Глава 1. Сделка. (1/1)

Йо-хо, йо-хо!Сильней на веслах, братцы!- Анна, милая, тише, ради всего святого, нельзя распевать такие песни, - оглянувшись по сторонам, молодая женщина ласково, но настойчиво привлекла к себе девочку, взяв в свою обтянутую тонким кружевом ладонь крохотную детскую ручку. - Но почему, мама? - малышка непонимающе вскинула голову, тряхнув волосами цвета соломы и устремив на мать удивленные зеленые глазки. - Папа всегда ее поет, когда возвращается домой. А как ты думаешь, много он глоток перерезал на сей раз? - Анна! Мать с мученическим, но слегка ироничным видом закатила глаза и вздохнула, поправляя чепец на белокурой головке Анны и намереваясь в очередной раз сделать внушение Ричарду касательно влияния его морских баек на впечатлительную дочь. Но крошка произнесла это так трогательно-трепетно и простодушно, как будто вопрошала о том, какие подарки привезет ей отец. В ее наивном детском воображении пиратство было окутано духом романтизма и авантюризма, такой флёр был далек от истины.- Мадам Изабель, какой приятный сюрприз! Чудный сегодня денек, не правда ли? Никак супруга встречать пришли?Изабель обернулась и увидела, как по пирсу, на котором они с дочерью стояли, торопливо идет джентельмен, нарочито вежливо улыбаясь. Она поморщилась, отчасти от посверкивающих на июльском солнце серебряных пуговиц на его зеленом коротком камзоле, отчасти - от того, что для нее эта случайная встреча едва ли была приятной. Отстукивая барабанную дробь о деревянные доски, мужчина театральным жестом сделал реверанс и коснулся края пышно оперенной шляпы пальцами, на каждом из которых красовался перстень. Всей своей манерой держать себя он походил на ящерицу, даже в его глазах, тонких усиках и блуждающей улыбке было что-то скользкое. - А я вас еще с берега заприметил. Вы так дивно хороши сегодня в этом туалете, словно сошли с картины Ботичелли. Да, я буквально вас Палладой, гуляющей по тенистому саду или Венерой с жемчугом в волосах.Несмотря на бессовестно фальшивые нотки лести в его приторном голосе, он и вправду не мог скрыть своего восхищения. Изабель была очень хороша собой, хрупкая, с непринужденным изяществом, сквозящим в ее плавных движениях, в своем бланжевом платье и с ниспадающими завитками медных волос на обнаженные ключицы она была похожа мифическую нимфу на фоне вздымающихся серо-синих волн. Изабель сузила раскосые глаза и вежливо, но сдержанно улыбнулась.- Здравствуйте, мистер Уокер. Да, ваша правда, я действительно жду Ричарда. Вы в наших краях недавно, однако вам уже все про всех известно. - О, уверяю вас, любезная мадам Изабель, все остальные обитатели этого унылого города меня не так занимают, как вы! - Персиваль Уокер подошел практически вплотную к ней, отчего Изабель отступила ближе к побеленным перилам причала, всем своим видом показывая, что намерена держать дистанцию. Мистер Уокер объявился в портовом городе на юге Англии совсем недавно, однако уже успел обзавестись сомнительной репутацией прожигателя жизни и изворотливого баловня судьбы. Он был до неприличия богат, никогда не упуская возможности лишний раз щегольнуть своим внушительным достатком перед окружающими. Никто в городе не знал, как Персиваль Уокер нажил себе такое состояние, ведь он не был ни титулованным аристократом, ни умелым торговцем. Поговаривали, что этот шустрый малый промышляет торговлей людьми, не брезгуя даже похищениями, именно на отправке живого товара на плантации в Новом свете он и сколотил свое баснословное богатство. Изабель не любила слухи и пересуды, но ей отчего-то этот джентльмен был неприятен. В последнее время Уокер стал подозрительно учтив с ней, оказывая недвусмысленные знаки внимания. - Вам бы в пору блистать в оперных ложах Парижа или порхать над блестящими паркетами в замках на пышных приемах...- Мне кажется, вы несправедливо очерняете наш старый добрый Дартмут, - строго заметила Изабель, оборвав его словоблудие, - это место - мой дом. Даже Ричард, побывавший во многих краях и видавший красоты всего мира, всегда признается, что это его единственная гавань. Когда Изабель упомянула имя супруга, улыбка на лощеном лице Уокера стала менее лучезарной. - Ваш благоверный так говорит, ибо вы, подобно прекрасной серене, зовете его своей сладострастной песней, туманя рассудок и влеча его на острые скалы. Поверьте мне, мадам Изабель, загрубелая душа бравого моряка, жаждущего морских просторов и свободы, не может принадлежать одной смертной женщине, пусть даже и неземной красоты.