Пролог. Зов крови. (1/1)

По натянутым и раздувающимся, подобно разгордевшимся гвардейцам, парусам игриво прокатывался шаловливый ветерок, снасти негромко поскрипывали в такт широким волнам, негромко и плавно врезающимся в борта корабля "Королева Анна", принадлежавшего флоту Его Величества и уверенно рассекавшего воды на пути в Новый Свет. Стояла теплая тропическая ночь, мрачный туман, окутывавший корабль с вороньего гнезда до ватер-линии еще накануне, уступил место яркой белой луне, бросавшей серебряные отблески на темную гладь моря. В сей поздний час палуба была пустынна.Однако вот чья-то невесомая фигурка проворно выскользнула из кают-компании наверх и резво пробежала к носу. Плотнее кутаясь в длинный пеньюар, скрывающий кружевную ночную рубашку, девочка, пробравшаяся на палубу, пару раз оглянулась и, убедившись, что поблизости никого не видно, поднесла к тонкому веснушчатому личику кулачок. Разжав ладонь, маленькая барышня несколько мгновений завороженно глядела на таинственный медальон, поблескивающий в лунном свете. Причудливый узор на гладкой золотой бляшке сплетался в пугающее изображение ощерившегося черепа, но девочке больше не было от этого страшно. Наоборот, ее охватило приятно-волнующее ощущение тайны, к которой она теперь была причастна. В ее воображении возникали разные картины и образы, пронизанные духом романтики и приключений. Но потом в памяти вновь возникал призрачный корабль с черными оборванными парусами, ускользавший в клубах тумана.- Вам не спится, мисс Суонн? - вопрос за спиной прозвучал столь неожиданно, что Элизабет едва не выронила свою находку. Запрятав руку подальше в рукав, она боязливо обернулась и увидела ухмыляющегося в бакенбарды мистера Гиббса, боцмана, служившегося на корабле, оставленного сегодня на вахту.- Как вы меня напугали, сэр! - девочка облегченно рассмеялась и улыбнулась самим невинным образом, будто вышла просто подышать морским воздухом, а вовсе не думала о пиратах. - Думаю, губернатор тоже напугается, не найдя вас спящей, - осторожно заметил моряк, - вам лучше вернуться, пока ваш батюшка вас не хватился. - Сэр, пожалуйста, можно я побуду здесь? Никак не уснуть... - тут она не лукавила, Элизабет провела битый час, ворочаясь в постели и размышляя о случившемся внезапном приключении - потопленном корабле, найденном в море мальчике и его медальоне с пиратским "Веселым Роджером". - Да, я с вами согласен, - Гиббс присел на бочку и обвел взглядом простиравшееся бескрайнее море, - но уверяю вас, мисс Элизабет, вам нечего страшиться. Пусть пираты только попробуют к нам сунуться, тот час же отведают вкус горячего пороха и холодной стали.Боцман подмигнул девочке и изобразил, как шпагой протыкает брюхо пирату насквозь.- Папа считает, пираты - отъявленные негодяи, - поделилась своими мыслями Элизабет. - Но мне отчего-то кажется, что они не все такие... Я думаю, среди них есть отважные и благородные люди. Вам так не кажется? Ведь даже песни у них такие искренние и волнующие, что берут за сердце.И вскинув голову, мисс Суонн тихо пропела:Йо-хо, йо-хо,Грянем вместе братцы!Тяжко в учении - в бою легко,Моряк, не смей сдаваться!"Надо же... Зов крови!" - отметил про себя Гиббс, а вслух произнес, - пожалуй, вы правы, мисс Элизабет. И среди кровавого сброда встречаются подлинные сокровища...- Кто например? - спросила девочка, с жадным интересом устремив взгляд на бывалого морского волка. Гиббс замешкался на мгновенье. Он служил на этом корабле, принадлежавшем А. Уэзерби Суонну, уже много лет и был безоговорочно предан этому семейству. И он никогда бы не посмел рассказывать его тайны, и не из-за страха новоиспеченного губернатора, а ради памяти покойной миссис Суонн. Именно стараниями доброй госпожи морской пройдоха-оборванец получил теплое место и хорошее жалование, о котором на Тортуге и мечтать не мог. Гиббс прекрасно знал причины, по которым мистер Суонн не слишком охотно рассказывает о своей горячо любимой умершей супруге даже своей дочери. Не только еще не заросшая рана на сердце заставляла его предать ее прошлое молчанию и забвению. Губернатор боялся опорочить незыблемое доброе имя Анны Суонн, известное во всем графстве Хэмпшир на юге Англии. Боялся, что прошлое его жены, от которого она когда-то открестилась, дурно повлияет на юную Элизабет.