Вне дневника: часть восьмая (2/2)

— Я жду извинений! — она ухватила пальчиками грязный рукав его старой растянутой рубашки и тут же выпустила, изобразив на своём личике пренебрежительную гримасу. Всё-таки немытый и небритый мужчина вызывал в ней больше неприязни, нежели любопытства.

Но Цицерон её уже не слушал, быстрым шагом преодолев коридор и перескочив через несколько ступеней разом, он оказался в холле замка. В том самом месте, которое они однажды посещали вместе с Рашей. И вновь белые колонны, что держали высокий свод, под которым по бокам расположились огромные клумбы с деревьями и прочей растительностью, изображая дивный сад. Длинные ковры, что тянулись от главного входа и ввысь по лестнице, по которым опять сновали слуги с бочонками вина. Заунывные стражники, скучающим взглядом провожающие эти самые бочонки. Казалось, ничего не изменилось, хотя на самом деле те воспоминания и данный миг разделяла пропасть времени.

— Тебя никто не учил манерам, Листочек?! Смотри, граф свою милость легко может сменить на гнев! — девушка, что назвалась Агрифиной Флавус, догнала оборванца, что замер в тени листвы импровизированного сада, закованного в камень. Свет, что испускали светильники и тяжёлые серебряные подсвечники был настоящим и тёплым, люди разговаривали вокруг, и всё вышеперечисленное повергло Хранителя в шок. — Ты меня слышишь? Эй! Тебе следует привести себя в порядок, прежде чем появляться перед уважаемыми особами! Хм… Извинений от такого растяпы я, видимо, не дождусь… Как хорошо, что гости уже в главном зале.

— Какими ещё особами? Почему я тут? — Цицерон не мог вспомнить, что здесь делает, а ещё сильнее он переживал за Убежище, ведь оно пустовало. С Хранителя будто спала пелена и он очнулся после долгого сна, где были только он и отчаяние.

— А разве ты не помнишь? Тебя привёл с улицы виконт Илет Индарис в качестве забавы для Его сиятельства. Говорят, ты ошивался возле собора. Хотя вот что странно… Я думала, Его милость в своей библиотеке, ведь собор Аркея он посещает лишь по выходным и праздникам…

— Мне нужно идти… — констатировал Цицерон, услушав то, что практически не помнил.

— Тебя никто и никуда не отпускал. Пока ты не надоешь графу, ты его собственность, — девушка упёрла руки в бока и назидательно пояснила: — Разве это не радость, веселить Его сиятельсво?

— Ааа… Кхм… Веселить? — растерянно переспросил Хранитель.

— Конечно. Граф увидел в тебе талант лицедейства, глупый. Он хочет, что бы ты стал шутом замка Чейдинхол! Не всякому нищему выпадает такая большая честь!

От удивления и непонимания брови поползли вверх, а рука сама собой хотела дотянуться до виска и покрутить пальцем. Цицерон засмеялся:

— Это шутка такая?

— Какая ещё шутка? Ты глухой? Его сиятельство давно мечтал об этой забаве. Когда же тебя привели сюда, ты так громко хохотал, что пленил своим смехом графа! Да, да! Это Его слова! — Хранитель не знал, что ответить. Казалось, это говорили про кого-то другого, а не про него, ведь сам Цицерон ничего такого не помнил. Посему в оправдание лишь смог из себя выдавить:

— Я хохотал… Кхм… Но не здесь…

— Ах! Зачем я вообще ввязалась в эту авантюру? К чему тебе что-то объяснять?.. Наверное, это моя природная доброта, как же иной раз она мешает спокойно жить! А ведь сейчас я могла бы покрасоваться перед тем богатым господином. Ох, каким же именем он назвался? — Агрифина задумчиво поднесла ладонь к лицу. — А! Да! Точно! Его зовут Утер Нере…

Цицерон, услышав имя, настороженно наклонил голову, боясь упустить из виду что-то до боли знакомое. До сих пор он не осознавал, что за ураган творится вокруг, но решил переспросить:

— Как-как его зовут?

Девушка засмеялась, увидев перед собой внезапно серьёзную физиономию и чуткий взгляд. Перед ней стоял уже не тот простак, что мгновение назад.

— Утер Нере, управляющий графа Бедарда Мотьера.