Ясные глаза Изабель стали вдруг холодными, а брови сдвинулись к переносице. Гордо повернув голову в сторону моря, она устремила свой взор за горизонт, отчаянно пытаясь увидеть паруса корабля Ричарда. - Но разумеется, капитан Куэйд - исключение, - заметил Персиваль Уокер, - поистине, он счастливец! Не понимаю, к чему все его странствия по торговым делам, если он уже обладает бесценным сокровищем. Как писалось в Книге Моисея, возжелавший одну жемчужину многоценную продаст все свои богатства, чтобы обладать ею. Изабель стояла к нему спиной, Уокер протянул руку и коснулся ее плеча, произнеся с придыханием: - Будь я вашим мужем, мадам Изабель, вы бы непременно стали моей жемчужиной.Поведя плечом и стряхнув его ладонь, Изабель резко обернулась и неумолимо отрезала:- Хвала Господу, я не ваша жена! - Мама, гляди! - прорезал напряжение в воздухе звонкий возглас маленькой Анны. - Вон корабль папы!***Подгоняемый попутным ветром в белоснежных парусах, корабль "Изабелла" буквально летел на волнах, с каждым ярдом стремительно приближая заветный берег, но капитану Куэйду казалось, что очертания форта, прибрежных домов и причала не становятся яснее, расплываясь в морской пыли и дымке. Стоя на носу и ревностно наблюдая, как форштевень* обступает вскипающая пена, а он упорно разрезает волны, капитан думал, как давно он не был дома, не чувствовал твердой земли под сапогами, не вдыхал аромат жасмина и померанца в саду... Казалось, целую вечность он не слышал голоса жены и смеха дочери. Довольно скитаний, домой!На грот-мачте развевался крестоносный флаг Британской империи, как и подобает торговому судну. Однако в капитанской каюте был надежно спрятан черно-смольный "Веселый Роджер", хитро скалясь и грозно поигрывая скрещенными саблями на полотнище. Наконец, тревожные морщины на лбу капитана разгладились, а ноздри на орлином носу перестали раздуваться, его цепкие карие глаза утратили воинственный блеск и приобрели умиротворенное выражение человека, вернувшегося в родную сторону. Вот уже четко виден высокий причал, и серая галька у его подножия, поблескивающая на солнце, и два милых сердцу силуэта - элегантный и грациозный детский и маленький детский.- Порядок на корабле! - строгий и хлесткий окрик капитан пронесся от бушприта до юта. - Приготовиться к высадке, встать на якорь! Приготовить трапы!Когда со швартовкой было покончено, вся команда по обыкновению выстроилась на палубе по струнке. Застегнув пуговицу на воротнике светлого камзола, украшенного нашивками как на испанском мундире, капитан Куэйд со своей неизменной офицерской выправкой и исполненным достоинства видом медленно прошествовал вдоль шеренги своих матросов, попутно надевая перчатки и инспектируя состояние палубы. Пусть он и плавал под пиратским флагом, но ставил дисциплину и морской устав превыше всего, муштре капитана Куэйда мог позавидовать иной парусник Королевского флота. Пожалуй, это был один из немногих пиратских капитанов, умеющих хладнокровно держать в узде свирепых головорезов и чтущих законы чести.- Ишь ты, даже не высказался по поводу распоясанности, - язвительным шепотом заметил рулевой своему товарищу по команде, - капитан всякий раз размякает как пьяная матросня с ромом на жаре, лишь только мы пристанем к берегу. Видать торопится душу на берегу отвести.- Ром и душеспасительные заведения - не про Куэйда, - отозвался старпом спокойно, но с провожая высокую и чуть сутуловатую фигуру капитана взглядом, полным неприязни, - он считает все скромные увеселения добрых моряков слишком грязными для своей белой гордыни. Благородный пират все равно что сентиментальный палач... Помяните мое слово, скоро он вслед за париком напялит красный мундир и примется резать нашего брата, как свиней.Последние слова расслышали и другие пираты, по палубе прокатился еле уловимы ропот.- Тебе и сейчас мало за такое язык вырезать, Черное Сердце - возмущенно шикнул на старпома, за которым закрепилось такое прозвище, матрос с рассеченной щекой, - не смей гнать напраслину на капитана.В этот момент капитан Куэйд, до которого долетели обрывки разговора, остановился и обвел команду взглядом, который был красноречивые любого крепкого словца или морского проклятия. Все толки мгновенно стихли. - Держите себя в руках, господа, - произнес он, - глядите, чтоб ваш пьяный разгул в тавернах не привел к тому, что мы все спляшем пеньковую джигу*.