора смешалось с пятнами крови. Тело Джами вздрогнуло и рассыпалось фиолетовыми искрами, а затихающий голос произнес:- Взамен – победа... и жизнь Флорины... Фиолетово-зеленый камень на мгновение завис в воздухе – и устремился к старику, словно снаряд, врезавшись в его лоб. Комнату залил нестерпимо яркий свет. А когда он угас – на месте горбуна возвышалось самое странное существо, какое доводилось видеть Аэвен. Обвивая огромный радужно мерцающий шар, в воздухе висела полурыба-полузмея. Морда походила на лицо горбуна, а каждая чешуйка твари была драгоценным камнем. Чудовище захохотало, и тело Аэвен свело мучительной судорогой. - Наконец-то я свободен! – пронзительный голос бился в виски, - Глупый Алекс, зачем мне жизнь какой-то Джами! Весь мир будет моим, и я поглощу его до последней песчинки.Аэвен ощутила, что время стало вязким, как смола. Джевелс двинулся к Блэкперл, готовясь ударить, его чешуя вспыхивала и гасла. Уродливая морда нагнулась, из пасти вырвался поток ледяного ветра, покрывший инеем светлые волосы. Аэвен через силу протянула руку к поясу, и её пальцы сомкнулись на рукояти Меча Судьбы. Это прикосновение отозвалось во всем теле вспышкой яростной боли, разбившей оковы неподвижности – девушка размахнулась и швырнула короткий меч. Лезвие вспыхнуло льдистым отблеском, врезалось в радужную сферу и раздробило её на тысячу осколков. Рыбозмей забился в судорогах, во все стороны полетела разноцветная чешуя. Комната наполнилась режущим уши визгом, и Аэвен скорчилась, закрывая голову руками. Когда все затихло, Джевелс исчез. Только на полу и стенах остались царапины – в тех местах, куда попали каменные чешуи. Аэвен склонилась над воином-Джами. - Где Джевелс? – спросила Блэкперл.- Его больше нет. Меч Елазула уничтожил его.Блэкперл с трудом поднялась, и, хромая, подошла к ложу Флорины. Клариус медленно открыла глаза.- Перл... – прошептала она, - все исчезли... не осталось никого...Девушка села рядом, сжала прозрачную руку:- Остались только мы.Аэвен, словно из немыслимой дали, увидела их – две искры, тускло-белая и зеленоватая, готовая угаснуть – среди ледяной тьмы, одинокие и беззащитные. Её сердце сжалось от горечи, а по щеке скатилась слеза. Флорина подняла голову и воскликнула:- Стой, Аэвен! Не надо! Ты превратишься...Девушка ощутила леденящий холод и печаль, невыразимую печаль. Когда она нашла артефакт башни Лейрис – её душу переполняло ликование и радость Мира, вернувшего еще одну часть себя. Теперь, когда исчезла целая раса, её сердце рвалось на части, не в силах вынести боль утраты. А тело сковывало оцепенение... Расширившимися от ужаса глазами Перл смотрела, как Аэвен превращается в камень. Исчез румянец со щек, косы словно покрылись пылью, платье легло жесткими складками – за три вздоха живая плоть сделалась серым камнем. И только слеза на щеке застыла сияющей каплей.- Тот, кто жалеет Джами, станет камнем, - печально прошептала Флорина. И повторила недоверчиво: - Камнем... это же... – она приподнялась на локте, глаза заблестели, - Это же Камень-Слеза! Прислушайся, Перл!В наступившей тишине послышался звон – как будто капли дождя. Это звон сплетался в мелодию, и слеза на каменной щеке вспыхивала в такт, рассыпая бело-золотые искры, которые наполняли комнату, кружили все быстрей и быстрей – и из золотистого мерцания складывались фигуры. Вначале туманно-расплывчатые, они на глазах обрастали плотью и становились живыми. Вот появился Рубенс, за ним – Эмеральда, вот из яркого облака соткалась фигура Дианы – и на груди её алмазным блеском сиял огромный кор. Рядом возник парень в пыльно-коричневом плаще, и Перл с радостным возгласом: ?