Chapter 11 (1/1)

Сегодня была та редкая ночь, когда Мукуро ночевал дома. Об этом Тсуне сообщил греющий душу звук ключа, поворачивающегося в замочной скважине. Однако, еще не сошедшая с тела сонная тяжесть не позволяла подняться с кровати и поприветствовать Рокудо, на радость Саваде решившего провести эту ночь в своем доме, рядом с ним.Наверное, действительно, лучшим, что можно было сейчас сделать – это подняться на ноги, обнять худощавое тело Рокудо и вместе свалиться с ним в постель. А потом до самого утра смотреть прекрасные сны, утопая в его теплых объятиях. Вот только Тсуна, ждавший его чуть ли не до часу ночи, был не в состоянии не то что подняться, а даже пошевелиться – учеба его здорово изматывала, а планомерно надвигавшиеся экзамены не позволяли даже думать об отдыхе в дневное время. Потому ему было даже незаметно то, как он плавно проваливался в сон.Первое, что пришло в голову Тсуне, как только его сознание приняло хоть какой-то логический порядок, так это то, что утро начинается более чем хорошо. Абсолютно субъективное настроение, причина которого, однако, стала ясна, когда он приоткрыл глаз, щурясь от яркого утреннего солнца, бьющего в окно. До боли знакомые, такие тонкие, худые и самые любимые руки обнимали его, иссиня-черные волосы, здорово отросшие за то время, что они были вместе, разлетелись по подушке, а на бледном лице читалось абсолютное спокойствие и умиротворение. Сердце Савады пропустило пару ударов от созерцания этого зрелища, а на душе вдруг стало так невыносимо тепло и хорошо, что захотелось расплакаться. Но это была совсем не та причина, по какой стоило бы лить слезы, так что он, довольно улыбнувшись, прикрыл глаза и улегся поудобнее, стараясь не спугнуть этих прекрасных мгновений.Но не прошло и десяти минут, как Тсуна почувствовал на своих губах знакомое тепло, а легкий, совсем невесомый запах волос Мукуро, стал чуть сильнее. Пора было просыпаться окончательно. Приоткрыв глаза, Тсуна встретился взглядом с улыбающимся Рокудо и просто не способен был не ответить ему улыбкой.-С добрым утром, Тсунаеши-кун. – произнес Мукуро, чуть отстранившись, чтобы потом снова, приникнув к губам заспанного паренька с растрепанными каштановыми волосами, погрузиться в сладкий поцелуй, затмевающий реальность.С того дня, как Рокудо Мукуро впервые коснулся губ Савады Тсунаеши своими, прошло уже три года.Впрочем, сегодняшний поцелуй был не слишком долгим, зато сладким и тягучим. Про себя отметив, что он отличный учитель, Мукуро отстранился от Тсуны, который каждым своим движением, даже непроизвольным, давал понять, что ему мало.Савада же хотел по своему обыкновению устроить голову на груди Мукуро и полежать так, обмениваясь с ним абсолютно незначащими фразами. Но взгляд его, остановившийся на настенных часах, на пару мгновений остекленел, а лицо приняло оттенок, близкий к тому, в который были выкрашены стены здесь. Практически белый.-Мукуро! – возмущенно воскликнул Тсуна, сползая с кровати и попутно путаясь в одеяле. – Ну я же просил тебя! Мне же нельзя опаздывать, там же все важно…Рокудо же следил за ним флегматично-скучающим взглядом, как бы выказывая свое презрение к таким прозаичным материям, как две первые пары. Однако, во взгляде его на одно короткое мгновение что-то сверкнуло, а потом, не прошло и пары секунд, как Тсуна, схваченный за лодыжку, вновь летел на кровать.-Опаздывать нельзя? – приподнявшись на локтях, навис над явно ошарашенным парнем Рокудо, разглядывая его насмешливым взглядом. – Ну так ты не ходи. Все равно ведь уже опоздал..~-Ну…ну ведь нельзя же так… — бормотал Савада, чувствуя, как близко к нему горячее дыхание Мукуро. – Это ведь…это…Мукуро, видимо, было крайне лень дожидаться окончания фразы и он, улыбнувшись, заглянул в глаза стремительно обретающего пунцовый оттенок Тсуны. Это была отнюдь не обыкновенная его улыбка, нет. Она была только для одного Тсуны, и все. Больше не для кого. И естественно, Тсуна не способен был ей сопротивляться.Еще одно сражение проиграно всухую. Еще одна попытка сопротивления сломлена на корню.

