Семена (1/1)

Иногда Альберту казалось, что судьба специально издевается над ним и ставит различные козни. Если существует понятие удачи, то у Эйнштейна она на нуле?— он портил каждый день окружающих его людей, он убил своего чёртового кумира, он сам по себе родился копией настоящего, уже мёртвого оригинала. Рождённый неудачником. Удивительно, как подросток до сих пор держится. Он должен быть растоптан, побит изнутри, снаружи. Руки его должны быть истерзаны лезвиями?— все подростки так делают, верно? Но не он. Эйнштейн не такой?— он особенный. Особенный, рождённый неудачником мальчик. Его светлые, пушистые кудри всегда будут колыхаться пока он бежит, его глаза всегда будут гореть энтузиазмом, он будет полон сил бороться в надежде хоть один раз по-настоящему помочь окружающим его людям. Альберт правда особенный?— он умеет убеждать себя, что всё хорошо, умеет давать отпор горю, что терзает его, умеет притворяться, что у него нет никаких проблем. Даже когда дрожит во время сна. Даже когда дорожки слёз норовят потечь по ещё детским щекам.Вместо отдыха он убивал порой время на фанфики о себе. Переписывал себе память, исправлял каждый свой косяк на бумаге, кривым почерком выводил на исполосованной синими линиями тетради буквы, рисовал картинки в углах?— лишь бы избавить себя от боли где-то глубоко?— не в органах, но внутри, в месте, о котором ему ещё не рассказывали на уроках биологии, о котором, наверное, и не расскажут. Так глупо, но помогало. Будто тяжёлый груз становился немного легче, будто Альберт правда делал что-то полезное, будто он кому-то был нужен.Затем Эйнштейн научился контролировать сны. Когда ему хотелось, он мог отдохнуть на коленях улыбающейся Кюри?— не той Кюри со строгим, каменным лицом, а весёлой, милой её стороной?— такой желанной и прекрасной. Мог сидеть в одиночестве на холме или любоваться загадочным космосом. Или даже летать в нём. Сжимая параллельно чужую руку… Никогда ещё не казался таким далёким юношеский максимализм, как во снах. Испарялся, улетал вместе с идиотскими воздушными шариками его ?друзей?. Было прекрасно. Было легко.Как это обычно бывает, однажды эта сказка разрушилась. Но пришла пора новой.***Чувства были необычные, неправильные. Эйнштейн будто был не в своём сне?— не мог контролировать его, не мог изменять. Это делало его невероятно реалистичным?— в реальности ведь всё непредсказуемо, неподвластно. Сон ли это вообще? Он сделал шаг и свежие, нежные травинки зашуршали под его кедами. Всё было таким красивым и настоящим, что подростку стало невероятно стыдно портить нечто настолько прекрасное своим видом, контактировать с этим, но у него не было выбора?— он не мог взлететь или исчезнуть. Это необычный сон. Альберт оглянулся и увидел яблоневые деревья?— такие живые, широкие, с сочными, тяжёлыми плодами на них. Не удержавшись, мальчик сорвал один?— кожица алого яблока в бледной его руке блестела, так и манила укусить, но нельзя, слишком красиво, слишком… Просто слишком. Он продвинулся дальше в яблоневый сад?— эти стройные деревья окружали его повсюду, некоторые проводили по его светлой макушке своими ветвями, и их листья ощущались такими нежными, словно мать ласково гладила его, своего сына. Если бы она была… А потом Эйнштейн застыл. Перестал двигаться всем телом, сущность его замерла. И лишь глаза его видели, зрачок уменьшался под лучами яркого солнца. А перед ним?— нечто прекрасное. Невероятное. Неземное. Спокойная, такая подходящая всей красоте вокруг фигура. Фигура Ньютона. Живого Ньютона, с головой на месте. Светлые пряди падали на его лицо, но видно было его умные глаза, которые впитывали в себя текст, что был выведен в неизвестной Альберту ещё книге, трепетно покоившейся в руках учёного. Длинные, слегка испачканные чернилами пальцы аккуратно цепляли краешек страницы, а затем нежно перелистывали её. Недосягаемый, идеальный мужчина.