Глава 19. (1/1)

Поздний вечер. Лондон. Квартира Альберта Стюарта. Телефонный звонок.—?Мистер Стюарт? —?послышался мужской голос.—?Да, это я. —?Удивлённо ответил Альберт, посматривая на часы, удивляясь кто в столь позднее время мог потревожить.Человек на другом конце связи, словно прочитав его мысли, оповестил:—?Вас беспокоят с Австралийской Федеральной полиции. Национальная координационная группа по вопросам без вести пропавших людей. —?Мужчина на минуту замолчал, давая время принять информацию собеседнику, затем так же уверенно проговорил:?— У вас пропала около года назад сестра, Ребекка Стюарт?—?Да. —?Взволнованно подтвердил дьякон. —?Но причём тут Австралия? Она исчезла в Лондоне.При упоминании имени сестры, которую уже не надеялись найти и мысленно простились, пролили немало слёз скорби, руки Стюарта задрожали, брови непроизвольно нахмурились, а по телу пробежал разряд тока, ноги подкосились и он спиной прислонился к стене, поддерживая равновесие, сердце учащённо забилось, а затем сжалось в ожидании известий.—?Вчера была обнаружена женщина,?— продолжали говорить в телефоне,?— документов при ней не найдено, но девушка утверждает, что её зовут Ребекка Стюарт-Мартсон. По ориентировке присланной нам из Лондонского отдела полиции, чертами лица схожа с вашей сестрой, но выглядит она… —?человек запнулся, немного промолчав, произнёс:?— как вам мягче сказать … измождёно и одета странным образом.—?Ребекка… Она жива? Боже мой! —?растерялся Стюарт, быстро дыша словно пробежал марафон, пульс неровно колотился и сердце опять гулко забилось.—?Вам необходимо завтра с утра посетить свой участок полиции. Мы выслали им её фотографии для опознания. Если пострадавшая окажется действительно ваша родственница, то вам следует прилететь к нам для выяснения некоторых данных. Более подробную информацию вам разъяснят в полицейском отделе Англии.—?Я понял, вас. Конечно. Спасибо. —?Соглашался мужчина, всё ещё не веря в происходящее. Закончив разговор и повесив телефон на место, устремился быстрым шагом на кухню. —?Мэри! Мэри! —?горланил Альбер Стюарт. ?— Кажется, Бекки нашли! Мэри, Ребекку нашли!—?Господи. Этого не может быть? —?супруга Альберта ошеломлённо прикрыла ладонью губы, присаживаясь на рядом стоящий стул.—?Пока родителям звонить не буду. —?Подытожил Стюарт, за минуту обдумав план действий. —?Завтра мне в полицию для опознания. Ты пойдёшь со мной?—?Конечно. —?Поддержала его Мэри Стюарт.Ночь. Сидней. Доносившийся рокот прибоя привёл меня в сознание, обнаружила себя в лежачем положении на песчаном пляже. Мышцы сводило судорогой, живот тянуло и рана дико ныла. Откашлялась, выплёвывая остатки воды. Видимо звуки кашля, услышал кто-то из прохожих, подбежал ко мне. Сознание затуманилось, в глазах двоилось. Сквозь шум в ушах, услышала взволнованный голос:—?Девушка, что с вами? Вы как?Посмотрела на него, широко раскрыв глаза, не понимая где нахожусь. Парень с модной стрижкой, в джинсах и синем поло, помог мне привстать и поддержал меня за локти пока я выплёвывала мутную жижу. До органа слуха доходил гомон большого города. За тёмными кустами и деревьями сверкали огни, ярко светили прожектора направленные на высокие здания, а в небе проплывал самолёт мигая красноватой лампочкой. Я дома. Разум поплыл, провалилась в забвение.Очнулась в покоях белоснежной больницы, лёжа на благоуханном свежем постельном белье. Окончательно придя в себя, сгруппировав все внутренние резервы жизненной энергии?— встала, передвигаясь по стеночке, пробралась к санузлу. Несмотря на зашитый ножевой порез на животе, развязав бинты, наконец-то помылась губкой с сандаловым гелем и шампунем. Как же чудесно стоять под потоком горячей воды с небольшим запахом хлорки, хватать её ртом как изголодавшийся наркоман и облизывать влажные губы смакуя трубопроводную жидкость с примесью ароматных мыльных веществ! Альберт оплатил хорошую палату. С телевизором и душем.—?Вам нельзя купаться! —?на пороге ванной комнаты, с подносом еды, появилась медсестра:?