Девочка ждала ответа, пристально глядя на боцмана. Неловкую ситуацию разрешило появление губернатора, ищущего дочь. Быстро обменявшись взглядами с мистером Гиббсом и убедившись, что боцман не сболтнул ничего лишнего в присутствии маленькой мисси, Уэзерби Суонн водворил беглянку обратно в постель.Уже когда Морфей унес Элизабет на своих легких золотых крыльях под сладкую песнь, губернатор Суонн сидел подле спящей дочери и размышлял, как же она похожа на покойницу-мать. Казалось, с каждым днем черты Анны все ясней и отчетливей проявляются в ее облике, в каждом ее движении, в каждой смешливой гримаске и невольно вырвавшемся слове. Элизабет, толком не знавшая матушку, вобрала в себя от нее все, практически ничем не походя на отца. Разве что легко усваиваемый этикет и страстная любовь к книгам, да и это было оспариваемо духом матери, незримо присутствовавшим в девочке. Суонн прикрыл глаза, улыбнувшись и воскрешая воспоминания о любимой и ушедшей супруге. В его сознании явственно возникла картина - Анна, с блаженной улыбкой склонившаяся над колыбелью малютки-Бетти, бережно водящая рукой по едва проступившим светлым и мягким волосикам, - картина столь правдоподобная и неиллюзорная, что казалось, протяни он руку, тотчас коснется покатого плечика Анны. Миссис Суонн всегда носила перчатки, скрывающие ее обезображенные руки, в глубоких шрамах и царапинах, со стертыми от кандалов запястьями и потемневшими костяшками пальцев, огрубевшей кожей, но когда она баюкала дочь, всегда снимала перчатки. И в такие минуты ее израненные ладони, которых Анна всю жизнь стыдилась, казались губернатору Суонну сотканными из лепестков роз и шелка, они были для него самыми прекрасными на свете. Он опускался перед Анной на колени и покрывал ее истерзанные руки нежными поцелуями. Уэзерби любил необыкновенную, непостижимую женщину, свою прекрасную разбойницу, растворяясь в этой любви к ней без остатка. Анна, обладавшая некогда острым язычком и крутым, выхлестанным плетьми, выкаленным железом, просоленным морем нравом, стыдливо краснела, как исто английская кисейная барышня, и гладила его по голове. О, эти волевые порывы, отвага, граничащая порой с безрассудством, упорство, но при этом живейшее любопытство, романтичность, искренность... Все это материнское наследие проявлялось у Элизабет уже в раннем возрасте. Даже пение... Удивительно, как причудливо и таинственно работает людская память... Или скорее здесь взыграла память крови...Губернатор Суонн бесшумно вышел из каюты дочери, вернувшись в свою собственную. Подойдя к своему секретеру и откинув столешницу, он выдвинул маленький ящик и извлек оттуда большой круглый медальон, с изображенным сусальным золотом кораблем на крышке. Раскрыв его, Уэзерби с усталой тоской взглянул на эмалевый портрет молодой девушки в бордовом платье, расшитом золотыми цветами, оттеняющем волосы цвета пшеничных колосьев, забранные в высокие локоны с флердоранжем. Как ни искусен был художник, у которого он заказывал портрет жены, ему не удалось запечатлеть удивительные, смеющиеся и дерзкие глаза Анны, глаза цвета тропических вод под шаловливыми лучами жаркого солнца, отливающей то сапфировым, то изумрудным блеском. Ее лицо с высоким лбом, чуть выступавшим узким носом с небольшой горбинкой и сильным, заостренным подбородком нельзя было назвать идеальным и божественно красивым, если вкладывать в это привычный для высшего света Лондона смысл явления "красота". Но Анна с первого взгляда пленила молодого сына английского пэра, посланного отцом в далекий Новый Свет. Да, сэр, пленила буквально и фигурально, ибо в ту самую первую встречу захватила мистера Суонна в плен и грозилась прикончить...Как давно это было, что и не вспомнить. И лишь одно стоит перед глазами - милые руки без перчаток, измученное бессонницей и разгорающейся болезнью, но озаренное счастьем бледное лицо у изголовья спящей Элизабет и тихая песняЙо-хо, йо-хо!Сильней на веслах, братцы!Не слишком ли много ты ставил на конЗа славу и богатство?