Сердце застучало быстрее, дыхание участилось и ноги сами понесли его ближе. Наверняка его лицо алее яблока в его руке. Наверняка он похож на идиота. Но если он увидит живым своего кумира поближе, то он готов стать самым счастливым идиотом в мире. Всё ближе и ближе, шаг за шагом и вот уже между ними лишь пара метров. Было так странно, он ведь видел его сотни раз во снах, точно такого же, богоподный и недосягаемый, но ощущение было, что этот?— особенный.Молчание и смущение. Эйнштейн понял, какую глупость совершил, но стоял как вкопанный, боясь сдвинуться с места. По шее покатилась тонкая струйка пота. Идиот, почему же тебя так тянет к этому человеку? Так притягивает, что нельзя устоять, даже когда видел его в своих снах тысячи раз, и всё время он такой живой и красивый. Секунда?— и все мысли покинули подростка?— мужчина поднял голову и чужие глаза устремились прямо на него?— сорванца, мальчика, появившегося из неоткуда. На лице учёного заиграло недоумение и внутри у Альберта взрыв?— так это было прекрасно, так восхитительно было примитивное движение головой. И тут послышался низкий бархатный голос:?Кто Вы??В теле у Эйнштейна разлилось тепло. Этот Ньютон был не такой как все другие из его снов?— не только живой, но и с другим голосом, другим поведением. Наверняка и другим характером. Неизменно было одно?— он прекрасен.Во рту пересохло.?Я… Альберт. Альберт Эйнштейн.?Подростка тянуло, невероятно сильно тянуло к этому мужчине. Он следовал, не сопротивлялся этому притяжению. Разглядывал чужие умные глаза. Желал прикоснуться к светлым волнам волос. Так прекрасно.А мужчина нахмурился.?Что Вы здесь делаете, Альберт??О Вселенная, Эйнштейн влюбился в этот британский акцент и в эту неизменную вежливость к нему, лишь глупому подростку. Превосходно.Затем он судорожно вдохнул воздух, подошёл поближе и потянул руку.?Я пришёл, чтобы стать Вашим другом.? Влюблённость, смущение и наука смешались в единое целое.Ньютон неожиданно смутился в ответ, лицо его приняло взволнованное выражение, но подумав, растянув тишину, он протянул свою грубую руку в ответ и тут же Альберт трепетно пожал её.—?Да… Давайте… Давайте будем друзьями. —?тихо произнёс Исаак.***Под яблоней было спокойно. Впервые за долгое время настоящее умиротворение пришло в жизнь Альберта и было так хорошо. А плечо Исаака прямо рядом с его плечом приносило чувство защищённости и счастья. Яблоневый сад был подобен Раю.-… И у нас есть суперкомпьютер, представляешь? —?взбудоражено, но мягко рассказывал Эйнштейн, а на лице его цвела счастливая улыбка.—?Су-пер-компьют-ер? Что это? —?искренне, удивлённо спросил Ньютон и его неумение произносить новые слова показалось невероятно милым подростку.?— Ох… Ну… Это сложный механизм… Он может делать работу за тебя или что-то вроде того.—?Работу? За человека? Немыслимо! —?воскликнул мужчина. —?Чтобы кто-то и заменил людской народ?—?Ну… Не совсем заменил, просто он помогает выполнять её… —?Альберт свёл белые брови к переносице, пытаясь придумать, как правильно объяснить столь сложные вещи такому далёкому от него человеку. В конце концов, он сдался. —?Ах, ты бы понял, если бы был на моём месте.—?Невероятно.—?Ага.И настала тишина. Короткая, неловкая. Ньютон нахмурился, задумался, сложил руки на коленях, и резко его осенило.—?Альберт, а откуда ты? —?и заинтересованные умные глаза снова на нём.—?Ох ну… Это всё довольно тяжело объяснить… Но живу я в Лондоне.—?В Лондоне? Ни разу не видел, чтобы, в Лондоне так одевались. —?мужчина снова оглядел Эйнштейна, заставляя того покрываться пунцовым румянцем и желать поскорее спрятать свои слишком сильные реакции на кумира, пока о его давних чувствах не узнали. Непонятная, светло-голубая ткань брюк, красная… Что это? Сорочка с коротким рукавом? Загадочная, неестественная обувь? Так странно и немного пугающе стало Ньютону, но любопытство учёного брало верх. Да и что ему сделает милый мальчик, который сам предложил стать друзьями?—?Я думаю… —?подросток и сам уткнулся в свои колени и потёр подбородок, задумываясь, как объяснить это всё. —?из другого Лондона. Прямиком из двадцатого века! —?просиял Альберт, хотя в душе уже давно проклял весь свой ненавистный ?дом?. Как-то даже помрачнел на секунду.