-Н…ну ладно… — сдавленно пробормотал Тсуна, стараясь не смотреть в глаза Мукуро, дабы не выдать нарастающего смущения.-Вот и хорошо~ — кивнул явно удовлетворенный результатом Мукуро, сползая с Тсуны, постепенно принимавшего свой обыкновенный цвет, вместо того, который придавал ему схожесть со спелым томатом.-В конце концов, — с ноткой насмешки начал Рокудо, сладко потянувшись. – Мы так редко видимся в последнее время. Как будто и не в одном доме живем..~На лице Тсуны отразилось какое-то плохо скрываемое беспокойство. Да, так оно и было. В последнее время, Мукуро все чаще пропадал куда-то, возвращаясь уже тогда, когда Тсуна во всю поглощал знания в школе. Бывало и такое, что неделю они общались только редкими звонками, да записками, которые оставляли друг другу на тумбочки у кровати. Если честно, это очень угнетало Тсуну. Все чаще его разум посещали совсем нерадостные мысли. ?Что, если я ему надоел? Вдруг я больше ему не нужен?? — так он думал. Только вот в свое редкое присутствие Мукуро был таким, что думать о подобном было невозможно. И сейчас, казалось, Тсуна вполне мог обидеться, попытаться выведать у Рокудо, где и с кем он пропадает.Только вот это все-таки было невозможно —взгляд, который чувствовал на себе Тсуна, заставлял забыть все прежние обиды и не думать о предстоящих. Потому что знаешь, что когда на тебя так смотрят, то тебя любят. Сильно и по-настоящему.-Пойду сделаю кофе, — бросил Тсуне Рокудо и лениво потянувшись, сполз с кровати и неспешным шагом направился в сторону кухни.А паренек с растрепанной каштановой шевелюрой мечтательно глядел в потолок и легонько краснея, не смея поверить в свое счастье.?Какой же он все таки замечательный..!? — только и подумалось радостно жмурящемуся Саваде, когда он крепко-накрепко стиснул подушку в своих объятиях.Уже оказавшись на кухне, он все тем же мечтательным взглядом разглядывал объект своего обожания, напевавший какую-то незамысловатую мелодию в процессе приготовления кофе. Румянец на его щеках пылал с каждым мигом все сильнее.Прекрасная идиллия, казалось, могла длиться вечно, если бы не звонок в дверь. Совершенно неожиданный и абсолютно неуместный. Тсуна, дернувшийся от неожиданности, чуть не пролил свою чашку кофе, только по счастливой случайности не сметя ее локтем со стола. Мукуро отреагировал куда более спокойно и адекватно – чуть нахмурившись, поднялся с места и отправился открывать дверь.