***Осторожно заперев дверь в детскую спаленку, Куэйд посмотрел на сидящую за фортепиано супругу.- Насилу утихомирил Анну, она засыпала меня вопросами, как испанцы пиратский бриг ядрами. Все держала мою руку, объясняя, что боится, будто я снова уйду в море.Когда Ричард говорил о дочери, его суровое лицо смягчалось, даже голос становился тише, в такие мгновения он абсолютно преображался,и Изабель ни капли не жалела, что отдала руку пирату. Однако образ жизни супруга ее тревожил все чаще.- Чему ж тут удивляться, ты так подолгу пропадаешь в море, что Анна скоро твое лицо позабудет.Ее пальцы, тонкие и чувствительные, как у музыканта, коснулись клавиш. Сквозь открытое окно, выбиваясь из теплой мантии летней ночи, светила луна, наполняя комнату серебряным волшебным светом. Капитан присел рядом и, деликатно взяв ладонь жены, коснулся ее кожи потрескавшиеся губами.- Я виноват, знаю... - сказал он, не выпуская ее руки, - должно быть, и ты мое лицо забываешь.Смешно нахмурившись, Изабель покачала головой.- Даже если я не буду видеть тебя годами, даже если ты состаришься и изменишься до неузнаваемости, даже если вернешься ко мне калекой... Я никогда тебя не забуду, Ричард. Пусть человеческая память несовершенна, но мое сердце помнит все. Я всегда буду ждать тебя, куда бы ты ни отправился.Капитан Куэйд встал и обнял Изабель за плечи, зарывшись лицом в ее волосы, пахнущие жасмином и померанцем. - Моя Пенелопа, - прошептал он, поглаживая ее тонкую шею, - сегодня я рассказывал Анне о странствиях Одиссея, и она спросила, как же Пенелопа узнала своего мужа в нищем бродяге, натянувшем тетиву на лук. Я ответил, что ей открыла глаза любовь. Как и мне, Изабель... Обещаю, я останусь с вами подольше на сей раз. Откинув полу камзола и сняв с пояса бархатный мешок, капитан извлек оттуда ожерелье из крупных жемчужин, сверкающих ослепительной белизной при луне. Ощутив холод от украшения на шее, Изабель тронула драгоценные горошины. - Этот жемчуг называют слезами Калипсо, он столь редкий, что о нем слагают легенды, будто он вбирает в себя всю скорбь и несчастья своего обладателя.Изабель встала и подошла к высокому зеркалу на полу, завороженно глядя на лунные блики в каждой жемчужине. Ричард встал рядом, их взгляды встретились в зазеркалье. Он умолчал о том, что за это сокровище ему пришлось скрестить клинки с разъяренным османским пашой, едва не проткнувшим его ятаганом. Но оно того стоило. - Моя царица... - трепетно произнес капитан, не в силах отвести глаз от красавицы-супруги. Он не умел любить пылко и выражать чувства искусно, но готов был бросить все жемчуга и каменья мира к ногам Изабель.Но ей нужно было не это... Ей нужна была одна-единственная жемчужина драгоценная - живое, любящее сердце ее капитана. - Ричард... - начала Изабель, опустив глаза, - оно изумительно, благодарю тебя, но... К чему это все? Никакой блеск не даст мне позабыть, какой ценой он достается...Губы капитана Куэйда жестоко сжались, скрестив руки за спиной, он стал медленно расхаживать по комнате.- Ценой крови, ты хочешь сказать? Да, я пират, но воды под моим кораблем не обагряются невинной кровью! Я знаю, что море не прощает жадности, и не теряю рассудок от жажды наживы. Я познал, что такое нужда и унижение... Клянусь, Изабель, ни тебе, ни Анне не придется этого узнать. В наш век без влиятельных заступников и громкого имени ничего не добьешься. Да, я пират! Но моя семья не обречена на прозябание в нищете, а я не обречен на унижение перед тупоголовыми бездельниками с толстым кошельком. Он говорил это с таким жаром, что его почерневшие глаза метали искры. Ноздри на орлином носу подрагивали и раздувались, а правая рука словно сама собой тянулась к шпаге.- Ответь, - Куэйд круто развернулся к притихшей Изабель, - ты стыдишься того, что стала супругой пирата? В этот момент, едва он бросил взгляд на жену, весь его гнев будто рукой сняло. Изабель, нежный цветок, росший в заморской Нормандии в окружении холмов, поросших зеленью утесов, падающих в лазурные воды, и медовых яблонь, пьянящих ароматом. Изабель, читающая Аристотеля и оспаривающая гедонистов, обожавшая труды Фомы Аквината и испанские религиозные поэмы. Изабель, с которой он мог танцевать самозабвенно ночи напролет и слушать тихий голос. Она была бледна и испугана.