— Вы можете занести инфекцию в рану.Глупенькая, если бы она только знала, где я проживала в последнее время и в какой грязи побывала, от чистой воды с антибактериальным мылом, уж точно хуже не будет.Букет цветочных запахов на коже убаюкивал, я не могла надышаться свежестью и чистотой, скрипом чистого тела и шелковистостью волос.?Где же ты Мартсон? Тебе бы точно понравилось, как я сейчас благоухаю, милый?.От воспоминаний, в сотый раз, навернулись слёзы. Плечи горестно задрожали, а из горла вырвалось всхлипывание. И остановить себя я никак не могла, пока запас слёзных капель не оскудел и утомлённость не свалила с ног погружая в сновидения.Врачи ставили различные диагнозы: первая стадия анорексии, глубокая депрессия, физическое истощение и кучу других сопутствующих им. Мне было безразлично состояние моего тела, подсознательно я была там?— в колонии. Сны стали моей панацеей, помогая справиться с саморазрушением, я наслаждалась дремотой, ведь ко мне являлся он?— Джон, утром же, когда меня будили медсёстры, ругалась, ревела и прогоняла всех, забываясь грёзами.Еда, хоть и выглядела восхитительно по сравнению с казарменным пайком, абсолютно не лезла. Медработники пытались принудительно кормить, пришлось немного в себя запихивать, понимая, что без микроэлементов в скором времени уйду в мир иной. Ведь умирать не хотелось. Или хотелось? Я была на грани сумасшествия, угасла душой, существовала инстинктами, механически отвечая на вопросы докторов и органов власти, открывая рот для очередной ложки супа и всматриваясь бездумно в стену напротив.Полиция мучительно долго допрашивала об моём исчезновении и где я находилась столь длительное время. Но что я могла им рассказать? Вид мой вызывал жалость: исхудавшая, потрёпанная, замученная. Люди думали, что я находилась в рабстве, в преступном синдикате. Но анализы на запрещённые препараты оказались чисты. И я отрицала участие в криминальных группировках, ссылаясь, что сама отправилась путешествовать. Вскоре от меня отстали. Через день приехал брат, забирая в Лондон.Акклиматизация длилась мучительно долго, мной занимались десятки специалистов от терапевта, психолога до иммунолога. Альберт старался откармливать меня. Моника приезжала каждый день, привозя с собой кучу журналов, сладостей и разных подарков. Начиная от модных платьев до изысканных сумочек и обуви. Но депрессивная триада не покидала разум. Я смотрела в зеркало в полный рост, видела, как подурнела, как выпирают ключицы и лопатки, постарела, кожа огрубела, но больше всего у меня болело сердце. Ночью, закрывая глаза, передо мной стоял Мартсон, улыбался или наоборот хмурился и я плакала, вгрызаясь зубами в белоснежную ортопедическую подушку, которой чертовски не хватало там, в поселении, как и этого лёгкого одеяла. Я готова была отказаться от них, обменять все удобства, все блага развития, чтобы вернуться назад в объятия любимого мужчины. Колечко сидело на моём пальчике, постоянно напоминая о супруге.?Какая безвкусица, Ребекка сними его, оно даже не серебряное и так грубо сделано!??— как-то сказала мне Моника, я рассердилась и выгнала её, запретив больше приходить.Это украшение самое дорогое, что у меня было. Самое ценное, нужное и важное.Шли месяцы плавно переходящие в года, состояние ухудшалось. Врачи разводили руками, говоря, что я просто не желаю жить. Брат не сдавался, отправил меня в специализированную клинику, но там стало только хуже. Стены давили, доктора раздражали. Поэтому, он смирился с моей просьбой: ?Оставить в покое!? и забрал обратно, привёз в мою маленькую, но уютную квартиру, навещая через день. Прошло ещё больше полугода.Родители часто звонили. Первый месяц, мама переехала ко мне, но каждый раз, посмотрев на меня, рыдала не в силах сдерживать эмоции. Я не могла вынести её горестей и тоже прогнала, отправив назад к папе в свой дом. Пару раз, я приезжала в особняк к Монике, где свершилось моё перемещение, ночевала в той же комнате, закрывшись ото всех. Но чуда не случилось, на рассвете я уезжала, стараясь по пути к воротам ни с кем не встретиться. Подруга не расспрашивала меня, зачем я так поступаю, заботясь о моей угнетённой нервной системе. Лишь каждый раз провожала тревожным взглядом из окна и вызывала такси.