Вскоре Тсуна с удивлением для себя услышал в коридоре звук чьих-то шагов и тихий, неуверенный, и к тому же незнакомый мужской голос. На цыпочках подобравшись к двери, он немного высунулся из-за дверного косяка, дабы увидеть незнакомца.-А, Тсунаеши-кун, подходи, как раз, познакомитесь~ — буквально пропел Мукуро, губы которого растянулись в широкой улыбке.Перед Тсуной предстал худощавый паренек лет тринадцати, отчаянно краснеющий под удивленным взглядом Савады. Самым примечательным в нем, помимо невысокого роста, бледной кожи и темно-сиреневых волос, была медицинская повязка, прикрытая, к тому же,густой челкой. Руки незнакомца нервно теребили край рубашки, в которую тот был одет, а взгляд (судя по всему) единственного глаза смотрел в пол с таким отчаянием, что, казалось, сейчас прожжет в нем дыру.-Познакомьтесь. Тсунаеши-кун, это Докуро Курому-кун, мой младший брат. Курому-кун, это Савада Тсунаеши-кун, мой…очень хороший друг~ — произнеся последние слова, Мукуро заговорчески подмигнул Тсуне и, развернувшись, направился на кухню. – Пойду налью еще кофе~-Ну… — немного смущенно улыбнулся Тсуна, разглядывая этого странного паренька. – Приятно познакомиться…В ответ Савада получил лишь сдавленный кивок. Между ними воцарилось почти гнетущее молчание. И как ни странно, прервать его решил именно Курому.-Тсу…Тсунаеши-сан… — голос парня дрожал, но это был не страх, а какое-то…благоговение? – Вы правда друг онии-самы?Последние слова были сказаны хоть и негромко, но очень уверенно. Темно-фиолетовый глаз парня смотрел на Тсуну с поразительной пристальностью, будто ожидая ответа на какой-то жизненно важный вопрос. Надо сказать, этот пронзительный взгляд и подобные вопросы в самом начале знакомства… Все это могло выглядеть очень двусмысленно, так что у Тсуны на миг проскочила жуткая мысль, заставившая все его естество содрогнуться – а не знает ли этот Курому о том, насколько крепка их с Мукуро ?дружба??

-Д…да, конечно… — неуверенно протянул порядком смущенный и напуганный Тсуна, заставив Курому буквально просиять.-О, ну тогда мы тоже, получается друзья, да? – уже практически без прежних скованности и смущения произнес паренек, направляясь на кухню, прямо туда, откуда прекрасно пах приготовленный Мукуро кофе.-А вообще-то… — скорбно потупив взгляд, будто сознаваясь в чем-то безумно стыдном, буркнул Курому. И продолжил после тяжелого вздоха. – Вообще-то, онии-сама мне вовсе не брат.-В данном случае кровное родство ничего не значит~ — безаппеляционно отрезал Рокудо, отпив немного из своей чашки.Тсуна вот только не способен был переварить всю эту странную информацию с братом и не братом. Хотя, эту задачу он отложил на второй план и всецело отдался созерцанию удивительного зрелища – доброго и отзывчивого Мукуро, который вел себя действительно как старший брат.

-Наверное, Тсунаеши-кун ничегошеньки не понимает, да? – подперев голову ладонью, поинтересовался Мукуро. Получив в ответ легкий кивок от окончательно потерявшего всякие логические связи в происходящем Савады, Рокудо откинулся на спинку стула.-Вобще-то, банальная история. Курому-кун попал в серьезную аварию, которой я стал свидетелем. Ну раз уж так – оплатил пару операций, все такое. Потом выяснилось, что его родители в этой аварии погибли, ну я и убедил родителей усыновить его. Всего-то…Только вот ?всего-то? Мукуро было каким-то совсем не всего-то. Тсуна был мягко говоря, шокирован тем, что его расчетливый и в некоторой мере меркантильный возлюбленный был способен на такие широты души. Как, впрочем и тем, как он сорил деньгами и тем, какое влияние, судя по всему имел на родителей.Правда, его здорово смущало то, как без обиняков он говорил о том, что вполне может причинить боль его названному младшему брату. Но тот, похоже, был к таким вещам невосприимчив и только созерцал Мукуро взглядом, полным вселенских обожания и преданности. Савада неуютно заерзал на стуле, ощутив легкий укол ревности и поспешил хоть что-то сказать, чтобы не дать себе думать об этом странном чувстве.-Вот оно как… — и тут же с воодушевлением стукнул кулаком по столу, стараясь вместе с этим ударом выпустить все ненужные мысли из головы, — Я бы никогда не подумал, что ты можешь быть…таким вот, Мукуро!Рокудо, явно польщенный комплиментом, усмехнулся и перевел взгляд на глядящего на него сияющим взглядом Курому.