—?Как? Уже двадцатый?! Невероятно… —?физик шокированно вскинул брови и взволнованно стал разглядывать свою книгу.Подросток не понял мужчину. Напуган ли он? А вдруг просто шокирован? Или взволнован? Что если он сейчас его отвергнет, оттолкнёт от себя и сбежит, покинет Яблоневый сад и тот сразу обратится из Рая в Пекло? Чёрт, так страшно… Нужно исправить всё, пока не поздно… Нужно что-то придумать. Хорошо, нужно быть честным с друзьями, так? Надо просто спросить его…—?Хей, всё в… Порядке? —?он поборол себя, мягко положил руку на чужое плечо, нежно сжал его и пытался взглянуть на прекрасные глаза кумира сквозь упавшие на его лицо светлые пряди.—?Я… Всё хорошо. Просто немного шокирован, что всё так обернулось. У меня… Столько вопросов.Альберт вспыхнул.—?И я отвечу на все, мой друг.Ободряющая, яркая улыбка. Альберт привык притворяться, что уверен в себе и держит всё под контролем, верно? И он впервые так рад своей способности, ведь к нему повернулись. Волнение превратилось в неуверенную улыбку и учёный напротив него расцвёл. Вселенная, он готов всю жизнь притворяться ради этой улыбки…Исаак заправил пряди волос за ухо и промолвил:—?Что ж… Давай начнём сейчас?И он ответил на каждый вопрос, терпеливо уточняя, продолжая улыбаться новому другу. Продолжал подбадривать скромного мужчину, улыбаться так ярко, как только мог. Казалось даже, что он правда становится счастливым, спутанный комок мыслей внутри него разматывается и хоть он и чувствует себя слегка выжатым из-за большого количества вопросов, но впервые так расслаблен и спокоен. Ньютон казался замкнутым и одиноким, но затем всё больше и больше стал разговаривать с Альбертом, открывался ему, и возможно, они правда стали друзьями. А потом он… Открыл глаза. Стало напряжённо. Уже прошла ночь и на небе появился лучик солнца, а где-то вдали был слышен шум войны. Было плохое предчувствие. Мерзкой тонкой плёнкой окутывало разум юного гения… Неужели прошло так много времени?.. А ощущение, словно прошёл лишь час… Или меньше. Стойте… Ньютон. Было ли это всё лишь сладким видением или он там, жив, ждёт Эйнштейна и их новой встречи? Если так, то он будет ждать её. Всем сердцем будет лелеять мечты о ней.И мечты впервые сбылись. И снова вокруг были яблони. Снова алые плоды, нежные ветви, которые ласкали порой его пушистую голову. И слышны приближающиеся шаги. Тихий шорох травы… Всё быстрее, всё ближе. На секунду вспомнился момент, как яблоко крошит чужой череп на куски, как внутренности разлетаются в разные стороны, обрамлённые кровью. Становится страшно. Что-то внутри сжимается, больно колит.А затем его хватают за плечи чужие крепкие руки.—?Альберт!Его развернули, а потом перед ним предстал его бог?— Ньютон, живой, с головой на плечах. Без застрявшего в голове яблока. Смотрящий прямо на него, сжимающий его плечи. Обеспокоенный. Очаровательно…—?Ты в порядке… —?он задерживает взгляд на глазах Эйнштейна и отпускает его, выдыхая. —?Извини.—?Что? Нет-нет, всё хорошо, тебе не за что извиняться! —?подросток замахал руками. Как же это всё сладко и невероятно, как можно ему не засмотреться на смущённого, красивого друга??Он ждал меня? Мило.??— подумал Альберт и весь раскраснелся. Вселенная, это великолепно! И почему он оказался в таком странном-приятном сне? Или снах?.. Чем заслужил этот неземной подарок?—?Так… Привет?—?Здравствуй.И они направились к той же яблоне, у которой валялась книга. Ветер легко дул и приносил приятную прохладу, а в голове у подростка почему-то заиграла мелодия пианино. Так спокойно. Умиротвоённо. Свежо.-… Расскажешь ещё что-нибудь о себе?***—?И затем я набил ему зад! —?победно воскликнул Эйнштейн.—?Альберт! Что за выражения?!—?Ох, прекрати. Ты мне не папочка, не будь занудой.—?Я и не пытаюсь!.. Аргх. Альберт, ты идиот!Однако он кладёт свою руку на плечо, слегка сжимает чужую футболку, а сорванец тихо смеётся, пытаясь скрыть смущение. Они сидят так с минуту, молчат. Тишина снова не напряжённая?— расслабляющая. Позволяющая оглянуться вокруг, прислушаться к тихому пению ветра, насладиться компанией человека, но не использовать слова для общения. Это скоро будет их традицией?