Браслет Конорса обнаружила с выданными вещами из Сиднейской больницы. Рука не поднялась выбросить. Уютно присев на кресло, закутавшись пледом, перебирая пальчиками мелкие ракушки, внутренним взором явила силуэт мужчины. В памяти пронеслись лишь счастливые моменты. Зелёные глаза, ямочки на щеках и признание о чувствах в лесу. Ни злость, ни обида уже не мучили меня. Если бы не Мартсон, полюбила бы я офицера? Поспешно отогнала бредовую мысль, зная ответ. Убрала подарок в коробку-воспоминаний и засунула глубоко в шкаф.Кольцо грело сердце. Я прижимала руку к груди и целовала камешек представляя губы мужа. И слёзы, ставшие моими спутниками, очередным градом лились из глаз.Вот и сегодня, хныча, подошла к окну, упершись лбом в прохладную гладь стекла.Уже стояла глубокая осень и косой дождь барабанил по металлической планке проёма. Тёмные, грозовые тучи низко висели над городом, вызывая уныние на многих людей, но не на меня, я любила дожди и непогоду. Любила коварные стихии, кровь закипала при виде силы и мощи природных явлений. Незамедлительно захотелось вдохнуть спасительного воздуха, распахнула окно, ветер проник вглубь квартиры, окутывая меня влажными потоками, скидывая со стола бумаги и играя с плотной шторой. Но мне оказалось этого мало.В первый раз, за время пребывания в хандре, накинув плащ, по неизвестному гипнотическому зову, впопыхах выбежала на улицу, меня манила сырость дня. Подставила лицо под крупные, благодатные капли, насыщаясь их прохладой и свежестью смотря в серую небесную пелену со вспышками молний, раскинула руки, покружив на месте. Провела ладонями по намокшим волосам, которые уже отросли до лопаток и сейчас слиплись превратившись в сосульки. Пошла куда глаза глядят, не разбирая дороги, словно завороженная, медленно ступая на булыжную мостовую, не заметив, как добралась до городского парка, взгляд ласкал разнообразие красот осени, разноцветье листвы. Сильные порывы ветра приводили в чувства, унося с собой разрушающие покой мысли. Сев на мокрую лавку, облокотившись спиной на узорчатую спинку, расслабилась погрузившись в ностальгию, умываясь дождливым эликсиром. Неожиданно прогремел раскатистый гром, машинально подпрыгнула, а в груди, от испуга, оживилось сердце, гулко отстукивая безумный ритм. Я засмеялась, радуясь разбудившей меня стихии, словно очнулась от многолетнего полузабытья. Достала сотовый телефон, который вручил мне Альберт, в день нашего возвращения. Не боясь очередного разряда молнии, сегодня я точно не умру, прошерстила список немногочисленных контактов, набрала Монику.Раздалось вежливое ?Хелло?.—?Моника, это я Бекки…—?Ребекка, привет! Я так рада тебя слышать. Как ты? —?воодушевилась подруга, услышав радостные нотки в моём голосе.—?Мон, мне нужна твоя помощь. —?Приступила сразу к делу, без пустого разговора по душам.—?Какая? —?серьёзно уточнила подруга. —?Я постараюсь тебе помочь. Говори, что случилось?Я облегченно вздохнула и продолжила:—?У тебя же супруг работает в научно-исследовательском университете?—?Да, а что?—?Мон, ты же моя подруга, можешь помочь?—?Говори, ты меня уже заинтересовала. —?Протараторила она. —?Не тяни резину!—?Мон, мне нужно в Сидней.—?А причём тут мой муж? —?озадачилась Моника, хмыкнув в трубку.—?Мне нужно, чтобы он сделал для меня запрос-разрешение на изучение архивных сведений первых поселенцев Австралии, всех документов, какие у них имеются.—?Зачем?—?Моника, мне очень нужно, прошу.—?Хорошо,?— согласилась она,?— я узнаю у него. Но при одном условии, ты расскажешь для чего тебе это нужно.—?Договорились. —?Покорилась я и зачем-то кивнула в ответ.Отключилась. На душе стало легко и безоблачно, дождик прекращался, ветер утихал и тучи размыкались, освобождая место солнцу, а моему взору открылась разноцветная радуга, переливаясь под лучами яркой звезды, радуя своим величием и красотой.