-Ой, а у нас печенье закончилось! – Тсуна был крайне удивлен таким стечением обстоятельств, потянувшись в корзинку с ним. – Я пойду, куплю что ли…Савада уже поднялся на ноги и собирался пойти приводить себя в божеский вид, как путь ему преградил Курому с легкой улыбкой на лице.-Тсунаеши-сан, не стоит. Я сам. – и тут же след его простыл, а финальным аккордом его энтузиазма стал хлопок закрывающейся двери.Это было замечательно, что Мукуро был способен на такие поступки. Это замечательно, что Мукуро мог быть добрым и сострадающим.

Однако, Тсуне стало страшно. Этот человек окружал себя людьми, которые никогда его не оставят. Осознанно, неосознанно – не важно. Хотя, Тсуна все-таки свято верил в то, что вполне осознанно. Кен и Чикуса, которых семья Мукуро еще в детстве спасла от торговцев органами, Курому, которому Мукуро дал шанс начать все еще раз.И он, Савада Тсунаеши, которому Рокудо Мукуро дал новый смысл всего. Даже не так. Пожалуй, Мукуро сам стал его смыслом. Тем, без чего жизнь Тсуны была бы бесцветна, холодна и безразлична.Было страшно от того, что он – часть коллекции этого человека, что Мукуро в любой момент, кажется, может найти замену любимому экспонату. И он, Тсуна, останется один на один с этим ужасным миром, от тягостей которого Мукуро защищал его уже три года.-Что-то не так, Тсунаеши-кун? – раздался знакомый вкрадчивый шепот прямо над ухом юного Савады, заставив его вздрогнуть. Похоже, все нерадостные мысли Тсуны отразились на его лице и это осталось незамеченным. Мукуро был очень внимателен к деталям. Пожалуй, больше, чем этого было бы надо.-Мукуро… — не оборачиваясь к синеволосому, сдавленно пробормотал парень. – Мукуро, ты же…Он не знал, что говорят в таких случаях. Как обратиться к любимому человеку, чтобы тот понял то, что тяготит тебя, чтобы он одной своей улыбкой, одним прикосновением развеял всю тоску.А может, слова для этого вовсе не нужны?Тсуна и сам не знал, что его объятия такие крепкие. Казалось, еще чуть-чуть и ребра Мукуро попросту затрещат и сломаются. Но этого не случилось.Тсуна обнимал Рокудо так крепко, как только мог. Будто бы это было последним, что он может сделать в своей жизни. Слова, что комком подступили к горлу, были пустотой, по сравнению с этим. Тсуна хотел выразить все, что чувствует – свою любовь, свою благодарность, свой страх потерять.А Мукуро был далеко не дурак, Мукуро все понял с того самого мига, когда увидел беспокойный и напуганный взгляд Тсуны, устремленный куда-то в пустоту.Казалось, в этих объятиях они сливаются в одно целое.

Сколько они так простояли, было неизвестно, каждый из них потерял счет времени еще в тот миг, когда стал дышать через раз, чтобы не спугнуть это чудесное наваждение.Из прекрасного мира, унесшего их далеко из реальности, парни оказались вырваны сдавленным ?ой?.

Резко отпрянув от Рокудо, Тсуна залился краской до ушей. Стоявший перед ним Курому, напротив, побелел, словно готов был в любой миг потерять сознание. Руки его испуганно прижимали к худощавому телу пакет с продуктами, а ногти нервно кромсали его.-Хорошие друзья…да..? – опустив взгляд в пол, парень тяжело дышал, голос его дрожал и, временами срывался на шепот. Тсуна отступил на шаг назад, ожидая истерики с битьем посуды и криками. Но Курому безвольным жестом отпустил пакет, повисший на его согнутых пальцах. На лице была слабая улыбка, а в единственном глазу – снедающая, пронзительная тоска.

-Не беспокойтесь, никто ни о чем не узнает. – уже почти спокойным голосом произнес Курому, с лица которого так и не сошла еще мертвенная бледность. Странной, неровной походкой он подошел к столу и буквально бросил туда пакет.Уже через пару минут он вышел, не сказав им ни слова.