Елазул!? повисла на шее рыцаря. А Флорина, здоровая и полная сил, поднялась с ложа и с улыбкой приветствовала появляющихся Джами. - Перл! Все в порядке, ты невредима! – Елазул обнимал плечи под белым шелком, гладил светло-русые косы и целовал смеющиеся губы, - А где Аэвен? Она тоже здесь?Улыбка угасла на лице Перл.- Аэвен... - не в силах говорить, она протянула руку и указала на статую. Елазул, побледнев, опустился на колени перед окаменевшей девушкой.- Прости нас, - тихо промолвил он, - Прости, что я втянул тебя в это дело, не смог защитить...- Что с ней? – ахнула подошедшая Эмеральда.- Аэвен заплакала ради Джами, - ответила Флорина, - Её сострадание и тепло дружбы стали Камнем-Слезой и вернули жизнь всем погибшим Джами. Но она окаменела...- Неужели мы ничего не сможем сделать? – воскликнула Перл и повернулась к остальным, - Неужели мы и вправду бесполезные камни?- Можно попробовать... – пробормотала Диана.- Я, наверное, смогу заплакать, - предложила Эмеральда.- Все вы, - сказала Перл, и голос её был твердым и властным, - все наши сердца, объединим наши силы! Тонкая рука легла на белую жемчужину. Пламенем вспыхнул рубин, и вслед ему засверкал яркими бликами изумруд. Загорелые пальцы в мозолях от меча стиснули лазуритовую бляшку, и в холеных белых руках засиял маленьким солнцем алмаз. Во всем городе воскресшие Джами, услышав беззвучный зов, коснулись своих коров – фиолетовых, желтых, алых, синих – и воздух наполнила звенящая музыка. А над городом повисла сияющая радуга.* * * Близнецы сидели в гостиной. Давно стемнело, но дети не ложились.- Ужас! – передернулся Бад, глядя в окно, - Какой ливень! С тех пор, как Аэвен ушла с Джами, льет не переставая.- Странно, - задумчиво произнесла Лиза, перелистывая книгу, - Аэвен никогда так долго не задерживалась. Надеюсь, с ней все в порядке.- Я сойду с ума, если дождь не прекратится, - Бад зевнул и залез на диван с ногами.Свечи на столе догорели, комната погрузилась в темноту и близнецы сами не заметили, как заснули.Их разбудил стук в дверь. Первой вскочила Лиза, и с возгласом: ?Аэвен! Ты вернулась!? ринулась на крыльцо. Но... На пороге стояли Елазул и Перл. Выбежавший следом Бад налетел на рыцаря-Джами:- Где Аэвен? Что с ней?Елазул виновато отвел глаза. Бад вздрогнул. - Нам очень жаль, что так получилось... – тихо промолвила Перл, - Правда, мы не думали, что все так выйдет...- Нет! – воскликнула Лиза. Слезы брызнули из её глаз.- Это неправда! – закричал Бад, вцепившись в плащ Елазула, - Она не могла умереть! Я не верю!Перл осторожно погладила мальчика по растрепанным лиловым волосам. Лиза подняла залитое слезами лицо:- Неужели Аэвен и правда умерла?- Как же, умрешь тут, - раздался ворчливый голос, и из-за растущих у плетня кустов вышла Странница, живая и невредимая, - Стоит мне на неделю отлучиться, и вы такого натворите – мир перевернется!Близнецы с радостным визгом вцепились в Аэвен, словно она вот-вот могла исчезнуть. Перл смущенно отвела взгляд, а Елазул улыбался. Девушка нагнулась и сгребла Бада и Лизу в охапку, крепко прижав к себе:- Ну, куда же я от вас денусь? Таких озорников, как вы, на том свете нет – значит, придется жить! А ветер, наконец-то, разогнал сырую пелену туч, и сияющая заря раскинула над миром полотнище яркой семицветной радуги.Примечания:Клод, клодс - от английского Clod – ?ком?Халф-люсидиан – полу-люсидиан, ?неяркий?Люсидиан – от латинского Lucius – свет, сияющийКлариус – от латинского Clarius – славный, светлейший