***- Лорд Беккет готов вас принять. Презрительно хмыкнув громче дозволяемого протоколом, губернатор Суонн быстрым шагом прошел мимо Мерсера, гордо вскинув увенчанную титулярным париком голову и нарочито громко стуча каблуками. Он не терпел фамильярности, а тон, в котором с ним ведут беседы эти господа из Ост-Индской компании, почитал за оскорбление. Он им что, посыльный или лакей?! За столом лживой вежливой улыбкой его встретил сам Катлер Беккет, полномочный представитель торговой компании на Карибах. Положив несколько бумаг в шкатулку на своем письменном столе, он любовно провел рукой по крышке с вырезанным вензелем Ост-Индии. - А, губернатор Суонн, сэр, - с легкой ленцой промолвил лорд, перелистывая меж делом свои бумаги, - тысяча извинений, что заставил вас ждать, дела-с, знаете ли, даже ввиду вашего исключительного и печальнейшего положения не мог сделать исключение. Губернатора передернуло. Взявшись по обыкновению за лацканы камзола, чтобы сохранить спокойствие, он гневно, насколько ему позволял обычно миролюбивый и высоконравственный вид, взглянул на Беккета.- Довольно этих пустых реверансов, я пришел не за тем, чтоб упражняться с вами в словоблудии.Брови лорда наигранно приподнялись.- Вот как? Что ж, интригует. Не желаете ли чаю? - Не притворяйтесь, лорд, будто не знаете, зачем я здесь! - С запальчивостью воскликнул губернатор. - Я требую освободить мою дочь, требую немедленно. Вы не имеете ни власти, ни права удерживать мисс Суонн за решеткой.- Кажется, вам стоит носить лорнет , - спокойно заметил Беккет, как будто они беседовали о коллекции вин, - очевидно, вы не разглядели, за чьей подписью стоит имеющийся у меня ордер. А простая бумага в наше время равна приказу монарха. Мисс Элизабет Суонн, по усмешке судьбы не ставшей миссис Тернер, предъявлено весомое обвинение. - Это клевета! Элизабет была похищена пиратами и ни в какой сговор с ними не вступала, это просто чудовищная нелепица. Зачем молодой леди, барышне благородных кровей якшаться с пиратами?Лорд Беккет встал из-за стола и подошел к окну, наблюдая за копошащимися у причала моряками. На его холеное, гладко выбритое лицо падал солнечный свет, отчего напудренный парик отливал желтизной.- Я бы не был столь уверен в суждениях, - заметил он, постукивая пальцами по подоконнику, отчего на его перстнях поигрывали блики солнца, - в конце концов, вашему семейству пиратство вполне сочувственно. Можно даже сказать, пиратство у мисс Суонн в крови.- Что? - побледнел губернатор. Беккет не оборачиваося, но даже не видя его лица, Суонн чувствовал ту мерзкую надменную ухмылку. - Я бы попросил оставить ваши грязные инсинуации и намеки при себе, лорд Беккет,и не забываться, с кем вы говорите. - О, смею заверить, я прекрасно помню, - Беккет развернулся и шагнул к собеседнику, - а вы, сэр, помните ли вы некую миссис Анну Суонн... Ах, простите, оговорился. Анну Боннетт. Глаза губергатора Суонна расширились. Он почувствовал, как что-то оборвалось внутри, словно у него в душе лопнула тонкая струна. Он плотно сжал губы и неумолимо покачал головой. - Не понимаю, о чем вы... - но голос предательски дрогнул. - Я слышал, она не моргнув глазом убила сына владелицы сахарной плантации, брала в плен аристократов, в одиночку уводила целые бриги, никто так и не смог накинуть ей на шею петлю, Анна Боннетт ускользнула даже от испанского Морского Мясника. И поговаривают, ей принадлежал компас, не указывающий на север, но мистическим образом указывающий путь к самому желанному. - Это просто морские байки, - порывисто произнес губернатор.- А то, что вы взяли в жены пиратку, тоже выдумка, не скажете ? - спросил лорд Беккет с издевкой. Судорожно вздохнув и вспыхнув, Уэзерби Суонн забыл о всех приличиях. - Я так скажу вам, если б мать Элизабет была жива, ваша улыбка сползла бы со скоростью выхваченной из ножен шпаги. Не смею вас больше задерживать, лорд Беккет. Но попомните, я так ваш произвол не оставлю. Губернатор, не дожидаясь ответа, круто повернулся на каблуках и, придерживая треуголку, направился к выходу.- Постойте, сэр, - окликнул его Беккет, - простите мне любопытство, но мисс Боннетт смогла отыскать сокровище Золотого Идола? По легенде, оно стоило богатства тысячи царей...- Анна отыскала нечто большее, - вполголоса заметил губернатор Суонн и не оборачиваясь зашагал прочь из кабинета.