- Ричард... - только и смогла сказать она, беззащитно поднимая руки с тонкими запястьями и закрывая белое лицо.Капитан Куэйд приблизился к ней и положил свои сильные ладони моряка ей на хрупкие плечи. В ее глазах блеснули слезы, она уронила голову ему на грудь и тяжко вздохнула.- Прошу тебя, не плачь, Изабель... Каждая твоя слезинка как удар девятихвостки для меня. Прости, прости меня за все! - Я никогда, ни на миг не жалела, что мое сердце принадлежит тебе... - она говорила как всегда негромко, а он поглаживал ее шелковистые пряди, - Ричард, ты благороднее британских и французских адмиралов, вместе взятых! Благодаря тебе наш дом - полная чаша, но я боюсь, что однажды наступит час расплаты... Я боюсь, что потеряю тебя навсегда... Что Анна останется сиротой. Ричард, я не вынесу, если увижу, как затягивается петля на твоей шее. Я осознаю, что ты дорожишь своей свободой, и не смею претендовать...Капитан Куэйд мягко взял Изабель за подбородок и пристально поглядел ей в глаза. Затем тыльной стороной ладони бережно вытер слезу с ее щеки.- Целая вечность в море не стоит мгновенья, проведенного с тобой на берегу. Иные ищут любви многих женщин и никак не могут насытиться, а мне не хватит всей жизни, чтобы любить одну женщину, Изабель... Ты и Анна - мое сокровище. Он наклонился к жене так близко, что она ощущала тепло его дыхания на своих губах.- Я никогда больше не подниму черный флаг, - прошептал капитан, и их уста слились в поцелуе.***- Что ж, c'est la vie, любезнейший, - с ухмылкой протянул Персиваль Уокер, с бренчанием пересчитывая свой выигрыш, - Фортуна, она, знаете ли, дама капризная, поцелует в другой раз!Стоящая рядом девица с разрумяненными щеками визгливо рассмеялась. Черное Сердце с досады одним махом опустошил просмоленную кружку и с силой стукнул ею по столу, будто желая раскроить чей-то череп. Дернул же его дьявол сесть за карты с этим прощелыгой, ведь на роже написано, что он шулер. - Ну, не надо так горячиться, - словив тяжелый взгляд старпома, проговорил Уокер, - хотите, еще партеечку? Если есть, чем отыгрываться, разумеется! Дружный взрыв хохота в таверне окончательно вывел Черное Сердце из себя. - Я сейчас твоими кишками отыграюсь, - пират встал из-за стола так, что едва не упала свеча в широкой бутылке, его рука легла на рукоять кривого зазубренного кинжала. - Как вульгарно, - небрежно бросил щеголеватый джентльмен, однако его глаза быстро забегали, - может, обойдемся без кровавых сцен? Я полагаю, вы не хотите встречать рассвет в объятиях виселицы? В эту таверну часто наведываются солдаты, ежели вдруг они обнаружат здесь пирата, тогда кишки в ход пойдут точно, причем не мои.Стиснув зубы, Черное Сердце сел обратно на табурет, но в следующий момент коварная улыбка заиграла на его загорелом, поросшем щетиной лице .- Как знать, Уокер... А вот если вдруг они обнаружат здесь джентльмена, торгующего людьми, как промасленной селедкой ? Уверен, что твои кишки уцелеют?Уокер поджал губы, разложив веером карты. Однако, как назло, в карманах у Черного Сердца не было ни дублона, все жалованье ускользнуло как сквозь пальцы вода. Этот хитрый чёрт Куэйд всегда скупится на дележку добычи. - Не так быстро, сэр, сперва я должен убедиться, что вы вернете свой должок, - поглаживая камни на перстнях, сказал работорговец, - я, знаете ли, не выношу, когда меня дурачат. Серые глаза пирата сверкнули, в них заплясали адские огоньки, его осенила прекрасная мысль. Раз уж по вине Куэйда он проигрался этому фигляру, пусть капитан и расплачивается. - Как насчёт такой сделки - если я выиграю, то вытрясу из тебя все свое золото, до последней монеты. Ну, а если проиграю... Слыхал, ты ищешь толковых людей для переправы твоего товара в Новый Свет. А у нас как раз сейчас якорь за зря полощется. - Корабль, говорите... - задумчиво погладил свою козлиную бородку Уокер, - заманчиво... А что скажет по этому поводу капитан Куэйд? Я слышал, он весьма принципиален, ему вряд ли придется по вкусу эта затея. - Ему придется по вкусу холодная сталь поперёк глотки, - проворчал Черное Сердце, мысленно вообразив, как расправляется с капитаном. - А на кой дьявол мне спрашивать его мнения! По рукам?- По рукам, - Персиваль Уокер улыбнулся, поправляя манжету, под которой был припрятан туз. Он знал, что он свое получит, так или иначе.