Через неделю на пороге квартиры появилась Моника со свёртком шоколадных пирожных.—?Бекки, собирай шмотки, мы летим в Сидней! —?прогорланила она, не успев пройти в коридор и захлопнуть за собой дверь.—?Мы? —?удивлённо переспросила я.—?Да. Думаешь я брошу тебя одну? Ни за что! Сэму дали разрешение копаться в архивах. Он назначил нас внештатными научными сотрудниками, в субботу вылетаем! —?навеселе отозвалась подруга, по-хозяйски прошествовав на кухню и включая чайник. —?Но не забудь моё условие! Ты должна мне сейчас же всё рассказать! Иначе никого полёта! И я не шучу!Пришлось подчиниться и поведать подруге произошедшие со мной события, испив не одну чашку чая, Моника смеялась, не веря и подшучивая. Потом обняла меня и сказала:—?Я рада, что ты выходишь из заторможенного состояния. Вон и щёчки уже румянятся. Хоть и чокнутая, но я очень тебя люблю! Обещай, что поездка в Сидней не навредит тебе?В знак ответа я кивнула головой:—?Мон, ты же будешь со мной, мне нечего бояться.Перелёт с пересадкой в Сингапуре, дался нелегко. Вечер мы провели в номере отеля. А на утро отправились в Национальный Архив Австралии.Нам выдали специальные перчатки и запретили пользоваться фотовспышками.Целый день бережно окучивали бумаги и только когда совсем выдохлись и вымотались, уже собирались заканчивать, Моника воскликнула:—?Ребекка! Посмотри! Тут в записях твоя полная тёзка?— Ребекка Стюарт жена Джона Мартсона.—?Где? —?сердце упало в пятки и что-то тёплое растеклось по венам, предвкушая заветную дозу информации. —?Покажи. —?Подбежала к ней, отодвигая подругу в сторону.Джон Мартсон?— кузнец, обвинялся в избиении баронета, в 1788 году осуждён на срок двадцать лет, приговорён к каторжным работам в Новом Южном Уэльсе.Первая жена Ребекка Стюарт?— пропала без вести в феврале* 1789 году, вторая жена Кэтрин Маквитти, сочетался браком в 1792 году, старший сын внебрачный?— Томас Макдональд?— Росс, приёмный.?Женился на Кэтти? А Томас видимо её сын. Что же случилось с майором и сержантом??—?Моника, поищи информацию про майора Роберта Росса и осуждённую Кэтрин Маквитти. Кто первый попадётся на глаза.—?Хорошо. —?Вздохнула уставшая подруга и начала заново перебирать жёлтые листки переписи.Дочь Ребекка Мартсон?— ?он назвал дочь в честь меня!?Вышла замуж за капитана Британской империи в возрасте 18 лет, отправилась вместе с супругом в Лондон, на этом история обрывается.Младший сын?— Брайен Мартсон?— золотоискатель, в дальнейшем владелец крупной фермы скота, предприниматель.В 1792 году благодаря вкладу в корону Англии и приказом короля Георга IV, Джону Мартсону и его семье дарована свобода и двести акров земли в районе Парраматты.?Значит, капитан Дэвид Коллинз выполнил мою просьбу. Сдержал своё слово. Поэтому Джон женился на Кэтти, чтобы и её вытащить из заключения?.Умер в 1835 году. Захоронений не осталось.Сейчас проживает его праправнук Джозеф Мартсон.—?Я нашла Ребекка! Информацию про Роберта Росса. —?Вывела меня из раздумий Моника?— Мне всю биографию читать?—?Нет, только про службу в Австралии.—?Так он и умер здесь! ?Был застрелен в упор, в грудь, старшим сержантом Арли Макдональдом, который также погиб от пули Роберта Росса стоявшего напротив и успевшего выстрелить из мушкета направленного в сердце офицера?. —?Моргая ресничками, пробормотала Моника. —?Интересно, девушку не поделили, да?—?Да, Мон. Не поделили. —?Согласилась я. —?Можно уходить мы всё выяснили. Мне не терпится залезть в социальные сети и найти потомков Мартсона.Тем же вечером в отеле. Смыв в душевой комнате многолетнюю пыль библиотеки, расположившись за барной стойкой, открыла ноутбук?— гугл в помощь.?Так, Джозеф Мартсон. Не тот, не тот…??— пролистывала страницы людей в интернете.?Вот он! Эти карие бездонные глаза. Похож, немного на своего прадеда. Так, чем занимается?.. Он мотогонщик! Как интересно!.. Тридцать три года, не женат, это уже любопытней. Проживает в Америке штат Огайо?.