— молчать и смотреть на их личный маленький мирок. Улыбаться. Они могут себе это позволить. Как друзья. Хорошие друзья.—?Знаешь, Альберт… У меня ощущение что я где-то тебя видел. И что ты, вероятно, поступил очень по-идиотски. —?произносит Ньютон.—?Ха! Я никогда не поступаю по-идиотски, тебе померещилось! —?подросток указывает пальцем на себя, сияя.—?Вообще-то большую часть времени ты как раз так себя и ведёшь.—?Ох, да ну? Ну и ладно, тогда я обиделся. —?Альберт улыбается, шутит и отворачивается, но чужая рука крепко сжимается на его худом плече, а на лице у Исаака выступает секундный испуг.—?Стой! Хорошо, ты не такой уж идиот. Прости. —?он судорожно вздыхает, и может Эйнштейну кажется, но он видит лёгкий румянец на щеках мужчины. Это льстит. —?Только… Останься.И конечно же Альберт остаётся. Обратно садится рядом, чувствует, как Ньютон легко прижимается к нему, но думает, что тот просто пытается умоститься под стройной яблоней, явно не предназначенной для двоих человек под ней.—?Хей, а… Что ты ещё помнишь? —?неожиданно спрашивает подросток.—?Хм… Дай подумать… Спокойствие, яблони и… Физику?—?И всё? Серьёзно?—?Ох… Ну… Может падающие кости и… Секунду, что? —?он сам недоумевает от сказанного. —?Падающие… У тебя есть перо и чернила?—?Эх… Нет, но… Погоди.Он не знает, что он делает. Просто предполагает и это так смущает. Времени думать нет. Он хватает чужую руку и переплетает со своей. Слабое свечение появляется между ними и вот в их руках уже шариковая ручка?— самая обычная, прозрачная, с синим колпачком, но Ньютон недоумённо смотрит на столь хитрое невероятное изобретение. Так просто, но так волшебно. Они создали её вместе, переплели сознания, изменили сон. Их общий сон. Неужели они доверяют друг другу?—?Что… Что это? —?он берёт в руки вещицу, осторожно оглядывает, но не пробует её открыть или разобрать?— знает, что Эйнштейн может всё объяснить.—?Ох, это ручка. —?улыбается он.—?Ручка?—?Да. Паста уже залита внутрь, видишь? —?он указывает на тонкую трубочку внутри. —?Честно говоря, в нашем мире это тоже новая штука, но ею легко пользоваться. Смотри?— снимаешь колпачок и пишешь вот этой частью вниз?— вот так. —?Исаак благодарно кивает, а затем берёт книгу и пишет в углу на бумаге. —?Стой, что ты делаешь? Зачем ты пишешь в книге?!—?Больше негде. —?коротко отвечает он и тут же улетает в мир физики.?Мы могли воссоздать тетрадь, аргх?. А сам улыбается, искренне, счастливо, видит своего любимого в работе. И в ладонях у того появляется голубоватое свечение. Он получает силу…Хоть и только у Альберта во сне, но Ньютон придумал Закон Притяжения.В следующий раз они так же сидели вместе и когда Исаак задремал, сидящий рядом Альберт трепетно коснулся губами чужой щеки. А однажды перед пробуждением чувствовал странное, скромное и нежное прикосновение к своему виску. И началась в его жизни новая дивная сказка.***Когда-то Альберт лишился сна. Он не мог спать, было так страшно, когда шаги врагов гремели совсем рядом, когда нацисты ломились внутрь их штаба. Мог лишь впадать в беспокойную дрёму, в темноту, а вдалеке сознания кричал голос…?Альберт! Альберт!?Не Эйнштейн, а Альберт. Так… Интимно? Приятно. Необычные чувства… Хотелось провалиться в сон, но каждый чёртов раз рядом свистели пули и немецкие выкрики. А нацистам весело. А нацисты впервые по-настоящему победили. Эйнштейн бесполезен, Эйнштейн не может дать отпор каким-то клонированным уродам с одинаковым ДНК… Слабый, слабый. Вне твоих снов и фанфиков никто в тебе не нуждается. Жалко.—?Эйнштейн. —?его хватают за руку и тянут на себя. И Альберт сквозь пелену видит холодные глаза, в которых, однако, теплится волнение.—?Кюри… —?он трёт глаза и слепо тянется к женщине.—?Идём. —?и она ведёт его куда-то.Потом он оказывается на чём-то, похожем на матрас, но он не видит. Такой жёсткий, неудобный. В обычное время подросток ни за что бы на таком не уснул, но сейчас этого достаточно чтобы он провалился в долгожданные объятия сна.