Раздался звук закрывающейся двери. Пришла Моника с бумажным пакетом в руках.—?Представляешь, нашла в супермаркете шампанское, то самое, которое было у нас на свадьбе! Оно же редкое и безумно дорогое! Нам по заказу доставляли! —?восхитилась подруга, а потом удивлённо продолжила:?— Как оно здесь оказалось? Неужели импортируют? Только две бутылочки были, я их и прикупила. Хозяин магазина, даже скидку сделал, сказал, что видимо они ждали своего часа, никто не покупал. —?Откупорив бутылки и разлив в фужеры, мельком посмотрев на меня, задержала взгляд. —?Ты чего такая довольная, как после охеренного секса?—?Мон, это лучше секса! Это надежда! Я кажется, лечу в Огайо!—?Зачем?—?Я нашла правнука мужа.—?Да ты что! Дай я посмотрю. —?Выпалила подруга, разворачивая на себя монитор. —?И что ты ему скажешь? Привет, я жена твоего прапрадеда? Тебя в дурку закроют, Бекки. Я лечу с тобой! И мы будем как маньячки выслеживать и изучать этого мужчину. —?Разглядывая фотографии парня, подытожила:?— Симпатичный! —?А потом, немного подумав, отпив глоток шипучки, добавила:?— не знаю, как выглядел загадочный Мартсон, но вот этот парень,?— ткнула указательным пальцем по его увеличенному портретному снимку,?— очень похож на твоего отца в молодости! Одно лицо! Только глаза другим цветом.Я сглотнув слюну, удивленно уставилась в ноутбук, а потом отпив пол фужера игристого вина, принялась детально изучать, находя сходства.—?Моника, ты понимаешь, что это значит?Она отрицательно мотнула головой, удивлённо смотря на меня.—?Я вернусь туда, Мон! И кажется Брайен Мартсон это будет мой сын! Моника, ты представляешь?От счастья вспыхнувшего в сердце, я словно подросток, распрыгалась по комнате и раскинув руки в виде морской звезды плюхнулась на мягкую кровать, закрыв веки и мечтая о скорейшем погружении в круговерть перемещения во времени.За вечер, за разговорами и обсуждениями мы осушили обе бутылки. Мир для меня расцвёл, стал выглядеть насыщенным и красочным. Я впервые с удовольствием слушала Монику, про её жизнь и события которые произошли за моё отсутствие, а потом сказала:—?Мон, если когда-нибудь я опять пропаду. Не ищите меня. Не переживайте, и не страдайте, просто знайте, что я счастлива. А маме с папой всё расскажи, а если не поверят, отдай мой дневник, он лежит в коробке?— воспоминаний в шкафу, за депрессивные месяцы, я записала свою историю в тетради, чтобы не забыть в будущем и в старости перечитывать. —?Вздохнула, но опомнившись произнесла:?— а ещё пусть сделают ДНК-тест на родство Джозефу, тогда возможно поверят.Моника согласилась, жалостливо поглядывая на меня, видимо мысленно всё же считая сумасшедшей. Вскоре она провалилась в сон, что-то невнятно мне болтая. Накрыв её покрывалом, прошла на балкон. Редкие тёмные облака проплывали горизонтально красавице-луны, несмотря на ночное время суток, отель жил полной жизнью, захотелось тишины и недолго думая, напялив кроссовки, захватив лёгкую куртку выбралась на оживлённый проспект, разглядывая яркие витрины магазинов и ресторанов, направилась к месту моего прибытия, прошла вдоль берега, остановившись около лунной дорожке на воде, погрузив ладонь в океанскую гладь пропустила жидкость сквозь пальцы, сказав: ?спасибо за возможность попрощаться с близкими, а теперь мне пора туда где сердце?. Селена, расслышав слова благодарности в ответ сбросила с небосвода небольшую искорку звезды. И я загадав желание, улыбнулась сама себе, надеясь, что мой опьянённый мозг не играет со мной злую шутку.То место я так и не нашла, поэтому прогулявшись около залива, прошла глубже в лесопарковую область, растянувшись на аккуратно постриженном газоне, в блаженстве прикрыла веки.?Чуть-чуть полежу и пойду назад в отель?.Утром, проснулась посреди леса. Вкусно пахло эвкалиптом, слышался заливистый свист птиц, а вдалеке раздавался шум океана. Моё сердце ликовало, душа пела, а разум шептал?— теперь точно я дома. Осталось только найти дорогу до Парраматты.